Ноэма

Я канатоходец, намыливающий веревку; ядовитая птица, чистящая ядовитым клювом собственные ядовитые перья. Не спрашивайте, как у меня дела: жабы в чужих манжетах не умеют говорить о своём и ловить комара: их язык опутывает тушку, как тибетский хлыст - тело разбойника. Я пахну сладковатым молоком, так сказал человек, которого уже нет; я шутила, что это от губ, и что-то про млечные корки. Если бы можно было почувствовать собственный запах, я могла бы узнать, унёс ли он его с собой или оставил мне на недолгую память. Гастрит, как гопник, мешает мне жить, так хором говорят записная и телефонная книжки; гастрит ли? Я спокойно и мягко упаковываюсь в полиэтиленовый мешок. Я не забыла повесить бирку на ногу, на шею и на обе руки на случай, если меня поздно найдут или не смогут опознать. И самое главное - я записываю на автоответчик 5 коротких фраз: "Алло? Здрасьте! Ничего, а Вы? Тоже ничего? До скорой!" Надеюсь, это не превысит по насыщенности мою собственную жизнь.