Жить - это счастье! Воспоминания о папе

                Светлой памяти моего папы
                День памяти 22 августа 2005 года


                * * *

О моем папе можно говорить очень много. Он прожил большую, наполненную научными и творческими событиями, жизнь. Его знали многие и все отмечали в нём глубокий ум, широкий кругозор и светлый жизнерадостный настрой. Как учёный, он сделал очень много для науки о коррозии металлов. У него огромное количество изобретений, патентов В последние годы жизни он написал большое количество статей для различных научных журналов. Он был последователем академика П. А. Ребиндера, профессоров И.Л. Розенфельда, и С.А. Балезина, которые дали ему хорошую научную школу.


       Он написал 3 книги » Сероводородная коррозия и меры ее предупреждения»(«Недра»,Москва,1966 г.), «Коррозия нефтепромыслового оборудования»(Москва, »Недра»,1976 г.)и в содружестве с А.А Калимуллиным и Е.А Садыковым 3-ю книгу» Защита нефтяных резервуаров от коррозии»(Уфа,1996 г.)
       Его в интересовало в жизни всё :и природа, и люди, и животные, и проблемы экологии,и строение ДНК. Он очень много повидал в жизни и испытал.


       Родился папа на Украине в маленьком городке Хмельник. Его родители работали в аптеке: отец, Адольф Цалевич был фармацевтом, мать- Рахиль Марковна - помогала мужу. Часто их будили по ночам и маленький Саша слышал, как люди кричали:" Марковна, помоги!", и родители помогали всегда людям.
       Рос Саша мальчиком пытливым, в его воспитании большую роль сыграла его двоюродная сестра Фаня Кемпер.Часто маленький Саша проводил много времени у нее во дворе, пока родители были заняты в аптеке.
       Он рано начал читать и читал много, с большим желанием. Родители баловали его.
Например, чтобы утолить желание мальчика к арбузам  которых на бахче было очень много, отец привозил целую арбу арбузов:"Выбирай любой и ешь" и кормил его от «пуза» То же самое было, рассказывал папа, с черешней
 Утром он просыпался от яркого солнца, надевал майку и выбегал в палисадник, где стояло несколько вёдер с черешней.Черешня была красивая, блестящая и можно было её есть, сколько хочешь...
       Родители папы были люди, повидавшие жизнь. Отец в свое время охранял Кремль и позже получил фармацевтическое образование. Он показывал мальчику, как надо до блеска мыть посуду, как обращаться с препаратами.


       В школе Саша учился хорошо Ему легко давались трудные предметы В 17 лет он с отличием закончил школу, то было 21 июня 1941 года. 22июня он узнал о нападении Германии на Советский Союз и о нарушении советско-германского пакта о  ненападении. Александр сразу принял решение идти добровольцем на фронт. Он вступил в партию КПСС и в 18 лет был отправлен в Военно - морское училище под Москву. Там они проходили военно-строевую подготовку :их гоняли по 10 километров по пыльным дорогам. С непривычки натирало ноги, ухало сердце, но он все выдержал. После 3-х месяцев занятий курсантов разделили на 2 бригады – одна осталась под Москвой и вскоре была разгромлена, а их бригаду перевели в Мурманск, где папа и получил специальность снайпера. Снайпер Гоник был отличным стрелком, и всегда попадал в "десятку".
       А дома мама молилась за сына и не продавала его довоенный костюм, веря, что придет час радости.
Еще в детстве Саша услышал звуки мандолины. Ему очень нравился этот инструмент.
      Родители подарили сыну мандолину, и он начал заниматься на ней. Делал большие успехи. В семейном архиве есть фотография мальчика Саши с мандолиной. Рядом сидит мама Рахиль Марковна.

       Потом он стал узнавать другие инструменты, слушать музыку по радио, ходить в кино, чтобы и там услышать прекрасные звуки музыки. Так он посмотрел и послушал изумительный фильм» «На волнах Голубого Дуная» с Диной Дурбин в главной роли. Множество раз смотрел он фильмы с прекрасной музыкой Дунаевского «Цирк», "Весёлые ребята", «Волга – Волга». В 12 лет он собирает оркестр народных инструментов и руководит им, в их программе были различные произведения, но особенно полюбились вальсы и другие популярные марши и пьесы. В армии папа тоже «прикипел» к музыке. Еще в детстве он начал заниматься на скрипке. Это была маленькая четвертушка. Старик - скрипач отводил большое место упражнениям и этюдам. "Сделаешь один этюд в день, считай продвинулся»,- говорил он.
Уже будучи взрослым, папа выменял на хлеб скрипку, которую привезли из блокадного Ленинграда и уже не расставался с ней до конца жизни.
Это была замечательная скрипка, она звучала так проникновенно и нежно, что многие, слушая её, плакали... Папа занимался на скрипке все свое свободное время. Когда все ходили на танцы, он занимался музыкой. Тогда он уже играл произведения К.Сен-Санса, И. С. Баха, Й. Гайдна, В. А. Моцарта, П. И. Чайковского и других замечательных композиторов.


Его послушал профессор Горьковской консерватории и пригласил поступать на отделение струнно-смычковых инструментов в Горьковскую консерваторию Папа долго думал и решил, что выдающимся музыкантом он не станет, а вот в химии свое слово скажет. И оказался прав...На войне в последние годы он играл в оркестре, но любое свободное время занимался математикой, физикой, химией.
       И вот – День Победы. Он встречал его в Москве. Запомнил его на всю жизнь.


     После Победы воевал еще два года на Карело-Финском фронте, потом приехал в Саратов - город большой культуры и традиций. Была весна, цвела сирень, всё радовалось жизни. Город был очень красивым. Особенно понравилось здание Консерватории и музея им. Радищева.
 Он подал заявление в Саратовский университет на химический факультет. Ректором университета тогда был проф. Мерцлин.На занятиях Александр сидел, затаив дыхание Всё ему нравилось: и аудиториия, и профессора, и студенты. Недалеко от него сидели две девушки - очень симпатичные и скромно одетые. «Не буду на них смотреть» - решил он. Но всё же они не переставали привлекать его внимание. Одна из них была в очень красивом сине-голубом платье... Каштановые волосы подняты наверх. В перерыве он проходил мимо них. Она оказалась очень стройной, ножки в изящных туфельках, всё это произвело на него приятное впечатление. Но познакомились они только через три месяца... Нелли оказалась довольно умной, серьезной девушкой, умеющей играть на фортепиано. Папа рассказывал нам позже: "Когда я узнал, что мама играет, я был потрясен, а когда услышал в её исполнении сонату соль-минор Гайдна – она меня совсем покорила"


