Круг и крест

Поздний вечер. Зима. Деревенский дом.

Долго не спится. Девочка ворочается в своей постели. Рядом сопит старшая сестренка.

Веселая Луна заглядывает в окно. Зовет поболтать. Как- то сегодня не хочется слушать её сказки. И самой сегодня не хочется говорить.

Но всё что происходит, всегда имеет свой смысл. И Ирочка это знает.
"Зачем мне сегодня эта Луна?" - подумала девочка, вглядываясь в улыбчивое лицо полной Луны.
"Глаза смеются. Слегка курносый нос, прям как у меня", - продолжила свои мысли она.
"Только у меня худенькое лицо, а у нее такое круглое.Она - несчастная. Ей там скучно. Наверное ей плохо. Но она улыбается. Она красивая. Мама про нее так бы, наверное, сказала. А я - обычная", - вздохнула девочка повернувшись на другой бок, отводя взгляд от Луны.

"Мама вчера сказала, что я ни красивая и ни не красивая. Просто обычная", - Ириша снова улыбнулась. - "Как хорошо быть обычной".
"Соседская бабушка, баба Тося, говорила про тетю Надю, что она красивая. Я вчера посмотрела на нее. Она приходила к маме в гости, какую- то тетрадку принесла. Мне стало так неприятно. Если красивая это когда другим неприятно, то я не хочу быть такой красивой. Нет"
Девочка вздрогнула, вспомнив свое ощущение при виде тети Нади.

Она резко села на край кровати. Живо в голове прокрутила короткий разговор с матерью после ухода ее подруги. Ей показалось странным, что мама не ответила на вопрос "а тетя Надя красивая". Но зато получила четко слова матери с пронизывающим насквозь непринимающим другого мнения взглядом, которым умеет смотреть только ирочкина мама, что мол красивая это когда все не могут оторвать взгляд, и что, мол это плохо для красивого человека. И потом успокоила, что девочка не относится к тем самым несчастным красивым.

Ира снова смотрела на Луну.
"Я не могу уснуть. Не могу не смотреть на неё, тянет. Но мне приятно смотреть на этот круг света. Луна- красивая. Все же скажу завтра бабушке Тосе, что тетя Надя не красивая, по -моему".
Детская рука поднялась в воздухе. Девочка пальцами рисовала на своем теле то, что видела на «лице» Луны, считая всю себя большим кругом . Пальцы слегка прикоснулись сначала ко лбу, затем опустились где-то в области живота. Потом к левому плечу и к правому.
Она прошептала: "Теперь я такая же красивая. И теперь Луна и Звезды смотрят только на меня. Мама и сестра спят. Папа в командировке. Сейчас бы песенки попеть. Ночь. Нельзя. Мама нас сегодня раньше уложила. Сказала ,что надо обязательно заснуть. Проверять заходила. Я притворилась, что сплю "

В соседней комнате забрезжил мягкий свет свечи.
"Мама тоже не спит,- радостно пронеслось в голове девочки.- Попьем с ней чаю, и я расскажу ей, что я стала ненадолго Луной ".
Иришка надела носочки, лежавшие под подушкой. Пол был прохладный всегда. Легко встала с кровати, и что бы не разбудить спящую сестру, тихонько ступая , направилась к дверному проему. Свет Луны и свет свечи были такими мягкими, что ей хотелось раствориться в этом свете. Она развела в стороны руки, изображая круг Луны. Её воображении продолжало игру «в Луну».

Полупрозрачной тенью девочка уже стояла в дверном проеме.
Легкий шепот матери донесся до неё. Но женщина говорила ни с дочерью. Она говорила, говорила, говорила… Тихо, неразборчиво, непонятно...

На поверхности деревенской плиты, убрав чугунный круг, через который засыпают в печь уголь, женщина выложила какие - то щепочки, палочки. Зажигая от стоящей рядом свечи спички, она поджигала свой маленький костер. Но он никак не хотел разжигаться, да и сама женщина, если даже пламя и подхватывалось лежащей щепочкой, задувала его . Видимо, так было надо.

Мать не замечала дочь, хотя девочка была совсем рядом. Женщина продолжала говорить, поднося зажженные спички, к палочкам по очереди. Девочке удалось разглядеть узор из щепочек. Одна большая палочка лежала прямо и держала остальные более тонкие палочки, которые ровненько лежали поперек . Всего их было двенадцать. Все они были такие аккуратненькие, ровные, на фоне черной чугунной плиты такие белые. Еще одна лежала около свечи.

Голос матери становился все громче. Слова четче и понятнее, но смысл сказанного никак не поддавался девочке. Нечто подобное она слышала, когда забирала свой мячик со двора бабушки Тоси. Это было что то вроде «Рабы Божьей… Позволити… Создати…» Тогда она решила, что так разговаривают старенькие бабушки. Но сейчас все это ребенок слышал из уст своей матери.

