Массовая культура и индивидуализм

Бесспорно одно: основополагающей чертой человека является потребность в руководстве кем-либо. И, наоборот, в противовес этому, другим его важнейшим свойством есть потребность в подчинении. Из людей, которые наделены в основном первым из указанных свойств, выходят незаурядные лидеры, идеологи. Из тех людей, которые испытывают непреодолимую потребность в подчинении – превосходные рабы. Если же эти два качества уравновешиваются (или если желание руководства немного преобладает над желанием подчинения), то результатом становятся никому не нужные философы вроде меня.
Массовая культура почти сознательно, можно было бы даже сказать, хирургически тонко, оперирует этими свойствами людей. В самом деле, нет ничего интересного настолько, чтоб оно было интересно всем, либо не было интересно кому-нибудь. Массовая культура руководствуется схожим правилом, выворачивающим наизнанку предыдущее: нет ничего неинтересного настолько, чтоб оно не было кому-то интересным.
Ромен Гари как-то сказал: «Наш век все чаще ставит перед художником один и тот же вопрос, на корню убивающий всякое творчество: нужно ли это кому-нибудь?» Чего стоит человек, задающий подобный вопрос, не знаю, но я бы оценил его хуже, чем тарелку плохого супа. Сама такая постановка вопроса может быть порождена только массовостью. Я предвижу то время, когда его будут задавать не только современным философам и писателям, но и давно умершим, например Шекспиру или Достоевскому, а там глядишь, дойдет и до религии. Мир превратится в некое подобие микросхемы, где каждый будет делать то, что он обязан делать по долгу своего служебного положения. И делать круглосуточно, с небольшими перерывами на сон и обед. Действительно, чего стоит все человеческое искусство, если, как выразился какой-то менеджер среднего звена из какой-то финансовой пирамиды, оно не сделает вас ни богатым, ни известным, ни сытым. Я не утрирую, и это не нытье интеллигента, оторванного от жизни, и сидящего в своих книгах год за годом. Книга – это не самодовлеющий предмет, или набор имен, каким она является для книжных червей и библиофилов. За всякой кипой бумаги в переплете скрываются мысли живого человека (или жившего когда-то). Главным всегда должен оставаться человек, а не набор абстрактных мудростей, его открытия и искания. Поэтому я категорически не приемлю расхожей мысли о том, что искусство должно развлекать. Ведь такое отношение низводит все достижения человечества на уровень цирка.
Начав с искусства, мы постепенно ниспровергнем все очень ценные идеи и права, добытые человеком за всю его многотысячелетнюю историю. А по-настоящему ценным станет только умение достичь всего возможного в этой жизни, попросту, стать «царем горы».
Причем же здесь массовая культура как таковая? Ведь она всего лишь развлекает, дарит отдых. Собственно сама она, как отдельно существующий факт, ни при чем. Тут, скорее, важнее определенное мышление, ею порождаемое. Она делает привычным для человека ту мысль, что удовольствие прежде всего. Герои масс-культуры такие же нелепые и глупые, жадные и ленивые, как и мы сами, что нам не может не льстить. И если подобные люди достигают вершин существования (именно так, а не вершин жизни, - но этого к сожалению, многие не понимают), то зачем какое-то совершенствование, моральное или умственное, или физическое, - не важно какое. Главное – уметь любыми средствами добиться цели. Итак, принцип этой псевдокультуры – «после нас хоть потоп», все для себя. Показательно, что одна из расхожих формулировок в области этой «псевдо», перепеваемая на сотни ладов, прекрасно показывает продуцируемую форму мышления – «полюби меня чумазым, а белым меня любой полюбит». К чему может привести такое отношение к жизни, вполне понятно.
Кроме того, у каждого времени свои герои. Не случайно в Швеции идет борьба за запрет на показ насилия на телевидении. Неустойчивая психика определенных социальный прослоек, проводящих большое число времени перед экраном (прежде всего – это подростки и домохозяйки) может провоцировать не только вспышки насилия и снижение гражданской активности, но и привести к умственной деградации. Подражая героям масс-культуры, претворяя их в кумиры и идеалы, можно вконец свихнуться либо стать уголовником. Я думаю, страны постсоветского пространства как никто другой познали на себе эту разрушительную роль псевдокультуры.
