Пепел

Одиноко бредущая фигура средь необъятного взором открытого пространства. Он шёл уже не помня куда направляеться и зачем. Воспоминания в его голове роились обрывочной несвязанной вереницей, мысли спутанные шумели в голове, словно шум статических помех в телевизоре когда не удаёться уловить какой-либо канал. Словно бы его жизнь была написанна на листе, бумагу которого размыли течения солёной вода безконечных вод океана. А сам был словно отмерший лист упавший в озеро и медленно уносимый куда-то вдаль. Пустота давила на уши. Иногда от неё казалось, что слышит какие-то непонятные звуки, но потом это проходило. Вакуум в вопоминаниях пугал так, что мельчайший мускул на теле содрогался. Он просто шёл вперёд...
События смешались в туманную череду разтворяющихся образов. Ощущение времени пропало. Было совершенно непонятно, куда он шёл и зачем. Сознание было в каком-то странном забытье...
Когда глазам возвращался фокусони видели нависшее серое небо без единого просвета и пустыню пепла. Горы пепла, словно дюны возвышались впереди. Пепельные облака , словно дорожная пыль подымались от его шагов. Лишь холодный пепел до самого горизонта. До самого края вселенной. Остывший пепел, который создавал ощущение крайнего дискомфорта, когда его потоки переносимые ветром били в лицо. Он жмурился, когда ветер бил в лицо, но это не спасало от столкновения его кожи с облаками остывшего пепла. Его бело-серые потоки были словно прикосновение призрака тихо скорбящего по давно ушедшему, такой холодный и пустой этот пепел. Однотипная неминяющаяся картина скудного ландшфта – эта пустыня пустоты. Возможно там был огромный пожар и абсолютно всё выгорело когда-то давно. Остался лишь пепел и серые облака взявшие в плен небосвод. Глаза смотрели и постепенно обращались куда-то внутрь из-за находящего забытья. Следы за спиной сразу же заметались порывами ветра...
Словно из под наркоза он медленно выходил из этого странного состояния полной деконцентрации подобного нарколепсии. Через какое-то время он понял, что было таму причиной. Странные звуки из-за спины настойчиво оказывались не плодом воображения. Сначала раздался один протяжный звук и тутже затих. Сознание если и восприняло его то очень вяло, усомнившись в его реальности. Какое-то время было тихо, но потом вновь раздался этот пронизывающий пустоту звук. Словно скрежет заржавевших петель тяжёлой двери. Такой неестественный, что его врядли могло издавать чтото живое. Он обернулся. И увидел какую-то чёрную точку вдали небосвода. Она приближалась. Эта непонятная фигура была словно острый нож разорвавший белую ширму, которая создавала впечатление что мир вокруг навеки застыл. В начале он даже не мог пошевелиться от удивления. А чёрная фигура между тем приближалась, всё более принимая очертания птицы.Он ждал когда она приблизиться с надеждой, ведь он не понимал что творилось вокруг – эти горы пепла никак не вязались с привычным ему миром, в их действительность было трудно верить и они казались бесконечным наваждением, в котором он один навеки застрял. Но встреча с кем-то живым , пусть даже не умеющим говорить эту ситвацию бы в корне изменила. Ведь если есть птицы – значит где-то там есть и нормальный мир с деревьями и лесами, городами и шумными реками. Где-то там...
Его лицо побледнело, когда он разглядел это создание поближе. Вместо головы у “птицы” было нечто механическое, больше всего напоминающее виеокамеру. Красный огонёк горел где-то в углу. На груди из под перьев и живой плоти выглядывал метал. На груди был динамик издающий звуки, отдалённо напоминающие карканье вороны. Всё остальное было как у настоящей птицы. Оно кружило рядом с ним, стараясь не сводить взора, делая наблюдения, записывая всё что видит. Он пытался подманить “птицу”, но она соблюдая высотную дистанцию продолжала кружить над ним, не даваясь в руки, но не сводя взора. Это существо пугало своей неестественностью возможно даже более, чем эхта белая пустыня пепла. Реальность всего этого ставило перед разумом неразрешимые вопросы его происхождения, возможности существования и функционирования. “Чтож” – решил он, по крайней мере продолжу путь уже не один. Хотя на самом деле, от такой кампании становилось только хуже. Эти монотонные звуки раздающиеся из динамика вызывали дрожь. Этот несводимый надзор камеры был неприятен. И то и другое копило раздражение...
Спустя какой-то промежуток времени к этой непонятной твари присоеденилась ещё одна, потом ещё. Все они издавали те странные механические звуки. Они постоянно наблюдали. Держали его в поле фокуса камер. Кружили вокруг.
...
Хватит! Да что им в конце концов было от него нужно?! Откуда они чёрт-побери взялись?! И как вообще что-то подобное может существовать? Почему они не замолкнут наконец?! Он разозлился и принялся кричать. Твари невозмутимо кружились вокруг... Их было уже семеро. Он кричал , бросался пригорошнями пепла, которые всёравно не долетали, но “птицы” на это никак не реагировали. Они смотрели на него всё время и издавали свои дибильные звуки, которые были злой пародией на настоящее карканье. “Перестаньте на меня пялиться!!! Пошли вон твари!!!” – раздавался глас орущего в пустыню. Окончательно выйдя из себя, он снял ботинок и запустил в наиболее близкую к нему “птицу”. Та, издав характерный механичейский звук, чуть изменила тракеторию полёта, но в целом не пострадала. Бросание второго ботинка дало не больше результата. Идти подбирать обувь небыло желания, в силу безразличия...
