7. Снежный вальс

Облака степенно ползли на юг. Ветер игриво обдувал их воздушные бока, и пушистые гиганты принимали самые невероятные формы. Я стояла почти по пояс в густой траве и с любопытством разглядывала старинные руины какого-то здания. Их давно превратили в своё жилище птицы, множество растрёпанных гнёзд виднелось среди обломков стен. Незнакомые растения проросли сквозь каменную кладку и весело колыхались на ветру. Здесь царили тишина и спокойствие давно непосещаемого людьми места. Но в одном из пустых проёмов, который, по всей видимости, раньше служил окном, лежал скромный букетик полевых цветов, словно кто-то принёс его сюда специально, в память о чём-то или о ком-то.
- Давно ждёшь? - раздался за спиной знакомый голос Леся.
- Не очень, - ответила я.
-Я люблю это место, здесь острее всего чувствуешь, как здорово жить...
- Лесь, а у Мира есть люди?
- Нет, они давно покинули его, разрушили эту прекрасную планету, разбили ей сердце и бросили, считая, что Мир никогда не станет уже прежним. И он долго был покрыт серым пеплом, и только развалины домов напоминали о том, что когда-то здесь кто-то жил. Но однажды в Пространствах что-то изменилось, и кто-то, сам того не зная, подарил Миру кусочек своей мечты. И здесь постепенно начала расти трава, и небо стало прозрачно синим, а тишина - звонкой и радостной.
- Лесь, а твой мир, он до сих пор есть?
- Да, но я очень давно там не был. У меня теперь другой дом, Избранным не всегда можно возвращаться в свое прошлое.
- Ты скучаешь?
- Не очень, у меня часто просто не хватает на это времени.
Мы шли сквозь буйство летнего полдня. Я улыбалась солнечным лучам, щекочущим мой нос, и Лесю, шагающему рядом. Перед нами вырос склон, который заканчивался обрывом. Далеко внизу расстилались изумрудные холмы, покрытые белыми и синими искрами цветов. Мы сели.
- Красиво. А сюда часто ещё кто-нибудь приходит?
- Ты первая, кого захотел видеть Мир за много лет.
- А кто был передо мной?
- Говорят, я. Но это немного не то... Я должен был стать Избранным и нуждался в помощи. И Мир помог мне...
- В чём...
- Найти себя. Именно здесь я понял, для чего я живу.
Мы помолчали.
- Лесь?
- Что, Алька?
- А ты можешь Путешествовать со мной чаще?
- К сожалению, нет. Я всего лишь тот, кто следит, чтобы вы с Мотей не заблудились в потоках времени и миров.
- Как жаль.
- И мне.
- Но мы ведь можем иногда видеться просто так, как сейчас?
- Конечно.
Мне на коленку опустилась большая стрекоза с огромными блестящими глазами. Тонко подрагивая прозрачными крылышками, она несколько секунд изучала мою кожу, а потом, не обнаружив ничего интересного, шумно взлетела в воздух. Мир радовался нам...

Просыпаться жутко не хотелось. За окнами опять третий день подряд хмурились грозовые тучи. Днём наверняка снова грянет ливень. В такую погоду максимум на что я способна, так это сидеть на подоконнике и смотреть, как тяжелые капли разбиваются об оконное стекло на светящиеся осколки и сползают тонкими мокрыми дорожками на карниз.
Макс уже ушёл на работу, в квартире висела тишина, нарушаемая только бормотанием соседского телевизора за стеной. Я, сонно потирая глаза, выгнала себя из кровати. Но проснуться окончательно не получилось даже после умывания. На кухонном столе лежала записка: «Ушёл рано, вернусь поздно, поход в кино на сегодня отменяется, найди, чем заняться. Макс.». Ничего другого я вообщем-то и не ожидала.
Выпив кружку чая, разглядывая из окна улицу, я пришла к выводу, что сегодня мальчишки на Лесной вряд ли соберутся. Я уже больше недели могла проехать на роликах достаточно приличное расстояние, ни разу не оказавшись на земле. Мишка был очень хорошим учителем, не Дина, конечно, но тоже вполне компетентная личность. Придя к выводу, что катание на сегодня отменяется, я решила, что мне остается только одно. Успеть до ливня добежать до книжного магазина, который располагался неподалёку от нашего дома, и попытаться отыскать там какую-нибудь интересную новую книгу. Я наспех натянула джинсы и майку, и, предусмотрительно захватив с вешалки забытый Максом зонт, захлопнула за собой дверь нашей квартиры.
До книжного я добралась без особых приключений. Магазин был заполнен сонной пустотой. Между рядами стеллажей бродили исключительно продавцы. Я походила, полистала книги, не зная, на чём остановить свой выбор. И тут мой взгляд упал на неприметный синий томик, стоящий на самой нижней полке. Я протянула руку и достала его. Книга была о мальчишке, который мечтал стать певцом и о препятствиях на его пути к своей цели. Я решила, что куплю её.
