Слышать

       Всем любителям музыки посвящается.
       ГЛАВА 1.
       «Все было впервые и вновь» (группа Машина Времени).

Целью моего рассказа не является пиар – компания и без того, кстати, известных групп, да и как может пиарить кого-то никому не известный автор? Скорее вы можете подумать, что я хочу наоборот, прославиться лично, написав об известных людях, но и в этом случае ошибетесь. Можно было бы зашифровать имена и названия, да только все это смахивает на кокетство, ведь все равно их можно легко узнать и в этом случае. Так в чем смысл? Все очень просто. Будучи человеком впечатлительным, анализирующим свою жизнь и обладающий способностью и потребностью к описанию событий на бумаге, я просто не могу не запечатлеть все те чувства, размышления, открытия и, конечно, события, имевшие место в моей скромной жизни. Кому-то мое повествование покажется скучным и малозначащим, кому-то надуманным, а может кто-то узнает себя, а кому-то, быть может, будет интересно проследить за ходом перемен и моими маленькими открытиями. Все события реальны и имели место быть, также как и реальны люди, коих я буду упоминать по ходу повествования. Впрочем, не стоит затягивать со вступительным словом. Скажу лишь, напоследок, что главная тема – музыка. Пока мои познания не столь глубоки как хотелось бы и, да простят меня читатели-музыканты, если таковые будут иметься, вполне могут показаться наивными. Единственно, что может немного сгладить мою неграмотность в этом случае – так только искренность. Вот со всей искренностью, честностью и восторгом я и приступаю, непосредственно, к рассказу.

