Театрал

Хоббит
Театрал

Высшее образование дает человеку, приехавшему из провинции, очень много. Особенно, если он учился в известном московском вузе. В нашем студенческом общежитии на 5-й Парковой улице, что в Измайлове, в середине 70-х годов собралось со всего Советского Союза множество умных и разносторонне одаренных людей. Были среди них и художники, и поэты, и музыканты. Было много просто увлекающихся людей. Кто-то из нас бредил спортом и посещал все футбольные матчи бесковского "Спартака", кто-то обожал бродить по музеям, кто-то просто посещал все знаменитые московские рестораны, а кто-то покупал с рук билеты на концерты великого Валерия Ободзинского или ВИА "Веселые ребята" Павла Слободкина.
Учеба в Москве дает не только знания, она заряжает желанием творить и возможностью быть сопричастным ко многим культурным процессам. Мне учеба дала возможность пообщаться со многими из моих однокурсников, и именно от них я перенял тягу к музыке, поэзии, изобразительному искусству. Но больше всего я увлекся театром...
Первый свой поход в театр я помню очень хорошо. Девушки нашей студенческой группы подарили нам ко Дню Советской Армии билеты в московский театр имени Станиславского. В те времена это был не театр, а отстой. Отличный буфет и отвратительная режиссура. КСТАТИ, я потом заметил, что чем хуже театр, тем роскошнее в нем буфет. Во времена благословенного застоя копченую колбасу, не говоря уже о бутерброде с икрой, можно было попробовать только в плохом театре. А вот, например, в театре "Современник" и театре на Таганке буфеты были так себе. Так что в будущем определить хороший театр или плохой стало для меня совсем несложно.
Наши девочки-театралки сидели в партере, ну а пацанам достались места на балконе, прямо над сценой. Оттуда можно было наблюдать и бездарную игру тогдашних актеров и то, как сидя за декорациями, они покуривали и смотрели на часы, ожидая конца нелюбимой работы...
Это неудачное посещение отбило у меня всякую охоту тратить время и деньги на подобные заведения. Год я не ходил в театр. Год. И вот однажды, совершенно случайно, мы с другом попали на спектакль какого-то неизвестного областного театра. Пьеса называлась "Валентин и Валентина". В ней играли двое молодых актеров, юноша и девушка, - и играли так пронзительно и так по-юношески искренно, что хотелось плакать. Вот это был настоящий ТЕАТР!
И с того момента я стал театралом...
Как и в любом увлечении, сначала предмет увлечения следует внимательно изучить. Определить, что тебе нравится, а что нет. Вот и я начал с того, что стал обходить один московский театр за другим. Не следуя моде, а ориентируясь на свой вкус. Хотя, в конце концов, выяснилось, что я не умнее других - все что модно - то и есть на данный момент лучшее. А лучшими в 70-х годах прошлого столетия были "Современник", Таганка, Ленком и театр имени Владимира Маяковского. За каждым этим театром стояли гениальные режиссеры: Ефремов (после его ухода из "Современника" во МХАТ театр возглавила Галина Волчек), Юрий Любимов, Марк Захаров, Гончаров.
Классику можно было посмотреть в театре имени Вахтангова, во МХАТЕ имени Горького и Малом театре, но последний был просто ортодоксальным заведением, где творчество неплохих актеров завернули в три слоя скучнейшей паутины.
В советские времена, когда все театры были бюджетные и финансировались государством, была интересная традиция, когда к билету в хороший театр предлагалось купить (причем, явно незаконно!) еще один билет в хреновенький. Это называлось купить билет "с нагрузкой". Поневоле приходилось посещать и эти малозавлекательные в плане творчества заведения (ну, не выбрасывать же деньги на ветер?!)
