Сгоревшая дача

Красное лицо, бутылка шампанского в руках, походка… да какая тут может быть походка? Типичный пьяница.

Может мимо пройдет, ну пожалуйста!
- Эмм, можно тут присесть?
Чёрт! Не прошел… Ну не говорить же «нет», вроде как невежливо, даже грубо.
Сухой кивок.
Наша добропорядочность нас и доведет, вот только кажется не до добра.

- От русская красавица! А звать то тебя как?
- Елена.
- Хех, Прекрасная или Премудрая?
- Ни та, ни та.
- А куда же ты, Елена, едешь? На дачу?
- Нет, домой.
- Ух, за городом живешь. А я вот на дачу.
Как же я ненавижу запах перегара! Господи, ну что ему от меня надо?
- А с кем живешь-то? С родителями?

А может соврать? Точно! Скажу, что муж есть. Авось отстанет…
…не отстал, про детей спрашивает. Да что ж за наказание такое? И главное никто не вступится!

Алё! Мужики, вы где? Защитники, блин отечества! Молчат мужики, по норам таятся. Как всегда вступился слабый пол.
Вот девушка напротив сидит, улыбается. Сочувствует, а сделать-то больше ничего и не может. Женщина рядом его довольно сухо отшила - счастливый человек, я вот так не могу. Проклинаю порой свою доброту.

Тааак… а оденем-ка мы наушники.
Чёрт!
Сделаем вид, что не слышим и не видим.

Увещевать начал: мол один он такой…
- Вот, русская же женщина, а со своим родичем поговорить не хочешь! Как же так? Да русские всегда друг друга держаться должны! Всегда и везде! Вот даже в Америке…
Да уймись ты уже. Русский, тоже мне… позор русского народа, как только земля таких носит? Перед людьми уже стыдно!

- Ручку то подашь?
Вот еще. Ну это уже через все границы.
- Отстаньте вы от меня. Да что это в конце концов такое?
- Не подашь значит.
Хоть вставай и уходи.
- Дашь руку? Прощаться будем, я в Осельках выхожу.

Ну и слава Богу.
Нет, не дам я тебе руки.
Обиделся или нет? Скорее разочаровался. Жаль…

Стоп! Какое «жаль»? Кого я вообще жалею? Пьяницу? Сам он во всём виноват, нечего было ко мне приставать!

Всё, остановка. Ура.

Ну и последний «привет».
В окошко стучится, рукой машет. Ладно уж, так и быть улыбнусь на последок – от меня не убудет. Вроде не видел никто.

Уффф… вот теперь всё – можно еще пол часика поспать.




Эх, глупые люди, ничего то они не понимают, а каждому не объяснишь. Раньше объяснял, только выходило больше похоже на оправдание. И что? Ну да жалели… некоторые. Только разве мне их жалость нужна? Смотрели кто с ужасом, кто с презрением. Некоторые серьезно выслушивали, советовали что-то умное… а потом уходили. А советы их… да зачем они мне? Смысла в них?

Глупые люди. Да нет, даже не глупые, просто слепые и глухие. Все. До единого.
Сзади резко загудела машина. Оказывается, я, задумавшись, вышел на середину дороги.

- Эй ты, пьянь! Куда прешь? Проехать дай. Нажрутся, блин, а потом под колеса лезут!

Еще один слепец. Ну, ничего, я привык.

Хотя привык то привык, но порой так хочется забраться куда-нибудь, где никого нет. Спрятаться. Вот и вчера хотелось, поэтому, собственно, и здесь.

Дача. Дача – моё укромное местечко. Сюда можно сбежать.

Вот сейчас направо, по тропинке через лесок, потом налево, еще метров 20 и вот он дом.
Дом… хех… одно слово. Скорее хибарка… косая, кривая, крыша течет, на стенах - следы облупившейся краски. Вот теперь и дверь почти не закрывается – осела. А под козырьком ласточкино гнездо… старое, давно там уже никто не живет.

Развалины в общем, а не дача. Но все равно, тянет сюда порой.
В самом доме почти ничего нет. Что-то растащили, что-то сам продал, а остального и не было. Но самое ценное всё еще здесь…
Фотографии.

Вся жизнь на потускневших листочках.
Вот в этом углу – детские. Нет, не мои. Сестренки, родителей… а это Лёшка – старший брат. Пропал без вести в Афганистане…

Афганистан – это вообще отдельная тема… это напротив, но об этом потом.
Дальше фотографии с Машей. Молодые мы тут. И глаза полные надежд. Эх, кто ж знал, что так выйдет? Машка, Машка…

Тут мы вот на море ездили, в Лермонтово, а тут в Кабардинку. Давно это было…
А вот он, Афганистан…. Ну точнее не совсем еще: это училище - мы с ребятами. Задорные такие, улыбаемся… а ведь из 12 человек вернулись только мы с Мишкой. Точнее я с половиной Мишки… вторая половина на мине.

Помню, перебросили нас тогда под Кабул. Кажется, это был третий год службы или четвертый. Мы к тому времени уже чувствовали себя бывалыми: молодежь в курс дела вводили, командиров не всегда слушали, самовольные вылазки делали.
И как раз в одну такую вылазку случилась… случилась абсолютно нормальная, обыденная и предсказуемая бойня. Вот только из 12 человек 8 - погибли на месте, а двоё скончались в больнице на следующий день.

Я лежал контуженый. Только Мишка остался целым и невредимым – повезло… хм… да уж повезло, а потом та самая злополучная мина, и что самое обидное – своя мина, своя! Советская еще!
Вот же как бывает.

Помню, привезли его в госпиталь – сплошное кровавое месиво. Я случайно увидел, сначала даже не узнал, да и узнавать-то, собственно, было нечего.
Врачи, конечно, кудесники. По кусочкам его собрали, да только зря… лучше бы он тогда умер.

Без ног, без одной руки, шрамы по всему лицу… Мишка теперь милостыню просит.
А меня тогда в Петербург отправили. Якобы лечиться, а на самом деле просто списали, чтоб не мешался. Кому я там был нужен? Да впрочем, потом оказалось, что нигде не нужен был.
Они сказали, что я никогда больше не буду ходить. Я помню глаза Маши… в них был такой ужас. Плохой такой ужас.
Она просто испугалась, что на всю жизнь оставшуюся привязана к инвалиду. Сбежала от меня через месяц…

Я не сержусь, не обижаюсь… просто пью.
Вот уже и лесок заканчивается, сейчас поворот и уже дома.

… Я кстати пошел. Через год. Назло всем: врачам, Маше… назло самому себе, но я пошел.
Вот и хожу теперь по этой земле совершенно один. А сколько еще нас таких ходит?
Эх… люди, люди. Ну не объяснять же вам всё это каждый раз? Да я уже и привык, что смотрят на меня с презрением, мол, пьянь подзаборная, если и разговаривают, то хуже, чем с собакой. А почему такой, как так получилось – никому и дела нет.

Только что это там темнеет то? Неужели…

- Нееет! – и горький стон рвётся из груди.

Нету больше дачи, нету и надежды. И только чёрное пепелище – и здесь в Осельках и на сердце. И слёзы по красным щекам…