И нету звезд... 10-ый рассказ

И НЕТУ ЗВЕЗД...
       
       Летом из старой замшелой совы с опухшими от долгого глядения "в мир" глазами она превращается в жаворонка. Просыпается в пять или в шесть, смотрит на верхушки сосен, сонное солнце, которое нехотя просвечивает между деревьями, и думает: все будет хорошо. Потом вспоминает, что "нет", и плачет.
       Тихо и коротко, как птица.
       Начинается день...
       Сыро и холодно. Топятся печи, кипятится самовар.
       Она пьет чай, читает или шьёт - совсем как Соня из "Дяди Вани" - потому что надо жить и трудиться. В ней - море любви, которая никому не нужна.
       "Меня никто не любит", - думает мама Фисташкина, и вспоминает: как же! Вон тот, чернявый с зелеными глазами, уверял, что "да"...
       Все пустое. Никто никому не нужен.
       Каждый - сам за себя.
       По крыше ходят бокастые сороки.
       "Ах, сорока - белобока, научи меня летать! Невысоко, недалеко - так, чтоб милого видать!"
       Пролетает день.
       "Во мне море любви", - думает она и засыпает.
       Неподвижные деревья застывают в ожидании ночи, а она все не приходит, потому что север, и не хватает "одеяла", и бледное небо торчит из-под темного атласного пуховика, и - нету звезд.
       По отливу лупит клювом залетная сорока, мама Фисташкина вздрагивает и просыпается.
       - Белые ночи, - говорит непонятно, кому сосед Коля. Она угадывает его силуэт и понимает, что ей. Кивает: "Белые, белые..." Как бельма. Пустые и мутные.
       - Ко мне белочка прибегала.
       Он машет рукой:
       - И ко мне! Такая, блин, шустрая! И три ежика.
       - Надо же, - говорит она.
       - Петрушка плохо всходит, - скрещивает руки на животе соседка.
       Мама молчит, смотрит на сосны и думает: "Где моя белочка? Где?"
       - И у меня! - радуется сосед. - Паршивая на всход, заебись!
       - Семена плохие. Сейчас ведь черте что продают. Сунут в пакет пять зерен - и за тридцать рублей покупай...
       Хрустит засыпанная черным шлаком дорога. Гудят тревожные электрички. Висит над ними белая ночь - и нету звезд.
       Утром снова дождь. Мама Фисташкина кутается в ватное одеяло. Пора топить печку.
       Июль, после Троицы...
       "Скоро, скоро Троица, Зеленый луг покроется. Скоро милый мой приедет - сердце успокоится..."
       Никто никому не нужен.
       Не успокоится сердце.
       Вокруг сосны, осины - и нет Интернета.
       Старую толстую березу рвет в клочья ливень.
       Сегодня наши играют со шведами.
       Сосед кричит из-за калитки: "Проиграют! Проиграют!"
       На нем драная фуфайка, надетая на голову - он идет за водой.
       Радио поет: "Ой, рябинная кудрявая, белые цветы!.." Мама смотрит на рябину: вон она - под крыльцом. Тоже цветет.
       В обед, наконец, солнце. Слабое, жидкое. Деревья волнуются, гнутся. С Ладоги, откуда прилетают чайки, дует холодный ветер.
       Поживем?
       Внутри все болит.
       Там - море.
       Мама Фисташкина лезет за лекарствами. Пьёт, замирает - ждет, когда подействуют, и включает компьютер.
       Она пишет про девочку, у которой все впереди.