      Они стали дружить. К этому времени в 1946 году родители Саши купили ему вместо шинели, в которой он ходил в университете, хороший костюм. Он одевал его на свидание с Нелли. Встречались они на почтамте. Папа дарил будущей невесте то букетик подснежников, то ландышей, то фиалок.
Девушка была из очень интересной семьи. Отец ее – Иосиф Филиппович, был главным инженером строительства многих грандиозных объектов Ташкента, Петрозаводска, Саратова.  В тот момент он строил маргариновый завод в Саратове. За свою отличную работу Иосиф Филиппович имел личные грамоты от Сталина... Мама - Тауба Нотовна – экономист, закончила экономический факультет Саратовского Университета. По характеру мама была очень твёрдым и решительным человеком. Они жили на улице Челюскинцев в самом центре в своем небольшом частном доме из 5-и комнат. В одной из комнат стояло фортепиано. У Нелли был маленький братик, на 10 лет моложе её. Как–то они поехали отдыхать в Карелию...Маленький Валерий, 3-х месяцев от роду,сидел на руках отца. Иосиф Филиппович начал подбрасывать ребенка вверх. Мама очень испугалась:"Иосиф, ты уронишь ребенка в воду!". Так оно и случилось. Малыш оказался в ледяной воде
Финского залива, где они отдыхали летом, но не простудился и не заболел.
Так папа познакомился с этой замечательной семьей.

       Папа полюбил девушку,  Когда он уезжал домой в Житкур(они теперь жили в Эльтонском районе ),он писал ей очень нежные и ласковые письма. «Дорогая любимая моя Неллочка»,-писал он,» я очень соскучился по тебе. Жду писем, их нет. У нас тут случился пожар, я получил ожоги второй степени,но не страшно. Пожар охватил потолок, горели занавески, но все сумели потушить...". С мальчишками играл в волейбол, ждал начала занятий в Университете. Читал, нашел анкету которую Марксу задали его оппоненты. Там были такие вопросы (Саша все их переписал и послал невесте.)Какую черту вы считает самой главной в мужчине? Какую черту считаете самой главной в женщине? Что считаете самым подлым в человеке ? Что считаете лучшей чертой женщины? И она ответила так, как он хотел, как ответил бы сам.



      1949 год. Папа живёт летом в Житкуре. Несется к своей Нелличке. Скоро они почти не расставались, бродили по городу. В оперном им очень запомнилась опера Бизе по роману Мериме «Кармен». Эта простая и темпераментная музыка волновала обоих, и жизнь казалась им прекрасной. Много гуляли по паркам и скверам. Полюбили друг друга на всю жизнь.

А в университете кипели страсти. Шло распределение. Им, как молодой семье, предложили ехать в Волгоград по распределению на завод. Но они не хотели работать на заводе. Тогда ректор сказал :»А вот Уфа – столица Башкирской республики, там открывается новый научно-исследовательский институт. Нужны 2 специалиста. Мама плакала:»А с кем же будет дочка?» Мерцлин с улыбкой сказал:"Возьмёте няньку!".
      И вот мама с папой, со мной и с бабушкой приехали в Уфу. Дом Уфнии еще не был готов и нашу семью поселили в гостинице «Башкирия». Гостиница стояла в самом центре города на улице Ленина. На улице было оживлённое движение. Тогда еще по Ленина ходили трамваи. Было очень шумно. Но родителей это не смущало.
     Работать тогда ездили в Черниковку за 30 километров- там открылся первый корпус института. Вскоре сдали дом. Он был очень красивый – тысячи блестящих стёклышек покрывали его розовые стены. он стоял в самом центре – на углу улиц Ленина и Революционной. Поселились сначала в двухкомнатной квартире первого подъезда. Мебели не было. Посередине комнаты стоял чемодан, спали на полу. Соседями по квартире стали будущие сотрудники.

В институте уже кипела жизнь, папа оказался в лаборатории, которая занималась коррозией нефтепромыслового оборудования. Тогда в 50–е годы вопросы коррозии в стране стояли очень остро. Быстро изнашивалось нефтепромысловое оборудование, "горели" газопроводы, не отработав своего срока. В этой области занимались крупные учёные, и папу очень заинтересовала эта проблема, которой он вскоре отдал всю свою научную жизнь. Мама занималась вопросами закачки воды в нефтяные скважины и вопросами ПАВов.(поверхностно-активных веществ).В институте было интересно. Все сотрудники молодые, стремившиеся работать творчески. Директором института стал на долгие годы Г.А Бабалян. На праздниках выступали участники художественной самодеятельности В институте был очень красивый конференц-зал с огромными окнами, завешанными белыми шёлковыми шторами...
Красиво выглядел конференц-зал на Новый год. Наряженная ёлка переливалась сотнями огней, блеском мишуры и яркими стеклянными шарами. Было весело, многие были в масках, особенно радовались дети.
Вскоре мы переехали в квартиру, в которой прожили долгие годы. Нам дали две комнаты, в другой жила Е.Н. Умрихина со своей семьей, в четвёртой - семья Н. Г.Шевченко. Мы все очень дружили, вместе справляли праздники. Когда родители уезжали в командировку, за нами присматривали соседи. К тому времени у меня уже был братик - маленький черноволосый симпатяга Мишка. Мама очень любила Мишу и нежно к нему относилась. Папа наш тоже был очень симпатичным мужчиной - у него были вьющиеся черные волосы, взгляд мягких, добрых глаз смотрел ласково, но строго. К сожалению, у него рано начали выпадать волосы, и он скоро стал лысеть, но это придавало ему даже некоторое обаяние.
Вскоре папа привез к нам свою маму – бабушку Рахиль Марковну. Он забрал ее из Зльтона, так как умер его отец, наш дедушка Адольф Цалевич. Бабушка была весёлым человеком, много читала и помогала кое-что по хозяйству. Она была очень мудрой женщиной и многое из её высказываний помнятся и сейчас...


Замечательно проходили демонстрации 1–го Мая и 7-го ноября. Папа с мамой одевали всё самое красивое и нас одевали очень нарядно: на голове у меня завязывали огромный белоснежный бант. На площади папа сажал Мишу на плечи и так мы проходили мимо трибун, радостные и довольные. Нежный цвет листвы, кустарников, деревьев изумительно сочетался с голубизной неба. Всё казалось безоблачным.
     Время шло, мы, дети, росли. Родители мамы скоропостижно скончались: оба ушли из
жизни рано от рака, особенно бабушка. Она умерла совсем молодой, в 53 года. Мама очень тяжело переживала смерть родителей, особенно своей дорогой,  горячо любимой мамочки.