Большим любителем музыки я себя никогда не считала. Не помню когда точно, с чего все началось, пожалуй класса с четвертого начальной школы. Единственным певцом, нравившимся мне, был Киркоров. Первыми я помню песни «Марина», «Ты, ты, ты», «Единственная моя». По телевизору еще показывали самые простенькие, как теперь можно судить, клипы – какой-то непонятный свет, дым, Киркоров с шапкой кудрявых волос на голове, стройные девушки, скудные декорации. Моим родителям он нравился тоже и мне, понятное дело, было приятно слушать лестные о нем отзывы. Еще из детства помню Шуфутинского. Мы даже ходили на концерт, где он выступал. Был день города, а жили мы тогда на севере, в Новом Уренгое. На большой уличной площади организовали концерт. Мне, помнится, было жаль артистов, которым приходилось выступать в концертных костюмах на улице, а ведь было далеко не лето. Не станут же они выходить на сцену в шубах и валенках. Сто грамм для согреву за кулисами и вперед. Кажется выступал еще Леонтьев, впрочем могу и ошибаться. Но когда пел Шуфутинский, хорошо помню как я сидела на шее у папы и мне отлично было видно и массу стоящих на площади людей, и сцену в отдалении, и маленькие фигурки артистов на ней. Звук казался мне таким громким, что я закрыла уши ладонями.
В квартире у нас висел плакат Пугачевой, который мама с сестрой купили на ее концерте. На работе тогда давали билеты, и как было не сходить. Фотография Аллы Борисовны была неудачной и мне не нравилась. Каменное лицо, мужской костюм в полосочку и черный узкий галстук. Гораздо интересней была обратная сторона плаката, сплошь покрытая маленькими концертными фотографиями. Вот их я любила рассматривать. Не знаю куда делся этот плакат, наверно затерялся при переезде.
У сестры был магнитофон, только что я запомнила из ее репертуара, так это Буланову с несколько плаксивым голосом. У родителей тоже был магнитофон, правда он быстро сломался. Что они слушали? Кажется Высоцкого. А еще помню «Не сыпь мне соль на рану».
Мама у меня, в сове время, пела, танцевала, участвовала в художественной самодеятельности. Подвижный человек. Жаль мне из этих дарований досталось разве что склонность к рисованию. Кстати эта склонность у маминых родственников не редка. Моя тетя рисовала, мой дядя рисовал очень хорошо технику, по-памяти, моя сестра рисовала весьма оригинальные лица, моя троюродная сестра рисует. Мне это умение подходит как человеку довольно усидчивому. Я никогда не ходила в художественные школы, меня учила рисовать мама. Потом я училась сама. Смотрела на то, что хотела нарисовать (я так и привыкла срисовывать, в то время как по памяти почти ничего не получается) и пыталась скопировать как можно точнее, используя те советы, что мама мне давала или те, что читала в книгах. А насчет танцев, так с ними не складывалось. Если в начальной школе я хоть как-то танцевала, в пятом классе танцевала на классных дискотеках, то потом, вплоть до сегодняшнего дня, не любила ни дискотеки, ни танцы. Максимум на что я сейчас способна, так это медленный танец после долгих уговоров. А в детстве я требовала от мамы, чтобы научила танцевать меня вальс. Кстати, в университете, чтобы отлынуть от нелюбимой физкультуры, с месяц ходила с подругой на спортивные танцы. Так это был кошмар для меня. Оказалось, я не могу запомнить и повторить простое движение. На практике в детском лагере в роли вожатого, когда по сценарию все вожатые танцевали один танец на «сцене» перед детьми (под фонограмму песни Ленинграда WWW; с тех пор как слышу эту песню, вспоминаю связанные с ней события) так мне лично массовик – затейник минуты три как полному дураку объяснял какую ногу куда ставить и как. Показывать бесполезно – до меня не доходит. А что касается пения… помню как-то сидя в комнате я пела, как вдруг зашла мама с обеспокоенным лицом и спрашивает «что случилось? Ты чего плачешь?» а я говорю «мама, я не плачу, это я пою!». Потом в четвертом классе пришла педагог и стала набирать детей в кружок хорового пения. Я попробовала. На прослушивании надо было спеть песенку «Кузнечик» и мне объясняли «представь, кузнечик ведь прыгает? Вот и петь надо так же, вверх-вниз» и демонстрировала как это должно звучать. Я спела, меня взяли в хор. Потом я пела на классных уроках-играх, тоже в составе нескольких человек, «Чунга-Чангу», например. На репетиции мы собирались в большом актовом зале, рассаживались по креслам. Пели песню из мультфильма «Простоквашино» «Если б не было зимы в городах и селах», песни «И уносят меня в звенящую снежную даль три белых коня», «Потолок ледяной, дверь скрипучая». Мне нравилось. Но вот однажды пришло время подготовки к выступлению на публике, на каком-то школьном празднике и тут педагог сказала «ты, ты и ты (среди этих «ты» была и я) пока не будите выступать, мы с вами потом серьезно поработаем». Одним словом я поняла, что плохо пою и больше на репетиции не ходила. Скорее даже это просто обида, дескать «а, если так, то вообще ходить не буду». С тех пор я и шучу «я тоже пела, в хоре, пока не выгнали». Таким образом от пения у меня остались разве что привычка напевать когда на душе весело и подпевать (все это при условии, что меня никто не слышит) и петь с кем-нибудь за компанию.
Когда мы переехали в Краснодарский край, мне исполнилось 13 лет. В девятом классе появился компьютер, маленький магнитофончик. Теперь я уже стала покупать кассеты и диски Киркорова. Мне нравились большинство песен, включая старые. Естественно я была в восторге от голоса (который мне нравится до сих пор), тембра. Именно в Анапе (живу я в селе Витязево, в 15 км от Анапы) я побывала на двух его концертах. Сперва на галерке, а потом в партере под балконами. Впрочем ближе к концу я спустилась до второго ряда, так как люди слушали уже стоя и многие начали спускаться к сцене. Приветствовали Киркорова очень тепло, он спускался в зал за цветами, проходил в нескольких метрах от моего ряда и к слову сказать первую часть концерта пел вживую. Особенно хорошо это стало ясно, когда на песне «Влюбленный и безумно одинокий» где по сюжету на сцене стоит ряд стульев и подтанцовка, изображая деревья закрывает их а Киркоров идет по сиденьям, так вот он в какой-то момент с них просто свалился. Подтанцовка его подхватила, но слова припева, конечно, пропали. Отец Киркорова, Бедрос Киркоров также выходил спеть несколько песен. До концерта, на пороге Летней Эстрады развернули торговую точку с плакатами, дисками, кассетами и среди продавцов находился и сам Бедрос. Мама тогда еще купила кассету и попросила у него автограф.
Поскольку концерт шел больше двух часов, а возможности человека не безграничны, то вторую часть концерта провели под фонограмму. Не обращала внимания на других, но у Киркорова видно сразу поет он или идет запись. Да, наверно, если не смотреть с самого последнего ряда, любого можно так опознать.
В то время Филипп Бедросович среди молодежи считался не популярным и я, честно говоря, частенько не без стеснения спрашивала в магазинах его диски. Тогда мне было не все равно, что могут обо мне подумать. В скором времени состоялось мое первое знакомство с роком. А знакомила нас моя троюродная сестра Соня, приехавшая к нам отдыхать на лето. Так случилось, что виделись мы второй раз в жизни, если не считать нескольких писем. Приехала она с запасами различных дисков и тут же приступила к полупринудительному знакомству меня с новой для моего понятия музыкой. Из всего мне понравилась только рок – опера «Юнона и Авось». Из «Нирваны» пришлась по вкусу разве что обложка диска с изображенным на ней человеком (или ангелом?) без кожи. Интересная картинка, взгляд так и останавливается. «Рамштайн» мне не понравился, особенно когда я узнала перевод некоторых песен, да и кроме того, после двух – трех композиций у меня начинала болеть голова. Из «Алисы» я ничего не запомнила, но больше всего сестре нравилась «Ария». Из всего, что она меня практически заставила прослушать, мне понравился только «Беспечный ангел» и «Улица роз», причем последняя песня была услышана мною впервые в исполнении Сони. Дело в том, что сестра любила петь дома, на улице, по просьбе и без нее. Пела она и в караоке и как раз «Улицу роз». Однако когда я услышала оригинал, то восторга он у меня не вызвал. Я не понимала зачем такие слова, такой мотив облекать в такую какофонию звуков. Зато «Я хочу быть с тобой» «Nautilusa», также в исполнении Сони, понравилась очень.
Вот так и проходило время за спорами. Сестра расхваливала рок, говорила о Земфире, которая пишет тексты сама, о Кипелове (вокалист группы Ария, в настоящий момент вокалист группы «Кипелов» - прим. автора) – в прошлом оперном, как она говорила, певце, на что я отвечала «у Киркорова прекрасный голос, сильный, и поет он замечательно». «Ну что хорошего, скажем в той же песне «Единственная моя»»? настаивала она. Так мы и спорили, кто лучше поет и кто о чем поет. В то время «Ария» давала последние концерты в старом составе и приезжала в Анапу. Соня только и твердила о том, что это последний тур, что группа распадается и надо непременно сходить пока они вместе. Я отказывалась, а потом к счастью для себя заболела и тем более не пошла. Тогда я была совершенно не готова ни к чему подобному и, думаю, если бы пошла, то это был бы первый и последний раз. Еще я послушала «ДДТ» (сестра купила целый сборник), узнала несколько песен, слышимых ранее. Но в целом мнение мое не изменилось и как я слушала Киркорова так и продолжала слушать. Переубедить меня в чем-то или склонить на свою сторону не так легко. Но вот настал в жизни такой период, когда все само изменилось. Я пошла в университет. Среди однокурсников немало людей слушали рок и, в частности, радиостанцию «Наше Радио». Они частенько говорили о музыке, группах, слушали плеер, чем вызывали у меня любопытство и я стала тоже время от времени слушать «Наше Радио». Кстати, к тому моменту я уже знала о группе «Король и Шут», понаслышке. Есть у меня еще одна сестра, двоюродная. Так вот она мне пересказывала как сказки их песни. Я всегда любила всякую чертовщину и страшные истории. Мне, как и следовало ожидать, понравилось. Особенно (как я теперь уже знаю) «Ведьма и осел» и «Ели мясо мужики». В Интеренет я нашла сайт, на котором прослушала отрывок их песни «Охотник». Это было нечто ни на что не похожее и в дальнейшем я ограничилась прочтением текстов.
В начале третьего курса случилось нам всей группой в течении целого месяца проходить практику ( выше я о ней уже упоминала) в детском лагере вожатыми. Это был переломный момент в моей жизни во многих аспектах. Целый месяц одна, без одной из моих самых близких на тот момент подруг, на которую я могла бы и в полной мере могу сейчас положиться и которой доверяю во всем (Наташа), в напарниках с двумя однокурсниками, в ответе за двадцать пять детей и в одной комнате с еще двумя однокурсницами из которых одна была моей подругой (Таня), а с другой я почти не общалась (Этери). Но именно в тот момент, когда все было впервые, все в новинку (я никогда в детстве не отдыхала в пионерских лагерях): жизнь в замкнутом пространстве, по расписанию, с полной ответственностью и прочим - в тот момент я была на пике эмоций и была как никогда готова ко всему новому. Я привезла с собой радиоприемник, установила на специально сделанной для этой цели полочке, на своей двухэтажной кровати и как включила «Наше Радио» (благо вышеупомянутые девушки, с которыми я жила, слушали рок) и так и не выключила до последнего дня. Очень радовалась, когда слышала знакомые песни, расспрашивала о незнакомых.
 У Этери был плеер и она слушала группы «Ю-Питер», «Nautilus», «Кино». Я время от времени просила у нее плеер, диски, и изучала на ночном дежурстве в большинстве новую для себя музыку. Наверно я проявляла слишком большую активность, так что как-то Этери спросила у меня вправду ли я слушаю Киркорова. Я, не без удивления вопросу, ответила положительно. Вот так я и привыкла к нашей музыке. Частенько она мне помогала в трудные минуты. Когда мне было весело, я напевала вполголоса «Ночную кобылу» и «Кайф», когда я была чем-то до слез раздосадована, я запиралась в комнате и включала приемник на полную громкость, когда на ночном дежурстве у меня закрывались глаза от усталости, я слушала на плеере «Наше Радио». Большая часть песен были для меня совершенно незнакомы и я слушала их с большим вниманием, стараясь вникнуть в суть, от чего мне было легко не уснуть.
Незадолго до лагеря, интереса ради, я попросила одну свою подругу (Лера) записать мне на диск несколько песен «Арии». Когда она спрашивала, что именно записать, я ответила любые, ведь все равно я почти ничего не знаю, потом оказалось кое-что я все таки помнила. Когда же я первый раз слушала подаренный мне диск, в комнату вошла мама, услышала, выразила недоумение по-поводу того, что я слушаю и спросила не купила ли я этот диск. «Не, дали послушать» - уклончиво ответила я. Впечатление от прослушивания было странным. Когда Соня включала диски, я слушала без всякого интереса и с предубеждением, а теперь по собственному желанию. Мне было интересно получше узнать, что же это за музыка. В принципе мне хотелось получше понять сам, если можно так сказать, «феномен рока». Вот я и решила параллельно с прослушиванием «Нашего Радио», послушать диски знакомых мне уже групп. Из ближайшего окружения «Король и Шут» никто не слушал, зато через Леру нашелся поклонник «Арии», так ко мне попал диск с некоторыми песнями. Услышала я нечто тяжелое, громкое, с режущими слух визгливыми нотами, как принято говорить – какофонию звуков. Тут же вспомнилась фраза «дьявольская музыка». Заинтересовала меня песня «Зверь», «Игра с огнем» (слушая ее я впервые подумала «сильный голос»), «Следуй за мной» ну а больше всех по вкусу пришелся «Закат». В этой композиции не было грохочущей музыки, непривычной для меня. Потом, по мере того как я слушала «Наше Радио», с диска я стала чаще других прокручивать «Возьми мое сердце», «Осколок льда», «Я свободен». Что ни говори, но СМИ очень сильно шлифуют наши вкусы, а эти песни были хитами (да и есть до сих пор). Но все это отступление от темы лагеря к тому, чтобы дать возможность лучше понять почему ко мне как бы сам собой приклеился ярлык любителя «Арии». Просто это была группа, некоторые песни которой я знала и кое что знала о ней самой. Хотя по большому счету понятия не имела о том как выглядит Кипелов, кто еще есть в группе, кто играет в ней после распада и прочее. Зато когда пришел в лагере великий праздник «Балбесиада», выбор был очевиден. В этот праздник все, а вожатые в первую очередь (ведь кому как не вожатому надлежит показывать детям пример, как бы говоря тем самым «я могу и ты так сможешь») должны были нарядиться кем угодно, лишь бы никто их не узнал. Короче начиналось настоящее сумасшествие. Моя подруга Таня, благоразумно воспользовавшись выходным днем (было три вожатых на отряд и у каждого был выходной день через два), уехала домой, а у меня уже был план по преображению. Этери на то время была увлечена, даже не знаю как сказать, идеей панка, что ли. Я только и слышала «панки, косяк, а они говорят так то и так, ногти красят вот так» и т.п. А когда мы узнали о «Балбесиаде», то Этери тут же предложила мне нарядиться панками и я с воодушевлением это предложение приняла. Какие были приготовления! Мы подогнали смены так, чтобы наши выходные дни совпали и вместе поехали в Анапу. Приехав в город мы разделились и пока Этери ходила домой одолжить у сестры футболку «Король и Шут» (сестра ее яростный фанат этой группы) я поехала к своей сестре (Ирина) одолжить денег на покупку футболки для себя и попросить напрокат напульсник. У Иры была собственная торговая точка, а практически во всех таких точках продают напульсники. Но они как назло закончились, оставались только пользующиеся меньшим спросом ошейники. Я взяла ошейник. Встретились мы с Этери в маршрутке по дороге на рынок. С нами поехала и ее сестра (Медина). Ну а я в тот день купила первую в своей жизни фанатскую футболку и не трудно догадаться с какой группой. Выбирала я, понятное дело, по принципу наиболее для меня известной. Еще когда мерила, неизвестно для чего, спросила «мне идет?». Футболка, честно сказать, оказалась весьма сомнительного качества. Огромного размера, короткая. Впоследствии я ее ушила, но все равно она весит на мне подобно мешку. Но тогда я этого ровным счетом не заметила. На «Балбесиаду» мы готовились втроем. Я, Этери и Ваня, наш однокурсник и напарник Этери. Собирались, красили друг другу ногти, делали грим и в итоге опоздали к началу. Хорошо детей к построению было кому отвести. Из меня получился этакий гибрид панка и металлиста. Распущенные волосы, бандана, кожаный ошейник с шипами, который совсем некстати оказался большим для моей тонкой шеи, арийская футболка, черная юбка и кеды, взятые напрокат. Вместо напульсника я намотала на руку все свои серебряные цепочки, а на ногти нанесла черную краску. Из-за весьма проблемной кожи обошлась без грима. Но и так эффект был нормальным. Мне понравилось. Никогда я не чувствовала себя так легко и свободно. У меня никогда не было маникюра, длинных ногтей, я их даже красила крайне редко. Не черный лак мне безумно понравился. С тех пор если я и крашу ногти, то только черным. Ошейник мой перемерили буквально все, футболку я еще часто надевала, впрочем и ту, которую привезла Этери, с «КиШ» (сокращение от «Король и Шут» - прим. автора). Но их песен я знала совсем мало и потому надела буквально раза два, наверно. Зато когда на пропускном один охранник спросил меня «ты что, «КиШ» слушаешь?» я с наигранной гордостью протянула в ответ «да-а-а», немного преувеличив. Мои дети из отряда также спрашивали удивленно и про «Арию», но тут – то я знала побольше. К счастью и «Штиль» и «Химеру», упомянутые на футболке я слышала и могла немного процитировать. Благо они не просили показать кто из пяти мужчин на моей спине Кипелов, потому как об этом я и понятия не имела. Что касается банданы, то я долгое время не могла никак уяснить того, что носить ее удобнее всего на голове. Я и на шею вешала и большей частью на талии носила, пока не поняла, наконец, что лучше всего надевать ее на голову, особенно когда идешь на море, где дуют постоянные ветра. Так я впервые сменила цивильную одежду на неформальную.
Впоследствии, воспользовавшись увлеченностью Медины «КиШ» я, попросив у нее диски, принялась за изучение творчества этой группы. Не все песни мне их нравились, но от таких как «Пират», «Бедняжка», «Ели мясо мужики», «Прыгну со скалы», «Камнем по голове» я была в восторге. Интересные истории, одновременно жутковатые и ироничные, с откровенным намеком как по прописанной истине «сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок», быстрая энергичная музыка или наоборот, и тогда становится различимым легкий силуэт какой-то не то тоски, не то боли, словно где-то рядом бродит чудовище. Познакомилась я и с группой «Кукрыниксы» поближе, так как Медина слушала и их. С этой музыкой дело обстояло для меня гораздо лучше. Мелодичная, запоминающаяся, любопытные тексты и метафоры. Поэт из меня никудышный. Я прозаик и, наверно, поэтому особенно с большим чувством отношусь к стихам, которые доводится читать или слышать. Мне кажется совершеннейшим искусством умение заключать в нескольких словах, подчиненных определенному размеру столько мыслей, эмоций, чувств. Умение говорить кратко и емко уже достижение, а тут еще и размер и поэтическая красота. Все, что я могла бы расписать на половину листа или минимум в двух предложениях, все это в трех словах, да еще и в причудливо – замысловатой форме. Мне бы на ум никогда не пришла фраза «стих мой на едкой земле раскроет бутоны глаз». Этери часто отнекивается, но я ей всегда говорю, что ей тоже присущ дар поэта или по крайней мере способности к поэзии. Она не только стихи пишет, но и поэтическая проза ей дается весьма недурно. Одним словом стихи или если угодно тексты наших групп мне очень понравились и нравятся. Если у «Кукрыниксов» они романтичны, мечтательны по большей мере, то у «ДДТ», «Алисы» часто пронизаны образами природы, человек предстает как часть единого организма Земли. Так я понимаю до сих пор. Помимо просто аудиозаписей я смотрела и концерты на DVD. Конечно больше всего меня потрясли концерты «КиШ». В принципе сами концерты рок – групп так разительно отличались (и отличаются, по крайней мере те, которые мне довелось видеть) от тех, что показывают по телевизору, что уже сами по себе вызывают интерес. Кажется никакой заученности жестов, наигранности, полуголой подтанцовки. Люди с музыкальными инструментами, т.е. музыканты, исполнители. Причем нередко и те и другие в немыслимой одежде, обвешаны цепями, например, или с ирокезами, ведут себя не совсем нормально на первый взгляд. Помнится на 1 мая Этери, Медина и я смотрели у них дома концерт «Арии» в новом составе и решили – надо быть немного детьми, чтобы делать подобные вещи. Не только «Ария», все в общем. Постоянно гастролировать, писать новые песни, записывать альбомы, выходить на сцену (особенно те, кто уже не в юношеском возрасте) играть музыку о которой говорят «подростковая», одеваться и вести себя соответственно музыке и своему настроению. Вполне естественно здесь не может быть не затронута финансовая сторона, сторона имиджа, но так или иначе, а чтобы играть такую музыку, чтобы слышать ее, нужен немного другой склад ума. Концерт «Арии» был с размахом, с хорошими декорациями, на большой сцене, с использованием спецэффектов, с переодеваниями, с реквизитом. Экспрессивный, немного постановочный, что в концерте и должно присутствовать в разумных количествах. Выступление группы «Кипелов» (я, наконец, узнала подробности распада «Арии», узнала о Беркуте (Артур Беркут – вокалист нового состава группы «Ария» - прим. автора), узнала как выглядит сам Кипелов и прочее) в Санкт – Петербурге, посвященный 300-летию города, напротив отличалось большей простотой и искренностью. Из спецэффектов запомнились лазер, дым, вот и все, пожалуй. Но концерт от этого не пострадал, не испортил впечатления даже брусчатый пол, кое-как и кое-где залатанный, который был прекрасно виден при съемке сверху.
С одной стороны, визуализация раскрываемых в песнях образов, создание специальной атмосферы – это впечатляет, но тем не менее и немного отвлекает от сути, переводя все в шоу. Другая сторона в том, что чем меньше отвлекающих моментов, тем больше внимания к исполнителям. Это как песня ночью у костра – вокруг только свои. Как концерт «ДДТ» «Вход-Выход», где большую часть времени Шевчук просидел с гитарой на стуле, разбрасывая ноты с пюпитра прямо на пол, читая стихи в промежутках между песнями.
Но концерт «КиШ» просто поражал своей непохожестью на других, своей безбашенностью и диковатостью. Фанаты устраивали давки, потасовки, не говоря уже о том, что прыгали, махали руками, выскакивали на сцену. На их концертах это присутствовало как нигде. Молодые люди давили друг друга, карабкались на сцену, охрана сгоняла их вниз, некоторые умудрялись успеть обнять Горшка (Михаил «Горшок» Горшенев – вокалист, один из лидеров группы «Король и Шут» - прим. автора) за плечи, попрыгать рядом, прежде чем до них добирались охранники. Да и сами музыканты выглядели очень эксцентрично – ирокезы, наряды, иногда грим, иногда раздетые по пояс. Горшок без передних зубов, строящий гримасы и кривляющийся. Как-то ночью по телевизору показывали концерт, если не ошибаюсь, что-то связанное с Юрмалой, так я впервые увидела «КиШ», не зная даже кого вижу. Увидела и…переключила на другой канал. Сейчас-то я понимаю, что видела Горшка, а тогда он показался мне маленьким, худым, с взъерошенными черными волосами, без зубов, корчащийся какими-то немыслимыми движениями. В общем дикие концерты. Такого я была мнения до недавних событий, но об этом чуть позже.
Настала пора переходить, так сказать, от теории к практике. Не могу сказать как происходит в других городах, но в Анапе отмечают выступлениями день рождения и день смерти В. Цоя. Собираются местные группы и приезжие гости из Новороссийска, Краснодара, Геленжика. ДК «Молодежный» – это небольшой зал со скромной небольшой сценой, со стенами и потолком сплошь разрисованными граффити судя по всему народными умельцами, причем в довольно темных тонах, отчего и все помещение выглядит мрачным, словно подземелье. На такой концерт мы с подругами и пошли. Ничего особо хорошего я о нем сказать не могу. Несмотря на то, что он был посвящен Цою, группы большей частью играли свои песни и для приличия несколько песен Цоя. Звук громкий. Даже если кричать в ухо, собеседник едва ли в состоянии был понять, чего от него хотят. Зато я, например, едва ли могла разобрать слова даже знакомых песен. Публика была немногочисленной и глядя на некоторых можно было без труда понять – им все равно под какую музыку отрываться. Некоторые и вовсе вели себя совершенно неадекватно. Под конец, когда началась вторая часть концерта и вышли группы играющие нечто совсем уж тяжелое, с гроулингом (как я теперь понимаю), то людей стало и вовсе меньше. Зато им никто не мешал толкаться и прыгать. Мы ушли до завершения.