Когда я покинула магазин, оказалось, что на улице разыгрался порывистый ветер. Он вырывал у меня из рук книгу и зонт, и то толкал меня в спину, то бросал в лицо пригоршни пыли. Идти стало очень трудно. Над городом накрапывать дождь, сначала слабенько, а потом всё сильнее и сильнее. Я раскрыла зонт, в надежде использовать его, как прикрытие от дождя и ветра.
И в этот миг ветер превратился в настоящий ураган, он наполнил своим дыханием мой зонтик, как парус, и меня сначала просто поволокло вдоль улицы, а потом плавно оторвало от асфальта. Большущий зонт Макса превратился для меня в парашют, вот только падала я не вниз, а вверх... Перед глазами всё замелькало, дыхание перехватило от сумасшедшей скорости, и я на какое-то время как будто потеряла сознание.
Очнувшись, я обнаружила, что лежу на замусоренном асфальте, а прямо на уровне моих глаз красуется смятая жестяная банка из-под газированного напитка. Я с трудом встала и с ужасом обнаружила, что нахожусь в самых настоящих каменных джунглях. Огромные небоскрёбы подпирали тусклое небо надо мной своими крышами. Узкая улочка больше напоминала городскую свалку. Неподалёку облезлая серая крыса, что-то искала в огромной куче мусора. Жуткая картина.
Я решила, что прямо сейчас надо поскорее отсюда выбираться. Но куда бы я не пошла, лучше не становилось. Я долго петляла по замусоренным закоулкам, пока совершенно случайно не свернула где-то на тротуар, который вывел меня в более оживлённое место. Причём оживлённое, это слабо сказано. Огромное множество людей практически бежало в разных направлениях вдоль многополосной дороги, где было совершенно сумасшедшее движение. Машины и общественный транспорт неудосуживались останавливаться даже на светофоре. Я подумала, что для того, чтобы перейти через эту дорогу, нужно быть либо спринтером, либо совершенно сумасшедшим. Я себя не относила ни к первым, ни ко вторым, поэтому предпочла пробираться сквозь людские потоки на улице.
Но в какой-то момент я оказалась на перекрестке, и переход через дорогу стал неизбежностью. На светофоре загорелся зелёный, и поток людей хлынул на проезжую часть. А я замерла, как кролик перед удавом, не будучи в состоянии даже оторвать кроссовок от асфальта. И так повторилось, раз пять, пока кто-то вдруг не схватил меня за руку.
- Ну, всё, у меня кончилось терпение наблюдать за твоими терзаниями. На счёт три, бежим вперёд! – со мной заговорил какой-то мальчишка с тёмными волосами, некоторые неровные прядки которых были выкрашены в пурпурный цвет. Я не успела его даже толком рассмотреть:
- Три! – крикнул он и рванул меня за руку.
Мы помчались через дорогу. Минута - и мы на другой стороне.
- Вот и всё! Что в этом страшного? – засмеялся он, поворачиваясь ко мне.
- Лесь?! – обомлела я.
- Да, меня именно так зовут, - удивился он. – А мы что знакомы?
- Нне знаю, - начала заикаться я. – Ты просто очень похож на одного человека...
- С таким же именем? Странное совпадение.
- У него волосы светлые, и он, кажется, немного выше тебя...
Но глаза... На меня смотрели такие знакомые глаза Леся. Я была сбита с толку.
- Ладно. Ты, извини, но мне пора на репетицию.
Только теперь я заметила у него за спиной черный чехол, в каких парни обычно носят гитары. И как я могла не увидеть этого раньше?
- Всё, пока! Больше не бойся светофоров, они не кусаются! – и он помчался по своим делам.
- Нет, постой! Можно мне с тобой?!
Но он меня уже не слышал, а идущие навстречу люди помешали мне догнать Леся. Я растерялась, не понимая, зачем я тут, и что делать дальше. В этот раз даже Мотя не Путешествовал со мной.
Я до вечера бесцельно слонялась по этому печальному городу-гиганту, небо над которым было затянуто смогом. Когда на улицах стемнело, я почувствовала, что больше не могу сделать ни шагу. Голова кружилась, наверное, от голода, ведь кроме чашки чая с утра, я так ничего и не ела. Я в бессилии прислонилась к стене какого-то дома. Глаза закрывались сами собой. Я присела на корточки, потому что стоя чувствовала себя хуже. В ушах шумело.
- Эй, с тобой всё в порядке?- услышала я сквозь гул в голове.
Я с трудом раскрыла глаза, и попыталась кивнуть.
- Не похоже, что с тобой порядок. Надо было сразу всё-таки взять тебя с собой. Странная ты, разве не знаешь, что надо успеть уйти с улицы до восьми вечера, а то нарвёшься на неприятности? - мне помогал подняться мой новый знакомый Лесь. – Ты есть хочешь?
Я снова совершила попытку кивнуть.
- На, держи, - он протянул мне булку, вкусно пахнущую ванилью. – Идём скорее! Тут уже недалеко до моего дома. Я правильно понял, что тебе некуда идти?
- Правильно, - с набитым ртом ответила я.
Мне стремительно становилось лучше. Лесь взял меня за руку, и, как маленького ребёнка повёл за собой.