     Дом в Саратове продали, и пианино оказалось у нас дома. Папа часто подходил к инструменту, сидел, долго что-то подбирал и постепенно стал играть всё, что ему нравилось: вальсы Шопена, его же мазурки, «Турецкий» марш Моцарта, песни И.О.Дунаевского, песни Блантера, Соловьева – Седого, Фельдцмана, песни военных лет и т. д.
Нот у него на пюпитре никогда не было. Он подбирал всё по слуху. Стала подбирать по слуху и я. Особенно мне нравился 1–ый концерт для фортепиано с оркестром П. И. Чайковского, тему которого я быстро подобрала и сотрясала дом сильнейшими аккордами вступления, а потом пела тему, а аккорды «бухала» со всей силой. Так я приобщилась к музыке.
       Папа и мама много работали. Папа много ездил на промысла. Как-то он взял меня в командировку в Ишимбай, где тогда интенсивно велась разработка девонской нефти. Было очень интересно посмотреть нефтеперерабатывающее оборудование. Понравился и сам Ишимбай - молодой, современный город нефтяников, имеющий свое лицо.


       Папа часто ездил  в командировки в Москву и Ленинград. В Москве, недалеко от Третьяковской галереи, находилось министерство нефтяной и газовой промышленности. Здание очень красиво располагалась по берегу Москвы – реки и когда мы, бывая в Москве, проезжали по мосту, с которого было видно здание министерства, папа всегда гордо показывал его. Из Ленинграда папа привез красавицу хрустальную люстру и мне очень красивую, огромную и удобную отоманку. Когда папа ездил в большие города, он привозил нам с мамой и братом красивую, модную одежду Так он одевал нас почти всю жизнь. Всегда мы были в красивых пальто платьях, кофточках, в изумительно красивой, модной и удобной обуви. Мы ждали папу из командировок или у трапа самолета, или у вагона поезда. Чемоданы были неподъемные. Папа улыбался, ждал, когда нарядит нас в обновки. Если вещь подходила, он отходил подальше, щурил глаз, улыбался, ничего не говоря. Зато мы целовали нашего папочку за его любовь. У него был изумительный вкус, и с каждым годом он становился все тоньше и тоньше. Мы ходили в одеждах, купленных и выбранных им с такой любовью. Особенно запомнилось несколько таких прекрасных, красивых и модных вещей. Когда мне было 16 лет, папа привёз мне демисезонное пальто коричневое в светлую ёлочку с большим шарфом, отделанном длинными кистями. К нему мне подобрали мохеровый берет и бежевые туфельки с перламутровыми пуговицами. Я проносила этот наряд очень долго и гордо закидывала шарф на плечо. Потом папа одел меня к зиме в пальто черного цвета, буклированное, с прекрасным белоснежным мехом песца. Когда он ездил в Венгрию в 70 годы, он привез мне пальто – мечту , на которое засматривались все девушки и женщины, проходившие мимо. Это было черное велюровое пальто с широким поясом с серебристой пряжкой. На пальто было много разных карманов и карманчиков, отделанных металлическими молниями, красивый воротник «апаш» застёгивался по желанию. К нему папа привёз мне высокие чёрные сапоги И я смотрелась неотразимо. Такие же нарядные красивые вещи папа привозил и маме. Я помню бесподобный двухцветный итальянский трикотажный костюм, немецкий строгий костюм, в котором мама защищала диссертацию, красивые блузки, изящную моднейшую обувь. Мы никогда не знали проблем в одежде и всё это благодаря нашему папочке.

     К этому времени мы начали посещать Оперный театр. Особенно выделялся балет. Блистали Гюзель Сулейманова, Фирдаус Нафикова и Майя Тагирова. Но все же самая неповторимая была Гюзель Сулейманова. Её лирический талант покорял каждого, сидящего в зале. Она танцевала в «Лебедином озере» Одетту - Одиллию, Машу в «Щелкунчике» Чайковского, Китри в «Дон Кихоте» Минкуса, Джульетту в «Ромео и Джульетта» Прокофьева. Запомнилась она в балете Степанова «Журавлиная песнь». В мелодичной музыке балета она подчеркивала нежный, любящий характер простой башкирской девушки. Гюзель Сулейманова скончалась от тяжелой болезни, прожив, к сожалению, очень мало.


       Опера была наименее сильной. Но все же такие солисты, как Бану Валеева , Гузель Сиражетдинова, Владимир Ивашов, Олег Полянский и др. тоже заставляли ходить в театр на оперные спектакли. Тогда мы слушали почти все лучшие оперы мирового репертуара:"Евгений Онегин", "Пиковую даму", "Иоланту" Чайковского, «Аиду» , «Травиату», «Риголетто»Верди, »Фауст» Гуно и др. Но оркестр долго оставался непрофессиональным и раздражал слух фальшью инструментов, особенно духовой группы.  Постепенно с работой хороших дирижеров и оркестр выровнялся, стал звучать ровнее. А уже в наши дни – это один из лучших оркестров музыкальных театров России. Репертуар пополнялся довольно быстро, было много современных спектаклей -национальных,таких как "Салават Юлаев" - ректора института искусств З.Исмагилова, балеты и оперы для детей рано ушедшего Наримана Сабитова, балеты Р. Сальманова. Быстро сменялись директора театра, быстро уходили со сцены солисты и кордебалет театра, однако репертуар все более укреплялся, появились такие спектакли как всемирно известная «Кармен», Бизе, "Дон Карлос" Верди и др.


       Мы ходили в театр красиво одетые. Театр этот был подарен нашему городу писателем Аксаковым  Здание его, очень уютное с красиво расписанным плафоном, которым мы всегда любовались, изумительная хрустальная люстра свисала сверху и освещала зал ярким переливающимся светом. Красный бархат, позолота, мягкие удобные кресла – всё это делало поход в театр большой радостью.
 В театре во время антракта мы подходили к оркестровой яме и смотрели на музыкальные инструменты. Удивляла огромная арфа, завораживал и тогда еще нам мало известный инструмент - челеста, которая звучала как колокольчик, прозрачно и светло. Её использовал П.И.Чайковский в балете «Спящая» красавица  в теме феи Драже. Папа был тоже с нами и рассказывал об инструментах, которые мы видели в оркестровой яме.
       

