В степи. Чулуу, сын шамана 1

Красноватый край солнца медлленно вынырнул из-за гаризонта и осветил влажную после ночной прохлады степь. Длинные узкие тени низкорослых кустов обозначили 5 часов утра и начали своё плавное продвижение по циферблату ещё сонной степной жизни. Разбуженные первым светом муравьи вылезли из своего тёмного подземелья и лениво двинулись «на разведку». Маленькая ящерка открыла свои узкие глазки и подозрительно скосила их на этих ещё полусонных «бойскаутов». Ловко слизнув кое-кого из первых рядов, она осторожно отползла от беспокойных соседей, вскарабкалась на плоский пятнистый камнь, прижалась к нему и стала наблюдать медленный восход солнца. Высоко в небе, распластав веером крылья, кружил в красных лучах солнца тёмный ястреб и внимательно осматривал землю. Ящерка не двигалась - «хозяин» степи летал далеко от её камня и не заслуживал её беспокойства. Рядом, на невысоком кустике, ползал по тонкому узору паутины паучок, - готовился к охоте, - скоро полетят мухи. Он хорошо знал своё дело. Мухи будут искать воду, что бы напиться перед суетливым заполненным делами днём. Сверкающие капли росы на паутинке, как бриллианты на прилавке ювилира, предлагали им выгодную алтернативу мутной лужи или лошадиному поту.

Недалеко от ящерки стояла белая юрта, вокруг которой бродили низкорослые кони. Они неторопливо щипали траву и время от времени громко всхрапывали. Полог юрты открылся, и из неё вышел крепкий низкороскый мужчина средних лет с быстрым внимательным взглядом раскосых монгольских глаз. Пружинистой молодой походкой он подошёл к мускулистому коню, нежно погладил его по щеке, о чём-то на минуту задумался и вздохнул. Затем он водрузил на спину коня толстое коженное седло, колчан с стрелами и мешок с лепёшками и водой. Ловко впрыгнув в седло, он легко ударил пятками в бока коня, выкрикнул короткое «и-ё!», и послушный конь легко поскакал через степь к высоким горам. Ритмичный стук копыт успокаивал мысли наездника. Он привык к седлу с детства. Любил скорость. Любил этот пёстрый мир степи и гор. Любил лететь на коне в одиночестве, как птица в свободном полёте. «И-ё, и-ё» - снова пронеслось над степью, и послушный конь легко увеличил скорость. Горы медленно приближались. Их вершины длинными тенями стелились в пологой долине. Долина постепенно сужалась в каменистую дорогу, а та вилась вверх вдоль бурной каменистой речки. Здесь, наверху, стало заметно прохладнее. На дороге уже лежал первый пушистый снег. Лошадь перешла на шаг. Из её ноздрей шёл густой пар. Они продолжали продвигаться вверх. Скоро лошадь уже осторожно шла по глубокому ослепительно белому снегу. Всадник щурился от яркого света снизу, от низких лучей солнца сверху и пыталься что-то рассмотреть впереди. Tропа закончилась на небольшой снежной плошадке перед почти вертикальной скалой. Путник остановился, но не слез с лошади. Он неспеша осмотрел скалу, взял лук и вытащил из колчана стрелу. Он снова о чём то задумался, как бы прислушиваясь к своим мыслям, а затем, сильным движением оттянув тетеву лука, выстрелил в каменистую стену. Стрела тупо ударила камень и упала в пушистый снег под скалой. Всадник впился глазами в скалу, которая тёмным вертикальным треугольником нависала над ним.

Сначала не происходило ничего. Ну вот скала как будто вздрогнула. На макушке её поднялся лёгкий вихрь снежной пыли. Снег стал медленно осыпаться с её каменистых складок и обнажил грубые каменистые черты, напоминающие чьё-то громадное измождённое лицо с плоскими щеками, с толстым длинным носом и узкой горизонтальной щелью внизу – вход в тёмную пещеру. Вот каменные складки пришли в какое-то движение, и внезапно скала открыла большие серые глаза. Глаза скалы строго упёрлись прямо в глаза всадника. Лошадь заржала, шарахнулась и поднялась на дыбы. Всадник уверенным движением осадил её и смело посмотрел в каменные глаза истукана. Скала смотрела на всадника не мигая. Теперь можно было отчётливо различить её каменные морщинистые веки, снежные брови, высокий с глубокими складками лоб и седые волосы. Такие же седые усы спутанными рядами спускались вниз и сливались внизу с белой бородой.

-«Хм-м-м-м...» - промычала низким голосом каменная голова. Из её рта вырвался снежный вихрь, от которого повеело первозданным холодом. «М-м-м-м...» разнеслось эхом по соседнему ущелью. С соседних скал шумно сполз снег и как будто обнажил другие каменные головы, которые с интересом наблюдали издали за смелым седоком, потревожившим их сон.

- «Кто ты? Зачем ты разбудил меня, всадник? Что ты хочешь от меня?» - протрубила скала и с её головы осыпались мелкие камни.

- «Я Чулуу, сын шамана. Отец послал меня к тебе. Он сказал, что ты можешь излечить мою болезнь.»

-«Ты не похож на больного. У тебя здоровый цвет лица, есть сила и смелость будить горы. Не морочь мне голову. Иди домой и не мешай мне спать.»

-«Моя болезнь душевного характера.»