Когда стемнело у камер включились фонари, ещё более подчёркивая их деятельность. Это не могло не злить ещё больше, но сил на злобу уже небыло. Он продолжал идти вперёд , чётко намереваясь выбраться. Если где-то смогли произвести этих тупых тварей – значит где-то разумные существа, которые сделали это. Или они сами наплодились? Нет, такого не могло быть. Они явно не были живыми, хотя и содержали живые ткани. Решив оставить размышление на будущее, он прилёг чтобы немного поспать. Птицы оставались рядом освещая его и место вокруг него светом своих прожекторов и записывая всё. Он думал , что от их шума не сможет заснуть, но как только тело опустилось на землю – глаза сомкнулись сами собой...
... Сон был тревожный и какой-то отрывистый. В нём постоянно виднелось его тело лежащее на земле с разных точек обзора. Эти точки обзора находились где-то вверху и постоянно перемещались, но старались не терять его из виду. Время от времени появлялись и какие-то другие картины, большинство из которых не оставались в памяти. Он видел какую-то собаку задняя часть которой была механической. С этой механической частью переплетались (и местами срастались) внутренности, частично вылезающиеся из передней половины животного. На груди также был динамик. Механический хвост вилял... Он поочерёдно видел какие-то чёрные металические пирамиды входящие в слои пепла тремя ножками. Каждая стояла очень далеко от других таких же, отвечая за определённую область. Они держали контейнеры с жидкостью , цвет который резал сильно выделялся на общем фоне, резал глаза своим ярким оттенком зелёного. Возможно эта жидкость входила в землю через ножки пирамид, но возможно ей было и другое применение. На верхушках пирамид возвышались длинные антены. Скорее всего они передавали сигналы. Быть может они даже поддердивали контакт с птицами, которых рядом с пирамидами были тучи. В самом конце он вновь начал видеть себя, только уже в упор. Смотрел на собственное лицо с закрытыми глазами...
На какое-то время изображение было раздвоенным – его лицо и одновременно с эти камера прямо перед ним. Его разбудил непонятный звук из динамика, совсем близко. Быстро среагировав, он схватил обнаглевшую тварь обеими руками. Она пыталась вырваться крича из динамика что-то злое на своём непонятном языке. Он держал её за лба крыла, пока она билась. Чувствуя радость справедливой кары, он сломал эти крылья. “Птица” барахтолось в дюне пепла, поднимая его занавесу. Ударом кулака он разбил объектив камеры. На руку хлынула настоящая кровь. Он поднял глаза. В небе летала целая стая таких же птиц. Сотни. Они заполонили пространство над ним. Они каркали механическими голосами. Они непереставая снимали его. И пустыне пепла не виднелось ни конца ни краю...
В отчаянии он упал на колени и начал смеяться. Это был истерический хохот сумашедшего, который он не мог остановить. Под взором сотен камер он барахтался в дюнах и смеялся. Многие из них опустились на землю и снимали совсем близко.ж Но было уже всёравно. Всех их не перебить. “Птица” со сломанными крыльями и разбитым объективом издавала жалобные звуки, такие что казалось будто она и вправду была живой. Она была живой? Она была настоящей? Было ли в ней сердце, бъющеесе учащённо из-за боли? Был ли он сам живой? Ведь он себя не видел...
В голове начали всплывать смутные образы. Многие близкие ему люди. Что-то говорили. Потом распадались на мельчаший частицы и оказывалось, что они состояли лишь из праха правильно соединённого, так чтобы получался функционирующий организм. Так чтобы в этом организме была иллюзия жизни. Потом они ВСЕ распадались на мельчайшие частицы и ветер развивал пепел. Где-то вдали виднелись здания, дороги, столбы и парки – их постигала таже судьба. Всё было не более чем громадная пустота, удерживаимая в постоянной форме мельчайшими частицами. Потом это распадалось и пустота выходили наружу, а частицы показывали свою настоящую форму . Прах....
Вспомнилось, как он присутствовал на кримации останков тех, кого любил. Кто двигался, был тёплым живым существом, дарящим ему свою ласку и внимание. Столько похорон в его жизни. Столько погребения огнём. В конечном счёте оставался лишь пепел который остывал и уносился ветром...
Твари над головой, словно увидев образы в его голове - рассыпались, окатив его пеплом. Было холодно. Оставалось только догадываться, что ещё могла породить эта большая пустыня пепла, если до этого породила мир, который он считал реальность, но сильно ошибался. Было страшно. Тело мелок дрожало. Он был не силах взять над ним контроль и остановить это. Тут он почувствовал, как сам рассыпаеться в прах. Как он мог знать, что и сам не существовал на самом деле?...