       В филармонии надо было сидеть очень тихо и слушать музыку, очень трудную для слуха. Внимание все время отключалось думами о чем-то своем, будничном. Но когда удавалось сосредоточиться, то что-то новое наполняло душу. Музыка очень нравилась, и папа рассказывал много интересного о ней. Мы ходили в филармонию и оперный театр в течение всего сезона, особенно часто когда я училась на фортепианном отделении училища искусств. И в институте искусств.


       Летом нас отправляли в пионерский лагерь. На реку Сим -там стояли палатки, было очень весело, т.к. мы придумывали забавные смешные игры, копируя любимых артистов из итальянских фильмов. Плавать я тогда уже умела. Когда мне было 6 лет, мы ездили на Чёрное море в Сочи, где папа научил меня хорошо держаться на воде. Уже позже, лет через 10, когда мы отдыхали в Одессе,  мы с ним заплывали далеко, туда, где была чистая, прохладная вода светло-бирюзового оттенка, прозрачная и наслаждались необыкновенно-приятным купанием : он, лежа на спине, а я подгребая по-собачьи. На юге же мы с Мишей как-то набрали много свечей магнолиевого дерева и много камней и все их привезли в Уфу. Родители ничего не выкинули. В пионерский лагерь родители приезжали по воскресеньям, привозили много вкуснот и проводили у нас целый день, забрав нас из лагеря в какое-нибудь тенистое чистое место и мы отдыхали вместе с ними...Расставаться очень не хотелось, но мы знали  сколько километров им топать пешком через поля и леса.


       Вскоре мы начали ездить в Кисловодск в Минеральные воды. Это было очень интересно. Мы обычно летали туда, а  из Минеральных вод ехали электричкой. Папа с мамой находили хорошую квартиру рядом с огромным тенистым парком и начиналось наше блаженство. Мы были в Минеральных водах (в том числе в Кисловодске, Пятигорске, Ессентуках и Железноводске) не менее 10 лет. Я брала с собой ноты и занималась на площадке роз на открытой эстраде, часто мы с родителями играли на спортивной площадке в бадминтон. Самыми же привлекательными были походы на Малое и Большое седло, откуда открывался прекрасный вид на двуглавый Эльбрус. Идти было тяжело, всё время по солнцу, но мы никогда не жаловались и радовались все более открывающейся перед нами панораме Кавказских минеральных вод. От Малого до Большого седла было км 10. Почва была раскаленная, в каменистых скалах ветер выдувал трещины , но там все же можно было спрятаться от солнца.
       

     Другое было – подняться на сосновую горку, где воздух был напоен запахом высоких, могучих сосен. Там мы загорали, принимая солнечные ванны. Днем обедали в хорошем ресторане, папа заказывал блюда тонкие, изысканные. Ездили в горы, к Эльбрусу, любовались с фуникулёра на окружающие величественные горы Чегем, на остро торчащий над горами Зуб Софруджу, на быстрые с сильным течением горные речки. Были в Пятигорске на квартире М.Ю. Лермонтова, где яблони роняют свой нежный цвет и они падают на стол поэта. В окно просматривался Эльбрус своими снежными шапками. В комнате поэта было прохладно, ковёр над диваном весь увешан красивым горским оружием....
       Замечательной была поездка в Храм Коварства и Любви. Старинный замок приютился среди скал. Здесь мы услышали трагическую легенду. В ней рассказывалось,  как двое влюблённых из - за невозможности быть вместе и из-за коварства богатого князя прыгнули с высоких скал и разбились насмерть. Но любовь их осталась с ними.
Недалеко от этого места пел великий русский певец Фёдор Иванович Шаляпин.  В горах великолепная акустика и  ему нравилось петь здесь.


       В маленьком ресторанчике мы вчетвером пообедали традиционными горшочками и потом отправились к скале Лермонтова. Она находится в живописном месте в 3-х километрах от Замка. По свидетельству очевидцев здесь стрелялись Грушницкий и Печорин в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». Родители наши уселись в тени, а мы с Мишей и с одной знакомой поднялись с трудом на эту скалу. Сверху смотреть было очень страшно. С одной стороны ревел грозный поток, а с другой торчали острые камни. Мы застыли наверху...Так нас и сфотографировал папа на вершине. Спускаться было очень тяжело.


       Вечерами в курзале или на открытой эстраде давались замечательные концерты. Приезжали лучшие симфонические оркестры, солисты. Особенно запомнился симфонический оркестр под руководством великого дирижёра Е.А. Мравинского. Они играли 5-ую симфонию П.  И. Чайковского. Были мы и на репетиции оркестра под руководством Ю. Темирканова. Приезжали такие солисты как: Г.Соколов, В. Афанасьев, В. Третьяков, Э Вирсаладзе. Самым замечательным был концерт русского романса, исполнительницей которого была очень известная певица Галина Карева. На её концертах не было ни одного свободного места, она пела старинные русские романсы с необычайной выразительностью и темпераментом.

 
       Приехав в город, каждый из нас занимался своим делом. Родители рано уходили на работу, папа оставался на работе до ночи. Когда мы выходили вечером гулять, то видели, как в его кабинете горит свет. Он рано начал работать над кандидатской диссертацией. Молодой, стремительный, он с мамой и с нами выезжал по весне в лес подышать прозрачным теплым весенним воздухом и собрать подснежники, которых в окрестностях Уфы тогда было очень много. Ездили на дребезжащем трамвае маршрутами 5 и 9 до Горсовета, а потом спускались вниз к железной дороге. Лес был весь в прошлогодних опавших листьях, лишь на прогретых опушках вылезали из –под снега маленькие белые цветочки с голубыми прожилками - подснежники. Сколько радости они приносили! Папа, уже тогда занимавшийся фотографией, снимал маму среди этой красоты с букетиком подснежников в руках. И нас малышей, вольготно бегающих по лесу. Кстати, эти поездки продолжались всю нашу последующую жизнь с родителями, пока не стало этих прекрасных мест, вытоптанных и разоренных нашими же горожанами– варварами. И всё равно мы ездили по воскресеньям в лес – летом, отдыхая на надувных матрацах,пропитывались свежим воздухом, весной и осенью слушали тишину, негромкие звуки леса, лишь изредка прерываемые стуком колес поездов и резким криком электричек. Папа очень любил железную дорогу, он часто выходил к поездам и смотрел на движущиеся вагоны. Он с детства любил железную дорогу...


