Ошибка аспиранта окончание

Прошло некоторое время, и они не только привыкли к своей даче, но даже полюбили её. Без сомнения, они испытывали разные бытовые неудобства, но Зия и Зеки обещали женщинам постепенно все привести в порядок, но из-за нехватки времени им это не удавалось. Ежедневно они ездили в город на работу, по окончании которой Зия непременно наведывался на толкучку посмотреть все ли там, в порядке. Периодически он посещал Академию наук, чтобы познакомиться с новым руководителем (но он все еще был в отпуске), созванивался с Зеки, они встречались, делали необходимые покупки и мчались обратно в Мардакяны. Даже, несмотря на то, что они были молоды и энергичны, жара и дорога их утомляли, и у них не оставалось уже сил, чтобы сделать какую-нибудь работу по благоустройству дачи.
Чимназ ханум, выходящая иногда за хлебом или за чем-нибудь другим, уже завела себе подружек, которые приходили её проведать или потрепать языком.
Что касается старика-соседа Али и его супруги Хавер ханум, то от них Чимназ
ханум, Нармина, Эся и, особенно, Алик были просто в восторге и считали, что два «з» всё должны делать так, как советует дядя Али и его жена.
Однако, если кулинарные рецепты Хавер ханум Зие были безразличны, то советы
старика Али его просто бесили. Ему стоило огромных усилий подавлять в себе желание не накричать на Али, когда тот ровным спокойным голосом объяснял ему, как, например, он легко может решить вопрос канализации. Зия не мог отказать старику, когда тот предлагал выйти с ним на улицу, где показывал ему люк, к которому будет удобно вывести трубу. Али объяснял, как расширить навес для виноградника, куда лучше перенести счетчик и многое другое. Зия кивал головой в знак согласия и говорил соседу, что непременно воспользуется его советами, хотя внутренне он весь кипел от злости.
Он не мог понять, почему его так злит этот безобидный старичок-пенсионер, который не сделал ему ничего плохого, напротив, всячески помогал его семье. Зия старался заглушить в себе это чувство, но это ему удавалось с большим трудом. Чтобы не сорваться, он никогда не поддерживал разговор старика Али. В течение месяца, возвращаясь с работы, от кого-то из домашних он периодически узнавал различные новости:
– А мы с дядей Али покрасили забор!
– А мы с дядей Али сделали скамейку!
– А мы с дядей Али посадили особый сорт помидоров!
Имя дяди Али не сходило с уст его домочадцев и приводило его в бешенство.
– Ты, что с ума сошел? – смеялся над ним Зеки, – очнись, что ты имеешь против этого симпатичного старичка? Он же такой клевый мужик!
Но Зия ничего не мог с собой поделать! Ничем не объяснимая злоба к несчастному старику была сильней его! Порой ему хотелось прогнать этого активного пенсионера со своей дачи, и только полученное воспитание сдерживало его гневный порыв. Из-за злости на Али, он не делал ничего из того, что советовал ему старик даже, если это совпадало с его желанием. Кроме того, стоило ему взять в руку молоток или отвертку, как тут же рядом с ним оказывался сосед со своими рекомендациями.
 Зие иногда казалось, что дядя Али предложит свою помощь даже, если он возьмет в руки монографию. Он никак не мог простить себе то, что работа над ней застопорилась из-за какой-то, наверняка, мелкой ошибки в вычислениях, которую он никак не может найти, потому что испытывает острую нехватку времени, а если выкраивается свободная минутка, то он тратит на благоустройство дачи в компании назойливого соседа-старика.
Его планы о работе над диссертацией в тихом укромном уголке дачи потерпели крах, потому что его теща с обеими дочерями умудрились известить всех своих родственников и подружек о том, что приобрели дачу, которая очень скоро превратилась в место паломничества близких и дальних сородичей, а также приятельниц с мужьями и без них.
В обычные дни у них гостило не более двух-трех человек, но в субботу и воскресенье на даче было столпотворение. Бесконечные группы людей подъезжали и уезжали, собирались на пляж и возвращались с него, не смолкая, работал телевизор, кем-то предусмотрительно вынесенный во двор. На другом конце даче часть гостей подпевала Бриллиант ханум, а из открытой дверцы чьей-то автомашины по радио местная Мадонна проникновенным голосом сообщала всем, что она "девушка восточная". В больших сковородах и кастрюлях в огромном количестве постоянно что-то жарили и варили. Разговаривали и спорили мужчины, делились новостями, сплетничали и обсуждали друг-друга женщины, играли, плакали и капризничали дети.