 Самый первый, самый большой, самый интересный концерт в моей жизни – это рок-фестиваль РокОтБалтики в Краснодаре в 2007 году. Забегая вперед скажу, что 2007 год, а точнее лето и осень этого года самое «звездное» для меня на сегодняшний день. На этом фестивале я впервые увидела и услышала группы, которые раньше слушала на «Нашем Радио» и никогда в жизни не видела. «Кукрыниксы», «Сплин», «Алиса». Огромное число народа, милиционеров, следящих за порядком, рокеров, готов и прочих неформалов. Я впервые оказалась среди такого их количества и, так получилось, что большую часть времени провела одна. Разрушился стереотип. Если раньше я воспринимала всех неформалов вообще чуть ли не за сборище упырей, то после фестиваля поняла – большая часть их, в семье не без уродов, конечно, но все же большая часть нормальные люди, ну разве что, возможно, с немного другим мышлением. Каждый концерт – это отдельная история, тем более фестиваль. Поэтому более подробное его описание явилось бы неоправданно большим отступлением в данном случае. Хотелось бы еще заметить, что звук был гораздо лучше, притом таким, от которого все внутренности вибрируют в такт. Но разобрать слова можно было вполне.
Однако это первый серьезный шаг на пути концертной деятельности. Вторым стал концерт «КиШ» в Анапе. Медине удалось не без труда, однако, уговорить меня пойти с ней на концерт. Я сначала долго отнекивалась помня о том, какие у них «развеселые» выступления и вспоминая о фестивале, где пришлось оказаться в давке, которая образовалась на момент пропуска на концертное поле. Я опасалась того, как бы меня элементарно не затоптали. Как я уже говорила, в семье не без урода, а мне на них везет. В итоге я согласилась идти, но только на галерку, где спокойнее. И что же? Пришли мы с Мединой одними из первых, еще и обеда не было, а концерт начинался в восемь. Встречать, как объяснила Медина. Я понятия не имела, что под этим подразумевается, а впоследствии была приятно удивлена. Мы прождали очень долго. Я уже и волноваться перестала, думала лишь бы уже быстрее приехали, чтобы можно было отойти от ККЗ «Победа». Собралось человек 15-20 таких же как мы и вот, наконец, подъехал синего цвета микроавтобус и вышли музыканты. Все бросились к Горшку и Князю (Андрей «Князь» Князев – вокалист, один из лидеров группы – прим. автора). Моя задача была в том, чтобы фотографировать Медину и я только и слышала «фоткай, фоткай быстрей». Сначала с Князем, потом с Поручиком (Александр «Поручик» Щиголев – барабанщик группы – прим. автора) и Горшком. Последним в зал заходил Горшок. Его окружили у самых дверей. Никакого сравнения с тем, каким я видела его на записях. Абсолютно нормальный, по крайней мере с виду, человек. Довольно высокого роста и плотного телосложения, одежда обычная, разве что прическа несколько непривычная – волосы выбриты на висках. Спокойно пообщался с фанатами, сделал кому-то замечание, когда этот кто-то не литературно выразился - «такой молодой и так ругаешься». Медина не отходила от него ни на шаг и в итоге случайно наступила на ногу. «Наступи» сказала она, подставляя свою ногу. Горшок, понятное дело отказался, но Медина буквально требовала «Наступи, наступи, говорю. А то еще что-нибудь случится, это точно». Ему просто некуда было деться, пришлось уступить, а вернее наступить. «Все, все, ребята. Пора. Настроиться не успеем». С этими словами Горшок поспешил скрыться в зале. Медина раскрыла закрытую уже дверь, заглянула в зал с телефоном и крикнула «Горшок, Горшок! Обернись». Так она его сфотографировала еще и на телефон. Я была удивлена всем, что увидела и услышала. В моем сознании не укладывалось, как так – известная группа, без охраны, так запросто. И не верилось, что я находилась среди группы. Столько часов ожидания и буквально пять минут суеты, беготни, когда все вокруг носятся в погоне за автографами, снимками, кто-то заносит аппаратуру, кто-то пытается куда-то пройти.
Потом началась подготовка к концерту. Группа настраивала аппаратуру, фанаты ставили друг другу ирокезы, потом гуляли рядом с ККЗ. Всем было весело, а прохожие рассматривали нас как диковинных зверушек и просили с нами сфотографироваться или сфотографировать детей или издалека снимали на камеру. А мы гуляли, слоняясь из угла в угол и фоткались друг с дружкой.
На концерте Медина была у сцены и получила из рук Поручика барабанную палочку за лучший ирокез, как он пояснил. Я же была на галерке. Пришли еще одни мои друзья. Лера, ее парень Миша, Аня (сестра Леры) со своим парнем и друг Миши. Мы расположились на галерке все вместе. Живой звук, живое выступление, энергетика зала, знакомые в большинстве песни, мне все ужасно понравилось. Я не заметила как быстро пролетело время. С живым звучанием ничто не сравнится, ни одна пусть даже самого лучшего качества запись. И концерт был совершенно не диким, каким я его себе представляла. Горшок, разумеется, строил гримасы (они у него прекрасно получаются), подтанцовывал, прыгал, жестикулировал, но был совершенно адекватен. Князь вторил ему, шутил, оставаясь все же менее ярким, но не менее незаменимым и гармоничным членом коллектива. Так или иначе, кто-то должен быть ведущим, что, впрочем, не умоляет качеств остальных. К собственному изумлению я пожалела о том, что не пошла ближе к сцене. Вот где собрались все фанаты, вот где было веселье в полном разгаре. Я же сидела на спинке скамейки и только подпевала. Использовались и свет и туман и растяжка с огромным фосфорицирующим в темноте шутом – эмблемой.
Очень скоро судьба предоставила мне возможность побывать «на передовой» событий. В том же году, через месяц «КиШ» давал концерт в Краснодаре, в ночном клубе. Я понятия не имела, что и как в ночных клубах, но поехать поехала. Сперва мы с Мединой съездили в Краснодар на разведку. Нашли клуб «Kalashnikoff», купили билеты. Впечатление клуб произвел на меня немного удручающее. С жаркой, солнечной улицы мы попали в темный, низкий коридор с окошком кассы по правую строну и с проходной. Стены, кажется, черные, освещение – тусклые, красные лампы. Поскольку в кассе, как и на проходной в целом никого не оказалось, пришлось звонить и выяснять к кому, собственно, обращаться за билетами. Мы прошли по пустынному коридору до широкой лестницы с железными ступенями и поднялись на небольшую прямоугольную площадку, одна сторона которой была огорожена перилами, а на трех других были двери с вывесками. Как я поняла, на них были написаны названия клубов. «Барсук», еще кто-то и «Kalashnikoff». Дверь последнего была открыта и мы заглянули внутрь. Не слишком большой зал с довольно высоким потолком. Прямоугольной формы. По бокам стоят круглые столики в полукольце диванов, центр свободен, сцена необычно высокая, маленькая, под ней бар. Видя все это, нетрудно догадаться в общих чертах о клубной жизни. Билеты мы купили, а через несколько недель состоялся и концерт. Поскольку мрачный клуб с черными стенами, железной лестницей и красным освещением мне не понравился за свою угнетающую, давящую атмосферу, я мысленно окрестила его «замком Дракулы» правда в самом зале, где находилась сцена, было лучше, возможно из-за большего пространства. Я все гадала как же не попасть в самую гущу фанатов, сохранить ноги и все прочие части тела в сохранности. Мысленно готовилась, полагая, что когда выйду из клуба после концерта, то счастливо вздохну и скажу «пережила!». Но, очевидно, из меня плохой предсказатель. Автобус Анапа-Краснодар обычно доезжает за 2 часа 50 минут, реже за 3 часа. Но поехать пришлось на рейсе идущем через Абинск и таким образом мы потратили на дорогу больше трех часов и уже опаздывали. Медина как обычно нервничала перед концертом. Особенно когда поняла, что автобус вовремя не приедет в Краснодар и особенно досталось от нее Абинску, на вокзале которого мы потеряли еще минут десять. Я была совершенно спокойна до самого последнего получаса, когда посмотрела на часы, в окно, и увидела, что до Краснодара еще ехать и ехать. Когда же мы, наконец, ступили на землю обетованную, то бегом направились к такси и доехали минут за пять. Уже в машине я надела поверх кофты футболку «КиШ», одолженную у Медины. Приехали мы к клубу минут за пятнадцать до того, как начали пропускать внутрь. Пока стояли на обочине, где-то совсем рядом послышался звук разбитого стекла, крики, Медина потянула меня в сторону, какой-то пацан бросился через дорогу и скрылся за забором, коим был огорожен ремонтируемый магазин. Тут же, словно в кино, откуда ни возьмись появляется милицейская машина. Она с визгом, вполоборота останавливается у забора, на ходу из нее выпрыгивает милиционер и скрывается вслед за пацаном. Оказалось какой-то гопник стал нарываться на панков и, кажется, ударил бутылкой по голове из-за чего все и началось.
Еще только подъезжая на такси к клубу, мы без труда определили место будущего действа по толпе собравшихся неформалов, бродивших по дороге, тротуару. Было не так весело как в Анапе, но встречались и украшенные различного вида ирокезами и с гримом на лице. Пока ждали, успели спеть несколько песен. На пропуске, как водится, обыскали. Поскольку сцена в клубе располагается высоко, а зал не такой большой и плата за вход, то в основном народ собирался в центре, так как чем ближе к сцене, тем больше уставала шея и меньше было видно. А под сценой, напротив бара, устраивали пляски любители оторваться. Мы с Мединой беспрепятственно подошли поближе к сцене, чуть правее центра. Вернее Медина была практически по центру, а я правее. Когда начался концерт, в результате перемещений публики, нас немного развели, но я не теряла Медину из виду. А перемещаться приходилось довольно часто, оставаясь начеку и следя за тем, чтобы ближайшие соседи не угодили локтем в лицо или не прыгнули на ногу. Какое-то время я находилась рядом с небольшой группкой из двух-трех мужчин и девушек, ведших себя относительно спокойно. Потом впереди, раздетые по пояс парни начали устраивать дикие танцы, а остальные расступались, предпочитая уйти от греха подальше. Передо мной оставалась одна девушка да и она вскоре ушла. Так я оказалась лицом к лицу с танцующими. Один из прыгающих парней кивнул мне, приглашая присоединяться, на что я, улыбнувшись, покачала головой и указала на сцену, желая тем самым сказать, что пришла слушать их. Потом я вовсе отошла дальше, присоединившись к Медине.
 Интересно, что когда начался концерт и вышла группа, у меня возникло ощущение, какое бывает при встрече старых знакомых – вот они, те же лица, практически та же одежа, разве что приехал скрипач. В Анапе его не было. Мы были приятно удивлены новой, отличной от анапской, концертной программой. Зал дружно подпевал и Горшок с Князем, присев на корточки, на краю сцены, направляли микрофон в зал. «Кто кого приехал слушать?» со смехом заметила я Медине. На какое-то время «главные сказочники» устроили настоящую лекцию (они и в Анапе распространялись насчет дня рождения Горшка в августе, отмечаемое ими три дня, насчет многосерийного фильма «Махно» и прочее), рассказав о мертвой девушке – Снегурочке, о чем-то еще, о Константине Эрнсте. Это вместо предисловий к песням. Немного истории, актуальных тем. Вообще же вели они себя весьма и весьма непринужденно и несколько раз я по-достоинству оценила плюсы в присутствии на сцене двух вокалистов. Когда Горшок, например, вовремя не вступил в куплет, Князь, взглянув на него, подхватил сам. Так пару раз он его выручал. По-моему Горшок в тот вечер был больше настроен на то, чтобы поговорить, чем петь. То не успел начать, то споткнулся на слове.
Помимо взаимовыручки можно и отдохнуть и даже отлучиться пока поет твой напарник. Скрипач (Дмитрий «Casper» Ришко – скрипач группы – прим. автора) был на своей веселой волне, немного в прострации, но играл увлеченно. Кстати, на мой взгляд, присутствие скрипки в композициях очень кстати, особенно в некоторых. Жарко было как в бане. Я не успевала двумя руками стирать пот с лица.
Несмотря на мрачные предчувствия, этот концерт мне понравился даже больше, чем анапский. Главным образом потому как я была не где-то на галерке, а в центре событий, все и всех видела, слышала, видела глаза и выражения лиц участников группы, чувствовала настрой публики.
А что касается свободы на концертах, как со стороны фанатов, так и со стороны группы, так это, пожалуй, одна из отличительных черт
 Панка от некоторых других направлений. Например, в этом году выходит новый альбом «КиШ» и на концерте в Анапе одну из новых песен, а точнее часть ее, Горшок читал с приклеенного изолентой к сцене листа. Когда он вдруг во время исполнения присел на краю сцены, я от любопытства стоя на цыпочках выглядывала, что же там происходит, а потом шутила «Очевидно Князь так быстро сочиняет, что Горшок не успевает все запомнить». Я с трудом могу представить, например, Кипелова, читающего новую песню с листов. Но это просто разные философии я не берусь сказать какая из них лучше, мне любопытна любая из них. Кстати в этом году анапский концерт несколько отличался от предыдущих и заполнился ничуть не меньше. Он выпал на 13 августа. В этот день, как все наверняка помнят, в России был траур по жертвам Цхинвала и концерт перенесли на 12-ть ночи. Узнали мы о том поздно, уже часов в семь, когда поняли, что что-то не так – людей нет возле ККЗ. Была и автографсессия, о которой тоже узнали поздно. Особенно я. Задержавшись на работе я приехала когда уже все закончилось. На этот раз на концерт ходили я, Медина и ее старший брат Ян. Так вот они успели на сессию, практически в последний момент.
Пришлось ждать до 12-ти ночи. Никакого веселья, ясно, не было. Точнее почти никакого. Ирокезов, за редким исключением, не было, грима на лицах так же. Зато ближе к 12-ти собралась у дверей компания и, накачавшись пивом, стала орать песни. Сначала песни «КиШ», потом отойдя от дверей затянули что-то для меня незнакомое. Мы с Яном молча смотрели на поддавшую, развеселую компанию, Медина выражала недовольство по поводу того, что собрались такие люди, с которыми и петь-то неохота. Кто-то из собравшихся то же подходил и, прося у Яна зажигалку, кивал в сторону компании и говорил до чего, дескать, те опустились, что стоят и поют альтернативу. Здесь же крутился и мальчик лет девяти, рассматривающий собравшихся и эмо-парень, катающийся на скейтборде. Мы втроем отошли от дверей и встали под деревьями напротив входа в ККЗ. Скоро напротив нас все тот же эмо как полагается с черными волосами, с косой рваной челкой, худой, веселил какую-то другую компанию, разместившуюся на бордюре. Он что-то рассказывал, изображал, показывал миниатюрную копию скейта, потом и танцевать принялся. Мне лично глядя на все это, на то как он желал понравиться, стало даже жаль худого подростка. А из пьяной компании больше остальных буянили двое, парень с девушкой. Девушка была изрядно пьяная и вела себя совершенно неадекватно. Глядя на компанию я удивлялась зачем им концерт, им и так было весело. Но самым интересным был следующий эпизод. В тот момент когда я, Медина и Ян снова стояли у дверей в ККЗ, вдруг приоткрылась одна из створок дверей и на улицу вышел невысокого роста мужчина, одетый просто, как все отдыхающие. Не глядя ни на кого он быстрым шагом направился мимо нас и мимо развеселой компании. И тут вдруг Медина в мановение ока без всяких объяснений, бросается буквально наперерез этому мужчине, останавливает его, обнимает за талию, они о чем-то быстро переговариваются, он кладет руку ей на плечи и, обнявшись таким образом как старые друзья, они быстро удаляются в строну фонтана на маленькой площади перед концертным залом. Уже на ходу Медина оборачивается и знаком дает нам с Яном понять, чтобы мы следовали за ними. Перебирая на ходу варианты кем бы мог быть этот мужчина, зачем они отошли подальше от фанатов, я подхожу ближе. Я смотрю на этого человека, вижу как Медина просит Яна сфотографировать их, понимаю, что скорее всего это кто-то известный, из группы, но тупо не могу сообразить кто именно, хотя и лицо кажется смутно знакомым. Ян достает фотоаппарата, Медина и ее «жертва» готовятся к съемке, причем мужчина предупреждает, что руки у него пахнут рыбой, но это, ясно, никого не останавливает. «Вы меня спалите» добавляет он, поглядывая на пока еще ни о чем не догадывающихся фанатов, продолжавших стоять недалеко от нас. С фотоаппаратом что-то никак не получалось. Мы вчетвером склоняясь над этим чудом научного гения, разбирались, а потом вспышка все же привлекла внимание фанатов, которые догадавшись бросились за автографами и до меня наконец дошло, что это Поручик. Естественно, пока брали автографы, Медина успевала фоткаться и я то же, примостившись с краю, попала в кадр. Потом Поручик поспешил скрыться, а вслед за ним устремилось еще человек десять поклонников. Мы же втроем подошли к фонтану и стали его высматривать. Началась настоящая охота. Медина ни на минуту не теряла Поручика из виду, а он, избавившись от преследований фанатов, не спеша прогуливался по дороге, рядом с кафе, около фонтана, разговаривая с кем-то по телефону. Мы, конечно, старались лишний раз на глаза не попадать. Разговаривал он довольно долго, обойдя Победу с другой стороны и выйдя через кафе. А тут как раз мы его и встретили. Медина спросила не может ли он к Якову провести или попросить его расписаться или что-то в этом духе, уже не помню. Поручик остановился, стал объяснять, что это врятли, что его самого едва выпустили позвонить, потом Медина спросила не приехали ли Горшок с Князем и…Поручик остался и стал с нами беседовать, причем так получилось, что он стоял на крытой плиткой площадке перед дверями, спиной к ним, а мы трое стояли на дороге перед ним как перед лектором, выстроившись в ряд. Навеселе, разговорчивый, он запросто рассказывал где и как они праздновали день рождения Горшка, куда поедут после Анапы, каким образом он решает кому дать барабанную палочку в конце концерта и что недавно он вдруг заметил, что палочек у него осталось уже маловато. Потом мы говорили еще о чем-то, вернее Медина спрашивала, а Поручик рассказывал, потом он спросил почему у нас море цветет, всегда ли так. Тут в разговор вступил молчавший до той поры Ян. Поручик разговорился с ним и протянул руку для знакомства. Ян представился, Поручик не расслышав переспросил, Медина добавила к ответу Яна «почти как Яков», при этом весьма настойчиво протягивая руку. Так мы перезнакомились, поговорили еще немного, пока не открылась дверь ККЗ и не показался какой-то человек. Поручик тут же заспешил обратно, в той же последовательности пожав руки, теперь уже для прощания (правда на меня времени не хватило и он помахал уже на ходу) и все это происходило на виду у фанатов, стоявших группками неподалеку от нас. То ли они не поняли кто это, то ли получив автограф и потеряли интерес, но так или иначе, а никто к нашей беседе не присоединялся и внимания на нас не обращал. Странное конечно поведение для фанатов, учитывая, что Поручик в группе с момента ее основания. Себя я извиняю милосердно. Но если серьезно, то я не фанат, слушаю только второй год (хотя в прошлом году и видела Поручика и Медину с ним фотографировала), но теперь запомнила его хорошо.
Пока шел разговор, мы с Мединой успели пару раз переглянуться как бы желая тем самым сказать «подумать только, мы беседуем так запросто с самим Поручиком». Приятно, что еще скажешь. Потом, в зале перед концертом (Медина с Яном сидели на первом ряду, чуть левее центра, я на втором ровно напротив центрального микрофона) я увидела как Медина машет радостно рукой и заметила Поручика, мелькнувшего за кулисой. В ответ на приветствие он, улыбнувшись, поднял вверх большой палец. Я тут же, смеясь, не преминула заметить Медине «ты смотри, скорешились». Что касается Горшка и Князя, то они приехали буквально за полтора часа до начала на белой легковой машине. За рулем сидел их администратор, рядом с ним на пассажирском сиденье расположился Князь а на заднем сиденье Горшок с женой. Помедлив немного они вышли и тут же были окружены толпой фанатов. Горшок прошел быстрее, а Князя задержали. Заметив как Медина уже добралась до него и Ян приготовил фотоаппарат, я решила а почему бы и мне не попробовать. Я подошла с другой стороны, стремясь попасть в кадр, увлекшись уже чуть ли не повисла на плече Князя, но в кадр почему-то так и не попала. Но уже не суть важно. Что еще примечательного так то, что в этом году я взяла билеты на концерты вопреки задуманному на вторые ряды. Причем на «КиШ» я спустилась на первый. Впрочем потом пожалела. Шея затекала, а когда началась давка, меня чуть было не размазали по креслам. Собственно я так и передвигалась по мере движения толпы с одного кресла на другое. Сиденья поднимались и таким образом обнаруживалось маленькое пространство, огороженное подлокотниками. Под сиденье я прятала ступни ног, хотя не всегда результативно. Пару раз на них все же приземлились чужие кеды.
Кто-то прыгал стоя на сиденьях, от чего весь ряд сотрясался и в результате на икрах ног у меня остались синяки. И пару раз я с сожалением обернулась на свой второй ряд, где люди вполне спокойно стояли, но возвращаться уже не стала. Тем более, что скоро уже приспособилась, а синяки – это ерунда, боевое крещение. Кто-то локтем мне попал под левый глаз (примерно то же было и на выступлении «Кукрыниксов», о чем я напишу чуть позже), но несильно, без всякого ущерба для моей персоны. С тех пор как еще в начальной школе мне поставили синяк под этот глаз, с тех пор это пытаются повторить при всяком удобном случае. Единственное, видно было плоховато. Какой-то парень правее нас попытался вылезти на сцену, был тут же отправлен обратно милиционером и кажется его вообще собирались увести. Тут вмешался Горшок, попросив его оставить. «Он так больше не будет», сказал Горшок и обратился уже к парню «ведь правда?». Потом еще последовала просьба касающаяся всех. Горшок сказал, что если что, нас могут просто разогнать по домам и отменить концерт. Зал притих но атмосферу разрядил Князь, намекнув на веселье в рамках разумного. В промежутках между песнями успели вспомнить и Цхинвал и Саакашвили и кого-то еще, короче затронули последние события, включая дни рождений участников группы, сколько кому в этом году стукнуло.
Медина была буквально на сцене, с тыла ее прикрывал Ян, я же на заднем плане у сидений. После концерта Медина запрыгнула на сцену за листом с текстом и тут же ее примеру последовали другие и все разобрали на сувениры.
Интересно, что если после первого концерта у меня гудела голова, звенело в ушах, то чем дальше, тем лучше. Наверно мой мозг научился справляться с перегрузками или ему уже все равно. В частности после выступления «Кукрыниксов», описанного во второй главе, я чувствовала такую легкость, душевный подъем, что о звоне в ушах не могло быть и речи.
Возможно мое описание концертов покажется вам излишним, слишком большим неоправданным отступлением. Или вы сможете упрекнуть меня в однобокости изложения посвященного большей степенью «КиШ». Тогда в первом случае в оправдание столь длинных отступлением которые таковыми собственно и не являются, я позволю себе заметить, что концерты одна из главных составляющих в формировании музыкального вкуса например, а почему «КиШ», так потому что о других концертах написано было мною раньше, чем данная повесть.
Аудио-диски, радио – это хорошо, но надо сходить на концерт, чтобы понять лучше группу. Кроме того благодаря «КиШ» я открыла для себя по сей день самую любимую группу «Кипелов». Если изначально я сомневалась стоит ли идти на их выступление, тем более, что никто из друзей меня не поддерживал и идти приходилось одной, то уже на концерте «КиШ», восхищенная музыкой, я решила непременно сходить и на группу «Кипелов». Друзья немного удивились этому решению, да и мне, признаться, было страшновато, хоть я взяла билет на последний ряд. Но все оказалось не таким жутким и даже веселым. Приехала я за полчаса до начала, подошла к ККЗ со стороны фонтана и стала разглядывать публику. Никаких ирокезов, грима и прочего, все серьезные более или менее, часть в футболках «Арии» старого состава, некоторые лица уже знакомы, часть людей лет 40-50, притом одетые в атрибутику группы. Последние вызвали у меня искреннее уважение. Я подошла к самым дверям, где должны были запускать и когда их открыли прошла в зал одной из первых. Нашла свое место на галерке, расположилась и начала ждать. Скоро ко мне присоединилась моя соседка по местам – женщина среднего возраста, очень разговорчивая. Вскоре завязалась беседа, из которой я узнала, что она с сыном приехала из Новороссийска, что они очень любят группу, в свою очередь я рассказала о «РокОтБалтики», о «КиШ», затем мы стали обсуждать музыку как таковую, а в результате я подумала «надо же, настоящая фанатка». Пришел ее сын. Высокий молодой человек с длинными светлыми волосами, оказавшийся примерно одного со мною возраста.
Женщина нас представила друг другу, притом так пыталась заострить внимание своего сына на моей скромной персоне, что мне даже неудобно стало. Сын, впрочем, был занят и с нами почти не сидел. Он то убегал к другу, кажется, то возвращался на свое место, а с началом концерта спустился к сцене. Правее меня сидел парень лет семнадцати.