       Зимой же мы (папа, я и брат) ездили кататься на лыжах. Папа научил нас держаться на лыжах очень рано. Сначала катались в парке им. Якутова, который был недалеко от нашего дома и который полюбился на всю жизнь. В нем было довольно большое очень холодное озеро, много прекрасных аллей, детская железная дорога, которая работала только летом, маленькое уютное здание вокзальчика, из репродуктора которого доносились объявления о посадке в поезд, стадион, позже выстроили теннисный корд, главная аллея, проходившая через весь парк, была засажена огромными тополями, которые, склоняясь, образовывали мощный тенистый коридор. Зимой на этой аллее вырастали разнообразные фигурки изо льда, яркие, запоминающиеся на всю жизнь. В центре парка сначала стоял бронзовый бюст большевика И.Якутова, потом его перенесли на другое место перед входом в парк перед изумительно красивой резной аркой из белого камня. На месте бюста Якутова поднялась стелла с высеченными на ней именами героев Великой Отечественной войны и запылал вечный огонь. Вокруг стеллы и вечного огня разбили очень красивый цветник, за которым всегда любовно ухаживали. Благоухал прекрасный розарий. Была в парке и довольно большая площадка с любимыми для всех качелями и каруселями. Там всегда звучали хорошие детские песни и легкая музыка. Была также небольшая, но довольно уютная летняя эстрада, на которой довольно долго выступали участники художественной самодеятельности. Потом её не стало. Очень красива железная ограда парка... Зимой же через весь парк проходила лыжня, и было очень приятно в хороший зимний денёк прокатиться по ней на лыжах. В парке росло очень много пород деревьев. Красавицы белоствольные берёзы перемежались с елями(среди них встречалось много голубых), высокие узловатые сосны росли рядом с лиственницами, в осеннюю пору парк расцвечивался: пламенели клёны, золотые листья летели с берёз и ветер сдувал их в озеро. В солнечный день золотой осени в неподвижной воде отражались лёгкие пушистые облака, а стоящие по краю озера огромные серебристые плакучие ивы, тополя, дикие яблони и липы вспыхивали яркими цветовыми пятнами на светлой глади воды. Сейчас парк безнадёжно испорчен инвесторами , которые превратили его в доход для бизнеса. Ушла тишина, пропало очарование. Горько и больно... но прошлого уже не вернуть.


       Когда мы ходили в лес на лыжах, очень тщательно готовились. Подбирали палки, а папа смазывал лыжи мазью. Он обязательно брал с собой в лес фотоаппарат. Мы катались по сложным маршрутам, длинным крутым спускам, поднимались в гору и весело бежали по равнине. Было радостно и легко ощущать себя в единении с природой. Леса у нас под Уфой очень красивые, живописные. Зимой деревья покрыты пушистым снегом. С ветки на ветку перелетают синички, иногда можно увидеть красногрудых снегирей, вороны с криком, задевая ветку со снегом , слетают вниз. Надышишься, насмотришься всего в лесу всяких следов и приходишь домой, полный впечатлений...


       У папы очень много фотографий природы во все времена года, особенно красивы фо-то зимнего леса. Дома у нас была фотолаборатория и его фотографии поражали нас всегда своей красотой и тонким пониманием природы. Папа очень любил природу в любом ее проявлении. Когда появился телевизор и пошли такие передачи как «Клуб кинопутешественников» и «В мире животных» - он их никогда не пропускал. Он возил нас и в Уфе и в других городах в зоопарк, чтобы мы увидели животных « живьем». Кстати, в цирк мы очень мало ходили. Как-то не привилось...


       Уже тогда папа возобновил свои занятия скрипкой. Он запирался в их с мамой комнате перед фотографией скрипачки Ирины Бочковой, запечатлевшей ее игру на скрипке, и никто ему не смел помешать. Он начинал с игры гамм и этюдов, упорно играл их по 2 часа и только потом переходил к пьесам. Скрипка у него звучала раз от разу все лучше и лучше. У него был довольно обширный репертуар. Ноты он привозил из Москвы, других крупных городов, иногда переписывал, иногда брал в библиотеке. Были у него и сборники, которые так и назывались - «Шедевры»скрипичной музыки. К концу жизни у него собралась прекрасная библиотека нот русских и зарубежных композиторов. Понемногу он овладевал этой замечательной музыкой. Сначала мы слышали «Умирающего лебедя» Сен- Санса, Менуэт Гайдна, «Романс» Глиэра, потом пошли более сложные сочинения: "Размышление", "Меланхолическая серенада", "Вальс – скерцо" Чайковского, а потом более крупные формы: концерты Баха, Вивальди и особенно прекрасно он играл среднюю часть «Канцонетту» скрипичного концерта Чайковского. В его игре была такая жажда жизни, столько любви и красоты, что мы с мамой, отложив все дела, слушали его музыкальный призыв к жизни. В нашей фонотеке было несколько исполнений этого произведения. Больше всего папе нравилось исполнение «Канцонетты В.Третьяковым. У него был очень сочный звук, страстная манера высказывания. Очень хорошо у папы звучали пьесы из цикла Крейслера « Муки и радости любви». Я часто аккомпанировала папе и получала от этого большое удовольствие. Он же очень любил играть со мной.


       Папина научная деятельность не прерывалась. В 1961 году он представил автореферат диссертации на соискание научной степени кандидата химических наук. "Исследование сероводородной коррозии и ингибиторов коррозии углеводородной стали в двухфазной системе электролит-углерод". Он блестяще защитился и в 1964 году был утвержден в звании кандидата технических наук. Защищал диссертацию он в Московском государственном педагогическом институте им. В.И.Ленина. Он показал в работе, что наряду с коррозией металла, существует еще и коррозия в жидкости, при которой наблюдается резкое возрастание скорости коррозии. Эту работу он выполнял на основе Ишимбайского месторождения, Он работал много, с увлечением. Из командировок возвращался: два дня дома, а потом опять на промысла. Дома жене приходилось одной воспитывать детей. Но она тоже ведь была научный работник!


