Сон. Часть2 12. 91

       Он был на работе. Это точно.
       Предстояла обычная зимняя работа, на часах было уже около девяти, и Мох с Эдом и Рином вышли из бытовки на улицу.
       Погода была какой-то странной. Воздуха как будто не было. Не было ни тепла, ни холода. И Мох даже не понял, дышал сейчас вообще или нет. Но он тут же отбросил эти мысли, увидев, что их бытовку и сарайку окружали знакомые донельзя пятиэтажки.
       Странно иногда получается, думал он потом. И это было правдой, удивляться было чему. Его работа, находившаяся на самой окраине города на территории железобетонного завода, вдруг оказалась почти в центре его родного двора, образованного пятью жилыми пятиэтажками и общагой какой-то никому не известной конторы, напоминающего сверху неправильный прямоугольник. Точно в центре правой половины, где раньше была здоровенная трансформаторная будка и металлический гараж, теперь находилась их бытовка. А посередине пути от бытовки в сторону сарайки с инструментами проходила незамерзающая круглую зиму полоса грязи, припорошенная снегом, отмечающая собой путь местной теплоцентрали. Все это Мох представил себе уже потом, по пятам восстанавливая происшедшие события.
       А пока он, совершенно ничему не удивляясь, словно все так и должно было быть и было уже давным-давно, догоняя Эдда с Рином, успевших уже оказаться у сарайки в другом конце двора, добрался по занесенной за ночь тропинке до полосы грязи и вдруг вспомнил, что оставил в бытовке свою лопату. Надо было возвращаться. Проклиная, на чем свет стоит, вечную грязь, он забрал ключи у Рины и почти уже дошел до бытовки, когда его внимание привлекло что-то белое, виднеющееся в просвете между домами. Это оказалась белая двух подъездная двухэтажка, которую, как Эд потом вспомнил, снесли уже минимум лет семь назад и на месте которой столько же лет строили скольки-то этажку, достигшую к этому времени седьмого этажа. В открытую дверь первого подъезда Мох увидел, что из всей ее начинки остались только балки, на которые опиралась крыша и бывший потолок, и на которых виднелся какой-то большой шар. Он был оранжево-черным и от него даже на таком расстоянии, с которого его видел Мох, пестрело в глазах. Видимо именно поэтому толпа мальчишек, полукольцом окруживших дверь, никак не могла попасть в него валяющимися повсюду обломками досок, штукатурки, кирпича и мгновенно слепляющимися от талого снега на краях грязевой полосы теплотрассы снежками. Один снежный комок все же достиг цели, и Мох с ужасом увидел, что пестрый шар оказался тигром, который, спасаясь от града снежков и мусора, перепрыгивая по деревянным балкам перекрытия, пытался найти спокойное место на другом конце дома. Он скрылся из вида и толпа мальчишек с криками восторга ввалилась внутрь дома, таща за собой все, что было в их силах подбросить в воздух.
       Мох отвернулся и, дойдя до сеней бытовки, очутился нос к носу с еще одним тигром, которого другая ватага ребятни гнала от ближайшей пятиэтажки мимо бытовки. Он был явно не в духе, как успел заметить Мох, укрываясь в тесных сенях, где он с трудом мог развернуться. Тигр видимо тоже искал спасения, но Мох успел захлопнуть дверь перед самым его носом. Тяжеленная туша со всей силы, не успев ни затормозить, ни развернуться, навалилась на дверь. Мох совсем забыл про ключи от двери бытовки и. похолодев, слушал, как трещит дверь под напором могучего создания.
       Да откуда же они только взялись здесь, зоопарка вроде бы нет в городе и не приезжал никакой в последнее время, подумал Мох, когда через некоторое время приближающийся визг ребятни за дверями смолк и наступила тишина. Мох приоткрыл дверь, надеясь и будучи уверенным, что ребятня погнала зверя куда-нибудь в другую сторону. Но в это самое мгновение в едва приоткрывшуюся дверь мгновенно просунулась огромная рыже-черная лапа. Мох инстинктивным движением стряхнул ее со своей ноги и захлопнул дверь. Он услышал мягкий шлепок снежка по двери и радостный возглас детворы, когда топот тигриных лап стал удаляться куда-то в сторону.
       Мох, ни думая уже больше ни о чем, лишь бы побыстрее добраться до сарайки, где были Эд с Рином, схватил на ощупь первую попавшуюся лопату, и наперевес с ней выскочил во двор. Он медленно огляделся, вслушиваясь в висящую в неподвижном воздухе тишину и готовый в случае чего сразу отразить чью-нибудь атаку, но не увидел ничего странного и подозрительного вокруг, только весь снег перед бытовкой был вытоптан множеством приложившихся к нему ног.
       Немного успокоившись, Мох еще постоял на месте, закурил, приходя в себя, и посмотрел в сторону сарайки. Там Эд с Рином, как ни в чем не бывало, возились, что-то вытаскивая из нее. Тут Мох обратил внимание на свою правую ногу, где на валенке, содрав свежую грязь и глубоко разрезав войлок валенка, отпечатались четыре ровные полосы, начинаясь от начала голенища и срываясь на носке. Он еще раз оглянулся по сторонам, выбросил недокуренную папиросу и поплелся по тропинке к сарайке.
       Решив не возиться снова в грязи, путь через которую лишь ненамного укорачивал его путь, Мох свернул, не доходя до нее несколько шагов, влево, на хорошо утоптанную дорожку между домами, делящую двор на широкую и узкую половинки. Дойдя до проема между домами, он свернул направо во двор дома, огибая помойку, и остановился как вкопанный. Прямо перед ним во все стороны разбежались с десяток пестрых огненно-черных брызг, попрятавшихся сразу непонятно куда. Лишь один тигренок остался на месте, только угрожающе зарычал, искоса поглядывая на Моха. Мох проследил взглядом за направлением его головы и его словно парализовало на какое-то мгновение. Из ближайшего к помойке сугроба, прямо напротив первого подъезда его родного дома, торчала тигриная голова. Мох почему-то сразу определил, что это тигрица, хотя голова была такой же, как и у первых двух, виденных им сегодня, тигров.
       Высиживает яйца, подумал Мох очевидную нелепость. Но по тому, как сидела в сугробе тигрица, оторвав передние лапы от земли и закопанная по лопатки, так оно и было на самом деле.
       Тигренок посмотрел на тигрицу и, не переставая угрожающе рычать, за два прыжка переместился на другую сторону дороги, проходящей по двору, явно открывая Моху путь вперед. Мох посмотрел на, по-прежнему возившихся у раскрытых дверей сарайки, Эдда с Рином, решив не приближаться близко к торчащей из сугроба голове…
       Он был на работе. Это точно.


15.12.1991