2. Подарок на счастье

Капли стекали по стеклу, оставляя за собой кривые дорожки. Через открытую форточку в кухню пробрался запах дождя и талого снега. Я сидела на подоконнике, жевала бутерброд и рассматривала людей на остановке, которым, судя по всему, мешал первый в этом году дождь. Он насквозь промочил им обувь, пытался проникнуть за воротники и под шапки. Люди сердились, размахивали руками и, скорее всего, ругали дождь. Проезжающие мимо машины обдавали их фонтанами из луж на дороге, и всё становилось ещё печальнее. Но потом появлялся нужный автобус, и люди уезжали, а на их место приходили новые. Они тоже долго сердились на погоду, а потом уезжали. Я назвала это круговоротом пассажиров в городе...
Я уже три дня жила у Макса. Он оказался очень занятым человеком, и у него почти всегда не было на меня времени. Я ходила по пустой квартире, рассматривала старые альбомы с фотографиями, со страниц которых мне улыбались незнакомые лица, читала книги и даже пару раз попыталась смотреть телевизор. Но самое главное, я старалась ни о чём не думать, потому что, когда я пыталась что-нибудь вспомнить, у меня начинало остро покалывать под рёбрами слева, и сразу хотелось плакать. И я прекратила эти попытки. Часто мне было очень жаль, что Мотя остался где-то в моих снах. Его чувство юмора мне бы совсем не помешало. Я даже в тайной надежде на чудо попросила Макса купить сметаны... К сожалению, не помогало...
За окном собирались сумерки. Они были похожи на клочкастые пушистые шарики, по одному прокрадывающиеся сквозь оконные стёкла в квартиру. Шарики шептались, клубились вокруг меня, и я не удержавшись, протянула руку к одному из них, чтобы потрогать. И куда-то упала. Меня окутала уютная серая мгла, внутри которой что-то смешно потрескивало и попискивало. А потом как-то неожиданно стало очень светло и шумно, и я обнаружила, что стою на незнакомой станции метро. В том, что это метро, у меня почему-то не возникло никаких сомнений, хотя я не была уверенна, что когда-либо раньше вообще видела метро.
Все люди вокруг куда-то очень спешили. Я мешала им, стоя у них на пути, и они непроизвольно толкали меня. Но никто даже и не подумал извиниться, видимо, здесь это считалось нормальным.
- Ну, и долго еще мы собираемся тут стоять, может, пойдём уже поищем выход из этой каменной клетки?! – услышала я за спиной недовольный Мотин голос.
- Мотя, это ты!!! – радостно закричала я, обернувшись.
- Я, конечно, а кого ты ожидала увидеть, королеву Англии что ли? И не кричи так, на нас уже начинают оглядываться! Так, что, мы идём, или как?
- Ой, Мотенька, ты не представляешь, как я скучала по тебе! Я даже сметанкой запаслась, а ты всё не приходил...
- Сметанка – это, конечно, хорошо, - мечтательно протянул Мотя. – Но всё-таки ни пора ли уже идти куда-нибудь, а? Меня порядком нервирует это мельтешение! Смотри, даже шерстка за ушками дыбом встала!
Я оглянулась, пытаясь понять, в каком направлении лучше двигаться. Но мне это ничем не помогло, потому что все надписи оказались на незнакомом мне странном языке. Я вздохнула, взяла маленького и лёгкого Мотю на руки, и зашагала к ближайшему эскалатору. Поднимемся выше, а там видно будет.
На эскалаторе суета оказалась не меньше, чем на платформах. Люди так суетились, что я всерьёз начала думать, что все они торопятся на какую-то очень важную встречу, от которой зависит вся их дальнейшая жизнь. Наверняка, это было не так, но тем не менее... Один молодой человек, спускавшийся против движения, чуть не сбил меня с ног и при этом даже не заметил происшедшего. Мотя возмущался так, словно ему нанесли личную обиду. А я ... Мне просто всё это казалось настолько необычным и забавным, что желание сердиться не возникало совсем.
Мы долго ещё плутали по запутанным лабиринтам загадочного метро, наверное, оно всё-таки не было похоже на земное, потому что я никак не могла понять, в какой же стороне выход.
- Нет, как же мне не повезло, - причитал Мотя. – Сгинуть в расцвете сил только потому, что какая-то нерасторопная девчонка даже не пытается поторопиться выйти наружу!
- Мотя, терпение, - смеялась я. - Ещё чуть-чуть, и у нас всё получится!
И получилось! Я-таки увидела огромные стеклянные двери, которые плавно и бесшумно раскрывались при приближении к ним. Сквозь них в метро осторожно заглядывал незнакомый мне город.
- Мотя, смотри, вот и выход! Интересно, эти забавные значки на стекле – это надпись «Выхода нет?» Как думаешь?
- Ну, ты наговоришь! Не пугай меня так! - заволновался Мотя.
- Глупенький, так обычно пишут на дверях метро... Ой, а откуда я это знаю? – ответа на этот вопрос у Моти, конечно, не нашлось.
Город был огромен и удивителен. Его высокие удлинённые здания возносились к самым облакам, блестя на солнце прозрачностью оконных стёкол. Город шумел, смеялся и дышал. Я сразу оказалась словно оглушена переплетением его голосов. И в этой необыкновенной тишине, я слышала печальное биение сердца этого мегаполиса, пульс большого города. Ни с чем не сравнимое ошеломляющее чувство одиночества и всепричастности, пустоты и заполненности. Я как будто на мгновение стала частицей души этого города.