- Тебя хоть, как зовут?
- Алька. Кстати, спасибо тебе за булку!
- Не за что! Алька, ты что, сбежала из дома?
- Не совсем... – я примолкла.
- Не хочешь объяснять?
- Не очень, ты всё равно не поверишь.
- Ну, и ладно. Раз тебе некуда идти, поживёшь пока у меня, сестра всё равно на очередной конкурс красоты укатила, а отцу всё равно, его и дома-то не бывает.
- Эй, а, ну, немедленно стойте! – загремел вдруг голос из очередного тёмного переулка.
- Вот и влипли, - протянул Лесь.
- Так, интересно, кто это тут по ночам по моей территории шатается? - из тени выступили трое здоровенных парней, я непроизвольно спряталась за спину Леся. – А, Музыкант, опять ты! Всё бедненьким помогаешь, никак не успокоишься? Каждую неделю кого-нибудь да спасаешь! Прямо миротворец какой-то! – насмехался один наиболее противный из них тип.
- Тебя, Крайс, это вообще не касается!
- Ах, ты мелюзга! Меня в этом городе всё касается! Ты у меня потенциальных работников отнимаешь!
- Да, точно, не даю детям стать ворами, какая трагедия! – отозвался Лесь.
- Ну, всё, Музыкантишка, ты нарвался! – и он шагнул к нам, размахиваясь для удара.
Лесь ловко увернулся, утягивая меня за собой. Но их было трое, и они окружили нас, не оставляя путей для отступления. Лесю уже досталось по лицу, его скула опухла, но он смог удержаться на ногах.
- Алька, - шепнул он мне. – Я их сейчас отвлеку, а ты беги!
- Нет, я тебя не брошу!
- Беги, глупая, кому говорю, они и тебя изобьют, не посмотрят, что девчонка. Их шайка третирует всех в этом квартале. Даже совсем малышей, из-за них все тут находятся в постоянном страхе.
Во мне начала расти глухая ярость. В каждом мире, где живут люди, кто-нибудь кого-нибудь обижает! Сколько же можно!
- Алька, беги! – громко крикнул рядом Лесь.
Но я его не слышала. На кончиках моих пальцев засияли вспышки становящегося уже привычным света. Я мысленно направила его на хулиганов. Раздались крики, трое верзил, развернувшись, удирали прочь, во все лопатки. Я устало опустилась на асфальт:
- Не думаю, что у них в ближайшее время возникнет желание кого-то трогать.
- Алька, что это было? – ошарашено спросил Лесь.
- Приступ ярости, - усмехнулась я.
- Алька, кто ты?
- То, что не маг и волшебник, это точно. Лесь, я просто из другого мира.
- Это становится интересным, - засмеялся он. – Идти можешь?
- Да, я сейчас встану. Со мной подобные вещи не так часто происходят.
- Ясно, - отозвался Лесь, но, судя по голосу, ясно ему ничего не было.
Лесь жил со старшей сестрой и отцом. Мать ушла от них, когда Лесю исполнилось семь. Но они поддерживали хорошие отношения, дети даже ездили к ней на каникулах. Отца Леся постоянно не бывало дома, он очень много работал. Сестра тоже всё время находилась в разъездах, её профессия фотомодели не оставляла ей много свободного времени, поэтому Лесь был предоставлен сам себе.
- Поживёшь пока в комнате сестры, она не станет возражать, думаю, ей не привыкать. Готовим по очереди, уборка раз в неделю. Я бы советовал тебе найти на лето работу, в нашем городе летом школьникам это разрешено, а после каникул я постараюсь устроить тебя в мою школу, - пообещал мне Лесь.
- Знаешь, я не думаю, что задержусь здесь так надолго. Но работу поискать попробую.
Как ни странно, найти работу у меня получилось достаточно быстро. Я устроилась официанткой в милую кофейню неподалёку от дома Леся. Мне нравилось по утрам варить кофе в удивительной, совсем непохожей на кофеварку машине, нравилось выставлять на витрину свежие тортики и пирожные, которыми так славилось это место, нравилось желать посетителям доброго дня. Я работала с 8 утра и до 4 часов дня. Потом за мной приходил Лесь, и мы шли на репетиции его группы. Они готовились к своему первому большому концерту. Их афиши развесили по всему городу.
Лесь у них был, как это называли в группе, фронт-мэном. Он же написал большую часть их музыки. Слова придумывала девушка-ударница. И на мой взгляд, выходило совсем неплохо.
Меня поначалу всерьёз никто не воспринимал, всех устраивало, что хотя бы не мешаю, и то ладно. Я тихонько сидела себе в уголочке, иногда по просьбе Леся могла сбегать в магазин за чем-нибудь съедобным. Мне доставляло удовольствие наблюдать за тем, как группа общается между собой. Порой мне очень хотелось быть одной из них. Я всё чаще задумывалась, а вдруг там, в своей другой жизни до аварии, я тоже играла в какой-нибудь группе?