       Мама занималась исследованием растворов ПАВ(поверхностно- активных веществ) для вскрытия продуктивных пластов бурением. Она долго вынашивала свой труд, а если докладывала на Ученом совете результаты своей работы, - это был блестящий доклад, к которому не могли придраться ни оппоненты, ни директор. Она не допускала халтуры в работе, бесконечное количество раз билась над содержанием доклада, над стилем изложения, доводила его до идеала. Если папа писал очень быстро и мыслил чёткими стройными достаточно короткими фразами, то мамин стиль изложения был как современный бутерброд «гамбургер» с сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями, излагающий мысль точно и красиво. В 1972 году ею был написан автореферат на соискание ученой степени кандидата химических наук, а в 1974 защищена кандидатская диссертация. Если у папы при сдаче кандидатского минимума не было никаких проблем с языком( он хорошо знал английский, переводил с немецкого), то мама вооружалась огромным словарём немецкого языка и на кухне постигала его. Он ей давался очень трудно Помню, она прикрепила на стену таблицу спряжения глаголов и мучительно долго повторяла их. Зато после защиты мы с братом спекли торт и украсили его надписью « Поздравляем!»


       Родители не замыкались в своей работе. Все самые интересные концерты мы ходили с ними слушать в филармонию Тогда приезжало много музыкантов: скрипачи – Грач, Бочкова, Леонид Коган, пианисты : проф. Горностаева со своим классом в Московской консерватории, Б. Давидович, Э. Вирсаладзе, множество певцов: П. Лисициан со своими дочерьми К. и С Лисицыан, Штоколов, камерные оркестры Р.Баршая, квартеты им. Бородина, им.Шостаковича и им. Бетховена и др. Всё это мы слушали с огромным удовольствием и радостью.


       Вскоре в городе стали проходить литературные вечера. Наши родители очень любили литературу, поэзию. Дома у нас была замечательная библиотека русской и зарубежной классики. В свое время родители выстаивали огромные очереди, записывались, чтобы купить то или иное подписное издание. В результате дома в книжных шкафах выстроились произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Куприна, Мамина-Сибиряка, Паустовского (моего любимого), Р. Роллана( которого я прочитала всего в 15 лет), Томаса Манна, Л. Фейхтвангера, Генриха Манна, Мопассана и т.д. С годами библиотека значительно увеличилась: очень много книг приобретала я. У меня создалась очень хорошая библиотека поэзии. В 60–е-70- е годы много стало печататься из того, что было запрещено раньше. Появились томики А. Ахматовой, М. Цветаевой, Б. Пастернака, М. Волошина, В. Брюсова, В. Хлебникова, М. Кузмина и т. д. Из духовной литературы гордилась тем, что у меня есть Жития святых, сочинения А. Меня, Флоренского. Очень пополнилась библиотека художественной литературы, альбомов по искусству, которые дарили мне родители и брат. Папа собирал библиотечку мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. В темные осенние и зимние вечера мы сидели в уютных креслах с книгами под тихое бормотанье телевизора. Папа очень любил поэзию. Он читал что-нибудь из стихов про себя и понравившиеся строчки произносил вслух. Очень любил Пушкина, Фета, ему нравился К.Симонов, позже, когда появились сборники стихов Б.Пастернака, он цитировал полюбившиеся строчки:
       Во всём мне хочется дойти
       До самой сути,
       В работе, в поисках пути,
       В сердечной смуте...
       И говорил, что эти стихи написаны про него.
      Тогда мы уже жили в месте своего последнего пребывания в Уфе на улице Революционной. Эта улица стала одной из центральных в городе, рядом очень скоро выстроили рынок и это место быстро сделалось шумным: по улице проезжали трамваи, автобусы, различные машины. Поток транспорта был огромен. Постепенно улицу Революционную связали с проспектом Октября, который стал основной магистралью города. Город наш стал хорошеть год от года. Появились новые районы: Новостройка,Сипайлово. Черниковск присоединили к Уфе, старая Уфа тоже застраивалась. Позже появились еще более современные с многоэтажными домами районы.


       Все меньше становилось возможностей отдыхать где- то в черте города. Когда еще брат был в Уфе,  мы начали ездить электричкой а район Алкино. Там было тихо, мало народу, замечательные маленькие озерца, поросшие ряской. В некоторых из них росли жёлтые кувшинки и остро пахнувшие белоснежные лилии. Старые деревья давали глубокую тень. Рядом текла красавица Дёма, очень опасная для купания, но мы купались в ней, быстро выскакивая из холодной воды, растираясь мохнатым полотенцем. Потом закусывали на свежем воздухе привезёнными овощами котлетками и пирожками, которые так мастерски пекла мама. Зимой же мы ездили на поезде «Снежинка» на Южный Урал в Биянку кататься на лыжах. В Биянке была такая красота, что только фотоаппарат мог донести её. И папа фотографировал, мы с гордостью показывали эти фотографии друзьям и знакомым.


       В 1966 году папа блестяще защитил докторскую диссертацию. П. А. Ребиндер предложил ему заручиться его именем. Но отец был так уверен в результате своей работы, что понадеялся на собственные силы. И вот, как гром среди ясного неба, диссертацию завернули – пришла анонимка. Долго шло разбирательство,но папу не утвердили в звании доктора технических наук. Он был в то время в Москве, шёл грустный по улице и вдруг увидел на кинотеатре название новой комедии Гайдая «Не горюй». Он пошёл просто так, из любопытства, а  вышел совсем в другом настроении. Позже папа рассказывал, что посмотрел на свою проблему совсем с другой стороны, с юмором. «Мне стало легче»- рассказывал он.
       После этой неудачи он стал много времени проводить дома с семьёй, хотя и ездил на различные конференции в центральные города СССР. В 1971 году он стал участником V11 Международного нефтегазового Конгресса, сделав блестящий доклад от СССР. Там он познакомился с очень интересными учёными из разных стран. Следующий Международный конгресс по коррозии металлов, участником которого он стал, - это 31 международный Конгресс, который тоже проводился в Москве. Здесь уже было много коллег, с которыми он встречался, когда ездил по Союзу с докладами на научных конференциях. В это время папа начинает вести педагогическую работу – занимается с аспирантами и преподает в Уфимском нефтяном институте. Среди его учеников – канд техн. Наук – К.Р. Низамов, президент «Интеркорда», проживающий сейчас в США канд. Техн наук М. Гетманский, канд. Техн. наук Ю .Н .Рождественский и т д.


       Не смотря на то, что папина докторская работа не была утверждена ВАКК, папа пишет научные труды, делает замечательные открытия. Лучшие зарубежные учёные ссылаются в своих трудах на папины работы. В ссылках литературы почти все специалисты указывают его труды. В течение 10 лет его фотография висит на доске почета Уфнии. На несколько лет он был избран парторгом института.


