Приём

Незаметно город из сумерек погружается в темень. И сразу тут и там зажигаются фонари, вспыхивают окна…

Женщина прислонилась лбом к оконному стеклу и напряженно всматривается в темноту двора. Её дочь - подросток ещё не спешит домой. Уже заполночь, гаснут огни в окнах. Она обзвонила подружек и пару раз набирала номер справочного по несчастным случаям, но не решалась говорить, и вешала трубку. Забытый дочерью мобильник безжизненно лежал на обеденном столе на кухне.

 Может, прогуляться, - думала женщина, но страшилась разминуться и ещё лишние минуты пребывать в неведении.

- Господи, помоги! Хоть бы сказала, куда пойдёт, предупредила, что может задержаться…

Ночь тянется бесконечно. Все страшные звонки сделаны – безрезультатно. Нет её. Заявления всякие можно писать только на третьи сутки.

- Боже мой, что делать? – думает мать и безысходно упирается лбом то в одно окно, то в другое…

Стекло холодит и немного успокаивает биение бесплодных мыслей.

Вот она берет икону Богородицы и просит Её сбивчиво, а слёзы бегут и бегут…

На третьи сутки, когда мать уже отупела окончательно и не могла даже составить заявление, дочь пришла, как ни в чем ни бывало, открыв дверь своим ключом.

На немой вопрос матери она грубо рявкнула:

- Ну, что уставилась?! Что случилось?! Ничего не случилось, понимаешь?!

Мать молча ушла в комнату и долго пыталась взять себя в руки, обрадоваться как-то тому, что дочь дома, наконец. Женщина была в декретном отпуске, ждала второго ребенка, потому не работала. Там, на работе, легче было бы. Поделилась бы бедой, девчонки утешили бы, растормошили, а тут в одиночестве, когда мужу приходится плести небылицы, чтоб он не спятил…

А это хамство, это нежелание поговорить, объяснить куда идёт, когда вернется, что это? Ревность к будущему малышу? Но ведь всё это было, было уже, и сердце сжималось в комок.

Мысль о психологе появилась так неожиданно, что женщина удивилась сама себе и позвонила в медицинский центр, записалась с дочерью на прием.

Пришли мирно. Дочь согласилась сразу, её подмывало любопытство.

В кабинете их встретил молодой импозантный мужчина с очаровательной белозубой улыбкой. Дочь, ответив ему кокетливой недетской улыбочкой, уселась напротив, закинув ногу на ногу, и вызывающе уставилась на психолога. Он не дрогнул и обратился к матери, предлагая рассказать, что её беспокоит.

Когда женщина кратко объяснила ситуацию и надеялась уже, что специалист что-нибудь скажет дочери, он начал долго и нудно, а порой даже иронично выяснять мелкие детали, задавая новые вопросы, которые все более выставляли женщину в нелепом, как ей казалось, виде с оттенком паранойи. Неловкость женщины и скованность ещё более подчеркивали некую неожиданную навязчивость её страхов за дочь.

- Когда Вы волнуетесь, Вы представляете себе какие-то страшные картины, какие-то ужасные ситуации? – спрашивал доктор.

- Никаких картин я не представляю, словно оправдываясь, поясняла смущенно женщина, - я просто беспокоюсь, от неизвестности, от криминальной обстановки в городе, от того, что ей нет восемнадцати лет, волнуюсь, как любая любящая мама, как ответственный за ребенка человек !

- За ребёнка… - насмешливо протянула дочь.

- Сейчас говорю я, - предупредительно спокойно произнёс психолог.

Дочь закатила глаза к потолку, вздохнула и расслабилась.

- А как Вы встречаете дочь, когда она приходит? Радуетесь, спрашиваете, где была или ругаете её?

- Спрашивала, но кроме грубости не было ответа. Последний раз и спросить не успела, как столкнулась с лучшей её защитой – нападением.

- Но каким тоном Вы спрашивали?..

И он нудил еще о каких-то пустяках, о том, что в этом возрасте это нормально – резкость, скрытность, чего-то ещё. Женщине было жаль потерянного времени, жаль, что дочь так жестоко непримирима и насмешлива. Более того, ей стало казаться, что страхи её за дочь и переживания - болезнь, преувеличенное воображение. Но неожиданно психолог прекратил вопросы. Он начал прощаться:

- Надеюсь, что всё у вас будет хорошо, что вам не придется больше ко мне обращаться, ну, а если уж такая надобность возникнет – милости прошу, приходите, но тогда уж поодиночке. Тогда мы продолжим работу. Но я думаю, что всё будет прекрасно. Счастливого пути.

Мать и дочь с ним попрощались. Дочь торжествующе, а мать недоуменно.

И вот, когда они наполовину скрылись за дверью, психолог обратился к младшей пациентке:

А если я тебе, девочка, сейчас скажу, что ты маленькая дура и жестоко доводишь свою беременную маму, которая ждёт твоего братишку или сестренку, дрянь ты этакая, ты мне поверишь, что я так думаю и серьёзно тебе об этом говорю, или нет? А если нет, то почему?

Девчонка застыла в немой сцене, затем неуверенно произнесла:

- Н-нет…

- Это потому что тут обстановка официальная, да? И я не имею права называть тебя дурой?

- Да…

- Возможно, ты и права, что так думаешь. Возможно... - медленно и четко произнёс психолог. Ну, до свидания, заходите, если что – торопливо добавил он вслед двум растерянным пациенткам.

У матери в душе играл духовой оркестр, и она как-то легко шагала рядом с задумчивой девицей. И со стороны они не казались бы матерью и дочерью, если бы, не были так похожи друг на друга внешне.

Дома они разговаривали так, словно ничего не происходило между ними волнительного. И больше никогда дочь не уходила из дома без предупреждения и всегда говорила, когда вернется, а так же, где будет и с кем…

Для себя в дальнейшем девочка избрала профессию психолога, профессию, которой приходится учиться очень долго, всю жизнь.