Подстава

В этой игре, конечно, мы были пешками. Белой и черной. Отнюдь не в центре, скорее ближе к ее обочине. Какие-нибудь Б2 и Б7.
-Предположим, что я хожу пешкой на Б4,- сказала она, и курсор, подчиняясь движению пальцев, передвинул фигуру на указанную клетку.
-Б5, - ответил я.
-Приятно познакомиться. Теперь я подставлю под удар коня, ты его убьешь, и мы разойдемся. Чтобы встретиться, когда наши пешки превратятся в ферзей.
Она легко швырялась фигурами и обе пешки, белая и черная уверенно двигались вперед, прочь друг от друга, к последнему полю, туда, где пешка может стать, кем захочет – слоном, конем, ладьей, ферзем. Всем, кроме короля.
-От ферзя я отказываюсь.
-Ты отказался от королевы? – рассмеялась она.
-Отказался. Я выбираю слона. Черного. А ты станешь белым офицером.
-Офицершей.
-Пусть так. Черный будет ходить по белым диагоналям, а белый по черным. Так они никогда не пересекутся. И мне не придется тебя убивать.
-И мне.

Той зимой мы работали на Украине. Шла кампанию по выборам в местный парламент, и мы обеспечивали телевизионное прикрытие одной из сторон, готовившейся к битве за депутатские места. Стены средневековых замков были оклеены портретами кандидатов: они ходили по брусчатке, помнящей копыта монгольской конницы, говорили правильные слова, которые мы фиксировали на видеопленке и выдавали в эфир, распугивая стаи ворон, которые, вероятно, и были самыми верными нашими почитателями. С постаментов на нас таращились изваяния национальных героев, прохожие с готовностью отвечали на самые дурацкие вопросы, аборигены неопределенного рода занятий, увидев камеру, делились последним. На свободное время от непрерывных съемок, интервью и перегонов в Киев готового материала оставался скрип снега, пустынные улицы музейных селений, старинные образа в сумрачных храмах, по углам которых пряталось сгустившееся до черноты время.
Парящий над городом замок поздней зимой 1241 года был взят штурмом небесными ордами хана Бату. Из защитников крепости в живых практически не осталось. Армия западного крыла империи Чингисхана, которой командовал Бату, после сожжения Киева шла завоевывать Вселенную. Равнины, покорившиеся нам спустя восемь веков и мало изменившиеся с той поры, еще, наверное, помнили «глас скрипения телег его, множества ревения вельблюд его и рыжания от гласа стад конь его», как сказано о том в русских летописях. «Если бы кто сказал, что с тех пор, как Аллах Вездесущий создал человека по настоящее время мир не испытывал ничего подобного, то он был бы прав», - писал средневековый арабский хронист, повествуя о завоеваниях монголов.
Наше пришествие сюда в те дни часто напоминало мне монгольское. Выборы были для нас такой же прогулкой, путешествием за новой порцией впечатлений, которые не получишь в Мешке, как на свой арабский манер ал-Джувейни называл Москву. Такой же прогулкой было для монгольского войска был путь по При- и За- Карпатским равнинам. Только их целью была Европа, в которую они хлынули через Верецкий перевал, известный здесь как «Русские ворота», а нашей – украинский парламент. В остальном мы были похожи. Нас тоже сюда никто не звал кроме тех, на кого мы работали, нам также не оказали никакого сопротивления. Мы брали города, входившие в порученный нам избирательный округ почти без боя, нас приветствовали те, кого удалось убедить, что мы пришли освободить их от власти местных князьков. Мы учили наших новых друзей готовить бурхаш – что-то вроде «слепых» вареников, дуки, решту и буза, они нас угощали по-своему. В отличие от монголов, мы пришли сюда с виртуальным мечом и гибли не по-настоящему. То есть, мы думали, что не по-настоящему.
«Сступишеся обои и бысть сеча зла». На одной из местных телестудий, которую мы выбрали штаб-квартирой, ковалась наша победа.
-«Они ни во что не верят, никому не поклоняются, ничего не боятся». Это монах Альберик из аббатства «Трех фонтанов» описывает монголов, - в перерывах я читал сайты по истории монгольских завоеваний. – У меня просьба. Будет время, поищи в Интернете письмо Белы IV германскому королю Конраду. Если, конечно, не затруднит.