Однажды на одной из репетиций, я вдруг поняла, что мне немного режет слух мелодия новой песни, которую Лесь написал специально для концерта. Я сначала всё никак не могла осознать, что именно меня не устраивает, а потом вдруг...
- Лесь, - позвала я его. – Можно тебя на минутку?
- Да, конечно, только быстро.
- Слушай, мне кажется, что в том месте, которое вы только что исполняли, мелодия будет лучше звучать, если её сыграть по-другому, вот так и так, - и я ему напела, то, что возникло в моей голове.
Лесь на несколько секунд оторопел, а потом попробовал сделать так, как я предлагала.
- Слушай, и, правда, так лучше! Ребята, думаю, у нас изменения, теперь играем по-новому!
Всем понравился мой вариант, и с того дня меня зауважали. Начали советоваться, спрашивать моё мнение. Я пару раз ещё кое-что предлагала, и мои мелодии находили одобрение. Нет, я не обладала идеальным слухом и совсем не собиралась писать песни, просто, иногда я слышала, как будет красивее и естественнее, что ли, и всё. Я также внесла несколько идей по поводу самого выступления. Мне очень хотелось, чтобы оно получилось необычным и оригинальным.
Дни летели. Я понемногу ко всему привыкала. Этот мир оказался местом мрачноватым. Сколько в нем было одиночества, озлобленности и печали. Печаль сквозила повсюду: в серых очертаниях домов, в смоге над крышами, в глазах людей на улицах. Я видела, что Леся мучает то, как много беспризорных и голодных детей буквально выживает на улицах. И никто даже и не пытается протянуть им руки. Каждый за себя.
В один из вечеров мы немного дольше обычного задержались на репетиции. Очень долго не получалось сыграть финальную песню, как надо. Поэтому домой возвращались уже в сумерках. Мы, смеясь, бежали по улице, когда Лесь вдруг резко остановился. Его лицо окаменело, взгляд стал жёстким. Таким я его видела в первый раз. Я глянула в том направлении, куда смотрел Лесь, и сама замерла, оцепенев. Маленького щуплого мальчишку беззвучно избивали три взрослых хулигана, в которых я узнала Крайса и его дружков. Мальчишка даже не пытался спастись, его воля была полностью сломлена, он только похныкивал тихонько, как обиженный щенок.
И тогда к ним метнулся Лесь. Он налетел на Крайса сзади, без предупреждения. Завязалась драка. Троица временно переключилась на Леся, совершенно позабыв про мальчика. Я бросилась к нему, попыталась поднять, но он находился почти в бессознательном состоянии, и увести его оттуда у меня не получалось. Я не знала, что делать. Звать на помощь кого-то бесполезно, всё равно не откликнуться, а силы явно неравные, Леся надолго не хватит. И мне стало так обидно, что я не парень. Или... могла бы я управлять той силой, которая временами просыпается во мне... Почему она сейчас молчит? Лесю становилось всё труднее, и тогда я решилась на отчаянный поступок. Отойдя на несколько шагов, я громко крикнула:
- Эй, вы, три амбала, что, справились с двумя мальчишками? Тоже мне сила! Помните меня? Попробуйте-ка со мной что-нибудь сделать!
Они явно меня узнали. И сразу же забыли о Лесе. Я подняла руки и, выставив их перед собой, подумала, о городе, где жила, о Максе, о наших спорах с Мотей, обо всём том, что делало меня счастливой в моём мире. Свет заструился тёплыми волнами вокруг меня. Теперь я знала, как им управлять! Хулиганы разом, как по команде кинулись прочь. Но Крайс на бегу обернулся и крикнул:
- Музыкант, если ты считаешь, что я это просто так оставлю, ты жестоко ошибаешься!
Лесь еле держался на ногах. Мальчик вообще потерял сознание. Меня трясло. Я бросилась искать ближайший телефон-автомат, чтобы вызвать скорую. Врачи приехали к моему облегчению быстро. Леся осмотрели, перебинтовали пару больших царапин, и пообещали, что жить будет. А мальчишку сразу же увезли, предварительно сообщив, в какую больницу обращаться за информацией о нём.
- А ты храбрая, - сказал Лесь, когда мы уже сидели дома в его комнате.
- Нет, я просто очень испугалась... за тебя и за этого мальчика.
 - Знаешь, такое происходит каждый день повсюду. С самого раннего детства я воевал с такими, как Крайс. Я приводил домой всех знакомых детей, кому некуда было идти, только бы они не оставались на улице. Но помочь всем невозможно. Тем более, когда ты пытаешься это делать один. Все мои друзья предпочитают не связываться, отец пожимает плечами. Алька, ты понимаешь, самое ужасное именно в том, что всем всё равно! Пока так будет, в нашем мире никогда ничего не станет лучше.
- В моём мире происходит что-то похожее, - вздохнула я. – Хотелось бы мне стать такой сильной, как ты.
- Ты уже сильная, ты не испугалась и не сбежала, не бросила меня одного там, хотя вроде бы и не могла ничего сделать. Я ведь правильно понял, что ты не всегда можешь управлять этим светом?
- Правильно...