После посещения театров имени Пушкина, Гоголя, Ермоловой, Станиславского и Центрального театра Советской Армии мне приходили мысли, что зарплату тамошним актерам и режиссерам надо платить исключительно по способностям, а не по потребностям. Правда, в ЦТСА были огромные курительные комнаты и просто замечательный буфет, а на этажах миленькие официантки продавали бокалы шампанского. Это как-то скрашивало общую скуку.
Изучив со временем доступный столичный театральный мир, я через какое-то время активно заскучал. И тут помог один из общежитских друзей, который тоже жутко увлекался театром и от кого-то узнал, что в знаменитом Театре на Таганке берут студентов на подработку. А за это дают входные билеты на свои спектакли. Иной возможности попасть в этот таинственный театр возможностей не было, поэтому мы с приятелем решили поработать на культурном поприще.
И вот однажды утром мы вышли на станции метро "Таганская - кольцевая" и через служебный вход (из переулка, что слева от театра) вошли в знаменитейший в 60-70-е годы прошлого века Театр драмы и комедии на Таганке. В котором играли тогда такие киты, как Владимир Высоцкий, Валерий Золотухин, Алла Демидова, Вениамин Смехов, Александр Пороховщиков, Леонид Филатов, Иван Дыховичный, Семен Фарада, Готлиб Ронинсон, а руководил театром (и руководит им до сих пор) гениальный театральный режиссер Юрий Любимов...
К нам вышел заведующий постановочной частью театра Брытков.
- Работать пришли? - спросил он и, не ожидая ответа, повел нас куда-то вниз, в подвал.
Работа была несложная. Нужно было помочь разобрать старую "Волгу", может, ворованную, а, может, служебную. А вечером мы помогли штатным рабочим сцены носить декорации к вечернему спектаклю "Вишневый сад".
Это был замечательный день. Кого мы только не видели за кулисами - здесь вышагивал постановщик спектакля знаменитейший режиссер Анатолий Эфрос, навстречу нам пару раз попался величественно-огромный, лохмато-седой основатель театра Юрий Любимов. Нарочито громко, явно на публику, по-французски, хохмил в телефон Вениамин Смехов - будущий Атос. В узких дверях я столкнулся с Валерием Золотухиным, одетым в модную канадскую дубленку и с гитарой за плечом. Мимо проспешил таганский комик Готлиб Ронинсон, на которого можно было ходить, как на Евгения Лебедева в ленинградском БДТ имени Горького (ныне - имени Товстоногова). Если кто не знает, он был тем самым пассажиром, который летел в самолете вместе с Мягковым в рязановской "Иронии судьбы". Надо сказать, что Ронинсон жутко любил попижонить и попатронировать юных студенток театральных вузов, которые несчастными парочками вечно стреляли билетики перед началом спектаклей. Он выбирал парочку посимпатичнее и вальяжно проводил их без билета внутрь театрального чрева, мимо строгих контролеров. Поэтому студентки его просто боготворили.
Легенд про театр ходило множество. Говорили, в день рождения их коллектива актеры собирались в театральном подвале вокруг бочек с водкой и квашеной капустой и упивались вусмерть. Говорили, что почти все их спектакли советская цензура поначалу запрещала.
Это был единственный театр в ГэБистском государстве, где в полночь в спектакле "Антимиры" выступал со своими стихами скандально известный поэт-шестидесятник Андрей Вознесенский. В стране, из которой нельзя было высунуть носа, актер тетра Владимир Высоцкий был женат на француженке Марине Влади и демонстративно разъезжал по Москве на черном "Мерседесе" с дипломатическими номерами из французского посольства.
- Чегой-то он на "мерсе" с французским флажком разъезжает? - спросили мы Брыткова.
- А чтоб ГАИ не останавливала...
В стране, где все было нельзя, они все могли. Только цена была всему этому - кому жизнь, кому "торпеда" в спину, а кому высылка и лишение гражданства, как Любимову...