Ни одна девушка, проводящая свое свободное время в мечтах о принце на белом коне, не сможет стать ничем, кроме плохой домохозяйки. Ни одна девушка, жертвующая всем для достижения этой мечты, не может стать ничем, кроме шлюхи. Любой парень, живущий американской мечтой, сможет стать только грабителем, лицемером, вором и психически ненормальным человеком.
Бытие, как известно, определяет сознание. Не родилась еще та домохозяйка, которая бы понимала высокую поэзию или философию, которая не писала бы дрянных стишков о несчастной любви, и не мечтала о счастливой перед португальскими сериалами. Родившийся в семье уголовника и вора очень редко может выбраться из этой порочной трясины. Но ни один «настоящий пацан» не перестанет издеваться над теми, кто слабее его и плевать на все, что его окружает. Охранники тиранов не всегда бывают сволочами. Но телохранители подонков – сами подобны свом патронам, как собака – своему хозяину. И дело здесь не в какой-то наследственности или абстрактном влиянии на человека социальной среды. Дело в том, что человек, вращаясь в определенных кругах, сам стремится стать максимально похожим на других в этой сфере. Австралийскому аборигену нет смысла уподобляться европейцу-бизнесмену. У него иные ценности. Но для другого европейца добиться богатого социального статуса – святая заповедь. Точно по тем же причинам бритоголовый придурок никогда не будет толковать о высоком искусстве, а будет потихоньку выбивать зубы всем, кто ему не нравится.
Человек привыкает судить по себе. Мы не верим в то, что бронзовом веке люди были значительно сильнее, что они могли строить пирамиды, стены, города; мы не верим в то, что в древности человеческие познания зачастую не уступали современным; мы не верим уже даже в то, что человек вообще способен на что-то. Неудивительно, ведь в нас самих человек давно умер, как умерла и жажда чего-то нового, жажда жизни. В нас осталось только её жалкое подобие – жажда наслаждения, и мы цепляемся за нее, пока еще можем.
Вот мы и подошли к другому важному составляющему нашей статьи – индивидуализму. Глупо было бы доказывать, что это – вещь плохая, ненужная и развращающая. Нет, конечно. Индивидуализм – это главная составляющая нашей жизни, и отказаться от него – значило бы обречь себя на безымянное первобытное существование стада с вожаком во главе. Человек, руководствующийся только соображениями большинства, не более чем хороший раб. Ведь не иметь своей точки зрения и значит быть рабом чьей-то другой.
Но насаждаемый масс-культурой индивидуализм – это нечто принципиально противоположное индивидуализму личностному. Речь вот о чем. Как известно, каждый человек – это отдельный индивид, со своими взглядами на мир, своими вкусами и поведением. Совокупность всех индивидуумов составляет общество. Роль общества по сути эквивалентна роли например, стада животных, муравейника, или пчелиных сот. Каждый в нем играет свою роль, свое назначение. Не обладая четкой иерархией на определенных этапах развития (или не обладая вообще ею), общество допускает различные (вплоть до полной) утери этих назначений. Так образуются лишние или ненужные для этого самого общества люди, перестающие быть его составляющей (по крайней мере, равноправной). Так вот. Вследствие похожих вкусов, занятий, симпатий, отдельные индивидуумы образуют некоторые направления, так сказать, группы, независимо от того, знакомы эти индивидуумы друг с другом, или нет. Так складываются определенные стереотипы, которые мы обычно называем мнениями, и которые постепенно, при постоянном сглаживании различий с другими мнениями, все время усредняясь, превращаются в мораль. Процесс усреднения – это низведение идеи до среднего уровня, ее, так сказать, популяризация, вследствие чего многие важные и значительные её части постоянно теряются. Как правило, люди понимают только такие упрощенные и вульгаризированные формы мышления, стараясь низвести их до своего уровня понимания.
Исходя из этого, мы находим некую сумму поведения, вкусов и привычек, которая является общей для всего общества, а следовательно, для всех его составляющих – индивидуумов. Точно также можно найти нечто вроде золотой середины для стремлений и мыслей всех людей; оно-то и составляет основную идею этого сообщества.