- Алька, а какой он твой мир?
- Мир, где я живу красивый... Там цветут ромашки... И дома улыбаются солнцу после дождя... У нас пополам плохого и хорошего... У нас мало кто верит в чудеса... Но зимой, когда идёт снег, всё похоже на сказку... – я вдруг поняла, что помню, как это стоять под снегом и смотреть в тёмное пушистое небо. И я рассказала об этом Лесю.
- Алька, а что такое снег, какой он?
- Что? Ты не видел снег?!
- В нашем мире случилась экологическая катастрофа, мы загрязнили природу. Смог, висящий над городом, на самом деле окутывает всю планету, не пропуская ничего из атмосферы. Нашу воду нельзя пить без специальной очистки, у нас иногда идут кислотные дожди из туч, которые возникают от заводских выбросов... Полтора века здесь не только я, никто не видел снега или обычного дождя. Над городами стоят специальные прозрачные заслоны, чтобы кислота не разъела всё. Их включают, когда в небе собираются кислотные тучи. Алька, какой он, снег?
- Он холодный. А каждая снежинка похожа на плоский ажурный цветок. Тая на щеке или на ладони, она превращается в тёплую каплю. Когда снега выпадает много, то на улице вырастают целые сугробы, из которых можно строить смешных снежных человечков...
- Красиво?
- Да...
- Алька...
- Что?
- Оставайся с нами подольше...
- Я попробую...
На следующий день мы позвонили в больницу и выяснили, что с мальчиком всё хорошо, он отделался синяками и шишками. Только у него поначалу был небольшой психологический шок, но с приходом в палату его мамы и это прошло.
- Кажется, мы вчера успели вовремя! – обрадовалась я. – Лесь, я в кафе, зайдешь в четыре за мной?
- Обязательно! Нам с тобой сегодня ещё за новой гитарой Сони идти, ты помнишь?
- Да, жду тебя в кафе!
Но он не пришёл. Ни в четыре, ни даже в пять. Я прождала его целый час, безрезультатно пытаясь дозвониться до студии, где проходили репетиции. Когда моё терпение кончилось, я помчалась туда сама, очень жалея, что со мной нет моих роликов. Студия была закрыта. На дверях висело странное объявление, из которого следовало, что она закрыта на ремонт!
- Что за бред?! – вырвалось у меня.
Я бросилась домой, но Леся и там не оказалось. Я попыталась звонить ребятам из группы, но ни у одного из них дома телефонную трубку так никто и не снял. И почему здесь нет сотовых?! Мне оставалось только ждать. Я просто не понимала, что случилось и, где их искать. В восемь вечера пришёл отец Леся. В десять он лег спать. Я не находила себе места, страх не давал мне свободно дышать. К двум часам ночи, я всё-таки задремала, сидя в кресле в комнате Леся. Меня разбудила громко заскрипевшая входная дверь. Лесь пришёл в пять утра. Я бросилась к нему, попыталась обнять и что-то спросить, но он легонько отстранился, и сказал только одно:
- Не сейчас, - и лег, на свою кровать, отвернувшись к стене.
Я тихонько вышла из комнаты. Хорошо, что завтра у меня был выходной, потому что я точно знала, что в эту ночь уже не усну.
Когда в окно просочился серый полумрак утра, я оделась и сходила в соседний магазин за любимыми сырными рогаликами Леся и молоком. Я ждала, когда он встанет. За это время я успела навести во всей квартире порядок и приготовить завтрак его отцу. Лесь не вышел из своей комнаты даже к двум часам дня. И тогда, не выдержав, я сварила ему кофе и, прихватив с собой сырные рогалики, пошла в его комнату.
Лесь сидел на подоконнике и смотрел куда-то вверх.
- Привет, - сказала я.
- Привет, - отозвался он.
- Вот, это тебе, - поставила я перед ним кружку с кофе и рогалики.
- Что это?
- Утро в чашке, точнее уже день.
- Спасибо, - он сделал один глоток, взял рогалик. – Вкусно. Алька, прости меня за вчерашнее. Я заставил тебя волноваться. Так уж вышло.
- Ничего, главное, что с тобой всё нормально.
- Да не нормально, совсем, но теперь это неважно.
Я боялась спросить, что случилось.
- Нам запретили играть. Совсем. Даже дома. Нашей группе нельзя встречаться вместе, нам нельзя хранить у себя музыкальных инструментов. Музыка для всех нас навсегда закрыта. Так постановил вчерашний суд, апелляция невозможна.
- Что?! Какой еще суд?
- Всё очень просто. Отец нашего старого знакомого Крайса – самый обыкновенный олигарх, один из тех, кто решает судьбу государства, - в голосе Леся зазвучал сарказм. – По просьбе сына, он легко устранил нашу группу, справедливость почему-то оказалась на его стороне. Вчера нас, как преступников доставили в зал суда на служебных машинах в наручниках, предъявили обвинение в нарушении спокойствия мирных граждан и вынесли это глупое решение.
- И...ничего нельзя сделать?!