Два «з», взирая на это, играли роль радушных хозяев. В пятницу Зеки, из-за отсутствия сидячих мест стоя поедавший окрошку, с улыбкой заметил Зие:
– Ты видишь, какое это все-таки удовольствие – собственная дача!
– Вижу! Ты даже не представляешь себе, как я доволен нашей покупкой, – ответил Зия, с умилением вспоминая тишину своей городской квартиры. – Сегодня я был в Академии, – продолжил он,– в понедельник я встречаюсь со своим новым руководителем. Мне нужно еще раз пересмотреть свою работу, определить круг вопросов и, может - быть, мне, наконец, удастся разобраться в расчетах. Но где я могу это сделать? Это же не дача, а дурдом!
– Да-а-а! – протянул Зеки, тишины тебе не видать и не надейся, но я предлагаю тебе лечь спать пораньше, а завтра рано, пока все спят, попытаться что-нибудь написать.
Идея была хорошая, и Зия согласился с Зеки. В субботу с половины шестого до семи утра он просидел за столом, стоящим во дворе и ему удалось сделать кое-что из намеченного плана. После семи часов из дома вышла теща и, чертыхаясь, стала подметать двор, подбирая на ходу банки и коробочки из-под различных напитков, разбросанных детьми, а, может, даже их родителями. Затем на ступеньках веранды появился сонный Зеки.
Неожиданно явился дядя Али и извинился за то, что он не сможет помочь им выложить кирпичом площадку перед воротами, так как он едет в город к врачу.
Два «з», которые были даже не в курсе того, какая работа им сегодня предстояла, успокоили соседа, что они сами со всем прекрасно справятся, а он пусть спокойно занимается своим здоровьем («А меня оставит в покое», – подумал про себя Зия.).
После ухода старика Зеки спросил у тещи, чем болен дядя Али.
– Понятия не имею, – ответила она, – надо бы спросить у Хавер ханум.
– Не надо! – хором возразили ей два «з».
– Быстро слетайте за хлебом, а затем приступайте к делу! – приказала им теща, показывая на мешок с цементом. – Дом полон бездельников, привлеките их тоже к работе.
Когда Зия и Зеки с помощью пары «бездельников»-гостей заливали цементом уже
готовую площадку у входа на дачу, в начале переулка показался темно-синий «мерседес», который подъехал к дому соседей. Тут же из ворот вышел дядя Али. Водитель услужливо открыл ему дверцу машины, а затем помог сесть в автомобиль подошедшей Хавер ханум. Проезжая мимо молодых людей, лениво работающих под начинающим припекать солнцем, дядя Али приветливо помахал им рукой.
– Вот дает старик!– восторженно сказал Зеки, с удивлением глядя вслед удаляющейся машине. – Это вам не наши драндулеты! Интересно, чья это тачка?
– Ну, уж во всяком случае, не его! – резко сказал Зия. – И чего ты так восторгаешься, «мерс» не видел что ли?!
– Почему не видел? Но, согласись, Зия, человек, которого мы привыкли видеть в простых брюках, рубашке, ширпотребных шлепанцах, который живет очень просто и вдруг, на тебе –«мерс» последней модели! Все это очень странно!
– Ой, ладно, чего здесь странного? Наверное, попросил какого-нибудь клиента отвести его
 к врачу, – подал голос один из «бездельников».
– Что ты несешь? Откуда у него клиенты? Он же – неработающий пенсионер! – сказал Зия.
– Откуда ты знаешь, что он не работает? – спросил Зеки.
– А ты видел, чтобы он когда-нибудь ездил на работу? – огрызнулся Зия.
– Нет! Но это ничего не значит! Странно, мы живем здесь четвертую неделю и ничего о нём не знаем. То, что он пенсионер ясно, как божий день! Но мне теперь стало интересно, где он работал до пенсии. В отличие от тебя мне он очень симпатичен.
– А меня совсем не интересует, где он работал! Самое главное, чтобы он не лез ко мне со своими советами. Пенсионер, он и есть пенсионер! Дай Бог ему здоровья! Но я счастлив уже оттого, что хоть сегодня отдохну от него, и это будет для меня настоящий выходной!
