Не ради себя, любимого

В один ненастный летний вечер, привиделся Иванову дьявол. Обычный такой, лысоватый, и с рожками.
Немудрствуя лукаво, дьявол протянул Иванову контракт, свернутый в трубочку, гусиное перо и пристально посмотрел Иванову в глаза.

- И каков срок? - Иванов чувствовал, что его мысли, душа и все под ней и за ней, для дьявола, что открытая книга.

- Срок стандартный, - сказал дьявол, - десять лет.

- Ну что же, немало, - Иванов задумчиво вертел в пальцах перо с капелькой крови на кончике, - а можно мне особые условия?

- Какие еще условия? - Дьявол наморщил покатый лоб, попристальней вглядываясь Иванову в душу.

- Хочу, - сказал Иванов, - ле...
- Не продолжай, - перебил его дьявол, - я мысли твои ясно вижу. Вот только смысл не
улавливаю.
Он ненадолго задумался.

- А смысл то где? - сказал дьявол наконец, - впрочем, ладно. Желание клиента закон. Подписывай.
- Смысл всегда есть, - сказал Иванов, - только он не всем понятен, - и подписал договор.

Дьявол укоризненно покачал головой и, свернув скрижаль, растворился в воздухе…


Спустя десять лет, в такой же самый хмурый летний день, перед Ивановым опять возник дьявол.

- Уже пора? – Иванов стоял возле больничной кровати, - подожди, я сейчас.

Дьявол молча кивнул и стал рыться в карманах алого плаща.

- Ну, вот и все, - устало сказал Иванов.

- Впервые, - сказал дьявол, когда Иванов повернулся к нему, - впервые вижу человека, продавшего душу не ради собственной выгоды. И скольких ты успел… впрочем, нет, не отвечай, вижу, что ты их не считал, но очень много. Да разве в цифрах дело? Ладно, лечи дальше, – Дьявол протянул Иванову договор свернутый в трубку договор и исчез, оставив после себя легкий запах серы в стерильном воздухе палаты неизлечимо больных.

Иванов бросил договор в корзину для мусора и повернулся к другой койке.