- Ни-че-го. Всем, кто мог бы помочь, нет до нас никакого дела, а остальные просто куплены отцом Крайса.
Я не знала, что и сказать.
- Теперь нам полагается быть примерными мальчиками и девочками и перестать видеться друг с другом.
- Прекрасно.
- Ага, лучше просто некуда.
Я весь день пыталась что-то сделать, чтобы поднять Лесю настроение. Я вытащила его на улицу и сводила в кино, на очень смешную комедию, я вспомнила все шутки, какие только могла, я накормила нас ужасным ужином, который чуть не спалила, и даже неуклюже попыталась что-то спеть. Лесь на какое-то время отвлекался, но потом его лицо вновь становилось хмурым. Я понимала, что это так сразу не пройдёт, к тому же завтра ему предстояло идти сдавать гитару властям...
С утра в кафе не зашёл ни один посетитель, и поэтому девушка- администратор и моя напарница официантка, которым срочно одновременно понадобилось отлучиться по своим делам, безбоязненно оставили меня на пару часов обслуживать посетителей самостоятельно. Я переделал все дела, какие только можно, посмеялась над шутками кондитера и повара, и стала просто смотреть в окно, там время от времени происходило что-то интересное.
За стеклом нашего кафе шумела улица, на лавочке, стоящей напротив окна о чем-то спорили хорошо одетые мужчина и девушка. Они были очень похожи друг на друга, и я подумала, что, скорее всего, они отец и дочь. Девушка что-то говорила, размахивая руками, её лицо выглядело злым. У мужчины же оно казалось печальным и очень усталым. Внезапно девушка сорвалась с места, и, ударив мужчину ладонью по лицу, умчалась прочь. Он замер, а потом внезапно как-то немного постарел и ссутулился. Мне стало его очень жалко. Немного посидев на лавочке, мужчина поднялся, перешел тротуар и распахнул двери нашего кафе.
- Добрый день, - поприветствовала я посетителя.
- Здравствуйте, - печально отозвался он. И присев, за один из столиков, стал задумчиво листать меню.
Мне вдруг захотелось сделать ему хоть что-нибудь приятное. Я подумала, что у него доброе лицо, и что мой папа возможно бы обрадовался, если бы кто-то сделала что-то хорошее для него в такой ситуации... Я налила в большую кружку горячего шоколада, только что приготовленного лично мной, положила на блюдце улыбающуюся печенюшку счастья – фирменное изделие нашего кондитера, и подошла к столику, за которым сидел мужчина.
- Попробуйте, пожалуйста, наш шоколад, пока выберете что-нибудь из меню! Он обычно хорошо поднимает настроение, а печенька счастья сделает ваш день немного лучше! Это подарок от нашего кафе вам!
- Спасибо... Аленька, - улыбнулся он. У него оказалась очень приятная улыбка. Я поняла, что он прочитал мое имя на бейджике на моем платье. – Я бы не отказался еще от горячих вафель с вишнёвым сиропом и капучино, буду вам очень за них благодарен.
- Хорошо, подождите минутку.
Я помчалась к окошку, за которым находилась кухня.
- Кэнди, ты не могла бы приготовить порцию самых лучших твоих вафель с вишнёвым сиропом!
- Для тебя, Аленька, всё, что угодно!
Пока вафли готовились, я сделала из салфетки смешную куколку, этому как-то научил меня Макс, и отнесла её посетителю вместе с его заказом.
- Вот, это вафли, а это Тина, она умеет петь и поднимать этим настроение. Вот смотрите, - и я устроила небольшое кукольное представление. Мужчина уже улыбался.
- Здорово! Аля, научите меня делать таких человечков, пожалуйста, - попросил он.
- О, это совсем легко! Смотрите, - очень скоро у мужчины начали получаться салфетные куколки гораздо лучше моих.
Но тут в кафе зашли еще посетители, и мне нужно было уделить им внимание.
Мужчина доел вафли и дождался, пока я обслужу маму с дочкой, наших постоянных покупателей, зашедших как обычно за пирожными тирамису, которые девочка просто обожала.
- Спасибо, Аля, вам за всё. Знаете, мне бы тоже хотелось вас чем-нибудь порадовать, у вас почему-то очень грустные глаза. Что-то случилось?
- Это не у неё, - вмешалась, моя вернувшаяся напарница. – Это у её друга и его музыкальной группы проблемы, вот она и расстраивается. О них вчера даже в новостях говорили, совсем беспредел творится, детям не дают заниматься тем, чем они хотят! – но тут её отвлек очередной гость.
- Это случайно, не группа «Сноузэн»?
- Именно, мой друг Лесь просто в отчаянии.
- Я, кажется, что-то слышал о нём...
- Всё может быть.
- И им никто не помог?
- Нет, у других свои дела и проблемы, гораздо более важные, чем очередная несправедливость, ведь это не самое страшное, что может случиться с человеком в этом городе, но даже, если происходит что-то действительно плохое, все люди всё равно проходят мимо, потому что связываться себе дороже, - вздохнула я.