В чем бесспорное преимущество галерки так это в возможности обозревать весь зал, включая сцену. А зал был заполнен полностью. Кроме того, говорят, при запуске публики возникла неразбериха, когда толпа фанатов пыталась проскочить без билетов, оттеснив собой тех, у кого были билеты на руках. Но так или иначе, а концерт, конечно, состоялся. Зал моментально поднялся на ноги и мы на галерке в том числе. Я все действо простояла на деревянной скамейке не веря глазам своим. На тот момент у меня уже успел сложиться стереотип того, что Валерий Александрович личность заоблачная и недосягаемая и тут, вдруг, группа приехала в Анапу. Ария, как я говорила выше, и раньше в Анапу приезжала, но не едут же к нам «ДДТ», например, или «Алиса», или «Машина Времени». А я собственными глазами вижу и слышу тех, кого раньше имела возможность видеть только на экране компьютера. Да и не всех я видела. Из нового состава, в котором приехала группа (с концертной программой «в круге пятом») я видела разве что Харькова (Алексей Харьков – бас-гитарист), за исключением Валерия Александровича (Кипелов Валерий Александрович), разумеется, и Манякина (Александр Манякин – ударные). Голованова (Андрей Голованов – гитара) и Молчанова (Вячеслав Молчанов – гитара) я не знала. Внимание мое, естественно, было приковано к вокалисту. Первый раз его видела в бриджах до колен. «Летняя форма» - решила я тогда. Началось выступление со знакомой мне песни «Не сейчас» (ее часто крутили по радио), но а дальше к собственному своему стыду, практически ничего не знала. Больше половины песен были мне совершенно незнакомы. Я слышала их впервые. Больше всего мне понравилась «Встань, страх преодолей» и я впоследствии очень удивилась, узнав сколько лет назад она написана. Помню был «Беспечный ангел», кажется «Герой асфальта». Зал встречал каждую песню бурей оваций, а после ее завершения долго скандировал «Кипелов». Группа несколько раз уходила со сцены (я еще не знала, что это в норме и всякий раз думала «неужели все?») и возвращалась. Валерию Александровичу дарили цветы, причем он не складывал их в ногах на сцене, а либо уносил за кулисы, либо клал на постамент с барабанной установкой. Пожимал руки фанатов в первом ряду, при этом кто-то попробовал его стащить со сцены вниз, но не тут-то было.
Все дружно пели и довольно громко. Я же могла подхватить только некоторые знакомые песни, а в большинстве приходилось молчать. Вела я себя довольно спокойно, может отчасти оттого, что мне казалось как моя новая знакомая оценивающе за мной наблюдает. Потом я уже расслабилась, так что мой сосед справа начал недоуменно на меня посматривать (он сам вел себя еще спокойнее чем я), особенно когда я подпевала. Надо сказать, что на галерке людей было немного, в основном все спустились ниже, тем более, что такая возможность была. Но мне тогда стало все рано – слышно ли как я пою или нет, я только иногда смотрела поверх стен концертного зала (зал открытый, но имеет крышу, а во время концертов, там где стены ниже, молодежь взбирается на них и сидя, сверху, смотрит на сцену), смотрела на то, как гуляют люди, неспешно проходя мимо ККЗ «Победа», и переводила взгляд обратно на сцену. Меня удивляло как могут они так спокойно гулять, когда в двух шагах от них, за стеной разворачивается такое действо. Интересный контраст выступления группы, ликующего зала, той энергии, что витала в воздухе и флегматично проходящих по тротуару отдыхающих. С галерки, конечно, нельзя рассмотреть черт лица или выражение глаз, но мне хватило и того, что я увидела и услышала. Я уже ранее упоминала о том, что 2007 год (а этот концерт тоже был в 2007-м) стал для меня «звездным». Я видела «Кукрыниксы», «Сплин», «Алису», «КиШ», но самое глубокое впечатление в душе оставила именно группа «Кипелов». Я не разбиралась совершенно в музыке, она была для меня набором звуков непонятного мне происхождения. Когда я слушала запись на диске, я никогда бы не подумала, что большинство звуков, то высоких до визга, то вибрирующих, то низких, то гремящих, принадлежат гитаре. Я и не знала чем электрогитара отличается от акустической. Что значит слово «акустическая». Вернее знала на самом примитивном уровне. Электро-, значит, связана каким-то образом с электричеством, акустика, значит звук. Но не больше. Как извлекаются звуки из гитар было для меня великим таинством. Лишь впоследствии, смотря концерты на DVD, наблюдая, я стала по-немногу слышать и партию барабанщика, и партии гитаристов. Какофония звуков превратилась для меня в стройные, упорядоченные наборы. Слушая, я до сих пор изумляюсь тому какое грандиозное, красивое здание представляет собой каждая музыкальная композиция. Как вступает сначала одна гитара, потом инициативу перехватывает другая, выводя замысловатые рифы, словно узоры на бумаге, и вот они уже мчатся вместе, играя в унисон, а там к ним подключаются и барабаны и становится слышен бас, казалось бы незаметный, но тем не менее незаменимый, словно легкий штрих к картине. Я провожу аналогию игры с живописью (аналогию можно было бы провести практически с чем угодно, но мне ближе именная эта), что не совсем верно. Картина нарисована и останется такой как есть довольно долгое время, если повезет, на протяжении столетий. А музыка еще более тонкая субстанция. Конечно, ее можно записать на носитель и хранить, но все же это будет другая вещь, законсервированная, а не живая. Сейчас я понимаю, извлекаемый звук зависит от качества инструмента, от того пути, что проходит импульс от инструмента до колонки в случае с электрогитарой, от многих показателей, но в не меньшей степени он зависит и от настроения исполнителя. Очень тонкая вещь. Можно ли сыграть композицию два раза совершенно одинаково? Я говорю это с позиции ученика. Дело в том, что сейчас я и сама имела дерзновение приступить к изучению мастерства игры на гитаре. На акустической. Можно, без сомнений, подумать, что на это меня подвигло подражательство. А именно желание играть так, как играют ОНИ. Что ж, может быть. Однако меня никогда не оставлял равнодушной сам вид гитары или рояля. Эти два инструмента меня всегда впечатляли. Я никогда не понимала каким же именно образом извлекаются звуки, но сам процесс казался интересным. Гитару я встречала в жизни гораздо чаще, чем скажем фортепиано или тем более рояль, и смотрела всегда с жадным любопытством, не смея притронуться. Впрочем, наверно желание подергать за струны или постучать по клавишам присуще всем детям. Впервые гитара вторглась в мою жизнь посредством подруги. Этери купила гитару и решила учиться играть. Я восприняла эту новость с иронией, дескать «чем бы дитя не тешилось», но как друг оказывала посильную помощь. Мы ходили вместе и в музыкальную школу (правда один раз я ходила), и в поисках мастера, когда нужно было гитару ремонтировать и я слушала первые музыкальные шаги Этери и даже сфотографировалась с гитарой как с невиданной редкостью. Тогда я и не думала этим всем увлекаться. Началось все довольно спонтанно. Я сидела у нее в гостях, рядом лежала гитара и я стала допытываться каким же образом на ней играют. Еще раз повторяю – я ничего совершенно не знала о способе звукоизвлечения. Этери мне вскользь кое что пояснила, а потом я весь вечер сидела рядом с гитарой и бесцельно дергала за струны, прислушиваясь к звукам и в уме возникал еще целые ряды бесконечных вопросов. Так я как-то раз попросила одолжить мне на выходные гитару, хотя понятия не имела что с ней делать. Правда к тому времени я уже всерьез стала задумываться над вопросом обучения и запаслась кое-какой литературой. Вот так приехав домой я вытащила из чехла сокровище и стала читать самоучители. В нотах я не смыслила ничего ровным счетом. Но для таких чайников как я существует табулатура. Благодаря ей я разобралась в принципе взаимодействия правой и левой рук. Все по инструкции: прижимаем пальцем левой руки такую-то по счету струну на таком-то ладу, в этот момент дергаем пальцем правой руки туже струну и извлекаем звук. Как ни странно но первой мелодией, какую я освоила на гитаре стал все тот же кузнечик! Вся мелодия строилась на одной струне, притом на табулатуре было изложено только начало, а продолжение подобрала мама по-слуху (слух у нее гораздо лучше моего). Я его записала все по средством той же табулатуры и получила таким образом запись куплета с припевом. Сначала получалось не очень. Но вы даже представить не можете какую радость у меня вызвал сам факт того, что я сыграла что-то похожее на знакомую мелодию! Я с удивлением обнаружила, что одна нота соответствует слогу или гласной букве, что по мелодии легко догадаться как петь и что и не могла удержаться от того, чтобы не спеть под собственную «игру». Сперва трудно было уяснить сам процесс прижатия струны, ее дергания в момент этого прижатия, все это успевать читать с табулатуры и смотреть на гриф. Но скоро стало получаться. Все ноты были сопоставлены словам, движения запомнены и я без устали повторяла раз за разом одну и туже мелодию все быстрее ее проигрывая и на память. Кажется со стороны невыносимо скучно играть одно и тоже. Но это лишь в том случае когда играя ты пока не понимаешь мелодии, а когда станет получаться, так можно играть хоть сотню раз! Разучила я кузнечика за один первый вечер и была неимоверно счастлива. Так, словно я целую партию играть научилась. Я всем успела похвастаться, позвонить подруге, записать на диктофон свою игру и принести послушать в университет. Радость моя не знала границ. На следующий день стали ныть пальцы левой руки и прикасаться к струнам стало больно. Я замотала их лейкопластырем, затем еще раз, и еще, пока пальцы не скрылись под тройным слоем и стала разучивать аккорды. Кисти рук тоже ныли, но это было терпимо, в отличии от пальцев.
Папа сказал мне, что играть на гитаре очень сложно и что мне не стоит даже и начинать. Он в свое время пытался научиться но безрезультатно, а поскольку я на него очень похожа, то и мне, следовательно, учиться бесполезно. На это я, естественно, гордо заявила что каждый человек индивидуален и его неуспех не является гарантией и моего тоже. Тем более мама была наоборот настроена гораздо оптимистичнее. Она говорила, что ничего хитрого в этом нет и она сама немного играла в молодости. Одним словом мнения были расхожими. Не так уж мало людей заявляют о простоте игры имея ввиду (как я сейчас уже понимаю) игру боем по заученным аккордам. Нечего и говорить, что есть умельцы, которые владея пятью аккордами могут сыграть много песен. Но бой и пять аккордов довольно примитивная игра и опираясь на это нелепо заявлять о том, что гитара легкий в изучении инструмент. Аккомпанемент – это хорошо, это тоже искусство, но далеко не предел. Вскоре я купила собственную гитару. Самую дешевую, разумеется, хотя деньги и на нее пришлось частично занимать. Но я уже тогда считала – гитара друг человека и поселила ее за неимением лучшего на диван, где спала сама. Там она живет до сих пор, на ночь перемещаясь на кресло. Этери ходила к репетитору в музыкальную школу и попросила пристроить и меня тоже. Случилось это ближе к Новому году. Педагог сказала, что на данный момент пока мало чем может помочь и чтобы я обращалась в феврале. Я и ждала до февраля, занимая себя разучиванием простеньких мелодий по примитивным табулатурам.
Когда я пришла проситься к репетитору, я в тот день получила возможность впервые присутствовать на занятии Этери. Я сидела, смотрела и слушала с таким чувством восторга и трепета, задавая про себя один только вопрос «как такое может оставлять кого-то равнодушным?». У меня было чувство, словно я присутствую при каком-то великом таинстве, потому как совершенно не понимала каким образом они (Этери и педагог) читают ноты и понимают как надо играть, куда ставить пальцы, как извлекать звуки. И как красиво они это делают! Какие чарующие звуки, а как пляшут пальцы по струнам! С тех пор как я слышала первые музыкальные шаги подруги прошел год, в продолжении которого как я не просила, она ничего мне не играла и тут я впервые за долгое время услышала как она это делает. Сложное произведение, с различными оттенками, переходами, может не совсем идеально, но это было не моногамное пиликанье как у меня. А мне очень хотелось приобщиться к этому тайному для меня, великому искусству. Какими бы не были хорошими самоучители, но без наставника я лично ничего не могла понять. Первые дни моего учения были для меня чуть ли не адом. Мне был расписан нотный стан, показано как ноты располагаются на грифе и тут же написана мелодия, которую я должна была прочитать по нотам. Жаль я так быстро не соображаю. Для меня стало сущим мучением смотреть на ноту, вспоминать что это за нота, где она расположена на грифе гитары, думать каким пальцем и какую струну и где надо прижать, да к тому же нужно было сопоставить нужный палец правой руки. Я до февраля привыкла дергать все подряд струны одним указательным пальцем, а тут вдруг выяснилось, что чуть ли не для каждой струны свой палец. Согласитесь, все это с непривычки очень сложно. Но мозг весьма интересная штука, скоро он справился с этой задачей и путь от ноты до звука сократился. В первой позиции большинство нот я запомнила и теперь, глядя на какую-либо из них, у меня тут же рождалось решение каким пальцем на каком ладу и какую струну следует прижать и каким пальцем правой руки ее дергать. Пальцы знали свое место. Но не успела я до конца освоить это умение, как к игре мелодии должен был прибавиться бас. Почему – то басы никак не хотели мне даваться. А еще необходимо было играть как можно меньше глядя на гриф. Да и попробуй сыграть успевая смотреть в ноты, на гриф и при этом не сбиться. А сколько попутных действий надо совершить! Сыграть технически правильно, при этом эмоционально выразительно, не ошибиться и прочее и прочее. Профессионалы скорее всего это уже выполняют автоматически, а вот новички должны держать в памяти массу мелких деталей. А ведь нужно еще справиться с волнением когда играешь в присутствии кого-либо, сосредоточиться на музыке и не позволять владеть собой посторонним мыслям. Прежде чем поймешь и научишься хотя бы немного исполнять ту или иную композицию, ее надо прочувствовать. Когда я разбираю что-то на занятии с педагогом, все кажется понятным, но стоит сесть за тоже задание дома, как вдруг становится ясным, что не ясно совершенно ничего. Первая проба игры больше напоминает обыкновенный набор звуков не имеющих ничего общего с мелодией. Потом чем больше смотришь на ноты, чем больше пробуешь их воспроизвести, тем больше прорисовывается какая-то картина, легкий набросок того, что должно в итоге быть. Случается картине распадаться на мозаику и тогда она долго не желает складываться. Я долго не могу понять зачем в таком-то месте такая-то нота, которая, как мне кажется, портит все дело. Но когда у меня, наконец, получается ее правильно воспроизвести, я понимаю, что эта нота, равно как и все другие на своем месте и без нее не обойтись. Какая-то композиция может долго не складываться, но как только я пойму как ее надо играть, она становится простой и любимой. Есть прелюдии которые легки для моего понимания, есть и такие, что я никак не могу сыграть их с нужной интонацией. Эксперимента ради я могу сыграть их с десятью разными вариантами. Одну часть играть громче, другую тише и наоборот. Где как играть – это все зашифровано в нотах – универсальном языке музыкантов всего мира, но а если я чувствую именно этот кусочек фразы иначе? Ведь нужно прочувствовать каждую ноту. А если нет настроения или какой-то этюд не нравится? Хотя мне нравится практически все, что я слышу или пытаюсь играть. Правда композиции с трудноуловимой, сложной, вибрирующей мелодией или слишком меланхоличные мне не слишком импонируют. В безумной гонке за нотами, новыми приемами, сложной теорией, когда перерыв между занятиями иной раз составлял два дня, и это на фоне учебы в университете и трех работ (чести ради скажу, что ни одна из трех слишком много времени не требовала, но все вместе утомляло и уже ничего не хотелось), так вот за всем этим я даже и не заметила как что-то начало получаться. Когда я в очередной раз жаловалась на свое тугодумие, мама, послушав, сказала, что для двух месяцев учебы у меня кое-что выходит. А я уже так устала и была так загружена аккордами, приемами, новыми и новыми композициями, что даже и радоваться самой игре перестала. Потом это чувство вернулось. Уже довольно много прелюдий, увертюр и этюдов, которые я разучивала и мне хочется довести каждое до более или менее нормального уровня, а мне в это же время дают на разбор и новые и я не успеваю уделять должное время каждому. Удивляюсь тому как иные гитаристы находят для игры по шесть часов в день и больше. У меня максимум два – три часа.
Что касается забинтованных пальцев, то на своей гитаре лейкопластырь мне не понадобился. Я могла обойтись и без него, хотя пальцы вскоре покрылись мозолями, даже мизинец. Сейчас и мозоли прошли. Не знаю к добру ли. Еще доставляет определенное неудобство различие в обозначении некоторых ладов на грифах гитар. Для простоты обозначают точками 5,7,9 лады как на моей гитаре, например, или начиная с 3-го лада как на одной из гитар у преподавателя. В подсознании уже заложено, что первая точка – это 5-й лад, а играя на другом инструменте приходится помимо всего прочего постоянно помнить, что это 3-й к примеру.
Таком образом только окунувшись немного в искусство игры на музыкальном инструменте, понимаешь какое это мастерство и начинаешь по достоинству оценивать настоящих виртуозов. Пару раз я пробовала на занятиях аккомпанировать педагогу и ловила себя на мысли, что совершенно не прислушиваюсь к мелодии, понимаю только, что под меня подстраиваются, часто ждут, пока я соображу как взять очередной аккорд. А я не успеваю смотреть в ноты, вспоминать как выглядит тот или иной аккорд, сообразить сколько раз надо ударить по струнам и прислушаться к воспроизводимой параллельно мне мелодии. Во всяком случае для первых разов это трудно, хоть и интересно. В тот момент я сразу оценила, чего стоит слаженность игры.
Но когда я была на концерте группы «Кипелов», я ни о чем таком не знала и не думала, правда гитарное соло Молчанова, коим он заполнил одну из пауз между песнями, мне понравилось. Понимание всего пришло позже. Тогда же я просто слушала музыку. Тем удивительнее для меня сам факт того, что именно эта группа мне так понравилась, именно эта музыка поразила больше, хотя раньше я смотрела их концерт на DVD и слышала аудиозаписи. Потом я уже узнала, что хэви (группа, по словам Валерия Александровича играет хард – енд – хэви ) играют профессиональные группы, что здесь как нигде нет места фальшивым нотам и фальшивым чувствам. В принципе в искусстве нигде вообще не должно оставаться места фальши, но в металле, на мой взгляд, это как-то особо подчеркивается. Еще бытует весьма справедливое мнение относительно того, что половину успеха в данном направлении составляет сильный вокал. А когда слушаешь и смотришь с точки зрения обывателя, так вокал и соответственно вокалист занимает чуть ли не главенствующие позиции. Признаться я не всегда могла разобрать слова, особенно на первых порах. Такое у меня часто случается при прослушивании любых групп. Но так или иначе, а я у меня возникло искреннее уважение к Валерию Александровичу, которое только крепло с течением времени. Когда я слушала, я и не догадывалась, что этот человек не имеет профессионального академического образования, практически никогда, за исключением двух-трех случаев, не пел под фонограмму, в начале карьеры, еще до Арии, за месяц (в группе было несколько вокалистов) давал десятки концертов и притом курит. Ничего из этого мне не было известно, но тем не менее, на подсознательном, пожалуй, уровне, все это улавливалось. Да и стоит ли слишком тщательно подвергать анализу причины того, почему звучат душевные струны, на что реагируют? Сегодня я стараюсь не останавливаться на достигнутом и слушаю разную музыку, включая инструментальную, классическую, какие-то новые направления, новые для себя группы. Например, в этом году на концерте местных групп и гостей в честь дня рождения Цоя я как-то неожиданно для себя открыла анапскую группу «Подвал». На концерт я, по сложившимся дома обстоятельствам, опоздала часа на полтора, если не больше. Когда я подошла, на сцене выступала эмо-группа с вокалисткой в старомодном платье, с косичками, походившая на детскую куклу. Они, кстати, потом и сыграли песню под названием «кукла». Честно говоря это музыкальное направление я не люблю, после двух-трех песен у меня начинает болеть голова, да к тому же я не разделяю все это экзистенциональное отчаяние и предлагаемые способы борьбы с ним. Но это дело вкуса. Следующая группа, гости, понравилась мне гораздо больше. Музыка вполне приятная, напоминающая металл, вокалистка с необычной манерой исполнения, хорошим голосом. Единственный недостаток, бросающийся в глаза, так это отсутствие, как это теперь модно говорить, яркой харизмы все у той же вокалистки. Нет энергии, не останавливается взгляд на ней, не приковывает внимание. Вот гитарист у них, так совсем другое дело. Мало того, внешность у него как будто «по заказу» - атлетического телосложения, загорелый, весь в черном, с волосами, затянутыми в хвост, так энергии у него хоть отбавляй. Когда этот гитарист во время своего соло занял место вокалистки, отошедшей в сторону, к клавишнице, так все встало на свои места. Однако в целом звучали они неплохо. Последней выступала наша анапская группа, объективно говоря, достойно завершившая концерт, потому как смотрелись они и играли замечательно. Резко бросилась в глаза, в сравнении с предыдущей группой, сплоченность коллектива. Каждый был на своем месте и хоть свободных вокалистов у них не было, выглядели они здорово. В основном пели два гитариста, находящиеся по двум сторонам сцены, по центру, как заведено, барабанная установка, и есть еще один гитарист. Он тоже исполнял одну из песен, но пел тихо и слышно его было плоховато. А вообще, с первыми аккордами создалось такое приятное впечатление, что если вокалистке группы, игравшей до них приходилось то и дело «шевелить» притихшую публику, то теперь, с выступлением «Подвала» без напоминаний все стали подпевать и шевелиться. Как сказала Этери, они играют классический рок. И вправду, когда я их слушала, в душе возникло ощущение чего-то знакомого, теплого. Не удивительно, подумают многие, ведь играли они в большинстве песни Цоя. Однако переиграть Кино невозможно, остается разве что делать «свое звучание» в своем понимании делать интерпретацию. «Подвал» отыграл достаточно близко к оригиналу, во всяком случае в душе что-то шевельнулось определенно. Да и свои песни они исполнили отлично. Одним словом откровенно порадовали выступлением.
Музыка по сей день помогает мне в жизни. Когда грустно, нет ничего лучше, чем взять в руки гитару и сыграть что-нибудь, когда весело «веселей зарубай панк-рок» с его бесбашенностью и разухабистостью, когда трудно, можно черпать бесконечную силу в глубоких ритмах металла, когда хочется открытий и размышлений есть смысл в изучении творчества неизвестных тебе групп, когда едешь в автобусе и смотришь в окно на бескрайние просторы полей, вершины холмов, на зелень лесов, водную гладь, как не вспомнить трогательные, берущие за живое мелодии «Кукрыниксов», например? Или песни «Пилота», в которых часто скользит образ человека пусть и немного непутевого, бесшабашного, но честно идущего по своей дороге в кедах со звездами, с рюкзаком, в нем ломоть хлеба покормить бездомных птиц, поющего свой блюз Чих-Пых.
Говорят, и надо заметить не без основания, что тяжелая музыка разрушает нервную систему, вызывает депрессию, состояние повышенной тревожности и прочее. В не всяких сомнений музыка оказывает воздействие на человека, ведь человек система открытая. А музыка ни что иное как механические колебания. К примеру, звук колокола убивает болезнетворные микробы, гитара оказывает благотворное воздействие на сердечно-сосудистую систему. Да, есть музыка, первые же ноты которой вызывают чувство тревоги или агрессию. Прослушивание такой музыки я для себя ограничиваю рамками элементарного ознакомления. Как написано у Экзюпери в «Маленьком принце», «зряче одно лишь сердце», вот сердцем я и выбираю. Если при прослушивании у меня рождаются положительные эмоции, то это то, что нужно. А нередко музыка меня лечит. Причем в прямом смысле. Головные боли, боли прочего характера, все это незаметно проходит при прослушивании любимых композиций. Скорее даже здесь действует принцип положительных эмоций или элементарное отвлечение от мыслей о самой боли. Но так или иначе, а если это не симптомы серьезного заболевания, то даже казалось бы от громкой и весьма жесткой иногда музыки, которая вроде сама по себе может стать причино головной боли, сама эта боль незаметно проходит.
Не стоит считать меня меломаном, круглосуточно что-нибудь слушающим. Нет, я люблю, к примеру, предаться чтению любимых книг в относительной тишине, или сидеть с удочкой на берегу реки, слушая только шелест травы и пение птиц или ходить по лесу в поисках грибов, вслушиваясь в лесные звуки, люблю шум дороги, люблю даже при прослушивании плеера делать громкость не столь сильной, чтобы оставаться «на связи» с окружающим миром. Но мне не чуждо и желание включить сабвуфер компьютера на приличную мощность. И нередко во сне я слышу в качестве фона какую-либо знакомую мелодию песни и просыпаясь, не сразу могу сообразить почему вдруг стало так тихо, пока не вспомню, что во сне я слышала такую-то песню. Может это и не нормально. А может и вправду «тишина – это смерть». Но так или иначе, а я всего лишь хотела поделиться с вами своими скромными открытиями и размышлениями по поводу музыки, своих пристрастий и увлечений и, надеюсь, потратив время на прочтение сего рассказа, вы не остались разочарованными.