-Что вы, что вы. Нисколечко, - она с удовольствием перепахивала сотни электронных страниц – Пожалуйста: «С великой болью сообщаем мы вам, Конрад, что уважаемые архиепископы, епископы, аббаты, монахи, равно как и монахини, которых перед тем обесчестили, были низким образом монголами умервщлены». Жуть.
-А еще они «жадно пьют кровь, разрывают на части мясо собачье и человечье и пожирают его», как убеждал современников Матвей Парижский, который монголов в глаза не видел. Если серьезно, то когда монголы пошли против половцев – бандитов, почище нынешних, чье имя, как считается, в переводе означает «гнилая сердцевина», именно русские, сами немало претерпевшие от степных беспредельщиков, дали им приют. «Не на вас мы пришли, а на холопов и конюхов своих, на поганых половцев, - убеждали русских князей монгольские послы. – Мы не вашей земли не заняли, ни сел ваших, а вы идете против нас, послушав половцев». Князья приказали убить послов. Неудивительно, что хан Бату после этого решил, свидетельствуют летописцы, «всякий город, области и крепость, которые им встретятся на Руси, брать и разорять», а соплеменников вероломных князей «секущи ака трава». Что же до епископов и аббатов, то в битве при Шайо в Венгрии погибли архиепископ Эстергомский Матиас, архиепископ Колочский Уголин, епископы Трансильванский Рейнольд и Митрский Яков. Что они там делали? Проповедовали непротивление злу насилием? Сомнительно. «Зло есть всего лишь недостаточность добра», - предупреждал немецкий философ Гердер и он был ближе к истине, нежели погибшие при Шайо епископы.
-Ты забываешь, что были еще обесчещенные монахини, - сказала она.
-Были. А где их не было?
Возглавлявшего оборону Киева боярина Дмитра хан пощадил и отпустил восвояси - «мужества ради его». Бату современники вообще называли «Добродушным». А вот Киев нас щадить не собирался. Штаб, руководивший кампанией на Украине, требовал результатов. Положение осложнялось тем, что против кандидата, которого мы поддерживали, бились бывший мэр, отсидевший в свое время за хулиганство, и бывший губернатор края, отдаленно похожий на Паниковского из «Золотого теленка». Требовался какой-то неожиданный ход, способный переломить ситуацию. «К примеру, убить кандидата, - предложил я. – На Руси любят мучеников, и если по закону можно избираться зарегистрированным, но мертвым на момент голосования, то наш будет иметь неплохую «full-position». Кандидат не согласен? Согласится. Чтобы стать депутатом, любой на все согласен».
Если верить Библии, рай находится на Востоке, в Азии. Например, на Камчатке. «Самое знаменитое место на Востоке – это рай», - утверждал знаток богословия Абеляр. Кстати, ительмены, издревле населявшие полуостров, пришли на Камчатку примерно оттуда же, откуда монголы в Европу. На прошлых выборах мы работали в Петропавловске, и однажды поехали на съемки к океану. Посреди сопок у нас заглохла машина. Глухой рай зимой – не самое приятное место на свете.
-Если хочешь знать, у Бату не было приказа завоевывать Европу, - перебила она. - Ему надо было разбить половцев.
-Был такой философ – Гуго Сен-Викторский. Он считал, что «расположение мест должно соответствовать порядку времен, чтобы конец мира совпадал с концом света». Монголы убивали своих врагов просто потому, что знали – как только они достигнут конца света, который расположен на крайнем западе, наступит конец истории, и мертвые воскреснут. Никто не виноват, что Русь, Венгрия, Польша и Хорватия, где монголы дошли до Загреба, оказались на их пути. Правда, когда они достигли края, то почти все погибли.
-От чего?
-От шума восходящего солнца, как пишут в летописях. А машину мы все-таки завели.
 Это было накануне юбилея битвы под Лигницей, где монгольские тумены разбили воинство короля Силезии Генриха Благочестивого. Меня вызвал шеф. «У тебя хорошие отношения с…». «Она замужем», - уточнил я. «Суть не в этом. Помнишь первое правило политтехнолога? Если невозможно повысить рейтинг своего кандидата, надо опустить рейтинг его соперников. Нужен «финт в финте, а внутри еще один финт», - как говорил один фантаст». «Говард»? «Герберт. Так вот: она сделает сюжет о связи наших соперников с террористами. Можно с бен-Ладеном. У нас отличные компьютерщики. Они смонтируют кого угодно с кем угодно и скажут, что так и было. Не секрет, что в Чечне на стороне Хаттаба вместе с наемниками бен-Ладена воевали боевики из УНА-УНСО. Раненые лечились на Украине. Это все знают. Один из наших противников был тогда губернатором, второй – мэром. Где тогда обитал Бен-Ладен никому не ведомо. Быть может, и здесь. А раз так, то они могли встречаться. Надо убедить народ, что служба безопасности вести все записала на видео, а пленка попала к нам. Мы делаем сюжет о том, что губернатор поддерживает международных террористов, и его снимают с дистанции. Здорово? Действуй».