       Папа очень любил всенародный праздник 9 Мая. Поскольку он был на фронте и был награждён орденами и медалями СССР, он всегда 9 Мая надевал их. Мы очень тепло поздравляли нашего победителя с этим светлым праздником, всегда дарили первые весенние цветы. Он очень гордился победой советского народа в Великой Отечественной войне. Приходил с работы в этот день с букетом ярких гвоздик и тюльпанов. Как правило, в этот день всегда была прекрасная погода. Ярко светило солнце, вся земля, прогретая, выпускала зелёную молодую поросль, распускались деревья, цветы и уже расцветали белорозовым цветом яблони. Было очень красиво, чисто, празднично. По улице с цветами проходили ветераны, гордые, мужественные с орденами на пиджаках. Их все поздравляли. И надо было видеть, как сияли глаза у этих скромных людей. У папы было много орденов и медалей. Больше всего он гордился медалью, полученной на Карельском перешейке. После войны он несколько раз ездил в Мурманск, где для участников боев организовывали поездки на место боёв, а также проводили для них праздничный концерт. Приезжал папа после поездки в Мурманск помолодевший, с огромным количеством впечатлений.


       9 Мая он всегда ездил на кладбище в Уфе, чтобы привести в порядок могилы близких. На кладбище в 1974 году была похоронена его мать - Рахиль Марковна, которая прожила 84 года. Когда после её смерти я очень плакала, папа мне сказал, что бабушка прожила долгую жизнь и выполнила свой долг на Земле. Еще на кладбище рядом с могилой папиной мамы находится могила маминой мамы. Дело в том, что она была похоронена на кладбище, которое располагалось в центре города. Через некоторое время там разбили сквер и все останки были перенесены на другие кладбища. Так прах Таубы Нотовны оказался напротив могилы папиной мамы. Папа свято относился к своим обязанностям и ни одного года не пропускал, чтобы не посетить могилы и не привести их в порядок.


       Здесь следует еще рассказать о наших дорогих друзьях, которых уже нет в живых : Евгении Морицевне Давидович и её дочери Елены Яковлевне Давидович. Мы познакомились с ними в Уфе, куда они приехали уже после реабилитации своего мужа и отца –Якова Леонидовича Давидовича, которого сначала в 1937 году сослали из Ленинграда в Казахстан, в Гурьев, а потом расстреляли. Он был одним из лучших геологов страны и работал в Гурьеве в тяжелейших условиях пустынного континента. Вместе с ним работала и его жена, она была педагогом- музыкантом и дочь, которая тогда только училась. Вскоре Якова Леонидовича «забрали», и семья уже его никогда не видела. Жена его оказалась в лагерях, а дочь взяли тетки из Ленинграда. После смерти отца и когда его реабилитировали, им разрешили жить в Уфе, предоставили хорошую квартиру и оказывали всяческое содействие. Евгения Морицевна начала преподавать дома –учить детей на фортепиано, а Елена Яковлевна стала работать зав.библиотекой в объединении «Башнефтегеофизика». Евгения Морицевна была очень интересным человеком и изумительным музыкантом- педагогом. Она выучила не одно поколение детей. У неё учился мой брат Михаил, а также занималась и я. Евгения Морицевна второй специальностью имела биологию, прекрасно знала растения и цветы,  много интересного из разных областей рассказывала на уроках детям. Она и Елена Яковлевна тоже всегда ходили на концерты, в оперный театр и после них мы всегда обменивались впечатлениями. Евгения Морицевна очень любила природу, там в лесу, среди озер, где стояли высокие камыши и золотисто мерцали кувшинки, она рассказывала их происхождение, рассказывала о каждом цветке и растении. С ней было очень интересно, хотя ей было уже за 70 лет. Евгения Морицевна жадно расспрашивала о моих поездках – путешествиях, она очень любила меня и брата. Евгения Морицевна и Елена Яковлевна были очень мужественными людьми. Елена Яковлевна тогда еще училась в Ленинградском пединституте и резко начала терять зрение, закончив институт «с «чужого голоса». Уже в Уфе, когда она очень плохо видела, папа долгие годы переводил ее через нашу улицу на другую сторону, где она могла сама в безопасности попасть на свою работу. Елена Яковлевна тоже очень любила музыку и была интересным рассказчиком и прекрасным слушателем. Вместе с Е.М. и Е.Я. мы в одно лето поехали с палаткой на Урал, где провели 3 незабываемых прекрасных дня среди почти нетронутой природы Южного Урала.
       Еще одной замечательной поездкой стала поездка на Павловское водохранилище без Е.М,(её уже не было в живых ) близ деревни Атамановки. Место было дивное :Впереди - широкая гладь воды, вдалеке темнел хвойный и березовый лес,  тишина и блаженное тепло долгого летнего дня. Мы отдыхали, загорали, купались и собирали грибы. Мама читала Елене Яковлевне вслух замечательную книгу Н Сац « Дети пришли в театр»
       Потом Елене Яковлевне сделали операцию на глаз и она «прозрела». Она ездила в Ленинград к теткам, где посещала концертные залы и музеи. И жадно впитывала в себя красоту родного города. Жизнь Е.Я. закончилась трагически. Сначала она попала под машину и перестала видеть совсем, а в апреле 2001 года, спускаясь по лестнице за почтой, она упала и насмерть разбила голову.  Память об этих людях мы свято храним всю жизнь...


       Надо сказать,что когда папа ездил по разным городам Союза, он проводил почти всё свободное время в театрах, концертных залах, музеях. В Москве это были Малый камерный зал(теперь это зал им.С. Рахманинова ), Большой Зал Московской Консерватории, Малый театр, «Современник», театр «Сатиры» и др. Он услышал за эти годы много прекрасной музыки,  видел множество блестящих спектаклей. Он был ненасытен. Ни одного вечера не пропускал. Успевал и в музеи. Днем работал в Государственной библиотеке им. В.И.Ленина,  а вечерами шел в театр. Надо сказать, что любовь свою к музыке папа сохранил на всю жизнь. Когда он уже редко ездил в Москву, он ходил почти на все его интересующие концерты в Уфе. Его не смущала ни плохая погода, ни отсутствие транспорта. Он приходил с концертов(если ему понравилось ) счастливый, радостный. Часто мы ходили с ним вдвоем: в филармонию, в зал Училища искусств, в оперный театр, где в греческом зале проводились очень интересные концерты камерной инструментальной и вокальной музыки. Я помню, как незадолго до своей кончины, мы с папой были на концерте в Малом зале филармонии,где слушали в исполнении проф. Московской консерватории Н. Перельмана цикл П.И. Чайковского «Времена года». В его исполнении было столько поэзии и чистой радости! После концерта по дороге домой папа сказал мне: "Какое счастье – жить!" Эти слова я запомнила навсегда. Он никогда вслух не высказывал своих затаенных мыслей.