С уважением, автор очерка.
12.09.08




















       ГЛАВА 2.
       Концерты в историях.

       «РокОтБалтики» в Краснодаре.
       Пролог.
Любопытно, что прочитав на афише о фестивале, никто из нашей маленькой компании в три человека не воспринял идею поехать на него всерьез. Было сказано что-то вроде «поедем?», «да без палево!», но несмотря на это поездка в самом деле состоялась, и мало того, стала одним из главных приключений лета и лично для меня первым серьезным рок-фестивалем в жизни, на котором я своими глазами увидела тех, кого и о ком раньше только слышала. Дело в том, что я – всего лишь новичок и до сего знаменательного фестиваля бывала только на выступлениях местных, а именно анапских, ибо живу я в Анапе, молодых коллективов. Лично мне было безумно интересно увидеть тех, чьи песни я слушала по радио и на дисках, окунуться в атмосферу рок-фестиваля, да и просто вся эта затея казалась мне авантюрой.

Коротко о фестивале.

Дата проведения - 9 июня 2007 года;
Статус – трансроссийский рок-фестиваль «РокОтБалтики»;
Спонсор – пиво «Балтика №3»;
Местом проведения стала одна из концертных площадок города - парк «Солнечный остров», при этом вход был бесплатным.

Хедлайнеры фестиваля (г.Краснодар).

