О фальсификации истории

Ложь, которая нередко выдается за блестящие примеры самопожертвования и патриотизма, всегда составляла главную часть того, что мы называем историей. Конечно, иногда этот процесс происходит бессознательно: поскольку человек нуждается в мифах, мифами он живет. Искажение образов Наполеона, Петра Великого, Магомета в давно прошедшие времена, а Гитлера, Ленина, Сталина в сравнительно недавние, всегда накладывало и будет накладывать отпечаток на все новые поколения. Так, для многих поколений людей Петр Первый навсегда останется великим реформатором, а между тем он был очень кровавым тираном, возможно первым таким после зверств Иоанна Грозного. Сколько молодых людей начала 19-го столетия считала Наполеона неким сверхчеловеком, гением, обреченным вследствие полной международной изоляции? Для скольких свято уверовавших в коммунизм Ленин был и остается богом во плоти? Но не в этом дело. Суть, скорее в том, что, пользуясь этой человеческой чертой, – мифологизировать, – многие предприимчивые политики и государственные деятели осуществляют всякие подобные искажения более чем успешно. Достаточно вспомнить только некоторые тоталитарные режимы прошедшего века, в частности, латиноамериканские диктатуры и просоветские режимы. При таких случаях имеет место насильное внедрение в сознание человека определенных «опций», так сказать, «это – плохо, а это – хорошо». При данных режимах прежде всего фальсифицировались роли различных людей в историческом процессе, например, все демократические начинания, исходившие не от собственных партий объявлялись или глубоко порочными, или, мягко говоря, не совсем верными, и обреченными вследствие этого на ряд ошибок. Попытки раскрыть настоящую действительность приводили к репрессиям и преследованиям. Показателен в этом отношении факт во время правления парагвайского диктатора Адольфо Стресснера. При нем было сознательно уничтожено целое племя индейцев, тогда как населению страны это преподносилось в ракурсе «освобождения цивилизации от грязных дикарей», к тому же еще и мешающим, без сомнений, культурному развитию нации. Мировая же общественность по этому поводу практически ничего не знала. А зловещие пиршества первого императора Центральноафриканской Республики?
Основой для искривления реальности и истории может служить, прежде всего, ложное освещение событий, разного рода статистических, служебных и т.д. документов, подмена одних понятий другими, даже изменение основных законов страны под себя. Это – прекрасное средство для того, чтобы заставить добровольно поверить, что «в Багдаде все спокойно», как раньше говорили. В свою очередь на основаниях такой пропаганды и лжи вырастает ложная уверенность, а иногда и ложная решимость в чем-то.
Из беспристрастного изучения исторических процессов видно, кто являлся кем. Для этого достаточно прочитать пару биографий великих людей, и сравнить их с теми жизнеописаниями, той трактовкой, какую предлагает нам официальная школа, не только ничему не учащая, но и подводящая под среднестатистическую мерку болвана всех без исключения учеников. В дальнейшем эта «мерка» распространяется на очень многие университеты, на официальные должности, словом на всю подконтрольную нашей власти сферу. Утверждать и говорить в этой сфере можно то-то и то-то. За ее пределами – все, что хочешь. Что нужно, не в последнюю очередь и нашим властным структурам – благонадежное стадо благонадежных баранов. При так называемых демократических режимах, если образованный человек начинает протестовать, его не уничтожают физически, не ссылают, не подвергают коллективному игнору, как в тоталитарных странах, а просто покупают. В большинстве случаев это удается. Если же нет, пусть говорит, что хочет, лишь бы это не подтверждалось самыми свежими и острыми фактами: например, что такой-то политик – выдающийся коррупционер, или связан с мафией. В первом случае доказательство можно просто проигнорировать, или опровергнуть ссылкой на авторитетный источник, во втором – убрать, причем не обязательно физически. Можно просто задавить бюрократическими проволочками, вызовами в суд, пусть хоть они бы и не решались в пользу реакционера.
Так из истории хотя бы и нашей страны, видно, что все революционеры всегда были патриотами, и наоборот. Будь это художник, политик, историк, писатель, он всегда оказывался революционером, хоть бы и в только своей специфической области. Гений по определению должен быть революционером, т. к. новая идея – это всегда бунт против старых порядков, какие всегда имеют целью подавить, насильно уничтожить эту идею. Новая идея же также уничтожает старую, но не силой, а тем, что она более жизнеспособна, отвечает на большее количество вопросов, прогрессивнее, реалистичнее, постепенным проникновением в массы. Как только она становится выношенной, старой, ее заменяет более новая, более прогрессивная. Это общеизвестно, и я повторяю эту древнюю истину с единственной целью – показать связь между талантом и протестом.