В историческом процессе развития массовое начало постепенно вытеснялось индивидуальным, идея о благе для всего племени – мыслью о добре для каждого, идея о племени, как крепости – сознанием различности каждого человека, и его праве на эти различия – его индивидуальности.

Итак, здесь мы имеем дело с осознанием себя, как совершенно особого, отдельного, непохожего на других организма. Чем более человек обособлен, оригинален, тем больше обостряется его «я», его индивидуальное начало. Людей с таким ярко выраженным началом мы называем личностями (например, Наполеона, Конфуция, Шекспира, Архимеда). Как правило, эти люди выстраивают свою собственную, непохожую ни на что систему ценностей и вкусов, нередко навязывая ее обществу.
Какое же понимание личности навязывает нам псевдокультура? Прежде всего, как уже указывалось, в нашем обыденном понимании личность – это любой человек, достигший определенного успеха в жизни. При этом совсем не акцентируются его предрассудки, грамотность, душевные и духовные качества, склад ума и т. д. Мы отождествляем индивидуальность и личность. Модно быть не «как все», при этом совершенно упускается из виду, что это общая тенденция, характерная почти для всего общества. Итак, трактовка псевдокультуры в ее расшифрованном виде проста – все должны быть не как все. Воспринимая же как реальность и данность плоды этой «культуры», мы размышляем следующим образом: он – такой, как я; он достиг вершин возможного; следовательно – он исключительный человек, личность; он – отражение моего характера, моих недостатков и достоинств, я похож на него; значит я – исключителен. Это особенно «благотворно» действует на уже указанные неблагополучные в психологическом плане категории – подростков и домохозяек, не оставляя впрочем, и остальные прослойки. Настоящие мужики смотрят исключительно футбол и боевики. Наверное, они перестанут быть таковыми, если хоть раз посмотрят «В мире животных». И так далее.
При этом совершенно забывается, что личность – это человек, способный на исключительные поступки, и чаще всего, наделенный незаурядными качествами и духовным складом.
Но подобные «личности» масс-культуры – даже не индивидуумы. Мы не видим, что все они – только отражение архетипов, общих привычек и желаний, какой-то шаблон поступков , почему-то исключительно глупых, непонятных, низких и с неизменной подоплекой прославиться. И тут сам собой напрашивается вывод о том, что псевдокультура – это не развлечение, а обобщение тех самых общих для всех черт и стремлений (чаще негативных) , которые туманом обволакивают сознание любого из нас, и от которого только немногие могут избавиться.
Массовая культура не только разлагает человека изнутри, развивая в нем пристрастия к бессмысленному и глупому времяпровождению, не только определяет удовольствие, как основной фактор нашей жизни (включите сюда все что угодно – секс, деньги, наслаждение насилием, удовольствие от жизни, семьи, и т. д.), но говорит нам: «Ха! Подумаешь!»
Психоповеденческий феномен массовой культуры неотъемлем от феномена так называемого «массового человека». Прежде всего, позволю себе не согласиться с ходячим среди психологов мнением, о том, что злоба – его отличительная черта. Озлобленным может быть кто угодно и на что угодно. Массового человека отличает несколько иное: скорее, вечная обиженность на всех и вся, вытекающая из сознания собственной ущербности. Это целостное (именно принципиально неделимое) сознание того, что мир что-то должен ему. Не стоит соглашаться и с тем, что причиной подобного недовольства могут служить социальные, экономические или культурные барьеры. Они, скорее – дополнительные условия для выстраивания таким человеком псевдологической связи в доказательство придуманного им долга. Ведь «людей массы» в равной пропорции много и среди рабочих, и среди богачей. Именно этой придуманной виной, этим противопоставлением себя всему остальному миру, как мне думается, можно объяснить феномен nouve riche.