«Сплин». Группа основана 27 мая 1994 года. Название позаимствовано из стихотворения Саши Черного «Как молью изъеден я сплином…». Уже более десяти лет является одной из популярнейших рок-групп страны.
Состав:
Александр Васильев – вокал, гитара;
Алексей Мещеряков – ударные;
Вадим Сергеев – электрогитара;
Николай Ростовский – клавишные;
Дмитрий Кунин – бас-гитара.

«Кукрыниксы». 28 мая 1997 года принято считать условной датой образования группы. В этот день прошел первый концерт группы в Санкт-Петербурге.

Состав:
Алексей Горшенев – вокал, музыка, текст, ритм-гитара;
Роман Николаев – ударные;
Дмитрий Оганян – бэк-вокал, музыка, бас-гитара;
Дмитрий Гусев – гитара, музыка;

«Алиса» - группа, которая на протяжении всей своей карьеры на рок-сцене была шумной, яркой, а порой и несколько противоречивой звездой.
Состав:
Константин Кинчев - голос, песни
Пётр Самойлов - бас, подпевки
Евгений Левин - гитара
Игорь Романов - гитара
Дмитрий Парфёнов - клавиши
Андрей Вдовиченко - ударные


Герои повети (некоторые имена,
по просьбе самих героев, изменены).

Полина – 5й курс физико-математического факультета; удивительное сочетание глубокомыслия с легкомыслием; своим кумиром считает Юрия (Георгия) Каспаряна;
Медина – курс факультета педагогики и психологии; преданный фанат группы «Король и Шут»; на высоком уровне владеет искусством выражения мыслей посредством нелитературного языка;
Татьяна (автор) – 5й курс физико-математического факультета; новичок в рок-движении; отличается умением «попадать» в интересные обстоятельства.

Непосредственно повесть.

Поездка из Анапы (наше общее место жительства) в Краснодар, на общественном транспорте, занимает около трех часов. По прибытии в Краснодар мы зашли на железнодорожный вокзал, который располагался с автобусной станцией на одной площади, и оставили рюкзаки в камере хранения, взяв с собой только самый необходимый минимум вещей. Посовещавшись, купили билеты на обратную дорогу предварительно. Последний автобус шел в Анапу в 10 часов вечера и тем самым, чтобы успеть на него, нам приходилось несколько сократить время своего пребывания на фестивале. Но ничего другого не оставалось, так как Медине и Полине на следующее утро необходимо было отправляться на работу, а бессонная ночь на вокзале грозила невеселыми последствиями.
К слову сказать, мы не знали как нам добраться до «Солнечного острова», где должно было состояться знаменательное действо. Опрос общественности выявил интересную особенность местных жителей – никто не знал таких достопримечательностей в своем городе, и как до них доехать. Мы поехали на одном троллейбусе, но вовремя выяснили, что едем все же, не в ту сторону, вышли и, посоветовавшись на остановке с пожилыми жительницами Краснодара, приняли решение ехать на другом – он должен был доставить нас к месту назначения. Кстати говоря, чтобы попасть на остановку, пришлось переходить дорогу, и перешли мы ее, конечно, в неположенном месте, не совсем удачно, и как оказалось, напротив отделения милиции…чем сразу привлекли внимание собравшихся на остановке пассажиров.
       Интересное сочетание цифр пришлось нам наблюдать по пути к Острову. Мало того, что в камере хранения нам выдали номерок с цифрой «13», так дорогу нам пересекли практически одна за другой две машины с номером «666». Плюс ко всему на остановке одна из женщин разлила уксус, что вызвало у нас ассоциацию с эпизодом в романе «Мастер и Маргарита», в котором Аннушка разлила масло. Вообщем, фестиваль обещал быть на редкость интересным.
Несмотря на заверения кондукторши в том, что дорога до Острова не займет и 20-ти минут, мы ползли все 40-к. Сначала ехали довольно быстро, даже «с ветерком», а потом начался какой-то особо загруженный участок дороги и мы стали ехать практически «шагом», с остановками через каждый метр. Было неимоверно душно, пот струился градом. Вместе с нами ехали трое парней, как выяснилось, тоже на фестиваль и судя по всему, тоже не местные, ибо они также как и мы не знали дороги.
Наконец мучения закончились и мы буквально вывалились из душного троллейбуса на воздух. «Остров» действительно оказался самым настоящим островом, притом находился рядом с остановкой. Наша маленькая делегация из трех человек прошла по мосту и спустилась к маленькой площадке, на которой располагалась небольшая сцена на коей копошились люди, стоял динамик и звучала музыка. Я, помнится, в первую минуту, разочарованно подумала «и это все?», считая что это и есть та самая сцена. За площадкой, в бесконечность, уходила ровная, как стрела, аллея, утопающая в растительности. По этой аллее мы и пошли. По ее обеим сторонам стояли скамейки, справа размещались аттракционы, такие как пинтбол, теннисный корт и пр., кафе, туалет; слева, параллельно центральной алее на расстоянии метров семи шла тропинка и также стояли скамейки. И везде было полно народу, преимущественно неформалов. Я восхищенно, но не без некоторой опаски, рассматривала собравшихся на фестиваль – кто как одет, кто как время проводит.
Мы прогулялись до конца аллеи, повернули назад, и где-то на середине пути свернули в сторону лунапарка, откуда доносилась знакомая музыка. Всюду гуляли молодые люди, некоторые из которых выглядели даже на фоне себе подобных слишком необычно. Например две девушки, облаченные несмотря на жаркую погоду, в кожаные платья спускающиеся до самых щиколоток, с черной помадой на губах и с черными длинными волосами.
Пройдя через лунапарк мы вышли к большой забетонированной площадке, по другую сторону которой располагалась собранная сцена. Сцена была большой, предусмотрительно украшенной натянутыми тентами с лототипом фестиваля и, конечно, рекламой спонсора. По бокам сцены крепились на своих распорках две машины с подъемными кранами – они держали метрах в пяти над землей внушительного размера акустические колонки. Справа от сцены раскинулся шатер с надписью «Балтика №3», слева шла как бы лесополоса. Площадь была огорожена и прохода не было. Мы трое, вместе с другими неформалами толклись на небольшом участочке прямо напротив сцены, за железными ограждениями. Нас и репетировавших на сцене людей разделяла площадь, так что лиц было не разобрать и не понять, кто разыгрывается. Наша компания взобралась на небольшой бугорок, отгороженный с двух сторон сточной канавой. С этого бугорка я и обозревала окрестности. Многие собравшиеся на фестиваль устраивались прямо на земле, в полукруг, общались; другие прохаживались, третьи просто тупо стояли. Большинство либо пили пиво, либо уже были подвыпившими и, конечно, всюду, особенно в канаве, валялись пивные бутылки. Кто был в коже, кто в футболках, кто в банданах, цепях, были и с ирокезом, были и просто раздетые по пояс. Честно сказать от такого калейдоскопа мне стало не по себе. Будучи по природе человеком осторожным и недоверчивым я уже с опаской смотрела на молодых людей столь агрессивного внешнего вида, которых, к тому же, становилось все больше и больше. У меня возникла ассоциация со сборищем вурдалаков и я в любой момент ожидала какой-нибудь подставы. Я даже предложила девчонкам пойти еще погулять, тем более что время было, но те отказались, высказав твердую решимость пройти в числе первых и занять лучшие места рядом со сценой. Спорить было бесполезно. Плюс ко всему я забыла сотовый телефон дома, тем самым привязав себя к подругам. А людей уже собралось столько, что все они едва ли могли уместиться на маленькой полянке за ограждениями. Все стояли вплотную друг к другу, громко разговаривали, смеялись, а на площади впереди сцены выстроились по шеренгам менты – много ментов, человек 300, если не больше, настоящий отряд. Им давали какие-то указания, а неформалы с издевками следили за маневрами блюстителей порядка. Где-то левее от нас, в толпе, стали скандировать, правее от нас стали горланить песни, преимущественно «Короля и Шута» и «Сплина». Орали, в основном, мужики, женские голоса тонули. Но мужики орали так дружно, практически попадая в ноты, что даже мне захотелось присоединиться. Наша троица перебралась с бугорка на маленький свободный участочек по другую сторону канавы, ближе к ограждению. Места было мало и у меня ноги то и дело соскальзывали - я чуть не скатилась в грузную воду. Мы с Полиной вцепились за руки впереди стоящей Медины, дабы напирающая со всех сторон масса людей не развела нас по сторонам. Медина сказала – если что, встречаемся в 9 часов вечера на остановке, на которую прибыли.
Менты приблизились к оградам и все поняли – сейчас начнут запускать. Пацаны предупреждали своих девчонок, чтобы те, как только окажутся на площадке, со всех ног, не оглядываясь, бежали к сцене. Тоже сказали мне и подруги. Я понятия не имела как вообще запускают на такие фестивали и выяснять было поздно и отступать тоже – меня сдавили со всех сторон. Я связала на два узла висящую у меня на талии спортивную куртку, хотела еще снять на всякий случай браслет с руки, но не смогла уже дотянуться до него… Я буквально висела на потных, пахнущих пивом соседях, все еще держась позади Медины, а толпа сзади напирала все сильней и не было никакой возможности противостоять ей. Нас вынесло практически к самому ограждению. Теперь между мной и железными поручнями стояли только парень и девушка, которую тот прикрывал собой, упираясь из-за всех сил руками в ограждение, и стараясь оставить для хрупкой спутницы побольше места. По ту строну я видела с каким трудом удавалось ментам сдерживать натиск беснующейся толпы. Красные, потные и злые они, матерясь, противостояли напору. А толпа с тыла, я чувствовала это всеми костями и внутренностями, давила наплывами. Кто-то позади задиристо орал «напирай!» и масса напирала на впередистоящих, желая нашими телами проломить себе дорогу. А нас просто расплющивало об ограду – мы оказались зажатыми между двух смыкающихся стен. Вися друг на друге, топчась по ногам, дыша в затылок, в ухо, куда придется, мы, тем не менее, медленно но все же продвигались вдоль ограждений к тому месту где пропускали на площадь. Теперь Полина была впереди, за ней Медина и последней я.
Прибежал какой-то главный мент, начал орать на толпу, когда мы трое уже добрались до пропускного пункта. Там был узенький коридорчик, в котором стояли несколько ментов живым заслоном и, оказалось, что пропускают медленно из-за того, что каждого на входе обыскивают. Живой заслон впускает одного человека, если это парень, то ведут обыскивать налево, если женщина, то направо и обыскивает женщина-милиционер. Полина прорвалась первой, исчезнув за заслоном, за ней начала ломиться Медина, тоже вскоре пропавшая из виду, и только меня оттеснили в сторону и я застряла рядом с одним из ментов, при этом из последних сил старалась не быть раздавленной по нему. Наконец ему, видимо, надоело на меня смотреть и он помог мне пройти. Едва стоило выбраться из толпы, как меня отвела немного в сторону женщина в милицейской форме и начала ощупывать. Никаких сумок со мной не было, шипов тоже, зато в кармане связанной на талии куртки лежала расческа. Ее то она и заставила вытаскивать. Как назло куртка запуталась, усилия распутать ее пропали впустую и пришлось возиться с крепко завязанным двойным узлом. Удостоверившись, что в кармане у меня действительно лежала расческа, женщина отпустила меня восвояси. Вздохнув, наконец, свободно, я присоединилась к ждавшим меня недалеко подругам. Они снимали на телефон как толпа предпринимала очередную попытку проломить ограждения и как им это чуть было не удалось.
Мы побежали к сцене, около которой стояли немногочисленные прошедшие. Заняли место у самого ограждения, метрах в пяти от сцены. Вернее Полина стояла, опираясь о поручни, а мы с Мединой стояли сразу за ней. Первыми выступали две местные краснодарские группы. В ходе фестиваля зрителям предлагалось выбрать лучшую из них и победитель приглашался участвовать в Нашествии 2007. Честно говоря я не запомнила названия этих групп. Первая начала играть еще до того как на площадку зашла вся публика. Музыка была довольно заводной, с участием духовых инструментов, а солист мне, почему-то, напомнил Горшка – то ли ирокезом (кстати, весьма недурным), то ли некоторыми манерами, то ли мне к тому моменту уже начинало становиться плохо… Солнце, начавшее понемногу клониться к закату, повисло прямо над сценой и нещадно слепило. Болели уставшие ноги, пот лил градом – мне уже становилось не до музыки.
Рядом стояла девушка-истеричка, которая так материлась на ментов, отобравших у нее при обыске вещи, что могла бы составить конкуренцию и Медине. Она то и дело кричала кому-то «куда прешь?!», «осторожней с локтями», хотя сама при этом прыгала и махала руками без сострадания к окружающим. Меня постоянно толкали или били локтями по плечам, но мне было все равно – на голодный желудок промотавшись по городу, простояв в давке на пекле и вот стоя теперь в беснующейся толпе опять-таки под палящими лучами солнца – я чувствовала как к горлу подошел комок, голова гудела и что с каждой минутой мне все труднее становилось оставаться на ногах. Я бесцеремонно повисла на плечах Медины, отвернувшись от слепящего солнца.
Девушка-истеричка вместе с подругой сидела прямо на асфальте, в ногах у окружающих. Обе они курили и стирали салфетками пот со лба. Рядом с Полиной стояла молодая женщина, тоже с подругой и … с маленькой девочкой лет пяти. Как можно было на такое мероприятие привести с собой маленького ребенка я до сих пор не понимаю. Как рассказала мне позже Полина, когда толпа пришла в еще большее оживление, дядя пограничник взял ребенка к себе за ограждение – от греха подальше.
В глазах у меня начало все понемногу плыть. Уходить, конечно, от сцены не особо хотелось, особенно учитывая, что телефона связаться с подругами у меня не было, но тем не менее мне жизненно необходимой стала тень и возможность посидеть. Я чувствовала – если еще немного постою, то просто потеряю сознание. Сказав Медине, что отойду, я на автопилоте стала пробираться сквозь толпу к лесополосе, под тень деревьев. Никаких преград не возникло – меня выпустили. На пригорке среди деревьев сидела молодежь. Я хотела было плюхнуться прямо им под ноги, как в последний момент заметила единственное свободное место. Как потом оказалось, сидевший там человек просто ненадолго отлучился, но когда я садилась, мне никто ничего не сказал, да я и не спрашивала.
Сидеть где придется, было вполне естественным среди собравшихся на фестивале, и меня это очень даже устаивало. На поясе у меня все еще была спортивная куртка (а куда ей, собственно, деться?), потому я на ней и сидела в живительной прохладе, обхватив руками колени, уткнувшись в них носом и закрыв глаза. Стало гораздо лучше, но голова продолжала гудеть.
 А выступала уже вторая краснодарская группа. Музыка гремела, солист отчаянно брал верхние ноты, я же сидела и гадала на каком языке он поет. На русский вроде не похоже, скорее всего английский.
Человек, чье место я заняла, вернулся, посмотрел на меня и сел в ногах, ближе к своей приятельнице, около которой я расположилась. Мне стало даже как-то неудобно. Воспользовавшись моментом, я пересела чуть выше, облокотившись спиной о ствол дерева.
 Не имея практики общения с подобной тусовкой и находясь под влиянием стереотипа, я ожидала от окружающих самого худшего, но на меня никто не обращал внимания и никоим образом не выказывал своего неприятия. Скорее всего правду говорят, что чем больше людей, тем меньше обращают на тебя внимания. За пригорком шла грунтовая дорожка, на которой курили, и по которой обходили толпу на площади. Мимо меня частенько проходили взад-вперед, кто на дорожку, кто с нее на площадь, но никто не задел и тем более не наступил на ногу.
Я сидела и с тоской смотрела на площадь, по которой слонялись неформалы и думала «какого черта я сюда притащилась? Музыка грохочет, меня до сих пор еще немного подташнивает». Из трех хедлайнеров, единственной группой которая мне нравилась, была «Кукрыниксы». И я не без основания полагала, что по злой иронии судьбы именно «Кукрыниксы» будут завершать фестиваль, и именно их я не послушаю, потому как нам придется уходить, дабы не опоздать на автобус. На пригорке царило спокойствие – все сидели, общались. Но как только на сцене появился ведущий, мужчинка с пивным животиком, ознаменовав своим появлением смену музыкантов, все оживились и подскочили со своих мест. В их числе была и я. Надо ли говорить о моей радости? Народу все еще было не особенно много и с пригорка я видела всю сцену, тем более что и находилась я от нее не так уж и далеко. Приготовления с настройкой аппаратуры затянулись. Музыканты суетились, публика волновалась, а я старалась узнать среди снующих на сцене артистов Горшенева. До тех пор я никогда не видела ни одного из участников группы, за исключением их лидера. Наконец, аппаратура была настроена и показался Горшенев-младший, которого ведущий окрестил Горченевым. С первыми нотами знакомых песен все мои переживания по поводу «чего мне дома не сиделось» улетучились вместе с головной болью и остатками тошноты. Все просто рукой сняло, как по волшебству. Я так была счастлива слышать знакомые песни, смотреть на группу, слышать живую музыку, с которой ничто не сравнится – ни самые навороченные колонки, ни самые лицензионные диски с наилучшим качеством! Я полагаю для того, чтобы составить не предвзятое мнение о какой-либо группе, надо побывать на их концерте. Только на концерте есть возможность видеть, слышать и чувствовать группу.
За исключением одной- двух, все песни были мне знакомы и я, не сдерживая больше эмоции, начала подпевать. Вот в такие моменты, пожалуй, и начинаешь чувствовать единство – когда много людей, таких же как ты, испытывают те же, что и ты, чувства, поют в едином порыве… В те минуты я почувствовала себя словно дома, каждое лицо казалось мне родным, каждый аккорд был знаком. Неформалы оказались такими же как я людьми, а не сборищем вурдалаков.
На пригорке, очевидно, собрались самые спокойные представители публики, в отличии от собравшихся на площади (а их с каждой минутой становилось все больше), здесь никто не прыгал, не устраивал потасовок. Некоторые, как и я пели, некоторые оборачивались на нас, другим все было параллельно.
«Кукрыниксы» отыграли свою программу отлично. На сцене опять появился мужчинка – ведущий и объявил победившую местную группу, отправляющуюся играть на Нашествии. К слову сказать, во время концерта среди публики ходили девушки и собирали голоса, а победителем оказалась первая группа, с духовыми инструментами. Горшенев вручил им гитару, их поприветствовали и отпустили восвояси.
На то время площадь уже была забита людьми до самого пропускного пункта, где нас обыскивали. Зря перед фестивалем я пеклась насчет того, как одеться, ибо собравшиеся люди были кто в чем. Некоторые были одеты по-простому, некоторые так, словно мимо проходили на концерт Баскова, были и экзотично одетые, и неформалы пришедшие с девушками далекими от происходящего и мужчины в возрасте и даже девушки в розовых костюмчиках, но они все составляли лишь часть, а в большинстве пришли люди с соответствующей атрибутикой.
 Вторыми выступали «Сплин». Кстати, порядок выступления групп сложился для меня как нельзя более удачно, прямо по рейтингу «от любимого к незнакомому», наименее знакомой оставалась Алиса.
Ведущий, насколько мог, старался заполнить паузу между группами, настраивающими инструменты, а толпа начинала негодовать. Парни стали сажать девушек на шею, чем значительно осложнили мне обзор и когда группа, наконец, начала программу, мне было гораздо труднее что – либо рассмотреть. Народ дружно подпевал и временами казалось, что Александру Васильеву можно и вовсе просто играть на гитаре, а публика все споет сама.
Наступал вечер, злополучное солнце куда-то провалилось и мне пора было задуматься над тем, каким же образом встретиться с подругами, ведь телефон я благополучно оставила дома, а попытки рассмотреть девчонок в толпе, естественно, ни к чему не привели. В сущности передо мной была дилемма – идти к остановке, на которой Медина назначила пункт встречи или ждать, не найдут ли они меня сами. В раздумьях я снова села возле дерева и стала определять по часам рядом стоящих людей который час. Выходило, что еще довольно рано и можно задержаться на «Алису». Тогда я стала высматривать, где именно выходят с площадки и решила, что это или там, где нас запускали, или чуть дальше шатра с пивом. Я даже успела прикинуть, а не поехать ли мне самой до автовокзала, но смысла в том не было, так как и билеты и номерок были у Полины. Прежде чем идти к остановке я решила на всякий случай (чем черт не шутит) попробовать вернуться как можно ближе к сцене и высмотреть девчонок. Делать подобную вылазку, по моим расчетам, следовало в перерыве между выступлениями, когда публика более спокойная. К слову о публике, нас на пригорке стало заметно больше, так что я уже сидела в ногах рядом стоящих. Да и большей частью молчавший до сих пор пригорок стал дружно петь вместе с активной публикой площадки (сама площадка возле сцены была разбита на две части каким-то помостом с музыкальной аппаратурой), и особенно активной правой ее частью. Я, продолжая сидеть, ибо рассмотреть что-либо из происходящего на сцене уже не представлялось возможным, тоже стала напевать знакомые слова, сама удивляясь тому, что как оказалось я знаю куда больше песен «Сплина», чем полагала до этого (песни я знала, но не знала кто их исполняет). И вот Сплин отыграл свою программу, музыканты стали сворачиваться, на сцену снова вышел массовик-затейник, а я поняла, что пора действовать. Я встала и не спеша начала продвигаться сквозь толпу. Некоторое время у меня получалось довольно успешно, пока я не напоролась на живую сплошную стену. Люди стояли так плотно один к другому, что протиснуться не было шанса, а просить на каждом шагу посторониться у меня не возникло желания. Я постояла немного, пока не заметила как со стороны сцены люди «паровозиком», друг за другом, пробиваются сквозь толпу к выходу. Тогда я стала ловить такие паровозики и, пользуясь тем, что им уступали дорогу, успевала прошмыгнуть вперед, пока не смыкался плотный людской строй. Такие паровозики возникали то тут, то там, и до них еще нужно было вовремя добраться, так что мое продвижение вперед затягивалось. А люди скандировали, вызывая Кинчева. Кто-то послал куда подальше массовика-затейника, он ответил что-то вроде «вас туда же» и мне даже стало его жаль – кто отвел ему позорную роль заполнять паузы между выступлениями и принимать на себя все негодование публики. Плюс ко всему он, очевидно, был немного далек от рок-групп, так что ему было еще сложнее. Обстановка накалялась и я начинала бояться как бы мне вовремя вернуться на пригорок, до того, как начнет выступать Алиса и публика «взорвется». Получасом раньше я была свидетелем того, как внезапно собравшиеся кинулись, будто тараканы, в рассыпную, а на освободившейся площадке несколько парней стали бить одного, пока их не разняли и побитый не поднялся и не ушел восвояси. Вспомнив это, я еще больше засобиралась обратно на пригорок. Пристроившись к одному из паровозиков я без труда выбралась с площади на ставший родным пригорок, правда заполненный уже до отказа людьми.
Начиная нервничать, я спросила у рядом стоящей девушки который час, после чего подождала минут пятнадцать (Алиса все еще настраивала аппаратуру) и попросила у той же девушки телефон, написать смс. Я написала сообщение Полине (номера подруг, к счастью, я помнила наизусть) в котором сообщила, что в девять буду ждать на остановке. Тогда я не знала, что Полина так и не получила мое смс, потому как ее телефон разрядился. Успокоенная, я стала смотреть за начинающимся выступлением «Алисы». Хоть я и не следила за творчеством этой группы, но Кинчев, ведь, фигура почти что легендарная и несмотря на то, что я видела его раньше по телевидению, хотела посмотреть на него, как принято говорить, «в живую». Посмотреть и выбираться к остановке. Следует сказать, что выступление «Алисы» было настоящим шоу – я отчетливо запомнила на фоне темнеющего неба освещенную темно-красным светом сцену, клубы дыма и высокую стройную фигуру Кинчева. Я подумала «ладно, одну песню послушаю и иду», затем «две песни и на выход» и оказалось, Алиса меня, в некотором смысле, спасла, ибо только закончилась вторая песня, как я ни с того ни с сего перевела взгляд со сцены в площадь, и заметила прямо перед собой, в пяти шагах, Медину! А ведь уйди я на десять минут раньше, и мы бы еще долго не встретились… Вместе с Мединой мы спустились на дорожку за пригорком, где Медина созвонилась с Полиной (Полина воспользовалась чужим телефоном) и договорилась встретиться на выходе. А концерт продолжался и мне стало жаль уходить, хотелось остаться и досмотреть до конца, но билеты на обратную дорогу были куплены. Мы двинулись к выходу, располагающемуся за шатром с пивом, а по дороге Медина сбивчиво рассказывала мне как пошла после выступления «Кукрыниксов» фотографироваться с Горшеневым. Воспользовавшись тем, что один из ментов отвлекся, Медине удалось – таки проскользнуть через ограждение к машине, в которой сидели члены группы. Она заглянула внутрь и попросила сфоткаться. Все участники коллектива вышли по такому случаю из машины, но тут сзади на Медину налетели два спохватившихся мента, заломили ей за спину руки и волоком потащили в сторону. Горшенев пытался остановить их, но они остановили его и «учтиво» попросили не мешать. Два здоровенных мента тащили Медину к машине, куда сажали всех неадекватных индивидов, притом ноги ее не доставали до земли. Она же по дороге пыталась объяснить им, что не пьяна, не обколота и только хотела сфотографироваться. В итоге менты все же отпустили ее, посоветовав в следующий раз, чем идти на фестиваль, лучше сходить с парнем в кино. Все это Медина рассказывала в свойственной ей разговорной манере, возмущаясь бесцеремонным поведением ментов, накинувшихся на нее как на здорового мужика-террориста. Я же, потрясенная историей, шутливо заметила, что теперь у нее есть нечто большее чем просто фотография – за нее заступался сам Горшенев.
Площадь мы покидали под гремящего «Изгоя», и в последний раз подняв глаза на сцену, я увидела на ней стоящего в дымке, с воздетыми к небу руками, Кинчева.
Как мы встретились на выходе с Полиной, как добирались до вокзала на такси, потому что троллейбусы уже не ходили, а маршрутки долго не было, как потеряли билеты на автобус, как носились между автовокзалом и железнодорожным вокзалом в поисках пропажи, как какой-то мужчина случайно подобрал оброненные билеты и вернул их уже стоящей у автобуса контролерше – это уже несколько другая история. Ну а первый в моей жизни рок – фестиваль, прошел, и прошел весьма успешно и очень интересно. Он, в сущности, открыл «звездное» для меня лето 2007-го года, но покидая площадь я еще, конечно, не знала, на скольких концертах успею побывать до наступления зимы. Но и это – другая повесть.

