Старый друг

       Словам не было конца, они летели снежной лавиной, срывались с высоты чужих взглядов в пропасть его восприятия. Он стойко сносил каждую словесную оплеуху, зная, что спорить бессмысленно и глупо: напрасный труд - спорить с глухим, особенно когда глухой слеп. Стоял, смиренно опустив голову, уткнувшись взглядом в крошечное пятнышко на старательно натёртом полу. Ему думалось, что пятнышко это появилось там не случайно, а именно с целью занять его взгляд, пока длится эта словесная пытка. Ровным счётом ничего из сказанного он не принимал всерьёз, лишь только поняв, что разговор касается его будущего. "Его будущего..." - эхом раздавалось в голове. Его личного будущего в его личной жизни. Не будущего стран и континентов, не будущего человечества или вымирающих видов, а совершенно конкретного его собственного будущего. Говорящий с неподдельным участием сожалел, что будущее это не представляет ни для кого ни малейшего интереса, что оно бессмысленное и никчёмное, словно будущее поломанной куклы, брошенной на свалке. С усердием первоклассника пытался доказать, что докатиться до такой жизни - значит, остаться совсем без будущего. Призывал оглянуться назад, вспомнить, каким он был, начать новую жизнь и построить достойное будущее. Великодушно твердил, что если он, докатившийся, захочет, то говорящий с удовольствием сам поспособствует этому строительству, поможет и поддержит.
       А он всё стоял, чуть покачиваясь с пятки на носок, и тихо ненавидел этого человека, знающего всё про будущее, которого нет, стоящего перед ним в позе господина, пахнущего дорогим парфюмом, гладко выбритого и отутюженного. Упрямо разглядывал пятнышко, пытаясь познать его природу. Где-то глубоко, на самом донышке его сознания, звучала лёгкая музыка. Он даже напевал что-то про себя в такт этой занятной мелодии, слившейся в едином ритме со звуком навязчивого голоса. И потому растерялся, когда совершенно неожиданно, на очередной пронзительной ноте, звук этот оборвался. Голос умолк.
       Смотреть в пол стало неловко, но поднимать глаза не хотелось решительно. Пауза затянулась. Очевидно, разговор достиг той ключевой точки, когда требовалось его веское слово, без которого продолжить было невозможно. Но он не собирался ничего говорить. Про будущее. Вот про пятно на полу - пожалуйста. Резко опустившись на корточки, он ткнул пальцем в пол в том самом месте, где красовалось тёмное пятнышко, и стал старательно тереть его пальцем. Человек продолжал выжидательно молчать. Шли секунды. Он не станет ничего говорить, пусть не ждёт зря. Его будущее - это только его будущее, и только он один знает, как его строить. Да, он докатился, но только он сам знает цену, которую придётся заплатить. И никто, слышите, никто не может его научить, не побывав в его шкуре. Теоретики. Знатоки. Чтоб вам! Тьфу!..
       Неторопясь он поднялся, отёр пальцы о полу куртки и протянул руку для прощания. Немой вопрос в глазах стоящего рядом человека он воспринял спокойно и холодно.
       - Ну что, друг, бывай. Пойду. Ты, это, не держи зла, ежели что не так. Бог даст - свидимся вновь. А будущее, оно, брат, всегда где-то там, впереди. И его ни у кого ещё нет. Так то.
       Руку, которую никто так и не пожал, он запустил поглубже в карман старенькой потёртой куртки, спрятал голову в плечи, развернулся и пошёл, напевая про себя лёгкую мелодию. Никак ему не удавалось вспомнить, что это за мотив. Простой такой, приятный. Его шаги гулко раздавались по коридору. Вслед ему донеслось горькое: "Дурак!.."