- Это точно, - усмехнулся он. – Очень жаль, Аленька, но, кажется, мне пора! Знаете, я бы так хотел иметь дочь, похожую на вас! Кстати, ваш шоколад просто изумителен!
- Ну, вот, у вас теперь есть повод зайти к нам ещё раз, - засмеялась я.
- Я постараюсь! До встречи, Аля.
- До свидания.
И он ушёл.
Полчетвёртого в кафе буквально ворвался Лесь. Он промчался между столиками, подлетел ко мне и закружил по залу.
- Алька, ты – чудо! Как тебе это удалось?! Просто не знаю, какие подобрать слова, чтобы отблагодарить тебя! Ты лучше всех, Алька!
- Лесь, я не понимаю, что случилось? Что я такого сделала?
- Мы будем выступать! В самом лучшем месте в этом городе, в зале с видом не реку! Мы будем выступать, а потом нам организуют мировое турне, если концерт будет иметь успех! Нам вернули инструменты и предоставили прекрасное место для репетиций! И всё это буквально за несколько последних часов!
- Как замечательно, Лесь! Но причём здесь я?!
- Человек, который помог нам и поставил отца Крайса на место, самый влиятельный человек в этой стране, позвонил мне лично, и сказал, что всё это благодаря тебе! Ты заставила его по-новому взглянуть на вещи, которые происходят в нашей стране! И еще он попросил передать тебе, что постарается не быть больше равнодушным.
- Но... – и я поняла, что человеком, который помог Лесю и группе, был мой утренний посетитель. Значит, иногда любой может сделать мир чуточку лучше... Значит, иногда даже пустяк, если от него кому-то стало хорошо, может превратиться в настоящее чудо...
С того дня группа вновь начала собираться на репетиции. Это было так здорово. Теперь они играли и на набережной реки, протекающей через город, и в парках, и даже просто на улицах. Им разрешили это официально. Группу всегда обступала толпа, все интересовались, как идёт подготовка к концерту, кое-кто даже просил автографы.
А по вечерам Лесь устраивал дома эксклюзивные выступления специально для меня. Он играл мне свои новые песни, которые ещё никто не слышал. Мы слушали в одних наушниках-капельках его любимых исполнителей, хотя можно было включить колонки. Лесь учил меня танцевать. Из меня вышла плохая ученица, я оказалась слишком неуклюжей. Он смеялся над тем, что я оттоптала ему все ноги, а мне просто было с ним очень легко, и, казалось, что у меня появился кто-то самый близкий, тот, кто всегда будет со мной рядом.
Иногда мы вместе сидели на подоконнике в его комнате, и я рассказывала ему про другие миры. Про Дину, про Нику, Лизу и Костю. Я показала Лесю значок Хикару и куриного бога Ники. Но чаще всего я говорила о Максе и Моте. Я уже начинала скучать по ним.
За день до концерта, вернувшись домой, я обнаружила в своей комнате букет полевых цветов. Он сразу напомнил мне тот букет, который стоял у меня в больничной палате в Дэльспайер...
- Лесь! Какая прелесть! – вбежала я к нему в комнату.
- Представляешь, а я и не знал, что в нашем городе их можно купить. Увидел и сразу подумал про тебя. Ты похожа на эти цветы, такая же хрупкая и одновременно сильная. Тебя хочется заслонить от всего плохого.
- Лесь... – и тогда я поняла, что это тот самый Лесь, которого я уже знаю. Тот, кого я впервые встретила в Мире. Это просто не мог быть другой человек, это был Лесь... И, кажется, я попала в его прошлое...
На следующий день стояла прекрасная, насколько это возможно в этом мире, погода. Лесь и ребята жутко волновались. Им сказали, что все билеты распроданы.
Это стало событием. Их слушал весь зал, им аплодировали, с ними пели. На сцену летели цветы. Я сидела в первом ряду, и точно знала, что все свои песни Лесь поёт именно для меня. Чувство, которое от этого появилось у меня внутри, очень напоминало счастье.
Но в какой-то момент, что-то вдруг как будто толкнуло меня. Я повернула голову в сторону кулис и увидела, как к сцене пробирается Крайс. Он очень медленно начал поднимать руку с зажатым в ней пистолетом. Но почему-то никто не обращал на него внимания. Я сорвалась с места, понимая, что не успеваю. Все движения вокруг происходили для меня в замедленном темпе. Я не знаю, как попала на сцену. Я только помню удивлённые глаза Леся. Говорят, что со стороны это выглядело так, словно я внезапно шагнула на сцену из воздуха. Не исключено, что так оно и было... В последнюю секунду я изо всех сил толкнула Леся в сторону. В наступившей внезапно тишине выстрел прозвучал, как громовой раскат. Что-то больно оцарапало мне висок. По щеке потекла тёплая струйка...
Самое удивительное, что никто не пострадал, и даже паники особой не возникло, видимо здесь все настолько привыкли к подобным происшествиям, что почти не считали их чем-то из рода вон выходящим.