8 марта 2008 г.





«КУКРЫНИКСЫ» в КРАСНОДАРЕ

15 марта 2008 года, в ночном клубе «Kalashnikoff» состоялся концерт группы «Кукрыниксы»


Концерт должен был начаться в 18.00. За полчаса до назначенного срока напротив клуба собралось человек 20-30. К этому же времени подоспел и автор данной статьи со своими друзьями, а точнее – подругами. Зовут их Медина и Полина.
К назначенному времени народу заметно прибавилось. Публика собралась довольно спокойная, оригиналов было не так много. Человека два пришли с гримом готов, двое мужчин выделялись на общем фоне внушительных размеров комплекцией, кожаными жилетами, бритыми головами и татуировками на затылках, остальные же были либо одеты по-простому, либо со своими неформальскими фишками. Но мне лично показалось, что большую часть составляли все же «простые» люди.
В какой-то момент я разобрала доносившуюся из недр клуба знакомую музыку – шла репетиция, и сердце забилось быстрее… Впрочем, продолжалась репетиция не долго.
Пробило уже 18.00, но запускать нас никто не спешил. Вход был огорожен, а за ограждением на нас с волнением взирали клубные рабочие. А толпа оживлялась. Пацаны, стоящие где-то левее нас, стали горланить песни «Кукрыниксов», а кто-то рядом, имея ввиду их распевки, заметил, что концерт начался пока в отсутствии Горшенева. Песни горланили под включенную запись на телефоне и без музыкального сопровождения, пока, вдруг, не перешли на песни Короля и Шута. Я так полагаю, причиной тому служит то обстоятельство, что песни этой группы гораздо больше подходят для уличного пения «непрофессионалов» (да не в обиду будет сказано). Я и сама после концерта «Король и Шут» в Анапе в 2007 году, с большим удовольствием орала их песни в компании таких же как я «певцов» и получалось у нас, конечно, хоть и не очень музыкально, зато дружно и задорно. По поводу такого перехода на песни другой группы кто-то рядом опять-таки, с иронией заметил, что странно петь на концерте «Кукрыниксов» песни «Король и Шут», на что кто-то другой весело ответил «так ведь брат же!». Да, старший брат был рядом.
Где-то в половину седьмого нас начали запускать. Стояли мы с подругами не далеко от места досмотра, а потому прошли довольно быстро. На входе за ограждение обыскивали сумки. Поскольку Полина была без всяких обременяющих вещей, прошла она без проблем, нас же с Мединой стали пытать. Обыскивал один мужчина и пока Медина открывала для осмотра рюкзак, я, открывая свой, встала левее подруги на свободное пространство. Тут же мужчина стал кричать «девушка, назад, назад!» и хватать за плечо, очевидно ожидая от меня попытки прорваться мимо. «Хорошо, хорошо» ответила я, становясь за плечо Медины. Мужчина изъял у нас (не искушенных походами по ночным клубам) яблоки и две маленькие бутылки минеральной воды, объяснив, что у них не принято приходить со своей едой и питьем. Изъятое он сложил тут же, на асфальте у дверей.
Зайдя в клуб, подруг я заметила у гардероба. Они протискивались в толпе к окошку, через которое гардеробщицы принимали вещи. Избавившись от пальто и рюкзака, я догнала Медину перед входом в зал. Вместе мы вошли и стали искать Полину. Людей в зале было еще мало и нам быстро удалось заметить ее, после чего мы втроем прошли поближе к сцене, став по центру. Играла какая-то клубная музыка, народ переминался с ноги на ногу, кто-то пританцовывал, кто-то курил, кто-то занял места в баре, а кто-то расположился на диванах вдоль стен. Глядя на все это, я подумала, что наверно так, или приблизительно так и проходят обычные вечеринки в таких клубах. Ну, конечно, с диджеями и всякими конкурсами.
Часов в семь, вероятно, основная масса народу была в зале. Не сказать, что был аншлаг, но людей собралось прилично. Стали скандировать, кричать, призывая начинать уже долгожданный концерт. Несколько раз в глубине сцены пробегал техник и взволнованная толпа принимала его за одного из музыкантов. И вот клубная музыка смолкла.
Первым на сцену вышел Дмитрий Гусев, улыбаясь фанатам в первом ряду, за ним Дмитрий Оганян, Алексей Горшенев и Роман Николаев. Зал пришел в неописуемое оживление при виде кумира и уж тут пришлось опасаться за свою сохранность. Я лично никогда «не отрываюсь» на концертах в том смысле чтобы прыгать, устраивать потасовки и впадать в экстаз от ударных ритмов. Я считаю, что могу прыгать и впадать в экстаз дома, врубив колонки погромче, а на концерты, главным образом, хожу слушать живую музыку и смотреть. Как ловят кайф окружающие меня люди – это их дело, у меня радость выражается иначе, вот и все.
Звук, на мой взгляд, был приличным. Может я уже привыкла, но колонки не оглушали, голова не гудела, было отлично слышно вокал. Горшенев несколько раз охотно позировал перед фотоаппаратами фанатов в первом ряду (кстати, весьма фотогинично), улыбался, благодарил за теплый прием. Концерт был посвящен новому альбому ХХХ, а потому вместе со старыми композициями исполнялись и произведения и с нового альбома. Особенно радушно залом была встречена песня Никто, звучащая в эфире «Нашего Радио». Вообще нас порадовали такими творениями как «Солдатская печаль», «По раскрашенной душе», «Не беда», «Знай», «Движение», «Спутник», «Серебряный сентябрь», «Творец», с альбома «Шаман» прозвучали «Колдовство», «Звезда». «Черная невеста» была посвящена всем девушкам, а «Печаль» пели всем залом. Впрочем, собравшиеся охотно подпевал практически все песни и Горшенев несколько раз направлял микрофон в зал. Когда стали играть «Кайф», у сцены, раздевшиеся по пояс пацаны, устроили потасовку. Окружающие шарахнулись от них в стороны, и какая-то девушка затылком, не сильно, ударила мне под левый глаз. Увернуться вовремя я не успела, потому как в тот момент все мое внимание было безгранично посвящено происходящему на сцене, ведь играли «Кайф» – самую первую понравившуюся мне песню «Кукрыниксов». Как только пацаны закончили свалку, все моментально возвратились на прежние места.
В принципе, несмотря на то, что практически все вокруг меня прыгали, обошлось без увечий. Несколько раз даже извинялись, если не осторожно, вдруг, толкали или прыгали на ногу.
Сцена в клубе маленькая и располагается довольно высоко, а под сценой находиться бар. Из охраны бросился в глаза только мужчина на служебном выходе. Никакой милиции ни внутри, ни снаружи и, конечно, никаких попыток взобраться на сцену – высоко. Меня такое положение дел очень даже устраивает, единственная неприятность – болит шея, поскольку приходиться задирать голову, да и от того, чтобы помотать в такт ритму, тоже не удержишься.
Где-то ближе к финалу Горшенев представил участников группы, причем каждый был встречен довольно бурно. Зал в перерывах между песнями пару раз требовал Чучело, но желание не спешило исполняться. Вообще же мне очень понравилось живое исполнение, некоторые аранжировки я услышала впервые, без маленьких косяков не обошлось, но они, на мой взгляд, только еще больше оживляют концерт.
Честно сказать, сам факт «встречи» с группой не вызвал у меня особого куража, ведь я уже была на их выступлении, но не затмил интереса и даже радости по этому поводу. В прошлый раз я находилась далековато от сцены, а в клубе стояла близко, что дало возможность почувствовать значительную разницу. Все таки видеть лица, видеть взгляд – это многого стоит. И многого стоит само присутствие на подобном действе, когда находишься посреди зала, посреди прыгающих, «отрывающихся» по-полной программе людей и людей просто слушающих, посреди музыки и слов – все это создает потрясающую атмосферу. В какой-то момент чуть ли не кожей начинаешь чувствовать пронизывающую воздух энергетику, созданную установившемся между группой и публикой контактом. В общении главенствует вербалика, отсюда и важен контакт на уровне взгляда, мимики и жестов, и если все они не подтверждают производимых человеком на тот момент действий, собеседник интуитивно ощутит это. И как приятно чувствовать, что люди верят и любят то, что делают. Так и вспоминаются строчки из песни «Brainstorm»: «какая музыка звучит, когда она не на продажу».
Но вернемся к делу. Концерт продолжался где-то 1,5 часа, зал, естественно, не хотел отпускать кумиров, но все хорошее когда-нибудь кончается. Музыканты дружно собрались на последний поклон, после чего покинули сцену. Последним уходил Горшенев, показав напоследок «козу». Наша троица не спеша двинулась к выходу. Часть публики, также как и мы, направилась к гардеробу, а часть продолжала оставаться, скандируя «Кукрыниксы». На выходе из зала мы задержались. Я еще раз посмотрела на сцену, не веря уже, что кто-то вернется. Но, как часто бывает, когда перестаешь надеяться… Музыканты вернулись, зазвучали знакомые аккорды долгожданного «Чучела», но здесь ждал на этот раз уже большой косяк с аппаратурой. Микрофон не работал. Проверив выключатель на самом микрофоне, Горшенев знаками стал показывать операторам, чтобы те включили его, наконец. Таким образом первый куплет почти полностью пропал, но в целом песня была спасена. Люди, успевшие дойти до гардероба, услышав, что праздник продолжается, заспешили обратно, равно как и мы с Мединой поспешили вернуться ближе к сцене. Доиграв песню, Горшенев еще раз поблагодарил зал, сказал, что они вправду не могут больше задерживаться так как иначе опоздают на поезд, после чего группа, на этот раз окончательно, покинула сцену. Включили свет и люди стали расходиться. Полина ждала нас уже на улице, держа свои и наши вещи.

16 марта 2008







       История одного подарка.
       
       (Выступление группы «Кипелов» в Анапе,
       18 августа 2008 года)

Состав группы:
Валерий Кипелов (Валерий Александрович) – вокал; Александр Манякин – ударные; Алексей Харьков – бас-гитара; Андрей Голованов – гитара; Вячеслав Молчанов – гитара.