Многоэтажные развязки дорог, широкие улицы с бессчетным количеством маленьких юрких машинок, которые даже парковались впритирку друг к другу. Бесконечные ряды витрин и разноцветных, наверное, рекламных щитов. И люди, незнакомые лица и голоса, мне казалось, что язык, на котором они разговаривают, какой-то округлый и очень мягкий. И я, как ни силилась, не могла уловить не слова. Блеск, шум, суета... От всего этого у меня закружилась голова. Я устало подняла глаза вверх и увидела небо. Ярко-голубое чистое небо, какое бывает только весной. Я вдруг осознала, что на улице, скорее всего, стоит апрель. Или мне хотелось думать, что это апрель, а не март или май... Моего лица тихонько коснулся ветер. И я увидела в витрине соседнего магазина себя. В легеньком пальто и длинном шарфе, когда-то давно я такой, кажется, себе хотела...
- Алька, эй, Алька! Вернись! – Мотя теребил меня за руку.
- Ой, прости, я задумалась!
- Нет, вы послушайте только, она задумалась! Я считаю, нам стоит отсюда выбираться и побыстрее, не нравится мне это место!
Я засмеялась.
- Мотя, а куда выбираться-то?! У тебя есть план?
- Ты у нас главная! Тебе и положено иметь планы и вырабатывать стратегии! А я... я вообще есть хочу!
- Мотя, посмотри, тут так здорово! Давай, просто погуляем. А там видно будет.
Я шагала вдоль улицы и рассматривала всё подряд: лица людей, разноцветные картинки, витрины с выставленными на них одеждой, книгами и даже сладостями.
- Алька, покорми меня, - ныл над ухом Мотя. – Сметаны! Сметаны! Или хотя бы молочка! Аленька, ну, Аленька! Алька, ты меня игнорируешь! Смотри, я сейчас начну колбасы требовать и на воробьёв бросаться!!!
- Мотя, не капризничай. Сам подумай, где я тебе возьму молоко?
- Наверняка, здесь его продают, давай куда-нибудь зайдем и купим!
- Мотя, у меня нет денег!!!
Этот аргумент сразил бедного кота наповал, от растерянности он даже на какое-то время замолчал. А я замерла. Из витрины соседнего магазина на меня смотрели печальные глаза того самого мальчика с велосипедом! Он был нарисован на обложке огромной книги. И, чем дольше я смотрела на рисунок, тем сильнее становилось желание протянуть ему руку, чтобы помочь сбежать с этой обложки.
- Алька! Алька, куда это он смотрит?!- испуганно прошептал Мотя.
- Мотя, он же всего лишь рисунок!
- Кто он?! – испуг в Мотином голосе очень удивил меня.- Алька, он не похож на рисунок! Он живой и шевелится!
Я с трудом оторвала глаза от витрины и увидела мальчика, лет десяти, который стоял прямо передо мной и задумчиво разглядывал нас с Мотей.
- Ох, и не люблю я мальчишек! – переживал Мотя. – От них одни беды.
И тут мальчик что-то сказал. Судя по интонации, это был вопрос. Я растерялась. Как ему ответить? Я же не поняла ни слова!
- Извини, но я совсем не понимаю тебя, - попыталась объяснить я.
Его глаза строго смотрели на меня. Под этим печальным недетским взглядом мне стало неуютно.
- Знаешь, нам пора, - торопливо сказала я. – Пока. Не скучай тут.
И мы быстро зашагали с Мотей прочь. Но через несколько шагов я обернулась и увидела, что мальчик упорно идёт за нами. Я остановилась и дождалась его. Он подошёл и тронул меня за руку, словно просил о чём-то. Нет, он не пытался заговорить, просто смотрел огромными карими глазами, и в этом взгляде была невысказанная просьба.
- Мотя, что делать?! Я же не поняла ни слова из того, что он тогда сказал!
- Ты думаешь, я понял! Давай, убегать, я боюсь!
- Матвей, он всего лишь маленький мальчик! И ему по-видимому нужна наша помощь! Что же делать?
И тут я вдруг вспомнила! «Самое главное, Аленька, не забывай о подарке!» Подарок! Пантелеймон Яковлевич!!! Я так никогда и не узнала, почему в тот момент я подумала о старичке-продавце из Лирии. Но в моей голове вдруг как будто что-то изменилось. И на мгновение перед глазами промелькнуло улыбающееся лицо Пантелеймона Яковлевича. Кажется, пришло время для подарка.
- Это существо твой друг? – вопрос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. – Извини, я не хотел тебя напугать.
Я осознала, что со мной снова заговорил мальчик, и теперь я его поняла!
- Ты смешно выглядишь, и совсем не похожа на остальных людей, - продолжал он. - Так это твой друг?
- Да. Это плюшевый кот. Его зовут Матвей. Для друзей просто Мотя. А я - Алька.
- Меня зовут Хикару Отани. Можно просто Хикару. А что такое плюшевый?
- Плюш - это такой материал...
- Понятно. А у меня тоже есть друг. Только она далеко... Она уехала с родителями жить к морю. Это всё из-за её болезни. Врачи сказали, что надо сменить климат. Правда, мы с ней не очень поняли, что это значит.
- Ты скучаешь, да? – сочувственно спросил Мотя. Враждебности в его тоне поубавилось.
- Очень. Она написала мне одно письмо. Я ей ответил. И всё. После этого от неё ни слова. Я...очень боюсь, что что-то...
Он не договорил. На его курточке золотой искоркой поблескивал непонятной формы значок.
- У тебя красивый значок, - попыталась я сменить тему.
- А...Это папа привёз. Говорят, он приносит счастье. Я хотел подарить ей, но не успел... А можно я с вами погуляю! Честное слово, я не буду мешать! Мне просто очень не нравится бродить по улицам в одиночестве... А вы такие... такие необычные...
- Конечно, можно! А ты расскажешь нам об этом городе? Просто мы здесь совсем недавно и еще ничего не знаем.
