Мысль о мысли или Горе от ума 2

       одноактная пьеса
       (столетие не обозначено)

       Действующие лица: Лебедев - молодой человек 30-ти лет, мечтатель
Лебедева - его мать
       Знакомые Лебедева:
Караваев – мужчина средних лет
Князева - женщина средних лет
Разгуляев - студент

       Действие происходит в квартире Лебедева и его матери.

       Сцена 1.

       Столовая. Посредине круглый стол со скатертью. В углу кресло, рядом торшер. В кресле мать Лебедева читает газету.
       Входит Лебедев, подходит к матери. Почтительно:
       
       Матушка, простите, ко мне гости.

Лебедева:
       Что говоришь? Вчера играли в кости?

Лебедев:
       Да нет, мамаша,
       Был с друзьями уговор,
       Должны прийти сейчас -
       У нас ученый разговор.
       Вы не прошли бы в комнату к себе?

Лебедева:
       Конечно, матери сегодня не в моде.
       Да говорите вы, о чем хотите –
       Мне заложило уши, хоть умри ты, -
       Ни слова вашего не разберу.
       Я посижу уж тут себе, в углу. (ерзает в кресле, усаживаясь удобнее)

Лебедев (с досадою):
       Да что уж с Вами говорить…
Навстречу входящим гостям:
       Прошу меня покорнейше простить,
       Хотели с матушкой мы объясниться,
       Да уж все решено.
       А вас сюда прошу садиться.

       Все рассаживаются вокруг стола. Лебедев сначала садится со всеми, затем встает, оглядывает всех, собравшись с духом, воодушевленно:

       Послушайте, друзья, внемлите:
       Недавно сделал я великое открытье –
       Нам мысль, друзья, как Дар дана!..
       Смеетесь надо мной, а зря.
       Вы говорите, что, мол, это очевидно.
       Но, я уверен, сути вам не видно!
       Ведь что для человека мысль?
       Лишь мелочь обихода.
       Всего нужней она ему –
       Вести подсчет дохода.

Лебедева (со своего места в углу):
       Я тут подумала, сынок,
       Не сдать ли нам квартиру?
       Есть выгодный жилец.
       Ведь не идти же нам по миру!

Лебедев (продолжает):
       Не хочется людей чернить,
       Но многим кажется,
       Что мысль дана,
       Чтобы других дурить.

Лебедева (со своего места):
       И я о том: все люди, будто пауки –
       Всё мало им -
       Всю оберут тебя, того гляди.

Лебедев (продолжает):
       А в остальном же мысли,
       Что навязчивые мухи –
       Привяжутся, не отогнать от уха.

Лебедева (встает с кресла, подходит к столу):
       Какой-то разговор пустой у вас –
       Без чаю, без печенья.
       Пойду, поставлю самовар,
       Подам вишневого варенья. (уходит в кухню)

Лебедев:
       Мне ж мысль увиделась
       Открытой дверью.
       За ней – дорога ко всему,
       я верю! (сияющими глазами обводит слушающих)

Входит с самоваром Лебедева. Достает из буфета чашки, варенье, приговаривает:

       Уймись, сынок, попей чайку.
       Мое такое мненье –
       Мысль очень вредна
       Для пищеваренья.
       Вот всем совет:
       Когда садитесь кушать,
       Старайтесь ни о чем не думать,
       Никого не слушать.
       Вот я недавно притчу услыхала,
       Так за едой всё думала о ней,
       А после целый день икала.

Караваев:
       Нет, отчего ж.
       Совсем не думать – это скушно.
       Другое дело, чтобы мысль
       Текла неспешно и послушно.(Лебедеву)
       Над этой мыслью надо много думать-
       И так и эдак повернуть,
       Не так, как ты, не с кандачка,
       Не с перепугу.

Князева обиженно:
       Что до меня, я поняла –
       По Вашему, оставить нужно всё, чем я жила.
       Но как, скажите, мне без обихода?
       Полдня необходимо для нарядов, гигиены и ухода.
       Как выйду в свет без маникюра?
       Об этом обо всём ведь надо думать,
       В этом вся моя натура!
       Вот говорите вы о новых мыслях,
       Так дайте мне совет – о чем еще помыслить?

Лебедев (слегка угаснув):
       Я ж говорю: о звездах, ином мире,
       О путешествиях, о солнечном светиле.

Разгуляев:
       Что даст мне это увлеченье?
       Сейчас я мыслю лишь о развлеченьях.
       Вы ж говорите, чтоб я это позабыл.
       Считайте, я себя похоронил.

Лебедев (устало):
       Да нет, я предлагаю лишь помыслить шире.
       Не только об еде, постели и квартире.
       Прошу не только этим мысли наполнять,
       А ввысь подняться и другое что-то увидать.

Караваев:
       Я понимаю. И, наверно, это мило:
       Оставить службу, дом, пойти по миру.
       Но я вложил в квартиру всё, друзья!
       И как родня посмотрит на меня?

Разгуляев:
       Я тоже бы не прочь наверх подняться –
       Покайфовать там, оторваться.
       Но вот в одном ты хоть меня убей, -
       Земные девушки мне все ж милей. (смеется)

Лебедев (сокрушенно):
       Наверно, я неясно изъясняюсь.
       Я красоту вам показать пытаюсь.
       Уменье мыслить – это чудо, СОтворенье,
       Богам сродни. Вот в этом откровенье!

Лебедева:
       Вот слушаю тебя, и вся в недоуменье,
       Хоть не обидел бог, имею разуменье.
       Куда лететь собрался?! От добра добра искать?
       И в звездах ли спасенье?
       Разгорячился больно.
       Лучше скушай ложечку варенья.(сует ложку в рот сыну, тот отмахивается)

Караваев (Лебедевой):
       Да, ваша правда –
       От мыслительных трудов
       Вся кругом голова,
       Да и в груди томленье.
       Не откажусь от вашего варенья.

Князева:
       А я уж лучше откажусь,
       Одним чайком побалуюсь –
       Уж больно над фигурою пекусь.

Разгуляев:
       А мне хоть сколько не давай,
       Всё в меру –
       На танцах сброшу всё,
       Что подано к обеду.

       Пьют чай. Звякают чашки, ложки. Лебедев сидит, погруженный в себя. Лебедева толкает его в бок локтем:

       Чего нахохлился? Не слушал мать.
       Я говорила: думать - меру надо знать.
       А-то и вовсе лучше не мечтать,
       За нас уж выдумано всё. (громко зевает)
       Пойду я спать. (уходит)

Караваев встает из-за стола.
       И нам уж честь пора бы знать.
       Спасибо, друг.
       В другой-то раз зови опять.
       Забавно больно слушать твои речи.
       Так посидишь, попьешь чайку,
       И на душе как будто легче.
       Ну, будь здоров! (уходит)

Князева (подходит к Лебедеву прощаться):
       Ну что ж, прощайте.
       Мой друг, в другой раз темы уж
       Попроще выбирайте.

Разгуляев:
       А мне без разницы что слушать.
       Лишь было б весело, и было что покушать. (хохочет и уходит).


       Сцена 2.

То же.

Лебедев (трет ладонью лоб, потерянно):
       О чем я говорил?..
       О том, что мысль,
       Как роза может быть красива.
       Всё в пустоту.
       Всё, как горох об стену.
       Мило… (прохаживается по комнате, насвистывая)
       Пойти заснуть?
       Уйти, как Чацкий?
       Наважденье… (поднимает голову, глаза снова светятся, зрителям):

       Дам волю мысли.
       Всё изложу в стихах.
       Лишь юмор от невежества спасенье! (уходит)

       Занавес.