Возвращение

Они встретились случайно.
Она приехала в город из маленького сонного городка. Учиться. Он переехал в этот город ещё ребёнком. Постепенно вырос, тоже стал учиться в университете. Так и жили. Так и ждали чего-то.
Сначала всё было обычно - прогулки, цветы, пирожные. И долгие-долгие разговоры.

Город укрылся золотом и затянул небо дымчатой вуалью. Они подолгу сидели в парке; она собирала листья, словно боясь, что дожди совсем смоют багряное золото, и город останется голым и сумрачно-серым. Ещё они слушали, как ветер шумит в верхушках сосен, и как птицы, вскидываясь, будто со сна, громко бьют крыльями, и как влажный, холодный туман неслышно обволакивает ноги, точно сон в пустой квартире.
Он говорил о том, как давно ждал её, и как скучно бывает в этом городе, и что ей обязательно нужно постоять на мосту: посмотреть на ледяную тёмную воду, потом, вдохнув сырость канала, поёжиться от смутного прохладного ощущения, а после этого непременно сидеть с кружкой чая на кухне, завернувшись в одеяло. Она рассказывала о том, как скучала по нему, и как иногда хочет вернуться домой, в свой старый дом на краю тихого городка, и что ему бы понравилось сидеть в её саду поздним вечером в начале июня, когда мягко светит фонарь с веранды, и кресло стоит под липой, и трава уже пахнет не свежей землёй и влажной зеленью, а чуть пыльным тёплым ароматом угасшего дня, и на столике рядом - книга и душистый чай, и большая тарелка крошечных пирожков, в которых никак не угадаешь начинку, пока не попробуешь.

Со временем золото листвы сменилось алмазной пылью: город надел белоснежную шубу, боясь замёрзнуть в зимней дремоте, и покрыл каналы хрусталём льда - чтобы вода не убежала к морю до весны.
Она привыкла к нему. И разговоры стали вестись за чаем у него дома.
Она читала ему книжки и тихонько напевала песни. Он улыбался. Но вечером он уходила, и тогда оба молчали, крепко держа друг друга за руку.
Они всё чаще говорили о том, что не могут больше жить поодиночке в этом мире - в мире, где, чтобы жить, нужно бежать, и что-то говорить, и что-то делать, и кем-то казаться или становиться.
"Почему с людьми так трудно?.. И почему мы не можем просто быть вместе?" - недоумённо спрашивал он тишину, прижимая любимую к себе. Она, обняв его в ответ, только вздыхала. Потом они вместе садились писать книгу - о далёких кострах, о тихих побережьях, о чистых рассветах, о птицах над морем и о звёздах, мерцающих над крышами маленьких домов в горах.

Солнечное лето принесло короткий отдых: они сбегали в далекий парк на острове, и проводили там целые дни.
Потом снова печально-хмурая осень, оцепенение зимы...

В первый день весны, ещё по-зимнему промозглый и ветреный, она позвонила ему, как только проснулась.
- Здравствуй, любимый.
- Здравствуй, милая.
- Я не могу так больше. Я устала. Я хочу домой. Ты поедешь со мной, мой хороший?
- Да, моя радость. Я буду через два часа.
Когда он приехал, она уже собрала вещи.
- Знаешь, я не знаю, когда смогу вернуться. Наверное, это будет нескоро.
Он поставил сумку на пол и мягко поцеловал ее.
- Это неважно. Я взял все свои деньги, и всё, что может понадобиться, хотя бы на первое время. Главное, что ты со мной.
Они выключили свет в коридоре и закрыли дверь.
Все четыре часа в электричке он сидел, обняв ее. Она смотрела в окно: на белёсое от холода небо, на тёмные ели, угрюмо склонявшиеся под тяжестью мокрого снега.

Её дом встретил их лёгким запахом пыли.
Они приехали вечером, но ей хотелось как можно скорее стереть пыль в комнатах, смести её с пола, и застелить постели свежим бельем - теперь это был их общий дом.
После уборки они поставили греться чайник и отправились за продуктами в маленький магазинчик поблизости.
К их возвращению вода как раз закипела. Они вместе приготовили ужин, поели и выпили свежезаваренного горячего чаю. Говорить не хотелось - им было хорошо оттого, что они наконец-то вместе, и никто не мешает.
Потом она спросила его:
- Где ты хотел бы спать, любимый?
- Возле тебя, любимая. Теперь я хочу всегда охранять твой сон.
И он осторожно погладил её по щеке.

Весь март они неспешно приводили её дом в порядок. Наконец, это было закончено, и они стали гулять целыми днями - она показывала ему свой тихий городок, а он неторопливо впитывал новые улочки, маленькие скверы с сырыми скамейками... По вечерам они писали свою книгу.
Но чем теплее становилось, тем больше появлялось людей, которых окружала суета. И они всё реже выходили гулять на улицы просыпающегося от зимнего молчания городка. Им казалось, будто после долгих странствий они нашли приют - и вот снова их гонят странные, чуждые им создания.

