зЛОСтЬ

Злость беспричинная в последнее время мешает моей гармонично развитой сущности. От былого человеколюбия не осталось и следа. Вроде бы, уехав из города в лес, где звериные тропы встречаются чаще следов людских, по идее, должен был я успокоиться и прийти в согласие с самим собой - ан нет! Одна и та же мысль свербит мою нетрезвую черепушку. «Охренели все!», - вот она, моя настойчивая и неказистая мыслишка. Водка, вопреки ожиданиям, не способствует приведению меня в благодушное состояние, и охота на зверье по любому должна состояться. Пахомыч, лесник, с которым я выпивал, уже поглядывает на меня с некоторой подозрительностью, и все порывается потихоньку стянуть ружье. Только он не угадал - хрен я ему его отдам; сегодня оно должно выстрелить!
- …И ты вот представляешь, - приходит он раз в неделю, аккурат в пятницу, в одно и то же время, встает перед тобой, и начинает вести умные разговоры, - продолжал жаловаться мне лесник. – А мне недосуг…И еще - я ж после семилетки только писать умею, да еще передовицы газетные в сортире иногда читаю, – в общем, хреновый из меня собеседник на отвлеченные темы…
- Да, обидно…А ты по морде ему не пробовал? – поинтересовался я.
- Пробовал, - вздохнул Пахомыч, и зачем-то потер свой бок. – Только он бодаться сразу начинает, и еще уязвить побольнее насчёт моей дремучести норовит, скотина этакая.
Мне стало жаль Пахомыча и я сочувственно промолчал. Никому не должно быть позволено издеваться над человеком, демонстрируя перед ним свое интеллектуальное превосходство – это все равно, что красавцу смеяться над горбатым.
- Ну и где твое животное? – после некоторой паузы требовательно вопросил я, тщетно пытаясь выловить из трехлитровой банки последний ловкий огурец. – Где этот рогатый мерзавец?!
- Сичас…- Пахомыч вздернул свои «Командирские» почти к самому носу и подслеповато прищурился. – Тэк-с…Зверь будет через час сорок семь минут. Наливай!
- Ненавижу… Каззёл! – набулькал я Пахомычу полстакана, а себе – то, что осталось в третьей, крайней на сегодня бутылке.
- Не-е, не козел, – нравоучительно поднял палец лесник. – У меня в лесничестве козлов не водится… Ну, за удачу!
- А все один хрен рогатый, - махнул я рукой, затем опрокинул очередную стопку, запил рассолом, ибо огурец так и не дался в руки, и как был в обнимку с ружьем, так и вырубился….
- …В-время вышло! П-п-риготовились! – объявил вдруг Пахомыч, и я подскочил, как ужаленный. Уф, хорошо, что не проспал.
- А? Где? – схватил я ружье. - Откуда он появится?
- Иди к…сортиру, а п-потом т-туда, г-где ты б-белку видел…- не в силах поднять голову, пролепетал ответственный лесник.
- Какую белку? – не понял я, пытаясь придать своему телу устойчивое положение. – Не видел я тут никакой белки. Ты чего-то путаешь, дядь!
- А-мрг-х-х…- устало ответил Пахомыч, и с чувством выполненного долга уронил голову на стол.
- Ну и ладно. Я сам найду врага рода простодушных! – пообещал я и вывалился наружу.
Вечерело. Подташнивало. Нависающие над сортиром хмурые тучи обещали скорый дождь. Назойливый комариный писк возродил во мне убаюканную было злость, и злость была восхитительная. Я заскрипел зубами и покрепче стиснул ружье.
- Э-э-э, простите, мистер, вы кажется, собирались меня убить?
Я обернулся на голос и увидел перед собою интеллигентно вытянутую морду лося. Давешний обидчик безответного Пахомыча смотрел на меня с чувством своего лосиного превосходства, и кажется, собирался оттачивать свое остроумие на мне.
- Именно так, скотина говорящая! – не очень вежливо подтвердил я его догадку.
- В таком случае, могу ли я узнать, поче… - лось не договорил, ибо дуплетный выстрел оборвал его речь.
- Так-то оно лучше, - пробормотал я, оглядывая подрагивающую тушу разговорчивого лесного жителя. – Ибо все в этом мире должно быть сообразно законам природы…
- Мистер, вы д-деб…- прошептал лось, и дернувшись в последний раз, навсегда затих.
- Ишь ты, умник какой выискался, - вытаскивая нож для разделки туши, усмехнулся я. Из-за туч выглянуло ласковое солнышко, и на душе сразу стало тепло и спокойно…