- «Ага. Догадываюсь. Ты влюбился в свою лошадь, а отец не даёт тебе согласие на этот брак» - скала громко захохотала, довольная собой и своей шуткой.

-«Мне скучно жить. Я потерял всякий интерес к жизни. У меня есть силы, ум и здоровье, но я не знаю, чем мне заняться. Что-то хочется совершить в этой жизни, как-то себя проявить, прославиться. А жизнь вокруг так монотонна. День за днём - одно и тоже. Нет никаких перемен.»

-«Не-е-ет. Так не бывает. Нет перемен только для того, кто их не видит. Нет перемен для того, кто их не делает. А настоящая слава может прийти к человеку только после его смерти, как благодарная память о его делах, которые не исчезли сразу после его ухода, а продолжают жить в новых поколениях. Но никто не сможет сказать заранее, как оценят тебя потомки. Да и какой тебе прок от этого сейчас, когда вокруг тебя течёт твоя жизнь? Ты постарайся не пропустить свою жизнь, гоняясь за иллюзией. Запомни, каждый день, каждая секунда в твоей жизни отличаются от предыдущих. Пропустишь их, не заметишь – потеряешь часть своей жизни навсегда. И чем может отличиться человек, не замечающий и не делающий перемен. Всё меняется в этом мире. Я живу уже миллиарды лет. Был дном окена, был равниной, был вулканом, а теперь старой скалой. Если бы ты жил дольше, то мог бы заметить, что даже мы, горы, постоянно движемся, как волны в открытом океане.»

- «Но какая польза от этого вашего движения?»

-«Не всё измеряется сиюминутной пользой. Не было бы этого движения – не было бы и жизни на Земле, не было бы и людей и тебя и стало быть и твоего вопроса. Но думаю ты пришёл сюда не для филосовской беседы, а за исцелением от твоей хандры. И ты ожидаешь, что я, «мёртвый камень», смогу вдохнуть новую жизнь в твою сонную душу.»

-«Отец мой рассказывал, что ты не обычный камень. Что ты глаза и уши Земли. Что Земля в разных местах имеет такие глаза и уши, что бы наблюдать за нашими поступками, что бы хранить опыт ушедших поколений и передавать их тем, кто может её услышать. Он говорил, что Земля время от времени наказывает людей за их легкомыслие и жадность.»

-«Я не могу это оспорить. Твой отец великий шаман. Он знает человеческую душу лучше меня. Он знает, что фантазия человека видит больше, чем его глаза. Вы, люди, не можете жить без фантазии. Вот тебе скучно от того, что ты остановился на середине. Ты разбудил свою фантазию, но ещё не развил её. Она могла бы подсказать тебе, чем заняться и как украсить свою жизнь. Я думаю, твоё излечение придёт через развитие фантазии.» - тут скала задумалась, «Да, через фантазию, через новые переживания и сильные ощущения» - уже тихо повторила она и снова умолкла, будто что-то обдумывая.

«М-м-м-м...» - наконец промычала она – «Твой отец прав. Видимо, я могу помочь тебе. Я могу попробовать провести первый сеанс твоего излечения. Но имей ввиду, что этот урок может принести тебе не столько развлечение, но боль, страх, горечь поражения и может лишить тебя сна. Однако, он не оставит тебя равнодушным – тебе не будет скучно. А что может быть хуже, чем провести свою жизнь скучно, без интереса. Это как заживо умереть или проспать свою жизнь. Ну так как? Готов ли ты к необычным испытаниям?»

- «Я готов!»

-«Тогда начнём. Итак, урок первый. Если переживёшь его, то будет второй,... если ты того захочешь...»

Тут каменный истукан стал медленно открывать свой рот–пещеру. Пещера была тёмной и казалось очень холодной, хотя там не было видно снега и льда. Там не было видно ничего.
- «О-о-о а-р-р-ра-а-а-а!!!!...» - вырвались низкие звуки из его глотки. Пасть открывалась всё шире и шире. Темнота этой глотки всё больше и больше заполняла видимое пространство.
– «О-о-о а-р-р-р-а-а-а!!!!......» неслись низкие звуки всё громче и громче, сотресая всю долину. Постепенно всё стало погружаться в темноту. Пасть уже заслоняла почти всё небо, но продолжала расти и расти. Скрылось солнце, скрылись соседние горы, скрылось лицо истукана. Всё, что осталось, было лишь маленькая плошадка с всадником на коне и чёрное пространство пасти перед ними, в котором не было видно ничего, как будто это был конец мира, конец пространства.
- «О-о-о-о а-а-а-р-р-р-р-р-а-а-а-а-а....» - звук постепенно перешёл в инфразвуковой диапазон, всадника и коня начало трести. И тут Чуллуу, сын шамана, почуствовал, что их постепенно засасывает в это совершенно тёмное пространство, где невозможно было различить не только коня, но и собственную руку. Он уже не чуствовал собственное тело, у него уже не было никаких мыслей. Он не ощущал ничего и не слышал ничего. Всё как будто застыло, даже само время. Всё потеряло свой размер и смысл. Пропало всё. Была одна темнота, которую никто не мог увидеть. И было какое-то движение, которое никто не мог заметить.


Продолжение (видимо?) последует...
Монгольская песня:
http://www.youtube.com/watch?v=JotWl6mCOh8&feature=related