Наверно благодаря выпускным экзаменам в университете, благодаря связанной с ними суете, время от одного до другого концерта, составляющее год, пролетело довольно незаметно. Вопрос о том идти или нет, был решен положительно еще год назад, даты выяснены чуть ли не за полгода, а билеты куплены дней за двадцать. Притом я собиралась так же как и в прошлом году быть на галерке, а когда подошла к окошку кассы и увидела приклеенный к стеклу листок с расценкой, притом единственный листок и только на группу «Кипелов», то засомневалась, ведь билеты есть, денег хватает, так может не мелочиться и брать по максимуму, на первый ряд? А может лучше в центр зала? А где безопаснее и где лучше видно? А цена? Разница в стоимости небольшая. Пришлось успокоиться, прогуляться по набережной, после чего я вернулась к кассе с мыслью «гулять так гулять» тем более, что пришла сразу за двумя билетами. Как и в прошлом году я собиралась идти на концерт «КиШ». И вот, решившись, я взяла оба билета на второй ряд примерно по центру. Получилась прямо-таки магия цифр – второй раз иду на выступление группы «Кипелов», 2-й ряд и 22-е место. Вот только дата без двоек, 18-е число. Но если присмотреться, то выходит 18.08.08., то есть три раза встречается цифра 8, знак бесконечности, как говорят. Но вернемся к более определенным вещам. Итак, билеты были взяты, я, конечно, волновалась, как буду на вторых рядах себя чувствовать и думала какую бы обувь надеть, что б сохранить ноги. Однако работа чуть ли не сутками, в магазине, занимает так много места в жизни, что на другое и не остается времени. Так, мне очень захотелось сделать Валерию Александровичу какой-нибудь подарок. Ведь подарки делать приятно, а получать их тем более. Я долго думала каким же именно подарок должен быть, что дарить? Цветы? Но ведь с букетом надо как-то пройти в зал, находиться с ним в зале, да к тому же без воды цветы могут быстро завянуть и мне было не по себе дарить мужчине цветы. Может быть, это старомодно или консервативно, но мне кажется, должно быть наоборот. Да я и не знаю какие цветы он любит. Обычно, делая подарки, я вспоминаю в чем человек нуждается, чего у него нет и что бы он хотел, что могло бы быть ему полезным, о чем он мечтает. Общаясь, мы часто говорим о своих желаниях и тогда при выборе подарка не так трудно догадаться, что дарить. Но данный случай был особенным. Вышеупомянутые уловки не годились. Я думала и о конфетах, но не зная вкуса это гиблое дело, и о всяких красивых безделушках из магазинов вроде миниатюрных позолоченных музыкальных инструментов. Ведь это что-то как мне казалось, должно быть связано с музыкой. В одном магазине, где я их видела раньше, не оказалось ни позолоченных инструментов, ни нот, а в другом, увидев фарфоровые статуэтки и расписные фарфоровые яйца, я вспомнила о том, что дома у меня есть штук пять деревянных яиц, на которых я в свое время рисовала. Пересмотрев их я решила, что лучше сделать новый рисунок и лучше на большой красивой морской раковине. Нашлись и раковина и рисунок, сочетающий в себе и море и музыку. Выходило совсем неплохо – намек на музыкальную деятельность, море и, соответственно, надпись «Анапа», так и получалось – концерт на морском берегу. Главная особенность заключалась в том, что рисунок надлежало выполнить на волнистой поверхности раковины. Плюс подпись и деревянная подставка. Все обещало выглядеть отлично. однако требовалось время, чтобы сделать все это, а его-то у меня и не было. Спешка в подобных делах только во вред, а двух-трех часов в день, особенно когда сложный рисунок и мало дней на его выполнение, явно недостаточно. Приходилось ограничиться тем, что уже нарисовано. Портрет и обычные картины – слишком скучно. Хотелось чего-то интересного. И я опять вспомнила о рисунках на яйцах. Церкви не подходили, да к тому же они были первыми работами и довольно грубыми. Гномы смотрелись уже гораздо лучше, и работа была тоньше, только при чем здесь гномы? И тогда я выбрала последнее свое творение – играющего на трубе Барабаса. Не гитара, но все же музыкальный инструмент. Почему Барабас? Так сложилось. На первый взгляд в рисунке ничего особенного, но ели присмотреться, то легко заметить тончайший черный контур, к примеру. Он проведен самой обычной швейной иглой и тончайшей кистью. Очень мелкие детали из которых состоит рисунок, их не так легко прорисовать. Когда я попыталась так сказать «освежить» рисунок, сделать краски более яркими, то чуть было все не испортила – такие линии повторить не удалось. Что однажды нарисовано, лучше не трогать до крайнего случая. Яйцо приклеила на подставку. Настало время подписи. Мне на ум приходили только скучные официальные послания и я спросила совета у подруги (Этери). Единственное, что я точно знала – подарок хотелось адресовать всей группе, хотя бы символически, а вручить Валерию Александровичу как главному представителю коллектива. Все же неправильно когда говоря «Кипелов» подразумевают чуть ли не сольный проект или когда по радио сообщают «концерт экс-солиста группы «Ария»».
Подруга предложила несколько оригинальных версий очень мне понравившихся. Одну из них я и выбрала, собираясь написать на обратной, чистой стороне яйца. Из-за работы в магазине, воплощение этой идеи пришлось отложить на последний день, а потом и вовсе на последний час. И как в таких случаях бывает, вдруг выяснилась проблема с красками и я поняла, что писать нечем. Гелевая ручка здесь едва ли могла помочь, скорее все бы испортила. Но сдаваться было рано и я собралась писать послание на маленькой открыточке, которой под руками не оказалось и ее надлежало купить перед концертом. Еще один из законов жизни, так называемый «закон подлости» действует всегда безотказно и благодаря ему, в 18-е число, в магазин поступило как нельзя много товара. В общем освободилась я поздно, а нужно было еще искупаться, одеться, причесаться и все прочее. По договоренности с Этери мы встречались с ней в 17.30. Раньше уйти с работы она не могла. Собравшись еле как, я еще с час провела в магазине. Надо сказать благодаря магазину я не то, чтобы почти не волновалась, но даже и забыла о предстоящем в самый день этого предстоящего. Но когда я выходила на остановку, когда ехала в Анапу, начала волноваться, а приехала уже почти полностью уверенная в том, что опоздала и группа репетирует, хотя до концерта оставалось почти два часа. Для подарка у меня неожиданно быстро нашлась коробочка из моего запаса коробок для сувениров, подходящая по размеру и выглядящая вполне прилично. Мало того, в ней оказался даже маленький прозрачный пакет, в который я и упаковала подарок. Вышло все очень цивильно. Пожалуй даже слишком, словно покупное. Коробочка не без труда поместилась в маленькой сумке, которую я прицепила к поясу, тем самым освободив руки.
Поджидая Этери я уже не скрывая волнения ходила взад – вперед на углу перекрестка, сетуя на год, выдавшийся для меня слишком суетным. Ничего не успевая делать я всюду умудрялась опаздывать. Наконец Этери пришла (я успела ей позвонить раза три за семь минут) и мы пошли по магазинам в поисках открытки. Забегая вперед скажу, что после концерта, дома я нашла таки подходящую, притом совершенно случайно. Нигде ничего хорошего не было. Расположившись на остановке я уже собиралась подписывать обычный календарик с видом Анапы, но Этери отговорила и мы пошли искать дальше. Кстати в том магазине где я несколькими искала позолоченные сувениры и не нашла, так вот теперь я их там увидела. Они были просто в другом отделе. Сперва я огорчилась – ведь могла купить – а потом решила, что не интересно дарить то, что может купить любой человек. Пожалуй одно из главных достоинств моего подарка, так это его единственность и неповторимость. Как назло, а впрочем все именно так и было, всюду попадались либо большие совсем не подходящие для маленькой коробочки, либо маленькие, но с сердечками. Злясь, волнуясь и расстраиваясь одновременно, я говорила, что сердечки здесь совсем неуместны и что это детский сад. В конце концов, обойдя все близлежайшие магазины я сдалась и купила открытку в форме сердца. Редко когда я чувствовала себя НАСТОЛЬКО глупо как тогда. Борясь с этим неприятным ощущением я, а вернее мы, дошли до ККЗ «Победа» со стороны моря. Что я испытала услышав знакомые музыку и голос, трудно передать. Да, я догадывалась, почти знала, что затея встретить группу, сфотографироваться и отдать подарок провалилась, но надежда – то умирает последней. И вот я окончательно уверилась – они уже приехали и Бог весть когда. Восторг и отчаяние одновременно. Я села на скамейку, заявив все что я думаю по поводу себя, своего везения, везения в целом, всего года конкретно и прочее и прочее. Надо было ждать целый год, чтобы потом, единственный день в году не успеть вовремя прийти. В прошлый концерт я специально пришла поздно, так как кто бы меня фотографировал, но в этом, казалось сама судьба ко мне благоволила. У Этери именно в этот день был выходной на одной работе и на другой она вечером была свободна. Она согласилась прийти и взяла с собой фотоаппарат. И что же? Все так удачно складывалось, но получилось как всегда. С другой стороны она не могла освободиться раньше пяти вечера, но может быть…теперь на эту тему можно гадать бесконечно долго. Сидя на скамейке с мрачным видом я готова была провалиться сквозь землю. Этери уверяла, что не все потеряно, что надо подписывать и что еще будет масса шансов на концерте. Но я была уже расстроена и ничего не стала делать. Единственное – на всякий случай переложила коробочку в пакет и с трудом уложила обратно в сумку, сетуя на то, что придется теперь ходить с квадратной сумкой на боку и думая а не спихнуть ли кому эту сумку со всем содержимым? Но несмотря на мрачное расположение духа в душе я не могла не наслаждаться знакомыми звуками, угадывая из какой песни проигрывается фрагмент и приятно удивляясь какая разница между живым и «домашним» звучанием. Удивительно насколько мощный звук. Как будто объемный. Казалось еще чуть и его можно будет потрогать руками. А как громко. Чуть ли не оглушает. И голос. Звучит, как мне показалось, несколько иначе, но вслушавшись я узнала. Помнится, не меняя огорченной гримасы на лице, сокрушено вздохнув я сказала по этому поводу «в живую звучит даже лучше». Наконец Этери удалось стащить меня со скамейки и, обойдя здание, мы подошли к центральному входу. Я заметила краешек натянутого на заднем плане сцены транспаранта с названием группы. По дороге мы заметили стоянку краснодарского фан-клуба, растянувшего, как и в прошлом году, растяжку с фотографиями. А репетиция продолжалась. Валерий Александрович время от времени пел, давал какие-то инструкции, смеялся, даже спел отрывок незнакомой мне песни на английском языке. Собравшиеся фанаты весело заулыбались. Складывалось приятное впечатление, что человеку в радость то дело, коим он занимается – оставалось только позавидовать – я то никак не могу найти дело по-душе. Этери предложила прогуляться и я не без сожаления покинула свой пост у дверей. Все вокруг радовались, а я досадовала на себя самую, на свое отсутствующее настроение. Мы дошли до театральной площади, где шла репетиция какого-то праздника, меня угостили мороженым и все это время я продолжала жаловаться и ныть, но у подруги, надо отдать должное, железные нервы. Она, не обращая на это внимания, пыталась меня развеять. Если бы на меня в тот момент накричали, сделали замечание или просто попросили бы помолчать – был бы скандал и масса обид, а так мне стало стыдно, что я порчу человеку нервы и я стала успокаиваться. Мы сидели на лавочке, неподалеку от ККЗ и разговаривали. Репетиция закончилась. Во всяком случае я больше ничего не слышала. Оставалось только злиться на себя, на сове отсутствующее настроение, а ведь концерт раз в год. На свою глупость я не взяла деньги, а ведь хотела купить диск с записью концерта, посвященного пятилетию группы в надежде на то, что на подобных мероприятиях продают лицензионные диски, а не те, которыми полки в магазинах завалены. Этери предлагала взять с собой ее фотоаппарат, но я мало того не умею пользоваться цифровым, так не люблю тратить время на концертах на фото/видео съемку, предпочитая впоследствии позаимствовать эти материалы у других. вместо того я попросила взаймы денег на диск. Время решающего действа близилось. Толпа сгрудилась у входа, все подтягивались поближе, без ажиотажа, спокойно. Подумать только, наконец это случится, всего лишь около двух часов музыки, радости, единения и вновь ожидание. Мы подошли поближе. Фотографироваться я отказалась, заявив «или все, или не надо позориться еще больше». Подождали немного. Начали запускать и толпа двинулась. Тут мы с Этери расстались. Вспоминая как частенько бывает на подобных мероприятиях, я думала не занял ли кто молодой и предприимчивый мое место. Впрочем желающих на второй ряд не нашлось. Я сбоку подошла к дверям, пропустила компанию из пяти человек, пристроившись следом. Никто не толкался, давки не было и я спокойно прошла в зал. Вот она сцена! Я поспешила к своему месту. Мое кресло оказалось чуть левее центра. Расположившись, сдерживая волнение, я вдруг заметила у соседей футболки, плакаты группы. Значит где-то это все продавалось. Почему-то я думала, что продавать должны были на улице до концерта и в зале после. Сначала я раздумывала стоит ли беспокоить людей своими приставаниями, а потом не выдержала и спросила у женщины, где она все это купила. Когда же она немного удивленно указала рукой на толпившихся недалеко от входа людей, я почувствовала себя еще глупее, ведь я проходила мимо и ничего не заметила. Денег было немного, но ведь за показ их не берут. И я направилась к толпе. Вот где был ажиотаж. Те, кому удалось пробиться к столику, выясняли что по чем, выбирали; за ними люди нависали один над другим в желании рассмотреть получше товар, а те, кому пока не удалось совсем ничего увидеть, пытались пробиться к столу. Испытывая привычное презрение к давкам и очередям я только обошла вокруг, попытавшись что-нибудь увидеть, потом услышала как кто-то расспрашивал про диск, услышала слово «шестьсот», относящееся как я поняла к стоимости этого диска, совсем упала духом, так как денег у меня было гораздо меньше, и вернулась на свое место. Как назло все вокруг рассматривали приобретенные сувениры, а парень, мой сосед справа, так сначала плакат развернул, а потом диск принялся разглядывать. Обложка как на сайте показана – отметила я про себя, - очень удачная, а сколько, интересно он стоит? Но на этот раз донимать вопросами я не стала. Футболки и плакаты меня интересовали мало. Плакаты у меня есть в достаточном количестве, больше – перебор, а вот футболки, как оказалось позже, довольно хорошего качества и разных размеров, меня, признаться, заинтересовали. На рынках чаще всего продают откровенный ширпотреб. Хотелось лицензионный диск. Парень разговорился с сидящей впереди женщиной о содержимом диска, но к сожалению конкретную стоимость в разговоре так и не назвал, ограничившись фразой «самый дорогой купил». Прямо передо мной, как я поняла, расположились члены краснодарского фан-клуба. Кстати около сцены, рядом с входными дверями (если не изменяет память, то рядом с обеими дверями справа и слева от сцены) висели черные флаги с надписями гласящими, что это собственность краснодарского фан-клуба, с птицей, как я понимаю служащей символом (пару дней назад узнала – флаг у них умудрились стащить). Еще были воздушные шары красного и черного цветов. Черный, мой любимый цвет с детского сада и всю жизнь, но почему-то черный воздушный шар мне не понравился. Может быть сработал стереотип согласно которому воздушные шары должны быть празднично-ярких цветов. Впереди меня, на первом ряду расположились парень с большим профессиональным фотоаппаратом, молодой мужчина с видеокамерой, женщина лет 40-45. вообще, так сказать взрослых людей было достаточно. Парень всех фотографировал. Сначала по своей инициативе, потом его стали просить, дескать «сфоткай и нас», затем стали спрашивать для чего и где можно будет увидеть снимки. Поскольку он практически всех подряд снимал, включая и тех, кто на первом, вполне возможно моя кислая физиономия запечатлелась тоже. Мой сосед справа также сфотографировался держа над головой развернутый плакат, а потом очень своевременно, стал спрашивать гд сможет увидеть свои снимки. Тут повернулась все та же молодая женщина, которая рассказывала ему о диске. Можно даже сказать дама – с таким достоинством она держалась и с таким вкусом была одета. Женщина также обстоятельно и кратко как раньше о диске, сказала о сайте клуба, дав парню визитную карточку. Сидела она ровно по центру сцены на первом ряду. Мне, вдруг, стало как-то неприятно. Признаюсь я и раньше не испытывала большой симпатии к различным сообществам и организациям, а сейчас и вовсе получалось так, словно настоящие поклонники только члены клуба. Только они натягивали растяжки с фотографиями на лице, они с воздушными шарами, флагами, фотоаппаратами, а все остальные просто случайные люди. С одной стороны это хорошо, когда молодые люди вместо того, чтобы сходить с ума по одиночке, объединяются по интересам, обсуждают друг с другом любимые темы, делают что-то созидательное. Но лично для себя я давно решила, что ни в каких организациях и партиях я не состою. И я переключила все свое внимание только на сцену. Первое, что бросалось в глаза так это транспарант черного цвета с названием группы и сверкающая барабанная установка. Много места занимали колонки, усилители, выставленные в полутора метрах от края сцены полукольцом. На маленьком постаменте для барабанов, на полу стояли полулитровые бутылки минеральной воды. Теперь, имея опыт работы в магазине, я с веселой иронией заметила, что вода то подороже будет, чем на панковском концерте. Помимо всего прочего стояли довольно высокие лампы, с цветным стеклом, являвшие намек на шоу. Из динамика доносилась музыка очевидно европейской, неизвестной мне группы, но вполне приятная. Время близилось и зал понемногу начинал скандировать «Кипелов». Техник установил по центру сцены, в основании полукольца из усилителей маленький вентилятор. Откуда-то слева напустили дым и зал тут же пришел в еще большее волнение. Если до этого народ шумел, разговаривая, то сейчас гул стих на мгновение, а затем перешел в радостные выкрики, аплодисменты и скандирование. Первым появился Манякин, следом гитаристы и, конечно, Валерий Александрович. Первым кого я увидела, за исключением Манякина, разумеется, был Харьков, подошедший к краю сцены. Первой мыслью при виде любимой группы было «какие они все … маленькие, знакомые!». Маленькие, естественно, в смысле роста (самый высокий из коллектива, это Молчанов), а знакомые по клипам и концерту в Лужниках 2005-го года. В прошлом году, примерно в конце августа, Медина подарила мне DVD с записью этого концерта. Он тут же стал любимым. Мне понравились и выступление и оформление меню диска и обложка. Но через месяц прослушивания болванка дала трещины, чем вызвала у меня массу неприятных чувств. Однако спустя некоторое время я научилась копировать записи и скопировала концерт на жесткий диск компьютера. Сейчас я могла бы скопировать его как есть на новый диск, но старый дал слишком серьезные трещины и боюсь еще одного испытания DVD-ROMом не выдержит.
Так вот опять же за исключением Молчанова, относительно нового участника группы, все остальные казались до того знакомыми, что первое мгновение подумалось а не запись ли я снова смотрю? Все как всегда – по правому краю сцены (правому со строну зала) Голованов с гитарой необычной формы, бело-голубой, с цифрой «26», по левому Молчанов (в Лужниках Смольский из группы «Rage») и время от времени уходящий к барабанам Харьков. По центру конечно Валерий Александрович и на заднем плане, скрытый барабанной установкой Манякин. Все одеты по-летнему, в брюках только Молчанов, остальные в свободных бриджах до колен. В первое мгновение было некоторое замешательство. Не знаю, что происходило в центре зала, у нас, как мне показалось, вставали как-то неуверенно. Кто-то буквально подскочил с места, кто-то еще сидел, кто-то ерзал в нерешительности посматривая на окружающих. К последним относилась и я. И подскакивать неудобно и сидеть неприятно, вот и ждешь когда все встанут. Впрочем все это длилось считанные мгновения и вот я уже на ногах, прямо по курсу дядя мент, спиной к сцене, лицом к нам, знакомые гитарные запилы, приветственные крики публики. «Здесь куют металл» - узнала я и удивилась – вроде бы эта песня не принадлежит к репертуару группы. «Здесь…куют…металл» - повторял Валерий Александрович и зал дружно вторил ему. И вдруг этакая заставка перешла в другую песню, «Следуй за мной». И понеслось. Лично я испытывала некоторое смущение – на улице, а соответственно и в зале было еще светло (зал открытый, но с крышей) хотя солнце уже садилось, видно нас всех было как на ладони и кажется все первое время немного тушевались. Я попыталась подпевать, но никто особо не пел. После концерта «КиШ» я была немного удивлена, но не сказать, чтобы неприятно. Никто никуда не ломился, все на своих местах, все видно и шея не затекает, все культурненько стоят. Слева у сцены сгрудились девчонки. Вот они-то отрывались по всем правилам. Впрочем скоро публика «разогрелась». Последовали ставшие любимыми песни, такие как «Наважденье», «Дыханье тьмы», «Вавилон». Если в прошлом году больше половины песен я слышала впервые, то теперь я знала каждую. Зал дружно запел, а вместе со всеми и я. Подпевать всегда приятно, а еще приятней когда тебя при этом не слышат. Валерий Александрович исполнял композиции в совсем непривычной манере. Слушая диски привыкаешь к тому исполнению, что на записи, а тут, вдруг, поет немного иначе и теряешься, не можешь попасть. Помнится в 2007-м году я удивлялась тому как зал перекрикивал Валерия Александровича. Теперь, находясь рядом со сценой я догадалась в чем дело – зал пел по привычке, как они привыкли слышать, а «маэстро» словно в шутку выводил несколько иначе. Но толпы-то гораздо больше и каждый старается в полный голос. Я тоже наоралась от души, не боясь охрипнуть. Но как приятно! Не зря ведь есть психологический тренинг, согласно которому для снятия стресса нужно несколько раз изо всех сил крикнуть. А народ старался. Валерий Александрович даже назвал нас «поющим залом» или что-то вроде этого, предложив, как это бывает, повторить за ним музыкальную фразу. Зал, естественно, старался, вот только Валерий Александрович выбрал уж больно замысловатую фразу, как нарочно. Я, честно говоря, и запомнить то ее до конца не запомнила, пожалуй как и все остальные.
Все же, если провести сравнение, то у сцены слышно все гораздо лучше. Если на прошлом концерте, с галерки я едва ли могла разобрать что Валерий Александрович говорит, то на этот раз я отлично слышала, и звук был гораздо лучше, звук не рассеивался. Он не казался оглушительным, напротив, все в меру, слышен каждый инструмент.
Гитаристы заводили публику ничуть не меньше Валерия Александровича. Сперва они редко подходили к краю сцены, только на своих сольных партиях, каждый со своей стороны, то потом уже стали подходить вдвоем, втроем, с перебежками от одного края к другому. Молчанов, напоминающий мне почему-то внешностью Домогарова, так вообще гитару фанатам в первом ряду протягивал. Он, кстати, больше всех, насколько могу судить, у края и проиграл. Харьков тоже частенько подходил, да и Голованов подбегал. Больше внимания уделялось, конечно, фанаткам, как самым активным. Дядя мент, стоявший чуть ли не напротив меня, уже и ушел куда-то. В принципе милиции было мало.
В какой-то момент, а было это в начале концерта, выскочил с левого края на сцену, промчался радостный, с криком, по краю на другой ее конец, секунду помедлил и промчался обратно, всем своим видом показывая «я это сделал!». Я ожидала, что в любой момент кто-то из милиции стащит его вниз, но ничего подобного. Музыканты только улыбнувшись на него взглянули и проводили взглядом.
А гитаристы уже зажигали по полной. Успевали шутить между собой, переговариваться. Играли на краю уже не только во время проигрышей, улыбались фанаткам. Молчанов несколько раз бросал в зал медиаторы. На песне «Тореро» Харьков, кажется, и Валерий Александрович пытались изобразить что-то вроде боя, как, дескать, схватка-то происходит на Родео. Вообще песен было исполнено достаточно много. И новые, среди которых (с последнего альбома) баллада «Я здесь», «Не сейчас», «Пророк» и старые проверенные хиты, такие как «Возьми мое сердце», «Герой асфальта», «Грязь». Кроме того «Ночь в июле», «Мечты», «Путь в никуда» и, конечно, хит всех времен и народов, получивший, как говорят, вторую жизнь в группе «Кипелов», «Я свободен».
У нас же на рядах, как только стемнело, все стало еще лучше. Видно было хорошо, вот разве что мужчина у самой сцены, по центру, держал видеокамеру в поднятой руке и немного мешал. Однако у него, наконец, устали руки и он их опустил. Не понимаю зачем идти на концерт и вместо того, чтобы смотреть, слушать и наслаждаться, весь вечер простоять с камерой. Но стоило ему опустить руки, как мой сосед справа поднял свои и чтобы увидеть Валерия Александровича и Голованова мне все чаще приходилось заглядывать в просвет между его рукой и ухом. Тут кто-то тронул меня за плечо и я обернулась. Двое парней пробирались к сцене прямо по скамейкам. Я пропустила их вперед, однако один прошел, а второго то ли не пустили, то ли он передумал, но так или иначе, а он, вдруг, бесцеремонно заняв мое место, остался. Наглость та еще. Скандалить? Это значит опять портить настроение. И я стала выглядывать уже меж поднятых рук соседа и его. Но дело шло к концу и долго мучаться не пришлось. Кстати, о настроении. В начале концерта я поймала себя на мысли, что у меня какое-то странное чувство. Не волнение, не радость, а какое-то спокойствие что ли, умиротворение наподобие того, какое бывает когда смотришь на море, на звезды, на пламя. Впрочем скоро оно сменилось на радость и восхищение. Да и как можно смотреть и слушать такую игру без восхищение? Красивые гитарные рифы, а как мастерски они исполняются! Пальцы гитаристов скользят по грифу гитар порой едва уловимыми и тем не менее точными движениями.
 Какая гамма звуков извлекается из музыкальных инструментов! И все же наврятли это все, на что способны и те и другие. Когда смотришь за игрой гитаристов уже солидного возраста, удивляешься меньше, все же сколько лет они провели неразлучно со своим инструментом! Но здесь играют молодые ребята и очень достойно.
Как-то мне довелось читать Валерия Александровича относительно того, что при исполнении песен он использует лишь половину своего возможного голосового диапазона. Так это или нет, но когда следишь за тем как этот человек поет, складывается впечатление, что делает он это довольно играючи.
К краю сцены Валерий Александрович подходил нечасто. В какой-то момент Харьков сказал ему что-то на ухо, показал рукой на кого-то в первом ряду. Я еще удивилась, что они там обсуждают, но вскоре все стало ясно когда Валерий Александрович подошел и взял корзинку цветов все у тех же фанаток. Потом с другого края сцены ему подарили розу, да еще он нескольким руки пожал, а так, в основном, находился за полукольцом из усилителей.
Все это напомнило мне о моем подарке, о коем я успела благополучно позабыть. Я уже подумала а не спуститься ли мне лично к сцене (это было до того как спустились те двое), милиции нет, место и возможность вроде имеются. Не пустят так можно попросить передать. Наряду с этими возникли и другие вопросы и сомнения и всякая чушь, так что я решила не портить себе удовольствия и не думать пока об этом.
Из всего света и дыма больше всего мне понравился, не знаю как это называется, мерцающий белый свет, создающий интересную иллюзию запредельной нереальности происходящего, когда сцена то исчезает полностью, то снова вспыхивает на мгновение белым неоновым светом.
После очередной песни все музыканты, вдруг, ушли со сцены, это впрочем не редкое событие для концертов. Но вот первым вернулся, как обычно Манякин и группа отыграла еще несколько песен, прежде чем Валерий Александрович стал представлять участников группы (прошу прощения за возможную неточность в изложении хода событий). Завершила концерт песня «Призрачный взвод», хоть мне и думалось, что последней станет «Воля и разум», как в прошлый раз. Но концертные программы все разные и это правильно. А вот и финальный поклон. Наконец-то Манякин подошел поближе и теперь можно было видеть действительно всю группу, да простят меня технический персонал, директора и прочие. Валерий Александрович поблагодарил за цветы, подарки, любовь и пожелал всем несовершеннолетним благополучно добраться до дома. Все же интересный закон у нас в крае – вроде он есть, вроде кого-то гоняют, наказывают и все же его и нет. Вот и все. Сцена опустела, включили свет и публика понемногу начала расходиться, а многие оставались на местах чего-то ожидая. Я тоже решила посидеть – как знать, может чего интересного и дождешься. Но ничего не происходило и я решила, что гораздо занимательнее будет посмотреть продукцию все на том же столике. Людей было гораздо меньше и я подошла со стороны где продавали футболки. Парень выбирал нужный размер и по разговорам я поняла – с этого края только одежду купить можно. Тогда я стала подбираться с другого. Людей с той стороны было еще достаточно, но уже можно было протиснуться поближе. Я наконец рассмотрела стол. На тот момент по нему словно ураган прошел – половины из того, что было с помощью скотча укреплено на столе для показа исчезло оставив после себя лишь ошметки прозрачной липкой ленты. Магниты, открытки лежали в полном беспорядке. Все это свидетельствовало об одном – продукция заканчивалась и сейчас уже распродавались последние экземпляры. Взглянув на продавцов, а если не ошибаюсь их было двое, женщина и мужчина не считая милиционера стоявшего чуть поодаль, я мысленно им посочувствовала, вспомнив свое состояние в магазине при большом наплыве народа. Но у меня-то есть касса, Сплит-система, стул в конце концов, а тут в духоте, максимум чем можно воспользоваться – это калькулятор, тьма народа задающего вопросы, протягивающего деньги, короче стоит большого труда в такой обстановке выдержать и не запутаться. Подходя я думала со свойственной некоторым обывателям-путешественникам, а не купить ли маленький какой сувенирчик на память. Пока я думала и рассматривала, прицениваясь, взгляд мой упал на диски. Я уже слышала как кто-то забрал прямо передо мной DVD притом за ту сумму какая у меня и имелась. Мужчина – продавец высвобождая его из скотча сказал, что это последний. Но тут женщина извлекла из под стола еще два DVD и спросила кому надо было. Тут-то я и нашлась. От стола я отходила вполне счастливая своей удачей, держа диск как трофей. А люди уже почти все вышли на улицу. Вот теперь для меня начиналось время раздумий и колебаний. Все толпились у дверей ожидая выхода группы. Стоило ли ждать? Главный вопрос. В прошлый раз автобус подогнали чуть ли не к ступенькам, в трех метрах от дверей, охрана оттеснила поклонников, а их было довольно много и я лично увидела лишь несколько голов, прошмыгнувших по живому коридору внутрь автобуса. Так могло случиться и в этом году. Но с другой стороны я чувствовала себя обязанной быть до конца. Чтобы занять чем-то время я отошла в сторонку и стала телеграфировать смс делясь впечатлениями. Однако разговор никто особо не поддержал. Началась знакомая по выступлению «КиШ» петрушка с темой «они уехали, кого вы ждете» и ответы фанатов «интересно как? На вертолете что ли?» и их метания от входа со стороны фонтана до входа со стороны моря. Часть народа ушла к фонтану, часть расположилась напротив ККЗ под деревьями, некоторые блуждали вокруг, а техник, снующий взад – вперед, работник ККЗ, так несколько раз повторил «расходитесь по домам, чего ждете? Вон несколько девчонок так три дня под дверями ждали когда Горшок выйдет». Да, Горшок с Князем в этот раз технично скрылись, того же можно было ждать и от Валерия Александровича. Из Победы ушли двое милиционеров, еще пару человек и фанаты понемногу исчезали. Кому нужно было спешить домой, у кого, наверно, был автобус, так что оставалось нас все меньше и меньше. Подъехала медленно белого цвета иномарка. Остановившись на несколько мгновений у дверей она поехала дальше к фонтану. В той стороне тоже были двери из ККЗ, через которые запускали публику в зал. Это все настораживало, так что я даже сошла со своего места и встала так, чтобы следить сразу за двумя дверьми. Постояв немного, машина уехала. Вообще, конечно, у группы была возможность ретироваться незаметно через кафе, но с той стороны на машине не подъехать близко к дверям да и сам проезд весьма затруднителен. Однако фанаты всякий раз вспоминая как Бутусов подъехал именно со стороны моря, ходили проверять, и даже расспрашивали посетителей не видели ли они чего. Я же все стояла и думала, а не поехать ли уже домой. Я могла бы вернуться пораньше, успеть убраться в магазине, что составляло часть моих обязанностей. И главная проблема в неизвестности. Не понятно уехали они или все еще в Победе. В конечном итоге нас осталось человек десять. Я сидела на корточках слева от дверей, у стены, погрузившись в заунывные думы и все еще гадая есть ли смысл ждать. У дверей стояли высокий, раздетый по пояс парень, девушка, две девушки находились чуть поодаль. Парень то и дело приоткрывал дверь и заглядывал внутрь, а в итоге отправил девушку в зал за автографом. Подошли другие девушки. Стали разговаривать. Парень предложил и им пойти тоже внутрь. Кажется он таким образом отправил девушки три. Во мне даже шевельнулась зависть, но пойти следом я и не думала. Одна из девушек, впрочем, тоже колебалась. «Да иди» - уговаривал парень, но она боялась и я ее вполне понимала. «А если выгонят» - спрашивала она. «Других вон что-то не выгнали. Понимаешь?», - говорил парень – «Если я пойду, меня выведут, а ты девушка. Зайдешь, спросишь автограф». Но она так и не решилась, да к тому же вышли те трое, включая самую первую девушку. «Мне сказали он в душе» - сообщила она. Из зала вышла еще какая-то женщина, потом мужчина, кто-то из них с укоризной заметил «что вы человеку покоя –то не даете, знаете как он устал». Справедливое замечание, что и сказать. Зато теперь мы точно знали, что группа еще не уехала. Несколько человек продолжали стоять у дверей, я сидела по-прежнему у стены. Они, шутя, говорили подходящим время от времени поклонницам, чтобы те шли домой, дескать чем меньше людей, тем больше шансов. Девушки, как я поняла, жаждали автографы, а вот чего ждала я, трудно сказать. Я опять стала думать почему так глупо получается, почему я умудрилась не попасть к приезду группы, почему не могу вот так вот пройти за кулисы. Мне кажется, окажись бы я на пустынной улице вдвоем с Валерием Александровичем, я бы и тогда не подошла и не стала бы надоедать своим обществом. Максимум – поздоровалась и проводила взглядом. Не могу я так запросто приставать с просьбой о фото или автографе, не могу откровенно надоедать. Примерно в этом русле и текли мои мрачные мысли, пока я не услышала «вот он. Смотри, боком стоит вон там, в голубой футболке. Это ж он, да?». Я обернулась на говорящих это девушек. Дверь в зал была немного приоткрыта и собравшиеся толпились на ступеньках спускающихся к дверям, рассматривая очевидно стоявших на сцене людей. Я тоже встала и присоединилась к ним. Был виден край сцены и стоявшие на нем люди. Обзору мешали две колонны из динамиков, но в целом самого главного для себя человека, Валерия Александровича, я видела отчетливо. Стоял он боком, как и говорили девушки, в голубого цвета футболке, в джинсовых бриджах до колен, волосы были убраны в хвост, на голове темные очки, часы на руке. Его собеседник, очевидно, стоял в партере или за колонной динамиков. Внимание всех сосредоточилось на Валерии Александровиче. Люди на ступенях перемещались, чтоб лучше видеть. Подходили отдыхающие заинтересованные тем, кого мы так старательно высматриваем и что вообще тут делаем. Поклонники объясняли, мол концерт, нет уже был, нет ждем когда группа выйдет, проводить, что играют, рок играют, русский, вы такое не слушаете, кто такой Кипелов, а вон там стоит, в футболочке. Все заглядывали внутрь. Одна отдыхающая, взглянув, сказала «молодой», большинство, конечно, слышали о Валерии Александровиче впервые. Меня тоже спросили, дескать кто это. Я, вдруг, вспомнив заголовок одной статьи, прочитанной в Интернет, улыбнувшись, процитировала заголовок «живая легенда русского рока». Одна девушка, помимо всего, расспросила меня как я купила билет, за сколько и когда. Пока я ей отвечала, Валерий Александрович переместился и уже стоял разговаривая с кем-то скрытым от нашего взора, стоя лицом к дверям и несколько ближе, так что видно его было отлично. На сцене стояла собранная аппаратура и сидели музыканты. В частности я видела стоявшего ближе всех к дверям Голованова и сидевшего боком к нам, рядом с Валерием Александровичем Молчанова, которого я в первое мгновение спутала с Харьковым. Все были одеты просто, по-летнему. Валерий Александрович говорил много, и довольно быстро, большей частью очень оживленно и подвижно. Жестикулировал, изображал что-то. «Визуалист» - вспомнила я уроки психологии в университете.
Тут я услышала, как поклонники у двери просят подойти стоящего ближе всех Голованова. Он подошел и они стали просить автографы. Голованов начал расписываться, народ подтянулся к двери, образовывая круг. Кто-то попросил его, насколько я поняла, собрать автографы у остальных. Интересная, надо сказать, просьба, и Голованов, как говорится без палево ее выполнил. Я подошла поближе. Автографы, признаться, меня всегда мало интересовали, но не поддаться стадному инстинкту иногда трудновато. Впрочем у меня не было ничего для подписи. Зато я стояла рядом, наблюдала. Голованов оказался молодым человеком среднего роста, как сказала одна поклонница «в жизни гораздо стройнее, чем на фотках» с ореолом черных воздушных волос. По чьей-то просьбе он еще сходил за воздушными шарами. Одним словом «свой парень». Так продолжалось пока кажется кто-то его не позвал или что-то в этом роде. Началось движение, дверь закрыли. Вскоре подъехал знакомый по другим концертам синего цвета микроавтобус. Народ набежал неизвестно откуда. Нас было уже человек 15, если не больше. Вышедшая охрана начала теснить нас назад, образовывая коридор. Я как добропорядочный гражданин отошла. Затем смотрю, охраны вроде как и нет уже, зато я заметила неподалеку Валерия Александровича, окруженного поклонницами. Пройдя, я оказалась, собственно, между ним и автобусом. Он стоял боком ко мне и давал автографы. Валерий Александрович оказался, как я и думала, немногим выше меня. Я скромно сужу всех по своей мерке – ниже меня, значит низкий рост, выше, значит нормально. Фанатки, получая роспись на память, понемногу отходили. Скорее всего, ближе к автобусу кто-то задержал подобным образом других членов группы. Честно сказать я этого не видела. Зато заметила весьма любопытную фанатскую особенность – прикоснуться к кумиру. Это наверно сродни желанию удостовериться «вправду здесь, живой?». Кстати, по моему мнению, Валерий Александрович в жизни гораздо симпатичнее, чем на большинстве фотографий. Тем более, на них он большей частью буквально с каменным выражением лица. Не очень-то фотогеничен. Оказавшись рядом я тут же ощутила необходимость в каком-то действии. Сперва я не поняла, что именно хочу сделать, но потом вспомнила – подарок! Мысленно успела обругать себя за то, что не послушала Этери и не подписала. Получалось вроде как неизвестно от кого и кому. Но наступило время идти Ва-Банк и я потянулась к сумке. Следует напомнить, что сумку я взяла маленькую. Это собственно сумочка для плеера. CD-плеера, какие сейчас не в моде. Но довольно вместительная. И вот теперь, держа в руках диск, телефон, я пыталась достать подарок. Ничего не получалось. Как говорится такой момент, а я стою и не зная куда деть мешающие мне сотовый и DVD , отчаянно стараясь вытащить застрявший пакет с подарком и уже чуть ли не смеюсь от комичности такого положения. Наконец, уронив сотовый, мне удалось таки справиться с пакетом и извлечь его из сумки. Девушка, стоявшая рядом, участливо спросила чей телефон лежит на асфальте. «Да это мой» - небрежно ответила я, - «Спасибо». Телефон мой модели старой, проверенной, от него так просто не избавиться. Ну а пакет я вытащила вовремя, так как (насколько я поняла) директор группы, стоявшая рядом, объявила о том, что уже пора ехать. Дальше события следовали не менее глупо, я бы даже сказала «по-Таниному». Валерий Александрович, отдавая последний автограф разворачивается к автобусу, а тут, практически преграждая путь к автобусу, стою я. Вместо того чтобы красиво высказаться, поздравить еще раз с юбилеем, пожелать что-нибудь хорошее, я как бы исподтишка, молча, «подсовываю» пакет. Валерий Александрович, не глядя, скорее машинально берет пакет, затем уже на ходу заглядывает внутрь, оборачивается и спрашивает «Что это? Это мне?» и я, не найдя ничего лучше отвечаю «Да. Пожалуйста». Не знаю зачем я сказала «пожалуйста», наверно хотела добавить «возьмите», но получилось как всегда. В самые ответственные моменты дар речи напрочь исчезает, хотя не могу сказать, чтобы я ужасно волновалась или чтобы у меня подкашивались ноги и дрожали руки. Максимум, может слегка покраснела. Глупая привычка.
Автобус двинулся в сторону фонтана, развернулся и поехал вниз по улице Горького. Я шла следом, по дороге, как зачарованная глядя на удаляющийся автобус, пока он не затерялся среди людей и машин. Тогда только ко мне вернулся в полном объеме дар речи и от желания поделиться впечатлениями я позвонила Этери.
Вот так все закончилось. Все хорошее быстро заканчивается, как известно. Еще один закон восприятия. Главное конец ознаменовался примечательным событием, а все действо оставило после себя массу впечатлений, открытий и хорошего настроения. Естественно главным остался вопрос - понравился ли подарок или хотя бы заинтересовал ли? Дарить – то я люблю, но и люблю видеть ответную реакцию, а в данном случае мне даже трудно ее предугадать. Есть люди, которые обращают внимание первостепенно на оформление, есть те, кто в первую очередь вникает в содержание, есть просто любители всяких красивых безделиц, встречаются и наоборот. Быть может когда-нибудь я узнаю ответ и на этот вопрос.
7.09.08