       После неудачи с докторской диссертацией папа все время хотел написать книгу, но мы отговаривали его. Он очень переживал. И вот однажды он принес методическое руководство «Бег для здоровья» и начал бегать сначала на стадионе по 2-3 круга, потом прибавил до 5-и кругов и продолжал бегать в теплое время в парке им. Якутова вокруг озера. Папа не пропускал ни единого дня без бега, даже в командировки он брал с собой спортивную одежду. Он говорил мне, что когда он бегает, у него совершенно освобождается голова, и новые идеи по работе приходят к нему во время бега. Папа активно занимался бегом 25 лет. В последние годы своей жизни он вечерами ходил по липовой аллее напротив нашего дома, просто гулял, а иногда прибегал к спортивной ходьбе. Весной он всегда ходил на Белую к памятнику Салавату Юлаеву смотреть ледоход.


       Веселый, жизнерадостный, он всегда быстро сходился с людьми, был душой всякой компании. Я помню хорошо его 60- летие. Мы справляли его в небольшом, но уютном кафе «Космос» недалеко от Горсовета. Было очень много людей, прекрасный стол. Тосты произносили аспиранты и коллеги. Утром мы привезли домой очень много подарков и огромное количество цветов, в которых утопала наша комната.


       Часто к нам приезжали наши «александровцы» - 4 М – мой брат Миша, его жена Марина и их дети Машенька и Марик. И с ними огромная московская сторожевая Макс.
Когда дети были еще маленькие, дед очень много времени проводил с ними. Став постарше, они все равно очень тянулись к нему. Марик,  младший сын Миши, написал в сочинении, что хочет быть похожим на деда.


       Дети очень тянулись к нему :так я вспоминаю  нашу поездку на Байкал в 1971 году. Мы поехали в Иркутск к моему дяде Валерию. Валерий - астрофизик, занимается проблемами солнца. Он- очень крупный ученый в своей области и очень веселый человек. У него трое детей и сейчас уже четверо внуков. А тогда дети были совсем маленькими и обе наши семьи выехали на Байкал на судне, называвшимся «Комсомолец». Было туманное прохладное утро, когда мы высадились в бухте «Хакусы» Поселились в маленьком деревянном домике. Наша компания была шумная и веселая. С нами поехали родители жены Валерия - замечательный всезнающий дед, в прошлом заслуженный учитель географии, которого все называли "ходячая энциклопедия" - шутник, балагур, весельчак и бабушка Александра Николаевна - очень добрая сердечная женщина. Дети очень тянулись к моему папе и очень много времени проводили с дедом Петром Викторовичем на песчаном желтом берегу Байкала. Эта поездка была очень познавательной во многих отношениях. Байкал -прозрачный, голубой в хорошую погоду неизменно привлекал нас. Мои родители, Валерий и Миша ходили в поход на озеро Фролиха, полакомились мы и копченым омулем, даже один раз искупались в ледяной воде Байкала, ходили за кедровыми орешками в тайгу и потом, возвратясь, обнимали милых наших деток. Эта поездка запомнилась на всю жизнь.
       В последние годы своей жизни папа работал главным технологом АССОКОРА ( Ассоциации по защите от коррозии в нефтяной и газовой промышленности). Он создавал методики покрытия днища резервуаров, пострадавших от коррозии. Очень много бывал на промыслах, добивался поразительныз результатов и большой экономии денежных ресурсов. А когда в 1994 году произошла страшнейшая трагедия близ посёлка Улу-Теляк, где столкнулись два пассажирских поезда и сгорело огромное количество людей, папе государственная комиссия доверила расследование этой трагедии. И он выяснил эти причины, опубликовав свое заключение на страницах газеты «Известия».


       У папы было много испытаний в жизни. И все это он преодолевал очень мужественно. И всегда ему поддержкой была моя мама. Она самоотверженно боролась с моей болезнью, которая преследовала меня почти всю жизнь. Они были всегда со мной.

       Моим дорогим родителям

Много лет неугасимый
Светит мне родимый свет.
От родителей любимых,
Тех, которых лучше нет.
И какое это счастье,
Что живут они со мной,
Что идут они в ненастье
За меня, как будто в бой.
Разве кто-нибудь так сможет
Добротою одарить,
Разве кто-то так поможет
Все плохое пережить?!
Сколько нами слёз пролито,
Сколько трудных лет прошло,
Но душа в нас не убита,
В ней по-прежнему светло.
Я смотрю на окна наши,
Как всегда, там жизнь идёт:
Мама вся в работе важной,
Скрипка папина поёт.
И молю я тихо Бога,
Чтобы дом наш уберёг,
Чтоб ушли от нас тревоги -
В окнах теплый огонёк.

       1997

Как-то в тёплый день золотой осени папа предложил мне порисовать в санатории» «Зелёная роща». Было очень тепло, настало время листопада. Под ногами шуршали опавшие разноцветные листья. Мы выбирали такие виды, ракурсы, чтобы получился красивый пейзаж. Папа знал территорию санатория великолепно. Он часто отдыхал в нем, ему очень нравилась природа санатория. Когда я находила нужный мне вид, папа садился на скамеечку и ждал, пока я не нарисую то, что задумала. Потом он смотрел на рисунок и если ему нравилось, мы шли дальше. Я запомнила этот день на всю жизнь. Так было красиво, и  папа был спокоен и ласков со мной.


       За день до своего ухода 21 августа 2005 года мы должны были с ним встретиться недалеко от санатория «Зеленая роща», где он отдыхал в тот год, чтобы мне купить путевку в санаторий «Юматово». Он пришел к оживленной магистрали, чтобы помочь мне перебраться на другую сторону. Ещё выходя из трамвая, я  увидела его подтянутую фигуру и обрадовалась до слёз. А когда подошла к нему, обняла его и сказала: «Какое счастье, что ты здесь!» А он улыбнулся и ответил: »Скажи, какое счастье, что я есть!»



       Апрель – май 2007 года
       
       

       Г. Александров