ТЕБЯ НЕТ

Уже в который раз чайник напевает свою гудяще-свистящую мелодию.
Я сижу и жду тебя.
Сколько прошло уже времени, а я все сижу и жду. Тебя.
Я помню, как мы, нехотя по утрам, выныривали из-под одеяла и пролетали по коридору на кухню. Здесь мы устраивались на холодные табуретки, поджав под себя ноги. У тебя так красиво всегда получалась эта полуобнаженная скульптура. Ты подгибала правую ногу под себя, а на колено левой клала ладонь и, касаясь ее подбородком, лукаво, заигрывающее смотрела на меня, а когда я смущалась, ты отводила взгляд и принималась за сигареты.
Я всегда тебя за это ругала. Но… ты была такой, какой была, и я тебя обожала.
Мы пили утренний: ты кофе с сигаретой, я – чай с лимоном, и любовались друг другом, взглядами пересказывая свои сны, и благодарили друг друга за «утреннюю гимнастику» - так ты это называла. Ты просто обожала заниматься любовью в полупроснувшемся состоянии. И всегда это начиналось для меня неожиданно.
Я – сова. Каждую ночь ты легко засыпала в моих объятиях, а я еще часами наблюдала, как подрагивают твои реснички, и, как двигаются твои зрачки под плотно закрытыми веками.
Ты – жаворонок. Каждое утро ты будила меня своими ласками. Видимо наблюдая за мной, за реакцией моего еще сонного, но бойко реагирующего на твои прикосновения тела.
Каждое утро мне снились безумно приятные сны, и когда я открывала глаза, ты выныривала из-под одеяла, буквально на пару секунд, чтобы сказать «привет» и вновь нырнуть под одеяло. Я уже физически, реально ощущала вес твоего тела и ласки твоего языка…
А потом мы пролетали по коридору на кухню, где каждая из нас пересказывала свои сны.
Ты всегда дразнила меня за завтраком, и я всегда изнемогала от этой игры, но завершения у нее никогда не было.
- Иначе я опоздаю на работу, - весело заявляла ты и скрывалась за дверью ванной комнаты.
Я убирала со стола и готовила тебе бутерброды с кофе на обед (другого обеда ты и не желала). Время мне позволяло выходить из дома на полтора часа позже тебя.
Ты не любила, когда наша постель была «застегнута на все пуговицы» - так говорила ты, и потому я прибирала везде, кроме нашей кровати.
- Да она, как не родная,- смеялась ты. – Как будто не она нам служит, а мы ей...
Меня всегда забавляло, как ты подходила к кровати и все переворачивала с ног на голову, а потом, протягивая руки навстречу, манила меня к себе.
Я тебя обожала в эти минуты и благодарила судьбу за то, что ты у меня есть.
Приходя домой, я всегда обнаруживала на столе розу и горячий чай с лимоном, а ты в этот момент восседала на широком подоконнике и, дымя в форточку, пила свой любимый кофе. Ты готова была, да собственно так и делала, пить его и днем, и ночью.
- Как ты можешь засыпать, выпив на ночь столько кофе? – всегда поражалась я.
- Он у меня ручной, послушный, - запивая очередную сигарету, отвечала ты.
- Вместо ужина ароматы розы? – ставя в вазу прекрасный цветок, подтрунивала я.
- Ну, прости, малыш. Ты же знаешь, я не люблю готовить.
Я готова была простить ей все, только прощать совершенно было нечего.


В который раз уже чайник закипал и остывал.
Я наливала кофе и чай.

Вот уже полгода я приношу ей розу и сигареты. Неизменно любимые ею: «LD» и алую розу.

Вот уже полгода мне не снятся по утрам сны, а кровать я, по-прежнему, не застилаю.

«Сколько раз я наблюдала за тобой спящей… вот и тогда… для меня ты была просто уснувшей любимой девочкой».