- Ой, а как же! Здесь столько всего интересного! Идёмте, я покажу!
До самого вечера мы блуждали по улицам. Я поначалу путалась в их переплетении, а Мотя жутко боялся переходить дороги. Хикару смеялся над нами и пытался подбодрить. Город оказался красивым. Даже очень. То, что вначале пугало меня, за день стало привычным и каким-то немного обыденным. Город признал нас своими. Наверное, так получилось потому, что с нами был Хикару. Мы бродили по его любимому парку, катались вместе на качелях и рассматривали облака в лужах. Я даже увидела первую бабочку!
- Ой, смотрите, какая, - прошептала я. – У неё голубые крылья.
Я присела на корточки, чтобы поближе рассмотреть её. А она вспорхнула и опустилась на мою руку.
- Знаешь, ты похожа на Хитоми. Ты добрая...
- Спасибо, Хикару. А почему ты ей не позвонишь?
- Она не оставила номер телефона, а то я бы обязательно позвонил, чтобы услышать её голос... Знаете, у нее смех похож на звон колокольчика, когда Хитоми смеется, кажется, что весь мир озарило солнце... Я очень по ней скучаю. Моё самое большое желание сейчас – это увидеть её... А давайте, есть мороженое! – неожиданно сменил тему Хикару. - В этом парке продают моё любимое - с линтиями!
-Ээээ... Понимаешь, Хикару... – замялась я.
- У вас нет денег? Ничего, я всегда покупал Хитоми мороженное! Ей никогда не давали на него денег, говорили, что оно может нанести вред её здоровью. Правда, глупо? Как мороженое может чем-то навредить?! Подождите меня здесь. Я быстро! Я куплю вам тоже, только не уходите!
И он убежал так быстро, что я даже не успела ничего сказать.
- Не знаю, что могло случиться от мороженого с Хитоми, но, Алька, как ты думаешь, а линтии сильно опасны для кошачьего здоровья? Сладенького ужасно хочется...
Мотины опасения оказались напрасны. Хикару купил нам самое обычный белый пломбир в вафельных стаканчиках, а Моте даже две порции. Хитрый кот, быстренько всё это умял, а потом протяжно вздыхал, опускал глаза и всем своим видом показывал, как в его желудке не хватает половинки моего мороженого. Пришлось скормить страдальцу и свою порцию тоже...
- Хитоми тоже всегда делилась своей порцией со мной. Хотите, я вам её покажу? У меня есть её фотография! Пойдёмте, ко мне в гости! Ну, прошу вас, идемте, пожалуйста! – настаивал Хикару, видя мою неуверенность.
- А это будет удобно? Твои родители не рассердятся? Мы никому не помешаем?
- Что ты! Нет, конечно! Мама очень вам обрадуется, ей нравится, когда ко мне приходят друзья! - видимо, ему очень не хотелось снова оставаться одному.
- А у тебя дома есть холодильник? – тут же заинтересовался Матвейка.
- А что это? - сильно удивился Хикару.
- Это такое чудесное место, где люди обычно хранят колбасу, - мечтательно протянул кот.
- Колбасу?
- Ну, это еда такая. Неужели не слышал? А как же вы тут живёте, без колбасы? Нет, это не жизнь! Я так не согласный!
- Мотя, - осторожно поинтересовалась я. – А ты ещё о чём-нибудь, кроме еды думать можешь?
Мотя ничего не ответил, и только обиженно засопел. А потом он дулся на меня всю дорогу до дома Хикару.
Дом оказался новый многоэтажный. С огромным подъездом, где в отдельной кабинке сидел консьерж, и чудесным лифтом с прозрачными стенками, сквозь которые я даже успевала разглядеть коридоры, проносившихся мимо этажей. Хикару жил на пятнадцатом. Он привычным жестом достал из кармана большой ключ и открыл дверь.
В квартире вкусно пахло какими-то незнакомыми специями, и было очень тепло.
- Я дома, - громко сказал Хикару.
На звук его голоса из глубины квартиры вышла невысокая женщина с необыкновенно добрым и каким-то немного печальным лицом.
- Мама, это мои друзья - Алька и Матвей. Они недавно приехали в наш город.
- Здравствуйте, - улыбнулась я.
- Здравствуйте, меня зовут Отани Саюри. Добро пожаловать в наш дом. Поужинаете с нами?
Я растеряно взглянула на Хикару, а он уже скинул обувь и уверенно потянул меня за руку.
- Мама, мы сейчас придём. Я быстро!
Комната Хикару оказалась небольшой. Кровать, шкаф, три книжных полки на стене и стол с компьютером у окна. Если бы ни несколько игрушек в разных углах комнаты, я бы подумала, что в ней живет взрослый человек. На столе возле монитора стояла большая фотография в рамке. С неё радостно улыбалась миру симпатичная девочка с двумя смешными хвостиками с разноцветными резиночками.
- Это Хитоми. Она всегда всему радуется.
Хитоми очень понравилась Моте. А я смотрела на Хикару. В его голосе было столько теплоты, когда он говорил про неё.
- А твоя мама не может тебя свозить к ней?
- Нет, они с папой очень занятые люди. Это сегодня у неё выходной, но вообще-то такое редко бывает. Я бы и сам съездил, но я еще слишком маленький, и меня не отпустят одного. Но ты не думай, я бы смог, я бы даже без спросу, просто маму волновать нельзя, у нее сердце больное.
У Хикару на глазах заблестели слёзы. И тут меня осенило.
- А со мной? Тебя отпустят со мной? Если я сейчас понравлюсь твоей маме?
- Правда, ты поедешь? Ты поедешь искать её со мной?! Алька, я тогда... я все для тебя... Алька...
