Конфуз Ивана Петровича

       Иван Петрович брел по пустынным сырым улицам. Тягучий и прохладный, как пломбир, рассвет уже наступал на пятки. Причем так сильно, что Иван Петрович иной раз всхлипывал от боли. Он не спеша шел и смотрел сквозь свои разбитые дурацкие круглые очки на светлеющее небо, еще утыканное точками звезд, среди которых неслышно дремала большая неуклюжая клякса-луна. Иван Петрович знал: скоро настигнет день.
       Он погрузил свои озябшие за ночь руки в карманы коричневого пальто, служившего ему верой и правдой целую вечность. В карманах обнаружились:
Конфета «Барбарис»- 1 штука;
Окурки- 3 штуки;
Старая консервная банка из-под кильки в томатном соусе-1 штука;
Сдохшая муха (на которую Иван Петрович уставился удивленными влажными зеньками и незамедлительно положил в рот)- съедена Иваном Петровичем.
       А день, тем временем, бессовестно подкрался из-за угла, и, споткнувшись, обрушился на землю ярким солнечным светом, сыпавшим отовсюду. Но на улицах города никого не было. Иван Петрович жил здесь один. Только ЕГО тень не спеша бродила по асфальту проспектов и площадей, только ОН, сам с собой, слонялся здесь, в этом унылом и забытом людьми лабиринте из домов и дорог… Иван Петрович не замечал этого. Он по-хозяйски бродил вдоль потрескавшихся обшарпанных стен, окидывал взглядом замершие испуганные окна, за которыми ничего не скрывалось.
       Вдруг Иван Петрович услышал пьяный смех. Его охватил ступор… «Кто здесь?»- тихо прошептал он, сконфузившись. «Это мы,- окурки!!!»- завопили окурки и, толкаясь, вывалились из кармана Ивана Петровича на землю, ругаясь и громко смеясь, окурки разбежались врассыпную, и скрылись в солнечном свете.
       Придя в себя от неожиданной встречи, Иван Петрович откашлялся и протер свои разбитые дурацкие круглые очки, запотевшие и покрывшиеся от испуга крупными каплями влаги, о край коричневого пальто. Все встало на свои места. Ритм жизни Ивана Петровича вернулся к привычному размеренному темпу.
       Начало припекать. Раскаленный солнечный блин светился все ярче. Иван Петрович поднял воротник пальто и получше укутался в вязаный шарф, простреленный молью. Его шествие продолжилось.
       Он брел по пустынным раскаленным улицам в никуда…