       Тут подъехал «москвич» двоюродного брата их жен Руфата, вместе с семьей которого работнички вошли во двор, где уже стоял такой грохот, что два «з» с радостью согласились выполнить поручение тещи поехать за какими-то покупками.
В течение дня, который прошел как обычно шумно, Зеки, естественно, монографией не занимался, а ждал воскресного утра, чтобы, как и в субботу, продолжить над ней работу.
Он с гостями ездил на пляж, загорал и веселился вместе со всеми, однако его огорчало то, что он весь день слышал имена Хавер ханум и дяди Али, которых, не переставая, расхваливала его семья и даже гости.
– Дедушка обещал привезти мне машину с пультом, – сообщил ему Алик.
– У тебя, что отца нет, что ты обращаешься с просьбой к чужому человеку? – сорвал он зло на ребенке.
– Разве он мне чужой? – испугался Алик, прижимаясь к матери.
– Зия! Ты совсем с ума сошел! Что тебе сделал дядя Али? Он чудесный человек и нашего Алика любит, как родного. Кроме добра мы от него ничего не видим!
– А мне от него ничего не нужно! Пусть оставит мою семью в покое! – закричал Зия.
Чимназ ханум и Нармина осуждающе качали головами. Никто их присутствующих не мог понять, отчего Зия так злится на старика-соседа. С помощью Зеки инцидент был замят, а затем и забыт в общем шуме и веселье.
Зию несколько волновала предстоящая встреча с научным руководителем, поэтому он хотел к ней хорошо подготовиться. Даже Чимназ ханум это понимала. Она сама разбудила зятя в воскресенье в половине шестого утра, заварила и подала ему свежий чай и ушла готовить завтрак. Однако работать Зие было крайне неудобно, так с вечера поднялся сильный ветер. Он так теребил листы, что Зия с трудом придерживал их рукой, тем не менее, ему удалось сделать все, что он запланировал на сегодня. Затем он вновь перешел к расчетам, но вычисления ему, по-прежнему, не давались.
– Я не имею права писать диссертацию, раз не могу найти какую-то ошибку, – с досадой подумал Зия, – научный руководитель решит, что я совсем олух.
Он и не заметил, как рядом с ним оказался дядя Али, который с интересом заглядывал в его записи.
– Что, сынок, какие-то проблемы? Могу я тебе чем-нибудь помочь? – с участием спросил сосед, но конец его фразы потонул в гневном крике Зии.
– Ай, Аллах! Так вы и математику знаете?! Может - быть, вы разберетесь в моей работе!? А, может, вы вообще напишите за меня диссертацию?! Вы же все знаете и все умеете!
Зия продолжал низвергать поток слов на несчастного старика, который в недоумении стоял перед ним, держа в руках небольшую коробку. Зия уже заметил, что это детская машина, и это еще больше распалило его.
– Не нужно ничего покупать Алику – у него есть отец! – надрывал голос молодой мужчина.
Тут порыв ветра в одно мгновение смел со стола листки с его записями, и они сразу разлетелись по всей территории, а некоторые листки даже перелетели через забор на соседскую дачу. Зия продолжал орать. Из дома на его крик спешили Чимназ ханум и Зеки, натягивающий на тело майку.
– Зия, Зия! Успокойся! Ты, что?! – Зеки подхватил родственника под руку и увел в сторону.
Чимназ ханум и подбежавшая Нармина оправдывались перед соседом.
– Извините его ради Бога! И не обращайте на него внимания, дядя Али. Он нервничает, потому что здесь нет условий для работы. У нас всегда столько народу, а ему нужна тишина!
Старик, казалось, не слушал женщин. Немного постояв, он медленно побрел в
сторону своего дома. Затем вдруг вернулся, протянул Нармине коробку с игрушкой и тихо сказал: – Да-да! Я все понимаю, наверное, я переборщил! Молодые не очень любят советов. Но все равно передайте это Алику – я ему обещал, а детей обманывать нельзя.
Он проследовал через калитку на свою сторону, и они видели, как он медленно вошел в дом. Зеки показалось, что у него в руках были какие-то листки.
– Зия! У тебя крыша поехала что ли?! – налетела на мужа Нармина, – ну что ты пристал к этому безобидному старику! Ты, прямо, как сумасшедший!