- Алька, ты, что творишь, - зашептал Мотя. - Нам же обратно надо, тебя наверняка уже потеряли! И вообще, я не люблю море! Оно мокрое и солёное. И в нём живут скользкие рыбы!
- Не слушай его Хикару, - успокоила я заволновавшегося мальчика. – У него характер такой капризный, а так он добрый и покладистый.
- Хорошо, - тихо согласился Хикару. – Мотя, я обязательно найду тебе конбасу.
- Не конбасу, а колбасу, - исправил нахальный кот. – Вообщем-то, сосиски тоже сгодятся.
Мама Хикару накормила нас очень вкусным ужином. Правда, ни одного блюда я до этого не пробовала, но мне всё равно понравилась. Мотя тоже остался доволен, хотя колбасу ему так никто и не предложил, видимо, о таком продукте здесь даже не слышали. Самое странное, что никто и не удивлялся живому плюшевому коту. Может, в этом мире такое явление не считалось необычным, а, может, просто не принято было показывать своё удивление...
- Мама, а от Хитоми письма не приходило? – начал издалека Хикару.
Отани Саюри только покачала головой в ответ.
- Мам, а можно я к ней съезжу? Пожалуйста, я сильно за нее волнуюсь!
- Хикару, мы столько раз об этом уже говорили! Ты же должен понимать, что я не могу отпустить тебя туда одного! А мы с папой...
Но Хикару не дал ей договорить:
- Мама, со мной поедет Аля! Она уже взрослая и сможет за мной присматривать. Всё будет в порядке! – заторопился мальчик.
- Но, Хикару, ты спрашивал Алю, что она думает по этому поводу? Аля, вам это будет удобно? Это не нарушит ваших планов?
- Что вы! Мне совсем несложно, к тому же я бы очень хотела, чтобы они повидались!
- Мама, пожалуйста, ты же не можешь не согласиться!
- Ну, хорошо! Только не на долго! И ты тепло оденешься!
- Обязательно! Мы всего на несколько дней. Обещаю, я буду звонить с каждой станции! С нами всё будет нормально, вот увидишь!
Утро следующего дня выдалось солнечное и прохладное. Мы даже немного замёрзли, пока дошли до метро. Хикару прыгал всю дорогу и смешно дул на пальцы, упрямо не желая надевать перчатки. Мотя вообще свернулся клубочком в полупустом рюкзаке, который нёс на плечах мальчик. В этот рюкзак мама Хикару сложила самые необходимые его вещи. А поскольку у нас с Мотей вещей не было, мы не стали ничего собирать. Деньги на дорогу выдал мне молчаливый и очень серьёзный отец Хикару. Он лаконично поблагодарил меня за помощь и сразу же вернулся к своему ноутбуку. Я подумала, что, наверное, Хикару часто бывает одиноко без сестёр и братьев с постоянно занятыми родителями. Неудивительно, что он так скучает по своей маленькой подружке. Интересно... Каким был мой младший брат? Ведь он ровесник Хикару... Эта мысль снова вызвала болезненное покалывание под рёбрами, и я не стала её додумывать, а перешла к размышлениям о том, как всё-таки здорово, что в этом мире люди доверяют друг другу больше, чем в нашем. Родители Хикару спокойно отпустили своего сына со мной, спросив лишь моё имя. Может быть, мне только показалось, но по-моему тут чувствуют на подсознательном уровне, достоин человек доверия, или же нет...
Оказалось, что вся страна опутана линиями метро. На нём можно было с пересадками добраться почти в любую точку.
- Нам придётся совершить четыре пересадки. Здесь, здесь, здесь и вот здесь, - показывал мне на карте Хикару.
Но названия станций и красные кружочки, означающие города, естественно оказались мне незнакомы. Тем не менее, страха заблудиться или потеряться у меня не было. Внутри как будто появился невидимый компас, который не позволил бы мне сбиться с пути или свернуть не туда. Это ощущение успокаивало, оно вселяло уверенность в том, что всё обязательно у нас получится.
В метро снова было многолюдно, и Мотя ни за что не соглашался вылезти и путешествовать, как обычно, у меня на руках. К моему удивлению, на платформе, к которой прибывал нужный нам поезд почти никто не стоял.
- В это время года туда мало кто ездит, вот через несколько месяцев начнётся сезон, тогда будет не протолкнуться, - объяснил мне Хикару.
Поезд появился очень быстро. В полупустом вагоне мы устроились на удобных сидениях у окна. Наша линия почти всё время находилась на поверхности, и лишь изредка ныряла в тёмную пустоту подземных переплетений путей. Скорость у поезда была ошеломляющей, но мы - пассажиры ее почти не ощущали. Создавалось впечатление, что вагон очень низко летит над землёй, изредка касаясь колесами рельсов.
Когда мы покинули пределы города, поезд поехал помедленнее. За окнами проплывали редкие домики станций, телефонные будки, деревья, и порой сквозь утреннюю дымку вдалеке было видно горы.
Хикару от волнения не мог спокойно усидеть на месте. И это отвлекало Мотю от сна.
- Ну, что ты ёрзаешь, а? Вот, чего ты переживаешь? Мы в пути, через пару часов доберёмся, как на счёт того, чтобы не мешать спать приличным котам, а?
- Мотя, почему ты не можешь понять, я же так соскучился, я тороплюсь!
- От этого поезд быстрей не поедет, - ворчливо продолжил Мотя.
- А вот... Если бы ты Альку долго не видел, неужели ты смог бы оставаться спокойным?
И тут произошла удивительная вещь: Мотя промолчал! Он скорчил презрительную гримасу и, всем своим видом выражая насмешливость, прикрыл глаза, пытаясь заснуть.