В начале 80-х будущего мэра повязали за хулиганство, Потом, когда он стал мэром, кто-то случайно толкнул его жену в баре. Он поехал домой, взял ружье, вернулся и выстрелил в того парня. Парень исчез прямо из больницы, где даже утку на ночь запирали в сейф, и больше его никто не видел. Про губернатора здесь до сих пор боятся говорить вслух. Обвинить их в пособничестве террористам означало подписать себе приговор.
-Мы ее подставляем.
-Ей поверят. Если и поверят, то только ей. Мы должны выиграть эту кампанию. Это последний шанс. Или ты хочешь остаться без работы с женой и двумя детьми на шее? Я представляю, с какой радостью все те, кому не достался этот заказ, откажут тебе в трудоустройстве, когда мы обанкротимся. Я себе работу найду. Ты – нет. Она должна сделать этот сюжет. Действуй.
Конечно, я мог отказаться. И пойти работать в школу, в газету, в дворники. В конце концов, даже хан Бату повернул назад, так и не достигнув «последнего моря». Его армия уже стояла у стен Вены и Венеции, король Венгрии Бела скрывался на островах в Адриатическом море, германский король Конрад собирал войско в Баварии, Испанию и Францию охватила паника. Англия закрыла порты и отказывалась принимать суда из Европы, боясь, что на них внезапно могут оказаться монголы. Император Священной Римской империи Фридрих с присущей ему иронией пообещал стать сокольничим хана, если тот возьмет Рим, а французский король Людовик IX вполне серьезно готовился принять смерть в осажденном Париже. Но хан повернули обратно. И проиграл. Мертвые не воскресли.
-Смотри, что я нашла, - сказала она. - Эта легенда существует в одном списке и более нигде не дублируется. Будто бы хан Бату был убит при осаде венгерской крепости Варадин. Монголы захватили в плен сестру местного воеводы Вацлава, тот взмолился Господу, и был явлен ему некто без лица, пообещавший помощь. Вацлав вскочил на коня «и изыде на противных из града с вой, елико обретошася с ним. И страх нападе на них, и на бежание устремишася». В переводе это означает, что монголы увидели и услышали нечто такое, что привело их в ужас, получили какую-то страшную аудиовизуальную информацию.
-Это называется «информационная бомба». От Господа Бога.
-Но смерть хана Бату последовала не от страха. «Глаголют же некоторые, иже тамо живущие, яко сестра Вацлава, она же пленница, убежала с Батыем и помогаше Батыю», за что Вацлаву пришлось убить их обоих. Как видишь, и на этот раз великое дело сгубили любовь и женщины.
-Ты будешь делать сюжет? – как бы невзначай спросил я.
-Нет, - отрезала она. – Не было здесь никакого бен-Ладена.
 -Жаль. Знаешь, партизан, сражавшихся против монголов в этих краях, возглавляла некая Ланка Прекрасная. Когда ее отряд был перебит, она бросилась на острие меча.
Она пожала плечами:
-Я бы так не смогла.
-«Плыть необходимо. Жить нет необходимости». Когда на Сицилии разразился голод, один из римских императоров решил отправиться туда с караваном хлеба. На море разразился шторм, и ему советовали этого не делать. Тогда он и произнес эту фразу. А Фридрих Великий, когда в сражении под натиском неприятеля его солдаты побежали, закричал: «Вы что, вечно хотите жить, сволочи»? Ты и вправду никогда никого не обманывала?
Она сказала, что ей часто приходилось врать – мужу, родителям, друзьям. По мелочи, конечно, но приходилось. А сейчас – не хочется. Потому что обмануть сейчас – это, значит, стать похожим на тех, против кого мы работали. Разве нет? Она сказала, что не будет в этом участвовать.
-Ты не умеешь работать с людьми, - поморщился шеф. – Зови ее ко мне. Есть неопровержимые улики, что бен-Ладен был в этих краях. Но о них будет знать только она. Меньше знаешь – дольше спишь.