– Это он ко мне пристал, а не я к нему! – ревел Зия, – что ему от меня нужно? Прямо, как пиявка, вцепился! Дыхнуть мне не дает! Я самостоятельный человек – у меня своя жизнь! Как хочу, так и живу! Хочу, крашу забор, хочу – не крашу! Хочу, сажаю помидоры, не хочу – не сажаю! Это мой дом! Никто не имеет права давать мне указания!
Теща, её две дочери и Зеки пытались успокоить Зию, но это им никак не удавалось. В конце-концов он вырвался из их рук и прямо в майке и финках сел в машину и укатил
 в неизвестном направлении.
На шум проснулись гости, многие из которых стали уезжать, так как из-за сильного ветра оставаться на даче не имело смысла: во дворе не посидишь, на пляж не поедешь, а две маленькие комнатки годились только для ночлега. До обеда все гости разъехались. Чимназ ханум очень злилась на своего зятя и беспокоилась за дядю Али.
– Чтоб ты провалился, Зия! – проклинала она зятя. – Даже не знаю, как я после этого буду смотреть в глаза Хавер ханум! – говорила она, поглядывая в сторону соседской дачи, где против обыкновения царило необычное оживление.
Несколько молодых мужчин и женщин суетились на веранде дома, переговариваясь с Хавер ханум, по двору прогуливались трое мальчиков-подростков и маленькая девочка. Ветер доносил обрывки фраз английской речи, причем, даже детской. Возле калитки стоял вчерашний «Мерседес» и «Рэндж Ровер» зеленого цвета. Дяди Али не было видно.
От Зии тоже не было никаких вестей, и Нармина уже начала беспокоиться. Она теребила Зеки, который названивал Зие на мобильник, но он был отключен, городской телефон тоже не отвечал.
Нармине с Зеки удалось собрать почти все листы монографии, разбросанных ветром, за исключением нескольких. По утверждению Зеки это были листки с вычислениями, которые не были особенно нужны. Часам к четырем подъехал работник аптеки, которого Зеки попросил забрать его машину из мастерской. Они вместе проехали по Мардакянам и нашли смертельно пьяного Зию в одном из местных баров.
Нармина впервые в жизни видела мужа в подобном состоянии и от растерянности не знала, как себя вести. Впрочем, ей ничего и не надо было делать, так как Зеки почти до утра провозился с другом, пытаясь нейтрализовать алкоголь из его организма, непривыкшего к такому количеству спиртного. Зеки велел постелить им обоим на веранде.
– Я прошу всех утром ни в чем его не упрекать, – обратился он к семье, – мы все знаем, что ему и так будет очень стыдно за свое поведение. Кстати, я думаю, поэтому он и напился.
Он попросил Нармину приготовить мужу чистую одежду и обещал завтра сам
отвезти Зию в Академию.
На следующий день Зия проснулся поздно, в половине десятого, со страшной головной болью. Приняв душ, он сел завтракать, но ничего не мог съесть. Он выпил две чашки кофе, не поднимая глаз на домочадцев, которые вели себя, как ни в чем не бывало. Лишь Нармина с трудом сдерживала Алика, рвавшегося на соседскую дачу.
– Я хочу к дедушке, – хныкал мальчик, – вчера уже было нельзя, а почему сегодня тоже
нельзя? – удивлялся ребенок.
– Замолчи! – прикрикнул на сына Зия, и Алик затих.
Зеки дал Зие какую-то таблетку, Нармина принесла папку с его бумагами. Время приближалось к одиннадцати. Зия сидел отрешенный и тупо смотрел перед собой, уставившись в одну точку. Зеки сидел рядом с ним и листал справочник Машковского. Женщины обсуждали, что готовить на обед.
Внезапно они услышали, а затем и увидели, как к соседским воротам подъехала машина «Скорой помощи», из которой вышли врач и медбрат. Встретивший их молодой мужчина повел медиков в дом.
– Ай, Аллах! Что там произошло? – заволновалась Чимназ ханум, неужели с дядей Али что-то случилось?! Может, мне сходить, узнать? – спросила она у присутствующих.
– Нет! – отрезал Зеки, – вы сейчас там будете некстати, чуть позже я сам схожу и все узнаю.
Прошло около часа. «Скорая» не уезжала. Внезапно в воротах показался подросток.
– Можно? – спросил он с порога. Чимназ ханум поманила его рукой: «Заходи, сынок!»
– Здравствуйте! Меня зовут Али. Дедушку сейчас увезут в больницу, – сказал мальчик, подойдя к веранде, – он просит, чтобы к нему на пять минут зашел Зия.
