Соратники

- Ты – подлец и убийца. Защищайся. – Я говорю спокойно, гнев не туманит мою голову. Я всегда спокоен и холоден, как закалённая сталь – привык.
Раньше я вообще обошёлся бы без слов – но всё меняется. Изменился и я. Тем, кто вокруг, живётся спокойней, если им кажется, что они знают, за что убивают того или иного человека. Например, вот этого, стоящего сейчас передо мной.
Я смотрю на него. Моё зрение – мой дар и моя беда. Наследие прошлой жизни, по прихоти судьбы оставшееся со мной. Я вижу в глазах каждого человека то, что он пытается скрыть ото всех. А зачастую – если ещё не совсем утратил совесть и честь – и от себя самого.
Но я – вижу. Всё. Всегда. И мне этого достаточно. Более чем. Порой хочется не видеть. Стать таким, как все. Тяжело всё время натыкаться на грязь и кровь во взглядах. Редко когда удаётся отдохнуть душой, встретив почти чистый взор достойного человека.
Впрочем, утратив дар, я перестану быть собой.
Интересно, что они видят в моих глазах? Что заставляет их обливаться липким потом – всех, даже самых закалённых воинов? Что мешает твёрдо взять в руки меч и попытаться опровергнуть мои обвинения, смыв их кровью?
Я не раз смотрел на себя в зеркало. Обычный человек. Воин. Таких вокруг полно. Не гигант, не выгляжу зловеще. И взгляд, как у многих – твёрдый, спокойный. Ничего особенного.
Может быть, зеркало просто не в силах показать мне то, что рождает в душах моих противников ужас? Если люди чувствуют, что я знаю о них всё, то, конечно, увидеть это в отражении невозможно. Должно быть, так.
Знаю точно лишь одно: о моём даре другим людям знать не стоит.
Вот и сейчас мой противник прячет взгляд, всячески стараясь не смотреть мне в глаза. Он известен в городе как гордый, искусный воин. Его считают справедливым.
А я вижу, как он начинал свой путь. Это было не здесь. С безжалостностью, кровожадностью и отсутствием принципов у юноши пришлось столкнуться жителям одного отдалённого селения – его родного дома.
Там не было воинов, которые могли бы дать ему достойный отпор. Он вернулся в селение после того, как прошёл обучение в столице нашей страны. У лучших мастеров города. Воин мог бы остаться и биться на арене с равными себе, добывать славу. Но он предпочёл приехать домой – чтобы жестоко убить тех, кто считал его своим.
Я знаю, почему он так поступил. Воин хотел изжить в себе жалость. Ибо видел её обузой на пути.
Ему это удалось. И те, кто сейчас говорил о нём: «Он справедлив!», не знали, что вовсе не это чувство движет им, когда он помогает кому-то в бою.
Мне приходилось убивать людей и за меньшее.
И сейчас этот воин стоит передо мной, и я знаю: он не хочет сражаться. Но деваться некуда. Это я тоже знаю. И он знает.
Бывали такие, кто молил о пощаде на коленях. Немного – ведь я не поднимаю меча на тех, кто не постиг искусство владеть оружием – но были. Рано или поздно они вставали и бросались в атаку. И умирали.
Мне порой говорят: «Ты же не судья! Какое право ты имеешь решать, кому жить, а кому нет? Ты что, безгрешен?» Тогда я смотрю им в глаза. И люди замолкают, отходят в сторону.
Я не безгрешен. Нет таких в мире. Но мало кто здесь вот уже вторую жизнь подряд отстаивает воинскую честь. И потому – я имею право судить.
- Ты?.. Кто ты?.. – Сипит мой противник. Меч бессильным куском металла свисает из его руки.
Я качаю головой. Всё уже сказано. А говорить просто ради того, чтобы говорить – не для меня.
Он ждёт ответа. А когда, наконец, понимает, что его не будет – внезапно бросается на меня. И хоть я предвидел, что такое возможно, быстрота его атаки превосходит мои ожидания. Но я всё же успеваю отразить удар – хоть и не полностью. Скользящий удар обрушивается на мои доспехи.
Меня отбрасывает в сторону. Я уже говорил – я обычный человек, которого можно ранить и убить. Разве что сделать это будет потруднее, чем в случае с другими воинами.
Но он и в самом деле хорош. Что же, славно. Будет красивый бой.
Наши клинки звенят, сталкиваясь. Воин искусно уклоняется от моих ударов, контратакует, ни мгновения не оставаясь на одном месте. Кружит вокруг меня. Я же стою на одном месте, поворачиваясь вслед за ним.
Вот противник бросается в очередную атаку – и на краткий миг наши взгляды встречаются.
Всё. Он проиграл. Его удар теряет силу и скорость, нога подламывается в колене.
Мой меч с лёгкостью отводит вражеский клинок и пронзает горло врага.
Я встаю на колено, кладу руку на лоб воина. Морщась, забираю себе его боль. Он достойно сражался и заслужил это.
Закрываю его глаза.
- Желаю, чтобы новая жизнь удалась тебе лучше этой.
Встаю, тщательно вытираю клинок тряпицей. Убираю его в ножны. Можно уходить. О теле позаботятся без меня.
Я иду прочь от арены. Мне нужен отдых.
По пути к городскому парку во мне вновь оживают воспоминания о прошлой жизни…
Мы с моим соратником тогда тоже отстаивали воинскую честь. В каждом бою, каждый день. Он был могуч и удачлив, мой соратник – мне было радостно сражаться вместе с ним. Мы заботились друг о друге.
Но однажды страх одолел его прежде, чем это смогли сделать враги. В битве удача, казалось, покинула нас. И тогда соратник бросил меня на поле боя. Бежал, уповая на то, что этим спасёт свою жизнь.
Но его настигли. Я же умер чуть раньше – там, где он оставил меня. Что я мог сделать один? Враги, ослеплённые жаждой крови, попросту растоптали меня, уже лежащего на земле.
Однако наш мир таков, что в нём редко умирают навсегда. Боги дали силу возрождаться и вновь идти к вершинам воинского мастерства.
Ожил и я – но уже в новом теле. Видимо, на то была Их воля. Я принял это и не подумал роптать – не привык.
Вскоре я захотел найти своего соратника. Мы всё же славно бились вместе. И долгое время были неразлучны – он называл меня своим единственным настоящим другом. А я считал для себя таковым его. Я хотел посмотреть ему в глаза – чтобы он всё понял сам.
И я нашёл соратника, хоть это и заняло куда больше времени, чем я думал поначалу. А, найдя, расхохотался. Воистину, Боги умеют шутить, и притом справедливо – как бы странно это ни звучало…
Теперь мы снова вместе – вот уже десять лет. Заботимся друг о друге и сражаемся, как встарь, заодно. И я верю, что однажды, в следующей жизни, мы встанем в бою плечом к плечу. Но для этого соратнику надо доказать мне и Богам, что он искупил своё предательство. Я хочу помочь ему в этом - от дружбы просто так не отрекаются.
Пока же мы сражаемся так, как можем – я и мой меч. В прошлой жизни было наоборот.