Слёзы счастья, оттого, что уволили

Ко мне поступила служебная записка с требованием уволить Степанова Виктора Ивановича за нарушение трудовой дисциплины, за нахождение на рабочем месте в нетрезвом состоянии. Степанов, сидел передо мной и, пыхтя, писал объяснительную. При этом ещё и советовался – что написать? Что я могла ему посоветовать? Как красиво написать и логично объяснить, что не выпить на рабочем месте в тот день он не мог? Я делала строгое лицо, хмурила брови…, но Степанов прекрасно знал, что я пойду сейчас к директору, буду его упрашивать -не портить жизнь несчастному Степанову и уволить его по собственному желанию. А, ведь так на самом деле всегда и было.
Мне было за что сердиться на Степанова. Сколько раз у него уже были эти «залёты», сколько раз я с ним беседовала, а он бил себя в грудь и клялся, что этого больше не повторится никогда.
Справившись с объяснительной, Виктор Иванович, по моему указанию, написал ещё и заявление и я, взяв эти документы и два варианта приказов об увольнении, пошла уговаривать директора – уволить Степанова по собственному желанию.
У директора только что закончилось производственное совещание и не все ещё разошлись из кабинета, продолжали дискутировать. Директор сделал мне приглашающий жест, и я начала расписывать ему - какой Степанов замечательный специалист и человек. Что он осознал всю тяжесть своего проступка и больше так поступать не будет. Что не надо применять к нему «высшую» меру наказания и портить ему трудовую книжку и будущую жизнь. К моему воззванию прислушался главный инженер и начал смеяться. А потом рассказал как Степанов – такой хороший специалист, ехал на работу.
Рабочие в нашей организации работали вахтовым методом. На отдалённые объекты их доставляли самолётами и вертолётами, а на объекты, до которых вели хорошие дороги, нашими автобусами. Автобусы ехали до места по 15 часов и рабочие уже привыкли спать в пути. Так получалось, что почти в каждой вахте попадались такие, кто ещё не успел протрезветь после длительных выходных. Сколько раз издавали наистрожайшие приказы о том, что за это будем снимать с рейса и пытались так делать, но часто мастер бригады вставал на защиту своего рабочего со словами, что заменить его некем, что в дороге он проспится и будет работать нормально.
В тот день, о котором шла речь, по пути на объект, сломался автобус. Он ломался несколько раз, и приходилось останавливаться. Водитель что-то там подлаживал и автобус опять ехал какое-то время. Наступила ночь и многие в автобусе спали. А кто не спал, на таких остановках выходили, курили, давали советы водителю. А Степанов, напившись пива до отъезда, всё бегал в кусты. Никто и не заметил, что он не вернулся, когда автобус тронулся, а его сосед в автобусе благополучно уснул. Дорога проходила через лес. В лесу и остался ночью наш бедный герой. Зимой, ночью…, в лесу. Когда автобус ещё несколько раз заглох, главный инженер, ехавший в этот заезд на объект, дал распоряжение водителю - как только наладит, разворачиваться и ехать назад, пока не отъехали далеко от цивилизации. Остановиться посреди леса зимой, когда на улице -30 градусов, опасно. Так и сделали – повернули назад. Кругом темнота, но вдруг фары осветили на дороге объект, движущийся навстречу автобусу. Что такое? Может, медведь? Объект стал походить на фигуру человека, которая махала руками и ещё что-то кричала. Когда объект достиг автобуса, водитель затормозил. Кто не спал, выскочили на улицу. Объект, облепленный снегом, стоял на коленях перед автобусом, плакал (скорее всего, от счастья) и целовал автобус в морду. Его подняли с колен, отряхнули и узнали в несчастном Виктора Ивановича Степанова – машиниста цементировочного агрегата ЦА-320, без которого и рабочий процесс бы не пошёл. И смех и грех! Его спросили - зачем он бежал – то? Неужели, хотел догнать автобус? Тогда решили, что тот факт, что он бежал, всё-таки, в сторону производственного объекта, его хорошо характеризует – значит, торопился на работу.
- Ну вот, - сказала я. – Видите, какой Степанов ответственный работник - не растерялся в экстремальных условиях, побежал за автобусом.
В общем, директора я уговорила. Степанова уволили без грозной статьи. Я вышла с приказом из кабинета, Степанов, как провинившийся школьник, поджидал меня у дверей. Я дала подписать ему приказ. Он стал читать и опять слёзы покатились по его лицу (скорее всего, от счастья).