Наступило лето. Они совсем перестали уходить из дома туда, где было шумно: сидели в цветущем саду, или у реки, или оставались дома. Она рисовала, или вышивала, а он был рад смотреть на её - и видеть её улыбку.
Как-то раз она предложила пойти в лес, обещая показать ему кое-что интересное из своего детства. Он с радостью согласился.
Лес, пронизанный нитями солнечных лучей, пах цветочно-тёплым запахом мёда, в низинах чуть обдавая влажным запахом, обещая встречу с родником. Они держались за руки и шли, улыбаясь друг другу. Время от времени он наклонялся и нежно целовал её.
- Вот, - тихо произнесла она.
Перед ними расстилалась широкая, ничем не примечательная поляна: покрытая ковром лесного разнотравья, окружённая высокими деревьями. Откуда-то неподалёку доносился тихий говор реки.
- Что это, любимая? - спросил он.
- Я не знаю, любимый, - улыбнулась она. - В детстве я часто приходила сюда, но так до сих пор точно не знаю, что это... Скажи, любимый, что ты слышишь?
- Шорох листьев на деревьях. Кузнечик стрекочет. Речка недалеко шумит.
Она с улыбкой покачала головой.
- Нет, любимый. Нет здесь никакой реки. Ближайшая - у нас за спиной, минутах в десяти отсюда, да и та не шумит так сильно.
- Откуда же шум? Я явно слышу, что это река.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.
- Любимая, я даже запах реки чувствую. Откуда же это?
Она кивнула в сторону поляны.
- Оттуда. Давай сядем.
Он расстелил покрывало, и они сели.
- Тут такое место странное... Однажды в самом начале каникул я поссорилась с мамой, убежала, чтобы успокоиться, и забрела сюда. Села под этим деревом - тут лежало поваленное дерево, - и стала просто смотреть на деревья, на небо... Внезапно я услышала стук колёс, будто неподалёку проходил поезд. Но там нет путей. Только лес, ещё километра два, а потом поля. Я испугалась и вернулась домой.
Вскоре я снова пришла сюда. Дня четыре не было ничего странного. Потом я услышала реку - как ты сейчас.
И я стала приходить сюда почти каждый день, как только могла. Как-то раз я уснула - день был жаркий, и я очень устала. Проснулась я оттого, что слышала шум дождя, и несколько капель даже упало на моё лицо и на платье. Но небо было абсолютно чистым, ни облачка. И трава - на поляне она была влажной, а за деревьями - нет. Несколько раз доносился тихий-тихий разговор, который будто ветер принёс издалека: пару раз это были голоса взрослых, а один раз разговаривали мальчишки, и я почти слышала, как они бежали.
Не знаю, почему, но больше мне страшно не было. Мне даже было уютно тут.
Когда я уехала, я попыталась убедить себя, что мне всё это казалось - все эти звуки, и запахи, и голоса.
А теперь вот понимаю, что это всё в самом деле существует.
Он поцеловал её, взял за руку.
Они посидели так немного, потом пошли домой.
Вечером, на веранде, когда чай был выпит, а сладости были съедены, и они дремотно вслушивались в темноту сада, он вдруг заговорил:
- Знаешь, милая, давным-давно, когда я был маленьким, я читал про что-то, похожее на твою поляну... Там это было называлось Переходом Между Гранями - так, кажется... В таком месте можно было перейти на другую Грань - ну, это означало нечто вроде перехода в другой мир. Только для перехода нужно было быть Пограничником, человеком, который от рождения способен к этому...
Он помолчал немного.
- Любимая, а ты когда-нибудь переходила поляну?
Она открыла глаза и посмотрела на него.
- Нет. Почему-то не хотела идти, просто сидела на краю и слушала... Ты думаешь, здесь то же самое?
Он мягко пожал плечами.
- Кто знает?..
Она с улыбкой кивнула, и устремила глаза в небо, на серебряный диск луны.

Постепено лето подошло к концу
- Милый, и всё же мне кажется, мы не отсюда.
Она в задумчивости обхватила руками колени.
Он обнял её.
- Мне тоже, любимая.
- Как думаешь, у нас получится уйти?
- Не знаю, моя хорошая... А тебе не будет жалко уходить?
- Не знаю, любимый. Но мне кажется, если мы заскучаем, мы просто вернёмся - только и всего.
Он осторожно поцеловал её в кончик носа. Она с улыбкой зажмурилась.
За окном мирно шелестел августовский дождь: поначалу сильный, оглушающий, сейчас он порастерял силу и тихо шумел, прокатываясь по крыше и крепкой листве.
- Только... Давай ещё один день здесь проживём, хорошо? Дому будет грустно без нас, нам надо попрощаться.
- Как скажешь, милая.

Он проснулся от вкусного запаха с кухни.
- Доброе утро, любимая.
- Доброе утро, любимый. Иди умывайся, блинчики почти готовы.
После завтрака он вымыл посуду. Она сидела за столом и смотрела в окно.
- Я тебя очень люблю.
- Я тебя тоже очень люблю.
Она пошла и поцеловала его. Потом взяла за руку.
- Пойдём?
Он кивнул.
В прихожей она взяла маленькую сумку.
- Что там, моя хорошая?
- Наша книга, мой славный.
Они открыли дверь, потом заперли её. Спрятали ключ, как обычно, под третьей половицей слева. И неторопливо пошли к поляне.
Перед тем, как ступить на зеленый травяной ковёр, он сказал:
- Знаешь, у меня такое чувство, будто я возвращаюсь домой после долгой-долгой прогулки.
- У меня тоже.
И они улыбнулись друг другу.
- Значит, всё правильно.


23.12.7 СПб.