За наши труды каждому из нас дали по два входных (стоячих) билета, на две персоны каждый. Таким образом, я взял билеты на два спектакля, и друг - на два других спектакля. Так за один день работы мы получили возможность посмотреть четыре пьесы сразу. Нехило!
Так мы попали на "Вишневый сад", "Час Пик", "Гамлета" и "Жизнь Галилея".
Как-то за кулисами перед спектаклем я увидел самого Владимира Высоцкого - в белой пышной рубашке и черном трико, с черными, слипшимися от пота патлами. Он сидел в сторонке с отрешенным видом и что-то отвечал невпопад заговаривавшим с ним актерам. А рядом расхаживал по полу знаменитый таганский петух, "игравший" с ним в одном спектакле. В провинции Высоцкого больше знали как композитора и певца, ну, еще как киноактера, но все это ничего не стоило по сравнению с тем, что он творил на театральной сцене. Просто скажу: я посетил много театров, но единственный раз видел, чтобы зрительный зал рыдал. Это было на "Гамлете"...

В таганских постановках было очень много юмора, игры слов, так нравившейся скучающей по глотку свободы публике и так бесившей цензуру. Я до сих пор помню многие из этих шедевров, заставлявшие зал взрываться шквалистым хохотом. Вот несколько примеров.

Спектакль "Десять дней, которые потрясли мир" по роману американского писателя Джона Рида.
... Октябрь 1917-го года. Смольный. К матросу, охраняющему в штаб революции, подходит Джон Рид.
- Мандат! - сурово требует матрос.
Рид протягивает ему бумагу. Матрос делает что, читает ее, несколько раз переворачивая вверх ногами. Видно, что он неграмотный.
- Фамилия!! - еще суровее требует балтиец.
- Там написано... Джон Рид, - отвечает американский писатель.
Матрос на секунду задумывается, поворачивается к замершему зрительному залу и догадывается:
- А-а. Узбек, наверно. - и пропускает писателя...

... Премьер Временного правительства Александр Федорович Керенский, которого, играл Высоцкий, обращается к женскому ударному батальону, защищающему Зимний дворец от большевиков:
- Берегите Родину, мать вашу!

Женщины бодро отвечают:
- В нашем деле главное - непоКОБЕЛИМОСТЬ!..

Спектакль "А зори здесь тихие" по роману Бориса Васильева.
... Старшина рассказывает девушкам из зенитного расчета о довоенной жизни:
- Был у меня знакомый полярный летчик. Однажды они летели через Арктику. Было так холодно, что самолет облЕденел...
- А сам летчик не о****енел? - перебила его одна веселая зенитчица...
Это был очень необычный, новаторский театр. Он отличался от других тем, что он делал ставку на театральную эстетику Бертольда Брехта - ярмарку, скоморошество, сатиру. Поэтому и рвалась туда публика.
Нам редко удавалось найти свободное кресло в зрительном зале, чаще мы просто стояли - в проходах, до отказа забитых публикой, на балконе. Брытков, выдавая нам входные билеты, говорил:
- Не смотрите, что на билетах нет мест. Это право не на стул, а на спектакль. И рядом с вами будут стоять адмиралы и дипломаты.
Так и было...
       ТЕАТР

Я вошел в Театр,
Постоял у входа
И пошел бродить
Посреди народа.

Этот странный храм
Был мне непослушен,
Блеском свеч и рам
Бередил мне душу.

Маски лиц. Портреты.
Тонкий запах дам. -
Словно из сюжетов
Неизвестных драм.

Замирало сердце.
Пульс тревожно бился.
У заветной дверцы
Я остановился.

И в борьбе с собою
Чуть не изнемог -
Ждал, что над толпою
Зазвонит звонок.

Я войду в ту залу -
Я ее узнал -
В этих стенах старых
ОН тогда играл.

Глядя вниз с балкона,
Я запомнил это:
Гамлет пел у трона
Голосом поэта.

Он кричал от боли,
От измены мира,
Сердцем сросшись с ролью
Старика Шекспира.

И я помню: слезы,
Не стесняясь нас,
По щекам холодным
Все текли из глаз...

Это было... Было...
Но уже прошло.
Много лет уплыло,
Много дней ушло.

И давно в могиле
Гамлет мой лежит,
Голос чей любили,
Голос чей забыт...

Все на свете тленно,
И других людей
Нам покажет верно
НОВЫЙ лицедей.

Гаснут тихо свечи.
Замолкает гам.
И, как в прошлый вечер,
Кто-то выйдет к нам...

1986
       




1