В понимании же нашей официальной школы, наибольшие заслуги каждого человека состоят в добровольном подчинении государству. Если же и одобряется бунт, то только против самого что ни на есть бесчеловеческого, причем обязательно иноземного порядка. Проще говоря, весь наш процесс исторического развития сводится к тому чтобы одобрить ненависть к: царизму, коммунизму, евреям-трактирщикам, полякам-католикам и т. д., и т. п. Но нигде у нас не подчеркивается необходимость освобождения от давно уже ставшим пережитком патриархально-матриархального менталитета, почти конфуцианского обожания родителей, от своего тиранического государства, которое, под предлогами закона прививает нам курс послушания к власти вообще, и к несправедливой в частности. Но какое может быть уважение к закону, если он постоянно меняется, причем в пользу власть имущих? Почему бунт против этих самых богачей беззаконен? Только ли потому, что так записано в очередном своде правил, именуемым законом? Почему мы должны беспрекословно подчинятся всем со дня своего рождения? Почему пропаганда ставит государство своеобразным наследником семьи, и требует подчинения и там и там? Ответ прост: в своих требованиях государство опирается на биологические машины, лишенные элементарного умственного развития, чтобы сомневаться в правомерности своих действий: армию и полицию.
А про какую свободу речь может идти там, где до сих пор на практике применяются действия, курировавшие отношения семьи в Ветхом Завете. Это и признание за родителем беспрекословного права на жизнь своего сына или дочери, и закон «да убоится жена мужа своего», и как следствие, признание моральной законности любого даже самого абсурдного поступка родителей в отношении детей, мужа в отношении жены, старшего поколения в отношении младшего поколения. Когда наконец, наш народ признает ту простую истину, что тот, кто старше, не обязательно умнее или опытнее.
О какой свободе речь может идти там, где приходится доказывать простейшие истины с пеной у рта: право на выбор, на саморазвитие, на митинг и забастовку, которые разгоняются ревностными служителями закона, право на индивидуальность, на нежелание чего-либо?
Какая свобода, кроме свободы подчинения, может быть там, где игнорируется право молчания, свободы слова, мысли и передвижения, где все вопросы решаются вооруженной бандой кретинов, не соблюдающей даже йоты законности, в имя якобы уважения закона? Где человек может быть просто обыскан и арестован посреди бела дня, а не отвечая на вопросы, еще и избит, обвинен по сфабрикованному делу; где все вышеперечисленное делается единственно из желания не выполнять свои обязанности?
Итак, мы выделили несколько компонентов фальсификации реальности и исторического процесса. Повторим их, и добавим некоторые другие положения, которые в подробном рассмотрении не нуждаются. Это:
1) заведомая ложь и искривление фактов, статистики и документов. Обыкновенно этим занимаются архивы, так называемые средства массовой информации, чиновники, заведующие информационным процессом;
2) натаскивание народа на другой народ (государство, организацию) под предлогом незаконности его действий, в то время, как незаконны именно действия первого;
3) дегенеративные изменения закона под предлогом демократизации общества. Сюда же относятся временные санкции, имеющие ту же цель (комендантский час);
4) постоянное держание в страхе перед силовым решением вопроса армией, полицией и т. п. широких масс населения;
5) игнорирование и опровержение якобы фактами, которые на самом деле являются ложью, других фактов, которые в свою очередь объявляются выдумкой;
6) акцентирование на законопослушности со стороны великих людей. Эту же цель преследуют изучение только типов искусства, только их типичнейших признаков и представителей, но ни в коем случае не самых оригинальных и самобытных. Проще говоря, лучше изучить биографию Бальзака, которая ничем особенным не отличается, чем биографию Гюго или Шиллера. Сюда же относится фиксация только на одном процессе. Так мы все наслышаны о советских репрессиях, но совершенно не изучаем репрессии американские, не менее жестокие. А акцент на том, что СССР был исключительно «державой зла» исключает все позитивные его достижения, например хоть в сфере наук. А между тем первый компьютер был изобретен не в каких-то США, а именно в СССР.
С этой же целью на поверхность нашей истории вытаскиваются совершенно незначимые персоналии, про которых даже справку биографическую найти трудно, и все наперебой кричат: они гениальны, они известны, если ты про них не слышал, ты неполноценен. Такие люди не могут составлять гордость нации. Они даже проверку временем не прошли бы, если бы их постоянно не вытаскивали из бездны столетий умные профессора в своих университетских курсах. Впрочем, они и так ее не прошли. Если их кто-то и изучает, то с целью сдать экзамен, не более.
7) многие наши великие современники оправдывают нашу реальность. Если же мы возмущаемся этим, нам твердят: они умнее тебя, они лучше разбираются в этом. Посмотрим, вспомнит их имена кто-нибудь лет через тридцать. Мы ведь не помним имена опереточных певичек, кричавших славу фашистским лидерам; это называется фальсификация посредством авторитета;
8) элементарное замалчивание;
9) ссылка на объективные законы развития общества, которые якобы оправдывают нынешнее положение вещей и курс правительства;
10) трактовка любых исторических событий под углом развития государства (довольно распространена такая: весь предыдущий исторический процесс служил для создания торжества этой минуты (государства, правительства, триумфа идеи)).
Вот, собственно, и все.