Еще он сказал, что правда нужна лишь тем, кто лжет. Или собирается это делать. Остальным нужен вымысел, который гораздо интереснее истины. И удобоваримее. «Ты и есть настоящий бен-Ладен», - усмехнулся он, давая понять, что разговор закончен. Я вообще редко понимаю, что шеф хочет сказать на самом деле, и сегодня был как раз именно этот случай.
-Расскажи о себе, - попросила она после встречи с ним.
-О себе? Попробую. На мне цув – это плащ такой, ноги обуты в гуталы, на голове дуулга – шлем с забралом. Меч мэсэ, лук номо и комплект тумэр булсуу с четырехгранными наконечниками. Халха – щит, алма хунэ – боевой топор, и путы для лошади трех типов – тушаа, уроолэ и шудэр. Пожалуй, хватит. Теперь твоя очередь. Опиши себя.
-Себя? Кровь на клинке.
-И все? Смешно.
-Я сделаю этот сюжет.
-Значит, бен-Ладен был здесь?
Она свела все к шутке:
-Сам ты бен-Ладен.
И все-таки я не удержался:
А как же принципы? Не врать, не обманывать, не поддаваться на ложь, а, Ланка Прекрасная?
Она отвернулась, в ее голосе засквозила усталость, как будто она разговаривала с капризным ребенком, не желающим понимать элементарные вещи.
-Помнишь, что сказано в Евангелии от Матфея? «Всякий, кто посмотрел на женщину с вожделением, уже переспал с нею в сердце своем». Так же и тому, кто раз обманул, пусть даже в мыслях, уже не привыкать.
-Мы не сможем тебя защитить. Когда все закончится, мы уедем и не сможем помочь.
Наши глаза встретились:
-Мы? – улыбнувшись, переспросила она. – Удобное слово. Я знаю.
Я вышел на улицу – накрапывал мелкий дождь – и отправился спать. А что еще оставалась делать?
Через неделю кампания закончилась. Наш кандидат стал депутатом, и мы уехали в Москву. Предстояла работа в Сибири, и за круговоротом дел украинские впечатления как-то смазались, отошли на второй план, а вскоре и вовсе выскочили из сетки реальности. Где-то через год, на одной вечеринке, посвященной успешному исходу выборов не помню где, я спросил шефа: «Что ты тогда сказал Ланке Прекрасной про бен-Ладена, что она поверила? Ведь никакого бен-Ладена не было».
-Какой Ланке? А, вон ты про что, - помрачнел он. – Про тебя я рассказал. Что нам надо выигрывать, иначе мы лопнем как цуцики, и ты останешься на улице с женой на шее и детьми на руках. А так как ты делать ничего не умеешь, кроме…. Ты уж извини, но я с самого начала видел: как только ты заведешь свою дудочку про хазар, половцев или монголов, девиц можно штабелями складировать. Ее сюжет нам здорово помог. Ланка Прекрасная, значит? Кровь на клинке. Что? Ее через месяц машина сбила. Вроде случайно. Кстати, как ее звали на самом деле?
-Не помню.
-Я так и думал.
Хан Бату благополучно вернулся из похода на край Вселенной. Он умер не в Венгрии, как приписывала ему легенда, а посреди астраханских степей, в своей столице Сарай-Бату, «одном из красивейших городов Вселенной, достигшем чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненном людьми», - так описывал его араб ибн-Баттута. Проснулся я с дикой головной болью, и две таблетки цитрамона, принятые на голодный желудок, оказались слабым подспорьем в борьбе с остатками дурацкого сна. «Машина сбила». Романтика.
Сюжет о бен-Ладене в эфир не пошел. Начальство в Киеве здорово струхнуло и в последний момент все застопорилось. Выборы мы проиграли. Естественно, на конторе нашей это отразилось мало – на пару месяцев снизили зарплату на пару сотен. Мы собрали аппаратуру и уехали. Всю дорогу до Москвы пили горилку – «превосходный напиток, чистый, словно вино», как сказал бы какой-нибудь средневековый хронист. С Ланкой простились легко. Так и надо прощаться с людьми, с которыми, сложись жизнь по-иному, ни за что бы не расстался. Больше мы не виделись. Да и что бы сказал ей, набери я номер телефона, так и оставшийся в моей видавшей виды записной книжке?
-Ты веришь, что мы встретимся, когда хан Бату дойдет до последнего моря, Ланка, когда мы все умрем и снова воскреснем в следующей судьбе?
Что бы она мне ответила?
-Смешно.