Все с удивлением смотрели на Зию, который был удивлен не меньше других.
– Быстро встань и иди!– сказала Чимназ ханум. – Попроси прощения у старика! Чтоб ты провалился!
– Чимназ ханум! Я же просил! – с укоризной произнес Зеки.
– Много, что ты просил! – взорвалась теща, – все знают, что это он довёл старика до такого состояния, а я почему-то должна молчать!
– Мама…, – начала Нармина.
– Да что, «мама»!
  Зия посмотрел на Зеки, который больше всех из присутствующих сочувствовал ему.
– Зеки, я не могу идти – мне стыдно! – прошептал он.
– Ты должен, другого выхода нет! Хочешь, пойдем вместе? – предложил Зия.
– Хочу! – обрадовался Зия.
– Да поторопитесь, вы! – зашипела на двух «з» Чимназ ханум.
На веранде соседской дачи их приветливо встретили сыновья дяди Али. Они оба были учеными, и жили в Америке. Мать сообщила им о том, что у отца инфаркт, и они с семьями прилетели к родителям. Два «з» прошли в дом. Дядя Али лежал на диване, а рядом с ним, держа старика за руку, сидел Алик, неизвестно каким образом проникший в квартиру раньше них. В комнате находились врач и двое родственников. Дядя Али попросил всех оставить его наедине с Зией, а потом, махнув рукой, разрешил остаться и Зеки.
– Дядя Али, – начал Зия, сгорая от стыда.
– Подожди! – перебил его старик, – ни о чем не говори! Ответь мне на один вопрос: «Это ты дал секретарше номер телефона нашей дачи, чтобы она сообщила, когда твой научный руководитель выйдет на работу?»
– Да, – ответил Зия, не понимая в чем дело, – извините, что я без спроса.
– Правильно сделал, я ни о том, – вновь перебил его сосед, – твоя фамилия Велиев, и ты сегодня должен был встретиться со своим научным руководителем?
– Да, – отвечал Зия, в душе жалея, что он оставил на кафедре в Академии номер телефона соседей, – извините, я не думал, что это создаст вам неудобства!..
– Да подожди ты! Можешь сегодня никуда не ехать!
– А! Значит, вам звонили из Академии? – отлегло у Зии на сердце.
– Нет! Никто не звонил! Просто твой научный руководитель не выйдет сегодня на работу.
– Почему? – внезапная невероятная догадка пришла к Зие со следующей фразой соседа:
– Потому что его, старика, сейчас повезут в больницу и неизвестно когда он оттуда выйдет.
– Что вы такое говорите, дядя Али!? Неужели мой научный руководитель – вы?! – удивился Зия, – но ведь моего руководителя зовут Мамедали Алекперов.
– Я и есть Мамедали Алекперов. Просто все меня сокращенно зовут Али.
– Как это я о вас ничего не знал, даже фамилию вашу не знал! – сокрушался Зия.
Зеки восторженно качал головой.
– Несколько листков с твоими расчетами ветер занес на мою дачу. Я подобрал их и просмотрел. Еще, стоя за твоей спиной, я видел, где ты ошибся, но ты, дай Бог тебе здоровья, не дал мне и рта раскрыть, – улыбнулся он. – Кстати, не переживай, и не вини себя ни в чем – к моему приступу ты не имеешь никакого отношения – я болею давно.
– Простите меня, Мамедали муаллим! – прошептал Зия, чувствуя, что краснеет.
– Нет-нет! Не Мамедали муаллим, а дядя Али! Ты отец моего внука и тёзки, – он ласково
потрепал маленького Алика по руке. – Вот, возьми, – сказал он, доставая из-под подушки и протягивая Зие прозрачную папку, где зеленой ручкой профессор Мамедали Алекперов внёс исправления в его записях. – Если Аллах даст мне возможность, я обязательно буду
присутствовать на твоей защите!
В комнату заглянул врач:
– Мамедали муаллим, пора!
– Хорошо, сынок! Я готов!
Два «з» проводили дядя Али до «Скорой помощи». Сыновья соседа-профессора на своих иномарках поехали вслед за ней.
– Боже мой! Какой же я дурак! – вздохнул Зия, глядя вслед удаляющейся веренице автомобилей.
– Да, ты ужасный балбес, – ответил Зеки, обнимая друга за плечи.