Один из краеугольных мифов современного общества, гласит, как известно, что главная цель в жизни – добиться успеха; реже оговаривается, что для этого нужно быть волевым, целеустремленным и неординарным. Стоит проанализировать, что же здесь понимать под «неординарностью»? Согласно результатам опросов, взятых мною из популярных журналов, большинство женщин считают наиболее нужной для жизни успешную карьеру, эгоистичность и социальную обеспеченность (в смысле независимости от мужа). Мужчины же предпочитают твердую зарплату, целеустремленность и отсутствие конфликтов на работе. Женщины наиболее боятся абортов (или родов), испорченной прически или макияжа, а мужчины – облысения. Это уже даже не карьеризм. Это смешное обезьянство.
Под жизненным успехом понимают уже все, чем возможно привлечь внимание, и что не препятствует отвлечению этого внимания. Становится важно даже не столько выставить себя как дорогую конфетку в обертке, становится важным превратить дерьмо внутри этой обертки в своеобразно пахнущую специю. Весь этот «успех» уже давно построен не на реальном достижении определенного статуса в обществе, а на придумывании его. Формулу «прорваться к кормушке» заменила формула «придумать, какая вкусная кормушка была». Те же, кто достаточно ленив, просто ждут, когда кормушка сама подъедет к ним. Желание самореализации под воздействием масс-культуры принимает подчас гротескные формы. Так, стремление к богатой жизни может трансформироваться в причисление себя к элите посредством пользования «элитными» товарами (при этом они могут и не быть таковыми). Туалетная бумага «Фанданго» или подставка для ножей «Элит» - далеко не граница нелепостей, которыми стараются разрекламировать любую вещь, от гвоздя и до показного аристократизма.
Важно не то, что эти моменты существуют, а то, что они всецело продуцируются сферой массовых развлечений. Ведь как раз они и навязывают систему ценностей, наглядно показывая «героев» нашего времени. Как следствие, у смотрящего возбуждается аппетит к престижной жизни. Основная масса людей воспринимает многие действа псевдокультуры, как реальность. Поскольку каждый понимает это по-своему, все-таки отдавая себе отчет, что до «образца» ему ну никак не дотянуться, он и претворяет эти мифы и формулы в жизнь на своем уровне, не столько даже реализуя, а больше делая вид реализации. На некоем этапе псевдореализация перестает быть таковой, а именно когда человек достигает определенного могущества. Здесь эгоистические желания немного трансформируются: гипотетическая «вина» мира становится причиной ненормальной скрытности, распространившейся на всю «личность», кроме показательной публичной жизни. Уже не нужно быть у всех на слуху, нет нужды раздувать свою фантомную персону, дабы стать известнее или добиться чего-нибудь. Теперь «массовый человек» имеет не виртуальный статус в обществе, а реальный, и ему уже нет надобности рекламировать себя.
Итак, массовый человек, вследствие чувства собственной ущербности и виноватости окружающих, резко противопоставляет себя и других, преувеличивая собственную значимость. Позднее, удовлетворив свои желания и добившись некоего положения, он, прикрываясь разными правами, прецедентами, впадает в противоположную крайность. Его отношение к миру не меняется: если он старается избежать любой, (или только ненужной ему) огласки о себе, то делает это вовсе не из скромности. Распространенную о нем только положительную информацию, оторванную от других аспектов, мы можем приравнять к банальной лжи, так как портрет такого человека заведомо неполон и искривлен. Крайнее разграничение себя и других, а также гипертрофированное самомнение в случае массового человека имеют корни в простом эгоизме, а позднее, и в толковании фактов своей успешной жизни, которые якобы указывают на неординарность этого человека.
Роль массовой культуры во всех этих процессах ясна. Она развивает смутные эгоистические и нарциссические комплексы, внушая ложные цели, ценности и поведение, которые в дальнейшем развиваются уже путем самообмана.
Итак, можно с уверенностью утверждать, не приводя дальнейших логических соображений и доказательств, что массовая культура всецело принадлежит к области стереотипов и иллюзий. Только вот если продуцируется она с вполне сознательной установкой на формирование стиля жизни и пропаганды, внедряется в жизнь массовыми людьми под лозунгами успеха на индивидуальном уровне, оставаясь при этом отчасти виртуальной, то в финале своего развития она перерастает в целиком реальную жизненную позицию. Эта позиция основана исключительно на мифах и глупых выдумках. А, следовательно, как любой миф, подлежит разрушению.