Вот это да! Неужели Мотя по мне скучает?!
 Наконец, мы прибыли на станцию, где должны были совершить первую пересадку. На улице потеплело. За городом весна ощущалась гораздо сильнее. Пока мы ждали следующий поезд, Хикару ходил вокруг и всему радовался! Я смотрела вдаль и размышляла о том, как долго нам еще добираться.
- Это тебе, - с этими словами Хикару подбежал ко мне и протянул белый цветочек, похожий чем-то на подснежник. – Ты на него похожа, - смущенно выговорил мальчик. – Алька, ты очень красивая.
- Спасибо, - тихо произнесла я.
Следующие четыре часа мы провели очень весело. Я научила Хикару с Мотей играть в города, а они меня в головоломки. Мотя всё время проигрывал и сердито фыркал на нас, обвиняя в жульничестве. Мы и не заметили, как приехали к месту нашей последней пересадки. На улице Мотя с Хикару затеяли игру в догонялки, и Мотя долго шипел, случайно наступив лапой в лужу. Наверное, потому, что мы так веселились, я не сразу осознала, что объявление, которое повторили уже несколько раз, имеет к нам отношение. Мы все одновременно замерли.
- Внимание, - громко вещал какой-то немного электронный женский голос. – Поезда по направлению Накаяма в связи с неисправностью железнодорожных путей задерживаются до двух часов завтрашнего дня. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
- Алька, - голос Хикару предательски задрожал. - Это значит, что мы сегодня не попадём в пансионат, где живёт Хитоми, да?!
- По-видимому, так, - грустно ответила я.
- Но... Она же ждёт меня! Я это чувствую! Она каждый день ждёт, что я к ней приеду! Я уверен! А вдруг, если мы не приедем сегодня, это что-то навсегда сломает?! Вдруг...
Хикару, резко от нас отвернулся и опустил голову. Я обошла его и присела перед мальчиком на корточки, осторожно взяв его за плечи. На ресницах Хикару повисли две пузатые искристые капельки.
- Не волнуйся, всё будет хорошо, - мы сейчас с Мотей что-нибудь придумаем.
Мальчик послушно кивнул в ответ на мои слова. Но, к сожалению, придумать что-то в этой ситуации оказалось очень сложно. Попутные машины до пансионата на побережье в это время года еще не ходили. Да и сама станция выглядела очень пустынной и какой-то немного заброшенной. Я не знала, что же нам делать.
Рельсы, рельсы, рельсы... Они убегали до самого горизонта и где-то там сходились в одной точке. Я смотрела в эту точку, и мне казалось, что она находится не в этой стране, а в Мире, который однажды я видела во сне... И всем своим сердцем я попросила у этого Мира помощи. Так отчаянно хотелось увидеть улыбку на печальном лице мальчика. «Ну, пожалуйста, кто-нибудь, помогите, нам! Я очень-очень прошу!!!!» Возможно, мне всего лишь, послышалось, как звонко этот немой крик о помощи разбился о пустоту дальних миров и пространств. Вокруг, естественно, ничего не изменилось. Я закрыла глаза. В тишине весеннего дня были слышны голоса далёких поездов. Но где-то совсем рядом нарастал ещё один незнакомый звук. Громкий звук двигателя маленького самолёта! Откуда я знала, что именно двигателя самолета, сказать сложно, но, открыв глаза, я пристально посмотрела в небо. Над нами кружил, снижаясь, двухместный лёгонький самолётик.
- Ух, ты, - восхитился Мотя, когда белый самолёт с ярко-синими полосками на крыльях приземлился недалеко от нас. – Вот, это да!
Мы все, забыв на время о неприятностях, дружно побежали к пилоту, осторожно покидающему свою машину.
- Здравствуй, - на меня с улыбкой смотрел мальчик, которого я встретила в Мире. – Прости, что так задержался, я не сразу тебя услышал.
- Ух, ты! – снова восхитился Мотя. – Алька, почему ты ни разу мне не говорила, что знакома с Избранным? Это нечестно с твоей стороны!!!
- Ты прилетел, потому что услышал меня?!
- Да. Ты же позвала на помощь. Тебя нужно отвезти обратно домой?
- Нет, понимаешь... – и я рассказала ему историю Хикару. – Ты не мог бы отвезти его туда, а потом, через несколько дней, обратно? Я знаю, что много прошу, но это, правда, очень важно!
- Алька, мне это совсем нетрудно, вот только ты тогда не сможешь вернуться в свой мир ещё очень-очень долго...
Я посмотрела на Хикару. Он молча стоял рядом, печально глядя туда, где встречались рельсы.
- Ничего, я не тороплюсь, - хотя в этот момент я представила себе ошеломленное лицо Макса.
- Тогда нам с Хикару уже пора. Ты не боишься летать? – спросил пилот маленького самолёта у Хикару.
- Нет, совсем, нет! – взволновано отозвался малыш. – Вот только, как же Алька? – и он потерянно посмотрел на меня.
- Ты не волнуйся, со мной ничего не случится. Мотя обо мне позаботится.
- Да, точно, я позабочусь о ней, можешь не переживать, - поддержал меня плюшевый кот.
- Спасибо вам! – и, оглядываясь, он пошёл вслед за мальчиком, которого Мотя назвал Избранным, к самолёту.
Но на полпути Хикару развернулся, и побежал обратно к нам.
- Алька! Это тебе! – и Хикару вложил в мою ладонь что-то маленькое и холодное. – Папа говорит, он приносит счастье, помнишь, я тебе рассказывал? Я вас никогда не забуду!
И порывисто обняв меня, он быстро зашагал прочь.
Я стояла под огромным апрельским небом чужого мира и долго-долго махала рукой вслед исчезающему в вышине самолёту. Я тоже не забуду тебя, Хикару, мальчик с преданным сердцем!
