15. 09. 12. 6

Я воссоздал мелодию в своей голове. Ту, что терзала моё сердце долгие годы. Она звучала в каком-то кинофильме, но я уже успел забыть, в каком именно. Когда-то давно я слушал её снова и снова, воображал, как смычёк едва уловимо, любя, касается скрипичных струн, и они плачут под этими ласками. Я отчётливо видел, как тонкие, очень красивые пальцы пианистки неторопливо опускаются на клавиши, неспешные, грустные звуки заполняли мою голову. Помню, я пытался понять их смысл, не только ощутить их красоту, но мне не удавалось. Словно в этом море красоты и плача было зашифрованно чувство, о существовании которого я даже не догадывался. Сейчас, лёжа на больничной кровати я понял - вот оно, это чувство. Только теперь каждый час моей жизни слился воедино с каждой нотой той странной, таинственной симфонии, но мне не было хорошо. Чувство, наконец мной испытанное приносило слишком много боли. Я был виноват, а доктор всё говорил, что я иду на поправку, что я выживу, но я не хотел этого.
По моей вине погиб незнакомый мне человек. Красивая девушка. Даже ужас, слёзы, застывшие на её лице в последние секунды жизни не могли скрыть её очевидную красоту. Мне было жаль её вначале, только лишь жаль, как жалеют увядший цветок, приносивший когда-то радость. Боль пришла следом, когда я очнулся с капельницей. Это внезапное пробуждение стало началом нового, странного, больного, того, чего я не желал. Секунды этой адской жизни растягивались в часы, душу сковала боль, разрывающее на части чувство вины, о тело прикованно слабостью к белой простыне. Мне её меняли периодически, когда её белизна проподала, у меня часто шла носом кровь, в основном ночами. Я молчал, плакал время от времени, вспоминал другую жизнь. Совсем другую. Мне когда-то было пятнадцать. Тогда символы окружили всё моё существо, а душа отделилась от разума, пытаясь найти смысл в происходящем за пределами надоевших истин, которые проникали в мой мозг из уст старших. Именно тогда одиноко горевшее в ночи окно стало вызывать во мне грусть - я отождествлял себя с ним. Я воображал, как стану в скором времени героем, и будет кусать локти девушка, не ответившая мне взаимностью. В тексте каждой новой услышанной мною песне я искал события моей жизни, а когда находил, возносил её авторов в ранг идолов. Эти идолы быстро менялись. Я сам менял их, забывая старых или продолжая любить их, их было много. Я стал язычником. Монотеизм - слишком страшное слово для подростка, даже если он понимает его смысл. Вера в одно - слишком невероятно для вечно ищущей силы молодости. В то прекрасное время люди говорили мне, что я много говорю.......Она умерла не по моей вине...нет..я не причём!!!!!!...Это всё он...он её убил.......Так вот....Люди говорили мне, что я много говорю. Говорили так часто, что очень скоро я стал понимать, что всё сказанное мной за мою недолгую жизнь в количественном соотношении ничтожно мало по сравнению с неиссякаемым потоком претензий, мне адресованных. И однажды я попросту, мысленно, обособил себя от всего мира и понял - я чище его, я лучше его, я добрее его. Это мне стоит учить его как жить, он не имеет права мне советовать, ибо в нём слишком много зла. Мне очень понравилась эта идея, а потом я просто забыл её. В таком возрасте столько всего в голове перепутанно, легко забыть даже самое важное. Вспомнил я только сейчас, когда воспоминания стали моим единственным развлечением..............
       Сегодя 15 июля. 09:12 утра. Я уверен во времени. Я только что посмотрел на часы. И существует лишь малая вероятность, один шанс из шестидесяти, что мой взгляд совпал с пятьдесят девятой секундой, и стоило мне только оторвать его от часов, и наступила тринадцатая минута. Я ещё раз посмотрел. 09:12. В этот раз я не просчитался.
       Лёгкий утренний свет ласкал палату, где был только я один и Крис, он пришёл навестить меня. Мою душу пытались излечить солнечные лучи, на время им это удалось. Я как в раю, купался в нежном свете, который ничего не просил взамен своих услуг. Великая и бескорыстная сила.
- Ты не меньше его виноват. - Крис говорил мне правду. Я и без него её знал, но ему ведь нужно что-то говорить. - Хоть это и жестоко, но её смерть - результат твоей ошибки. Ты не справился с работой.
- Я знаю.
- Мы нашли её родственников. Похороны были вчера.
- Я знаю.
- Врачь сказал, что опасности для жизни уже нет, хотя ранение было тяжёлым.
- Я знаю.