Иринке хотелось уйти. Но она не могла пошевелиться. Так и стояла ,замерев в «форме» Луны с разведенными в стороны руками.

Женщина взяла оставшуюся тонкую-тонкую длинную щепочку, подожгла её от свечи. И теперь поджигая ею по очереди палочки, начиная сверху, стала называть какие то незнакомые мужские имена. В комнате стало светлее. Огонь. Много огня… Щепки охватило общее пламя. До девочки донеслось несколько раз имя её отца и какие то непонятные слова.

« Мама - тоже Луна!» - пронеслось в голове девочки.
«Она также рисует, как и я недавно рисовала, лицо Луны на себе. Рука прикоснулась ко лбу, потом там где живот, потом одно плечо и второе. Она тоже сегодня красивая. Ей тоже не спится. И я не могу оторвать от нее взгляд.»
Женщина произнесла « Аминь» и поклонилась. Костер провалился внутрь печи. Стало темно. Отблески догорающих в печи щепок еще играли над плитой, пробиваясь в этой темноте.

Иришка обмякла. Беззвучно села на порог.

Женщина взяла свечу . Коробком спичек скинула застывшие слезы свечи вслед за провалившимся костерком, вернула на место чугунные круги плиты. Мать повернулась спиной к дочери и направилась в свою комнату. Свет свечи исчез.

Девочка долго не могла пошевелиться. Затем сняла свои носочки. Поднялась на ноги. Свет луны из дверного проема спальни лишь немного освещал часть комнаты. Практически наощупь нашла бочок с водой в противоположном углу комнаты. В ковше для питья, который стоял на бочке, оказалось немного холодной воды. Она опустила туда свои носочки. Сделав несколько движений в воде, Ириша отжала носочки.

И медленно, как будто поплыла, направилась в комнату.

На пороге комнаты её как подкосило. Она снова обмякла, и держась за косяк, выронив свои мокрые носочки, спустилась на порог. Сколько то она так просидела. Затем, не вставая на ноги, то пятясь назад, то на коленях подползла к своей кровати.

Сестренка заворочалась во сне. Иришка попыталась встать, но не смогла. Ноги не слушались. Кисть руки сестренки свешалась с кровати. Можно было дернуть за неё и разбудить старшую сестру, попросить о помощи. Но Ириша не стала этого делать. Сама не понимая почему, но и звать мать не стала.

Она свернулась клубочком на коврике около кровати . Закрыла глаза и еще раз уверенно «нарисовала на себе Луну», и , вспомнив одну из фраз, которую смогла разобрать в сказанном недавно матерью, произнесла шепотом: « Спаси и сохрани нас» . И подражая увиденному, стала называть имена своих близких.

Уснула.
Ей снилась Луна, с лицом матери. Она же сама была такая маленькая, а огромные костры обжигали своим огнем. Звука во сне не было. Полная тишина.

Проснулась утром от холода. Замерзла. Прохладно на полу.
Мать уже хозяйничала в соседней комнате. Растапливала печь.

И перовое, что пронеслось в голове у Иринки: «А я не так рисовала Луну!»


* * *

Прошло несколько лет.

В укромном местечке за сараем во дворе, о котором знала только девочка, и куда можно было пробраться только через крышу, гвоздиком к стене была прибита картинка Луны.

Иришка её вырезала из какой то книжки. Поверх круга карандашиком иринкиной рукой были нарисованы точечки, которые она тогда рисовала на себе: вверху, внизу, слева и справа.

Однажды, сейчас уже и сама она не вспомнит когда именно и почему, она соединила верхнюю с нижней, а правую с левой точечки. Получился, да… именно…верно… крест. И это был её символ своей веры. Неправильный крест. Слева на право.


* * *

Что было дальше? Много чего…

Когда ей было одиноко, или когда она волновалась за кого- нибудь, или когда ей не верили она вспоминала свой круг и чертила свой крест.

При этом просила мысленно : «Спаси, сохрани" и еще добавилось житейская мудрость "и пойми меня».

Всегда.

Странная, верная своей детской игре.

И ей помогала эта вера в силу Круга и Креста.


* * *

Ни своей матери, и ни кому более, Ириша так и не рассказала о том, что видела в ту полнолунную ночь и тем более о том, как придумала свою игру.

Мать же часто вспоминала и рассказывала знакомым странную "стирку" носочков дочерью. Она их нашла утром влажными на полу около порога. Носочки полиняли, поменяв свой родной однотонный розовый цвет, разукрасившись странными светлыми пятнами-подтеками.


* * *

Что- то тяжелое осталось после увиденного ею действа с огнем.

И что- то сугубо личное появилось вместе с той игрой.



* * *
В церковь же, куда люди идут с общепринятой верой, она долго не могла войти.
Лишь однажды, когда девушка поняла, что именно делала её мать в ту ночь,
она вошла в церковь с просьбой к общепринятому Богу « Спаси, сохрани и пойми её, Боже» и наложила на себя правильный крест.

ИВ сентябрь, 2008