Ветер трепал мой красный шарф. Я смотрела на плывущие в вышине облака, рядом сидел Мотя и что-то негромко мурлыкал себе под нос. Было как-то удивительно радостно и спокойно, как будто впереди нас ждало что-то очень хорошее.
От яркого солнечного света у меня слезились глаза. Я на мгновение прикрыла их, совсем не надолго. И... Исчезли апрельский день, линия по направлению Накаяма и Мотя. Я опять проснулась.
За окном и в кухне окончательно сгустились сырые мартовские сумерки. На остановке ссорились парень с девушкой. В ярком свете фонаря было видно, как отчаянно она пытается уйти от него, а он в свою очередь старается удержать её рядом. Приехал и уехал автобус, и что-то, наверное, изменилось, потому что он осторожно поправил ее беретку, а она робко протянула ему руку.
Моё приключение закончилось. Мне стало жаль Мотю, который опять где-то остался один. Ладонь левой руки, сжатой почему-то в кулак, что-то несильно покалывало. Я разжала пальцы. На ладони поблёскивал в полутьме стеклянный значок Хикару, подаренный мне на счастье.


Сердитый Макс пришёл домой только ближе к десяти вечера. Последнее время он постоянно был очень сердитый. Похоже, что-то не ладилось у него с новым проектом, поэтому он теперь очень много сидел за компьютером, очень много курил и очень мало ел. Я как-то раз попыталась пошутить, что такими темпами мой старший брат превратиться в тень, а я забуду, как звучит его голос. В ответ он только пожал плечами, и даже головы не повернул...
- Привет, - вышла встречать его я.
- Привет, - устало поздоровался Макс. – Как дела?
- Идут. Есть хочешь?
- Нет.
- Может, хоть чаю со мной попьешь? Я еще не всё печенье съела.
- Давай, - согласился он.
Я заварила чай и налила его Максу в большую кружку, а себе в маленькую детскую с котёнком, играющим с клубком.
- Макс, это ты для меня купил такую кружку?
- Что? А? Да, для тебя, просто сначала я думал, что ты совсем маленькая...
С того самого первого вечера мы так ни разу и не возвращались к разговору о прошлом. Макс не затрагивал эту тему, а я старалась беспокоить его как можно реже. Мне просто казалось, что для такого занятого человека, как мой брат, неожиданный подарочек, в виде ничего непомнящей сестрички, должен несомненно стать обузой.
- Кстати, Александра...
- Алька, - исправила, поморщившись, я.
- Хорошо, Алька, с понедельника ты начнёшь ходить в школу. Доктор сказал, что учеба и общение с одноклассниками может пойти тебе на пользу. Я отдал твои документы в элитный лицей №29. Я сам его заканчивал, и пара учителей еще даже помнит меня.
- Здорово, - кивнула я. Правда, я не знала, что в этом хорошего. – Слушай, а в какой я буду ходить класс?
- В 9 «А». Все учителя знают о том, что с тобой произошло и постараются поначалу не сильно тебя нагружать. Но учти, это не повод отлынивать от учёбы.
- Я и не собиралась. Только вот... У меня почти нет одежды... Не могу же я ходить в школу каждый день в твоей кофте и в одних и тех же джинсах, которые ко всему прочему мне большие. Меня же сразу засмеют. Не пора ли нам сходить...- я запнулась, не в состоянии выговорить следующее слово. – Сходить туда, где я жила до этого... И взять хоть какие-нибудь мои вещи...
- Аленький, - первый раз кто-то назвал меня так. – Ты раньше жила совсем в другом городе, который очень далеко отсюда.
- В каком?
- В Санкт-Петербурге.
- Ух, ты! - совсем, как Мотя выдохнула я. – Действительно, далеко. Но ведь, раз ты смог перевезти меня сюда, можно же было захватить и несколько моих вещей. Наверняка, есть что-то такое, что я была бы рада видеть, когда... когда проснулась.
- Я не сумел бы этого сделать даже сейчас...
- Почему? – удивилась я.
- Знаешь, я не хотел тебе рассказывать вот так сразу. Но, скорее всего, лучше это сделать сейчас. Ваша квартира со всеми вещами сгорела в тот день, когда случилась авария. Причина возгорания до сих пор не установлена.
- И... Значит... Я не смогу увидеть их... Даже на фотографиях... Не смогу дотронуться до их вещей... А если я никогда ничего не вспомню, как же я узнаю, какими они были?! Как?!
Я опустила голову, чтобы Макс не увидел моих глаз. Я и так доставила ему достаточно неприятностей, не хватало Максу еще сейчас нянчиться со мной. Боль под рёбрами слева нарастала. Она стала такой огромной, что не могла уже уместиться у меня внутри.
- Аленький, - я увидела, что Макс сидит на корточках передо мной и гладит, как маленькую по голове. – Ты сможешь их вспомнить. Ведь ты сильная. Ты ведь даже ни разу еще не заплакала. Всё образуется, вот увидишь.
- Ты думаешь?
- Обязательно. А хочешь, мы завтра погуляем с тобой по магазинам, и купим тебе всё, что пожелаешь?
- Хочу, а ещё... Давай хотя бы ужинать вместе, пожалуйста. И не кури так много. Я слышала, это вредно.
- Я постараюсь, - улыбнулся брат.
И весь следующий день мы провели вдвоем! Это был самый весёлый день за последние две недели. Макс возил меня по разным магазинам и терпеливо ждал, пока я что-нибудь себе выберу. Приходилось покупать всё, вплоть до мелочей, ведь у меня ничего не было. И если с одеждой получилось разобраться быстро, то к выбору таких вещей, как тетрадки, карандаши, маркеры, ручки, альбомы и сумка я подошла с особым рвением. Макс же настоял на покупке сотового телефона.