 Крайса быстро вывели из зала. Он что-то кричал, кажется, угрожал Лесю и ребятам. Но теперь его угрозы выглядели смешно. Царапина на моем виске оказалась неглубокой. Концерт по просьбам никуда не разошедшихся зрителей возобновили. А я к собственному удивлению, оставалась совершенно спокойной.
- Последнюю песню, - сказал в конце выступления Лесь, - я бы хотел, если моя группа не будет возражать, исполнить для самого близкого мне человека. Я был бы счастлив, если бы она навсегда осталась со мной. Сейчас прозвучит мелодия без слов, но это то, что живёт в моём сердце.
И я неожиданно расплакалась, потому что тоже хотела, чтобы он всегда был рядом, и потому, что знала, моё время здесь скоро закончится, и я уйду обратно. А мелодия у Леся получилась очень красивая, самая лучшая, которую я когда-либо слышала.
Мы возвращались домой вдвоём, Лесь не захотел оставаться на банкет после концерта. Мы шли по улице, крепко взявшись за руки.
- Лесь, - позвала я. – Я совсем скоро уйду.
- Алька...
- Знаешь, у нас осталась всего лишь пара минут.
- Нет, Алька... – он обнял меня. Мы стояли несколько секунд молча.
- Останься...
- Не могу...
- Алька, я люблю тебя...
И тут, как раньше в Дэльспайер нас разделила тонкая невидимая стена.
«Нет!», - подумала я, и рванулась обратно. Ещё пару мгновений мы оставались вместе.
- Не уходи...
- Лесь, я буду ждать тебя в моём будущем. Приходи, я покажу тебе снег...

В моём мире разразилась гроза. Я промокла до нитки, пока, потеряв где-то зонт, добежала до дома. Мне стало так пусто, когда, открыв дверь нашей с Максом квартиры, я поняла, что Лесь не выйдет мне навстречу.
Вместо этого из кухни вылетел Мотька и тут же начал ворчать:
- Алька! Хитрая девчонка! Опять сбежала куда-то одна. Сколько же можно повторять, без меня ни шагу! Ты еще и промокла, как облезлый кот! Марш в ванную, быстро!
- Мотька, ты чего разбушевался? – улыбнулась я. – Соскучился что ли?
- Вот еще, не хватало! Где хоть была-то?
- Там, где не знают, что такое снег...
Войдя в свою комнату, после душа, я устроилась в кресле и раскрыла новую книжку, которая к моему изумлению совершенно не промокла, почти посередине. Там был рисунок: мальчик с гитарой, поющий на сцене. Моё сердце тоскливо сжалось... Что же случилось с тобой, Лесь? Как ты стал Избранным?
Вечером вернулся домой усталый, но довольный Макс, я повисла у него на шее, и ходила за ним повсюду хвостом, всё-таки я по нему жутко скучала.
- Сестричка, ты, что боишься, что я вдруг внезапно растворюсь в воздухе? – наконец не выдержал брат.
- Нет, просто проявляю внимание.
- Н-да, надо сказать, у тебя своеобразные методы оказывать знаки внимания.
- А, то!
- Кстати, ты слышала последнюю новость?
- Какую?
- Говорят, сегодня на радио во всём мире весь день каждый час трансляции нарушаются песней на русском языке, о которой никто ничего не знает. Её прослушало, наверное, полмира. Никто не может понять, как она попадает в эфир. Ты её не слышала случайно?
- Нет, я же почти никогда не включаю радио!
- Давай, попробуем! – и Макс нажал кнопочку на бумбоксе, пристроившемся на холодильнике.
Долгое время, всё было, как обычно, и мы уже почти забыли, для чего включили радио. Макс рассказывал мне очередную историю из простых будней дизайнера, когда вдруг, песня, звучавшая в этот момент, прервалась, и послышалось шипение, а потом...
Кружка, медленно, расплёскивая горячий чай, полетела из моих рук на пол. Кухню наполнила та самая мелодия, посвященная мне, и такой родной голос Леся запел:
Научи меня жить... петь... ждать...
Слишком мало света в моей груди...
Я однажды забыл, что такое летать...
И меня покорило притяженье Земли...
Подари мне на миг свет твоих глаз...
Покажи мне однажды, какой он снег...
Для тебя я пишу мой снежный вальс...
Лишь с тобою я знаю, что я Человек...

Капли неба дрожат на моих щеках...
И не тают лучи на моём пальто...
Научи... Научи меня снова мечтать...
Без мечты о тебе - я пустое никто...
Будь со мною на миг... пусть один лишь раз...
Я сумею коснуться твоей руки...
Я тебе подарю мой снежный вальс...
И тогда мы на вечность станем близки...

В тишине звенит воздух твоей души...
Я не помню тот миг, когда ты ушла...
Очень хочется жить... жить... жить...
Только нужно, чтоб ты меня где-то ждала...
Сквозь Пространства и время, где ты сейчас
Я однажды смогу вновь тебя отыскать...
Я тебе принесу в душе снежный вальс...
Я тебя научу его танцевать...

- Что с тобой, Аля? – тихо спросил Макс, когда песня кончилась.
Я помотала головой, и поняла, что по моим щекам ползут счастливые слёзы...