Маньяк Величия 2

Восьмиглазый и беспалый падает Маньяк Величия яблочком палым. Его подбирает Венера и впивается зубами в его Тело. Тело скворчит, как сало, переливается всею цветовой гаммой разлива бензина. Кармадиагност поставил неутешительный диагноз: «Вы всего-навсего человек объятый трихомонозом Детерминизма желудочно-кишечной яви».
«И что же, я – не я, мне по хую, у меня нет того, за что может ухватиться лапой Детерминизм. Я – лучистая пустота, как сердцевина выеденная пуста у печёного яблока», - думал Маньяк Величия про-себя, в-себя отпуская мысли в бездну взаимоуходящую в никуда и на ***, в Бездну пустоты, которой нет Дна, но есть безостановочное падение гнилого плода, от яблони яблоки падают недалеко и прорастают образуя новые могилы. Смерть и разложение преследовали Маньяка Величия в его безудержных странствиях по Некрополю. Он оставался на обед у потомком и гостил ряд лет в склепе предков. Поедал поминальные блины поджаренные из свеженькой мертвечины, в безграничной вечности отсутствия он пребывал, но не утерпел и вернулся сюрреальным Бодхисаттвой, чтобы размножать не-разложимое, чтобы повелевать атомами и электроны направлять на пусти истинные верной орбиты отрыва.
Кармадиагност лукавил, что бы ни делал концлагерный жидок под невнимательным наблюдением эсесовца Высшего Атмана, тело останется, там, где ему и место – у могилы утомленно рыть себе могилу. А Атман наслаждается в пространстве безграничного самоубийства, взаимопоглощающих стенок кишечника. «Тело – это только веха деградации Материи, обшарпанная ступенька лествицы Иакова в викторцоевском подъезде заблеванном сперматическими осколками гениталий впившихся во всех, словно лед из сказки о Снежных Самодержавиях».
Кармадиагност вопил о том, что-де все так и надо. Телу – тлен, Атману - Сладость, но Маньяк Величия продираясь среди джунглей иссыхающих тел с помощью мачете безгранично-суверенного равноправия. Исчезающие недотыкомки разлетались испуганными мухами цеце, а змеи исчезали в норах насовсем, чтоб только укрыться от неминуемого возмездия Солнца греющего каждую грешную тварь.
«Тюрьма жизни – третий класс кармической решетки, - думалось Маньяку, - неумолимый фотосинтез и метаболизм, жить можно – жизнь, о лукавомудрое двоедышлое зерцало, останови, останови поток Дао, для тех, кому не нужно никакого Дао. Вращаясь в завихрениях Мальстремов, вымываемые на берег обшарпанными и живыми. Глотающие молекулы сероводорода Иных вселенных на иных землях, мешающие протеканию переваривания Всегалактического Ничто без Образа и Подобия».
Убоязненные Величие твари прятались под надгробия, и никто не родил тот путь, ту пуповину, что связывает с Центром теряющимся в пустоте, что как веревка удавленника, ноги которого виртуозно болтаются, выплясывая немыслимые хороводы в темноте до- вместе с прочими участниками Valpurginnacht титулованными ожогами Черного Солнца.