- Я должен знать, где ты, и что с тобой, - и с этими словами он потащил слабо упирающуюся меня в магазин, на витринах которого красовались различные модели телефонов. Все модели были мне не знакомы, и я совершенно не разбиралась пока в их преимуществах, поэтому выбирал Макс. Мне его выбор понравился. Маленький симпатичный серенький телефончик.
- Ладно, на сегодня всё, - заключил Макс.
- Подожди, - я увидела на другой стороне улицы большой магазин с красочной надписью «Миры детства». Мне понравилось название.
- Макс, давай, зайдём! Ну, давай, пожалуйста.
- Раз ты настаиваешь, почему бы и не зайти.
Я долго бродила среди полок с развивающими игрушками, машинками с радиоуправлением, и коробками с железными дорогами. Я и сама не знала, что ищу, просто приятно было идти мимо, брать в руки, рассматривать. Таким образом, мы добрались до отдела мягких игрушек. Сколько там было мишек, собак, мышей и зайцев. Они улыбались нам веселыми игрушечными мордами, а некоторые даже умели петь песенки, или мычать, или гавкать.
Наверное, подсознательно я все время надеялась на то, что это может случиться. На самом верху одной из угловых полок я вдруг увидела... Мотю. Он одиноко сидел, печально опустив передние лапки, весь его вид выражал огорчение, даже усы грустно обвисли.
- Макс!!! – завопила я, забыв, где нахожусь. – Макс, срочно сними его оттуда! Ему там плохо!!! Макс, скорее!
- Алька, ты чего? Кого снять-то, кому там где плохо?
- Моте, коту плюшевому! Вон, он на верхней полке!
- Алька, ты чего, как маленькая? Это всего лишь игрушка, ей не может быть плохо.
- Нет, ему может! Ты ничего не понимаешь! – я начала сердиться. – Сними же, Макс, ну, что тебе стоит! Давай заберём его отсюда!
- Тебе 14 или 5?
- Какая разница, сколько мне лет?! Купи его мне, пожалуйста, - я почувствовала, что могу прямо сейчас самым постыдным образом разреветься у всех на глазах.
- Может, если ты так хочешь мягкую игрушку, лучше купим вон того большого симпатичного зайца? – осторожно поинтересовался брат. – Он всё же как-то повеселее выглядит, а то этот кот какой-то облезлый малость...
- Нет, молодой человек, он не облезлый это модель такая, дизайнерская задумка, стоит, как самолёт, а сам из себя неказистый. Вот его никто и не хочет покупать, уже месяца три тут лежит. Если будете брать, мы вам скидочку сделаем, - к нам незаметно подошла продавец-консультант. – Но я бы вам всё же рекомендовала зайца...
- А я хочу его! Макс, купи! Я тебя больше ни о чём никогда не попрошу! Обещаю!
- Хорошо, только прекращай вести себя, как младенец, и вопить на весь магазин. Держи, это чудо, пойдём на кассу.
И я совершенно счастливая поволокла Мотю на кассу.
- Как там, говоришь, его зовут?
- Матвей, для друзей Мотя.
- Ага... Не знал, что в твоём возрасте ещё играют с игрушками.
- Я не играю, просто... Он похож на одного знакомого кота...
- А... Это, конечно, радикально меняет дело.
- Прекрати издеваться! – возмутилась я.
- Ладно, сдаюсь! Думаю, на сегодня всё. Ты что-нибудь хочешь? Может, зайдём куда-нибудь перекусим?
- Да, нам, пожалуй, не помешали бы пять порций мороженого с линтиями и три палки колбасы, - засмеялась я. И, может быть, мне только показалось, но Мотя шевельнул лапой и немного повеселел.
Элитный лицей №29 мне не понравился сразу. Огромное трехэтажное здание в старинном стиле с лепниной под потолком. Лица, у всех встреченных мною по пути до кабинета директора, были либо слишком серьезными, либо, наоборот насмешливыми. Директор высокий худой мужчина нервно вышагивал по кабинету, что-то выговаривая секретарю.
- А, Максим, здравствуйте! Это я так полагаю, Александра.
- Да, я Александра... – и я растерялась, потому что поняла, что не знаю свою фамилию.
- Лисянская, - подсказал мне брат.
- Ну, что ж, Александра Лисянская, очень приятно. Расписание у нас в правом крыле первого этажа. Ты зачислена в 9 «А». Я сейчас вызову Анастасию Станиславовну, она твой классный руководитель и учитель русской словесности. Анастасия Станиславовна познакомит тебя с твоими одноклассниками и поможет освоиться. Все необходимые учебники получишь в библиотеке, это здесь на втором этаже недалеко от моего кабинета. Надеюсь, тебе у нас понравится.
- Я была бы рада, - вполне искренне ответила я.
- Вот, и Анастасия Станиславовна. Что ж, можешь идти. Анастасия Станиславовна, покажите Александре Лисянской наш лицей. А вы, Максим Александрович, задержитесь, пожалуйста, еще ненадолго.
Моя классная руководительница оказалась молодой симпатичной девушкой.
- Как меня зовут, ты уже знаешь, - улыбнулась она. – А что на счет тебя?
- А что на счет меня? – удивилась я.
Она весело, совсем не по-учительски, засмеялась.
- Как тебя называют друзья?
- Алька, - обрадовалась я. Надо сказать, официальные обращения, мне уже порядком надоели.
- Хорошее имя, - одобрила учительница. – Ну, что, идём знакомиться с классом, Алька?
Первым уроком у нас как раз оказалась литература. Мы вошли в кабинет, и равномерный гул, царивший там до этого тут же стих.
