Моя приехала... 12-ый рассказ

МОЯ ПРИЕХАЛА...
       
       - Моя приехала, - потряс пустой авоськой Коля. - Пойду, куплю чего-нибудь...
       
        "Моя" - шестидесятилетняя лысеющая бабка со смешливым лицом. Пузатая матерщинница. Она всегда приезжала на дачу с пустыми руками. "Устраиваются же люди! - завидовала бабушка Фисташкина. - Одна я, как ишак". "Пошел на х...й! - объявляла "моя". - Он пьет до усрачки, а я его корми!"

       - И внучку привезла?
       - С подружками. Давай, говорят, дед денег на шашлыки! Тысячу рублей, - довольный, что к нему приехали, сказал Коля и потопал к ларьку.
       - Ишь, ты - "на шашлыки". Сопля, какая, - проворчала бабушка, когда тот скрылся за поворотом. Внучке было тринадцать.

       "Мою" звали Элей.
        Когда-то подаривший маме Фисташкина "Волшебника Изумрудного города" дед упрямо называл её Элли, не понимая, почему на него злятся. Коля жаловался на "Элли" Филиппычу и деду Фисташкина: "С утра до ночи телевизор смотрят. И внучку приучили. Не готовят ничего". "Элли" докладывала Марь Петровне: "Денег не дает! Жмется. А мне, Маша, надо? Нажрется, обоссыт все".
       
       - Не живем вместе, - доверительно сообщал мужикам Коля. - Потом она по-женски болеет!.. Я говорю...
       - Одна ебля на уме! - орала на всю улицу Элли. - Башка седая, а я ****ься буду! Счас!
       
         В городе Коля с Элли жили в одной квартире и даже в одной комнате. Другую - с очередным мужем занимала их дочь Аня, сонное скандальное существо, не державшееся на любой работе больше двух месяцев. "Ей работать надо, чтобы людей рядом не было", - делился Коля с соседями.

       А вот на даче - жили врозь: Коля - во времянке, Элли - в доме из шпал, обложенных белым силикатным кирпичом.
       - Как ты в ней не мерзнешь? - удивлялась бабушка Фисташкина. В мае температура падала до ноля.
       - Она ж засыпная, Петровна! Чего? Буржуйку натоплю - и тепло. Она держит.
       - Рассыпная, а не засыпная. Скоро рассыплется. Не сгори, смотри, - хмыкала бабушка. Коля каждый день покупал бутылку, выпивал и засыпал там, где его "настигало". Хорошо, на кровати, а то ведь на полу или на пороге своей "засыпной".
       - Да обей ты её вагонкой! - советовали Коле дед Фисташкина с Филиппычем.
       - Страшилище ведь! - присоединялась Марь Петровна.
       - На мой век хватит! - почесывая подмышки, отнекивался Коля. - Моей все равно дача не нужна. Подохну, они её завтра продадут.
       
        Элли на даче не работала: "На х...й! Горбатиться я тут буду!"
       
        - Килограмм мяса купил и мороженого, - объявил застывшей в позе испуганного страуса бабушке Фисташкина Коля. - Нормально для шашлыков. Слышь, Петровна!
       Та разогнулась.
       - Те шесть корней-то прижились, - добавил он доверительно.
       - А огурцы? - бабушка делилась с Колей рассадой. Заставляла: "Сажай!"
       - Два, вроде, погибли, остальные - сидят.
       - Ну, вот. С помидорами будешь, с огурцами. А то, что? Покупные все равно не такие.
       - Не съем, так засолю. Лексеич где?
       - Спит! Радио на пузе, а сам спит.
       - Ладно, пойду, - он поднял авоську, - а то моя приехала...