- Ничерта ты не знаешь! Ты не хочешь меня слушать?!
- Нет. Я хочу говорить.
- Так говори! Я здесь уже больше часа.
- Ты был там?
- Да Майкл, я был там.
- Ты всё видел.
- Конечно.
Мой мозг кипел. Я не мог больше держать пережитого в себе. Я должен рассказать ему, и должен сделать это сейчас.
- Это ужасно. Понимаешь? - Я даже не смотрел на Криса. Я словно говорил в никуда, и одновременно всем и каждому. - Он же психопат, он умереть должен был, но почему она погибла? Она была милой девушкой, я уверен, очень хорошей, иначе бы она не погибла. Смерть всегда забирает именно таких, особенно в комплекте с уродами вроде Картера. Я столько чувствовал, я столько чувствую......это же на выставке было?
- Да. Компьютерная выставка, огромный крытый повильон, весь белый. Там было не меньше тысячи человек.
- Странно, да? И все они, эта тысяча чувствовала себя в безопасности. Я не понимаю этого. Почему вечерами они вздрагивают, видя на улице одного, двух, трёх незнакомцев. А в толпе, в окружении сотен они не бояться. Куда скорее больной, маньяк, грабитель отыщется сдесь, среди многих, чем окажется одиноким прохожим в городе......Кто отдал приказ брать его.
- Это так важно?
- Да.
- Я.
- Ты не должен был.....что дальше было?
- Ты не помнишь?
- Всё что до того момента, когда он стал угрожать, нет.
- Он заметил слежку. Стал палить в воздух из револьвера. Мы окружили его, но он взял заложницу.
- Тогда я и вышел вперёд?
- Да.
Я просто вышел делать свою работу. Я должен был говорить с ним, с этим больным недочеловеком, должен был уговорить его отпустить заложницу. Я ведь за это получаю деньги....просто говорю.
- Знаешь Крис, я тогда понял что с ним говорить бесполезно. Он не отпустит её, и мне стало жаль девушку. Сейчас...я люблю её...я подвёл её...но люблю. Люблю так сильно, как никого и никогда не любил. Она стала самым дорогим....
- Ты бредишь.
- Слушай! Я знал, он её не отпустит. Но я поверил своим ушам. Я считал каждый выстрел его шестизарядного револьвера, и насчитал пять. Пять! Знаишь, что это значило?! Что у него осталась одна пуля, всего одна...и я снял бронежилет. Я подошёл ближе. Я видел, как жадно он смотрел на моё беззащитное тело, как впися в него глазами...он хотел выстрелить, я знал это. Все мои семдесят с лишним киллограм и резкие высказывания в его адрес вынужнали его сделать это. А она плакала. Бедная девочка. Может ей было двадцат? Может больше? Я не знаю....Он выстрелил. В меня. Пуля разорвала мне грудь, и из этого пулевого отверстия, казалось, вырвалась наружу, без остатка чувство ответственности за это милое создание в руках маньяка. Я не чувствовал боли! Слышишь, не чувствовал, я чувствовал радость! Мои ноги подкосились, я стал откидываться назад. И когда я вновь посмотрел на них, она открыла рот в ужасе, не смогла закричать......я понял, что ошибся! Он нажал на спусковой крючок. Когда мой затылок коснулся пола, я услышал выстрел.....она умерла. И что-то невероятное, великая истина открылась ей в последнюю секунду...потому что её мозг....противно, страшно...слишком громко ударился об пол. Он словно был обременён великим знанием жизни и смерти. Я хотел встать, бежать к нему и забрать себе, чтобы понять, что же произошло....тогда я почувствовал боль! Много боли....а потом я оказался сдесь.....я плачу, ты видишь..мне больно, я плачу.....я люблю её теперь..я подвёл её. Вы убили его сразу?
- Да. Застрелили на месте.


Ночью я был один. Не мог уснуть. Думал. Разве она в безопасности теперь? Днём я спал, и видел во сне ту жизнь, другую, что приходит после момента смерти. Это дорога. Ты идёшь по ней вечность, и счастье твоё зависит от того, кто идёт рядом. Он может принести тебе много счастья, или много горя. И тут я понял....он ушёл в след за ней!!!! Он будет рядом с ней!!! А она попытается кричать, но не сможет..он будет пытать её...никто ей не поможет!!!! А я могу. Знаю что могу. Только я. потому что я люблю её. Откуда у меня нож под подушкой?! Я сам украл его, когда мне принесли обед? Разве мою кровать не осмотрели? Теперь все не важно....и уйду, чтобы помочь ей...и теперь не ошибусь.