- Всем доброго утра, - поздоровалась Анастасия Станиславовна.
- Здравствуйте, Анастасия Станиславовна, - встал ей навстречу класс.
-Познакомьтесь, это ваша новая одноклассница Александра Лисянская. Она теперь будет учиться с нами.
- Здравствуйте, - постаралась быть вежливой я.
- И тебе привет, Александра Лисянская, - ответил за всех мальчишка со второй парты второго ряда. – Что полезного ты успела сделать в своей жизни?
- Виталий, не паясничай. Але и без того сложно, - одёрнула его учительница. – Аля, проходи и садись за вторую парту первого ряда, видишь, вон там, у окна, где пока свободно.
- Анастасия Станиславовна, но Катя Кротова завтра уже вернётся с соревнований, и ей это не понравится, - подала голос какая-то девочка с первой парты с совершенно немыслимой причёской.
- Ничего, с Катей я как-нибудь улажу этот вопрос.
И я туда села. Место мне понравилось. Отсюда был виден кусочек спортплощадки, и небольшой школьный сквер, в котором сейчас было пусто. Моим соседом оказался мальчишка в очках с очень интеллигентным лицом. Он окинул меня равнодушным взглядом и сдвинул свои учебники, освобождая мне место на столе. У него были длинные тонкие пальцы, и я почему-то подумала, что такие руки обычно бывают у пианистов. Хотя откуда мне знать подобные вещи...
Первые два дня прошли спокойно. В классе на меня почти не обращали внимания. Здесь учились очень целеустремлённые люди, которые чуть ли не с пелёнок знали, чего они хотят от жизни. Поэтому, когда они задали мне пару вопросов, и, поняли, что я ещё не определилась со своим будущим, то сразу потеряли ко мне всякий интерес. Меня это вполне устраивало. Учителя тоже почти не задавали мне вопросов. И я только наблюдала за всем происходящим, а по вечерам пыталась читать учебники за 8 класс.
Неприятности начались на третий день. Во-первых, я проспала, во-вторых, опоздала на урок химии, и получила за это точку в журнале, а, в-третьих, вернулась Кротова Катя, и заняла своё место у окна. Она одарила меня взглядом, полным презрения, но к ее глубокому разочарованию, меня это нисколько не задело. Я спокойно прошла мимо на последнюю парту. Кажется, её это разозлило еще больше, потому что она сказала мне вслед что-то про опоздавших, скорее всего, это что-то должно было меня обидеть, так как даже учительница химии Зинаида Прокофьевна, одёрнула её. Мне оставалось только недоуменно пожимать плечами.
Но настоящие проблемы возникли на третьей паре. Это в тот день оказалась алгебра. У меня внезапно неожиданно сильно разболелась голова, и сидя на четвёртой парте, я почти ничего не видела с доски, хотя зрение до того момента меня еще ни разу не подводило. Голова стала настолько тяжёлой, что я не произвольно опустила её на парту на сложенные руки. Внутри моей несчастной головы всё гудело и дребезжало, боль стала просто невыносимой. Я уже собиралась, попроситься выйти, как перед глазами потемнело, и, наверное, я на какое-то время отключилась.
Очнувшись, я обнаружила, что парю в воздухе в темноте, заполненной разноцветными огнями. Моё тело стало таким легким, что я его не ощущала совсем.
А вся эта разноцветная темнота вокруг была заполнена голосами. Сначала я не могла разобрать ни слова, но потом...
- Кто она? – шептало пространство.
- Это та самая девочка, чьё сердце породило изменения.
- Правда? А на вид она совсем кроха.
Я безмолвно возмутилась, какая же я кроха, я уже давно выросла!
- Что мы можем сделать, она нарушила равновесие...
- Да, нарушила... Вселенная изменяется... Её сердце вызывает повсюду дисбаланс... Миры не знают, как расти дальше...
- И вся эта катастрофа из-за обычных осколков сердца? Разве так бывает?
- Бывает... Такое сердце, как у неё само по себе Вселенная... Только она сможет всё остановить...
- Но как? – вырвалось у меня.
- Она уже здесь! Она нас слышит, – произнёс кто-то. – Девочка, твоё сердце разбилось, и его осколки разлетелись по всем мирам... И теперь изменяют их... Ты потеряла себя, не так ли? – ласково спросили у меня. И я почувствовала, что Пространство вокруг совсем не враждебное, но в то же время и не дружественное, оно просто жалеет меня...
- Да... Я совсем ничего о себе не помню...
- Ты должна собрать осколки сердца воедино... Тогда у тебя ещё будет шанс всё вернуть.
- Но как я могу это сделать?
- Ты должна это сама понять,- отозвалось Пространство. – Ты уже начала своё Путешествие. И у тебя даже есть один осколок, правда он совсем маленький, но ты его береги...
- У меня есть осколок? - удивилась, я.
- Да, просто ты сама этого ещё не понимаешь... Будь осторожна, - прошептали мне.
- Я постараюсь. Только... – но меня прервали.
- Тебе пора твое время вышло. Мы верим в тебя. Собери осколки...
- Но как? Как я это сделаю?!
- Что как сделаете, Александра? Может, вы всё-таки уже соизволите проснуться и объяснить своё поведение?! – возмущенно поинтересовался очень громкий голос рядом.
Я с трудом разлепила глаза и увидела, что снова сижу на уроке. Голова у меня по-прежнему была, как чугунная, но теперь она хотя бы не болела. Зато у меня возникла другая проблема: на меня очень сердито смотрела Татьяна Геннадьевна, самая строгая учительница в этом лицее. Заснуть на её уроке, значило, нанести ей кровную обиду, что вообщем-то я только что и совершила.