Ронн-Фрейа

Ронн-Фрейа. Тонкая роскошь, которая никогда не станет вычурностью. Внимательна к деталям себя, как воплощение рококо. Она, как лента с руки той самой нордической красавицы, вьется и переливается красотой мира. Она не источает красоту, она ее отражает… Потому она прекрасна. Потому она так любит зеркала...

Наедине с зеркалами она становится самой собой для себя, а не для других, как обычно. Наедине с зеркалами глаза ее перестают менять цвет.
Она не гнушается мелочами, на которые прочие звери не обращают внимания. Ей не все равно, во что облачить свою плоть, даже если она истлеет через сутки. Она не боится наносить краски на свое лицо, потому что спустя время, перед зеркалом, она вернется к себе.

Иногда, когда я наблюдаю за ней, мне кажется, что она становится все прозрачнее. Мне кажется, что рано или поздно, духи отражающих поверхностей утянут ее в себя. Я не люблю, когда она стоит перед зеркалом. Потому что мне страшно. Хотя я понимаю, прекрасно понимаю, что это праведный риск. И даже пытаюсь верить, что она окажется сильнее амальгамы.

А если она не станет пачкать красками лицо, вы сойдете с ума. Сойдете с ума от ее прекрасности. Только зеркала способны вынести такую пытку.

Ронн-Фрейа не ищет смыслов и истин, она ищет страстей и приключений. Она не печется о своей душе, ее душа печется о ней.

Она любит сказки и меня. Но на этом ее пристрастия не ограничиваются – аскетизм ей чужд.
Ронн-Фрейа. Алхимик красоты. Она единственная из моих зверей может быть рядом долго и безнаказанно, как днем, так и ночью. Как здесь, так и там. Моя единственная фрейлина. Посмертно.