О фильме Солярис, реж. А. Тарковский

О фильме «Солярис», реж. А. Тарковский

Фильм о самопознании. Он начинается тем, что его главный герой – Крис Кельвин – гуляет на природе и наблюдает ее такой, какая она есть: вот течет чистая вода, а в ней колышутся водоросли; вот деревья и все вокруг них. И среди всего этого естества находится человек, впитывающий его. У Криса не видно какого-либо отношения ко всему этому великолепию. Он просто это впитывает, находясь в естественной установке сознания, когда он не задумывается о своем различии от окружающего его мира, когда он сливается с ним. Он существует, сущий без бытия. В следующем эпизоде выясняется, что вскоре ему следует лететь к некой планете Солярис, представляющей собой мыслящий океан. Крису предстоит подойти к тому, что мыслит (прилететь на уже существующую там долгие годы станцию), и определить возможность его познавания (выдать свой вердикт относительно возможности дальнейшего изучения Соляриса). Имеем: человек должен обратить свой взор на то (на того), что (кто) мыслит. Иначе говоря, мы ожидаем «странствия рефлексии», когда объектом оказывается сам субъект. Криса предупреждают, что этот объект совершенно особенный и призывают не закрывать экспедицию, т.е. не прекращать его изучение, несмотря на то, что за многие годы исследований особых успехов нет. Но Крис, пока еще не столкнувшись с Солярисом, не понимает эти призывы. В самом деле, не посмотрев в себя, разве можно найти свою уникальность и согласиться на свою бесконечную бездонность, когда постоянное самопознание является принципом своего существования?
Но вот Крис покидает этот мир суеты, в котором он даже не может поговорить со своим отцом, и прилетает на станцию. Теперь он в рефлексии, а объект (Солярис) оказывается там, где ему и положено быть в рефлексии – напротив его сознания. Только вот объект этот особенный – само его сознание.
На станции обнаруживается, что его друг, член экспедиции Габриэлян, его не дождался и покончил жизнь самоубийством, оставив предсмертную видеозапись. В ней он говорит, что его самоубийство – это не результат помешательства, а, скорее, результат действия его совести. При этом в кадре записи периодически появляется девушка-подросток, которая, между прочим, уже после смерти Габриэляна привела Криса в камеру-морг, где тот лежал замороженный. Из последующего повествования фильма мы понимаем, что та девушка создана океаном Соляриса, видимо, в соответствии с глубинными мыслями самого умершего. Выходит, девушка – это образ глубинных мыслей; феномен, конституируемый сознанием, вставший перед сознанием. Сознание Габриэляна имплицитно содержало в себе девушку, а всматриваясь в свое мыслящее (в себя), оно позволяло этому мыслящему увидеть в Габриэляне, т.е. в самом себе это скрытое, и перевести тем самым в увиденное, раскрытое. Девушка – это эксплицированная тайна Я Габриэляна. И вот, на фоне этой экспликации он говорит о совести, которая не дает ему права жить. Здесь возникает предположение: а не сделал ли он что дурного с настоящей девочкой-подростком? И вообще, какое отношение имеет совесть к тем феноменам, которые возникают у нас в сознании? Ответ на этот вопрос занимает оставшуюся часть фильма.
Этот ответ основан на том, что Крису океан посылает его умершую жену. Испугавшись, он отсылает ее в ракете в космос. Но это не помогает, и она приходит вновь. Конечно, глубинные мысли не убрать волевой установкой, и соответствующие феномены появляются вне зависимости от желаний человека. А поскольку вне желания в сознании наличествуют те формы, которые составляют структуру сознания, то выходит, феномены, обусловленные совестливым переживанием (их можно назвать феноменами совести) отражают структурную организацию сознания. Таким образом, посланцы Соляриса, иными словами, посланцы мне из глубинного меня, порождаются совестью и отражают стержень моего сознания.
Иными словами, совесть порождает структуру сознания, или, что то же, сознание обусловлено совестью. Бессовестное сознание не имеет основы для своего бытия и поэтому умирает. Габриэлян, обнаруживший свою бессовестность-безосновательность, обнаруживает необходимость, бытийную обусловленность своего конца.
Крис, кажется, начинает это понимать, и ему начинает быть стыдно за то, что он недостаточно любил свою жену, за то, что он оставил ее когда-то, и тем самым спровоцировал ее самоубийство. Он начинает понимать, что быть – значит быть совестливым. Совесть оказывается границей между наполненным бытием и пустым существованием (сущим), той границей, где понимание себя сходится и одновременно расходится с непониманием себя. Осознав это через мучительные поиски (вспомним то место фильма, где Крис склонился в задумчивости перед образом святой троицы; этот кадр явно символизирует поиск истины жизни), герой обнаруживает, что нахождение в состоянии совестливой самооценки – это есть непременное условие для своего осмысленного, наполненного смыслом существования, когда возникшее бытие вдруг начинает отличаться от простого сущего, и когда жизнь человека становится осмысленной.
И вот, при возвращении Криса на Землю, т.е. при выходе его из рефлексии в обычную, не рефлексивную, установку сознания, он, подойдя к своему дому, начинает видеть своего отца совсем по иному, не как раньше. Вынырнув из глубин рефлексии, он вдруг видит смысл этой жизни, что выражается в видении того водяного потока, напоминающего дождь, который льется в доме и на отца, и на все остальное. Вода – это символ чего-то текучего, безвозвратно уходящего, т.е. времени. Поэтому можно сказать, что по возвращении Крис видит ход времени, мир предстает перед ним постоянно меняющимся, и он эти изменения не просто фиксирует, но и осознает их. Он видит, что все – и его дом, и его отец – находятся в этом темпоральном потоке бытия, что буквально каждый кусочек жизни наделен громадным смыслом, и этот смысл исходит от него, от Криса. Познав свои тайные глубины, он смог иными глазами посмотреть на окружающее естество. Раньше, будучи бессовестным, он был другим, он будто бы отсутствовал, а вместо него бессвязно существовал его муляж. А теперь он обрел себя, вернулся к своим совестливым истокам, и как блудный сын в покаянии встал на колени перед своим отцом. Он кается, что раньше не видел смысла совести и был отдален от своего первоначала.
Оказывается, чтобы быть собой, надо быть совестливым, осознающим себя, являющимся вместе со всем окружающим миром частью Соляриса, т.е. частью самосознания. И более нечего сказать.