На осколках мировоздания

Человек одетый в потрёпанную армейскую форму и чёрный балахон с капюшоном поверх неё, бежал хватая ртом воздух и боясь. Он немалое повидал на своём веку, но были вещи приводящие в ужас даже его. Следом неотступно, не замедляя продвижения ни на секунду шли за ним. Нельзя было оглядываться, иначе оцепинение страха взяло бы верх над его волей. Паника не давала бежать с нормальной скоростью. Всегда когда боишься, что не ты недостаточно быстр это воплощаеться в жизнь. Это во многом то же самое, что большой обрыв, который засасывает в себя жертву боящуюся высоты сильными потоками воздуха. В тот миг пропасть оживала, обретая разум и сама становилась палачом боящихся её. Який пример вляния ознания на материю.
Гноящуюся ногу следует отрубать, чтобы из-за неё не сгнило всё тело. Нужно убить в себе человека, чтобы он своей слабостью не погубил душу. Единственно спасение – высшая концентрация.
Медленно заставляя себя стать безразличным к происходящему он начал замечать, как начинает увеличиваться скорость передвижения, по мере ослабления влияния страха. Злые цветки-подразваленники пробиваясь из под руин мира стремились уцепиться за ноги, но каждый из них был безжалостно порван, ибо выбор стоял между его и их гибелью. Порваные, раздвленные цветочки разливали фантанами крови во все стороны, часть из которых пачкали грубые, но крепкие и практичные брюки. Перед смертью собречённо смотрели единственным глазом лежащим между лепестками, пока веки на опускались. Тяжёлое дыхание уже не замечалось в суетливой спешке спасение от той силы, что следовала по пятам.
Сознание было отчищенно от всего мусора чувств. Остался только голый разум воспринимающий всё без искажения. И этот разум видел красное небо, развалины домов до гаризонта, ставшие основным элементом ландшавта, опустевшие заводы , ядовитые испарения и заброшенные ядерные реакторы неработающих елекстростанций. Разбросанные во все стороны останки тел, несгнившие ещё со времён войны , проржавелые машины с трупами внутри, они непостижимым образом иногда сами заводились и продолжали свой маршрут, сбиваясь в караваны и зажигая давно рабитые фары. Мертвецы в кабинах этих машин тогда бились в истерике, моля их выпустить, ибо понимали что стали пленниками того чем когда-то управляли. Теперь лишь узники покрытого коррозией металолома. До них уже небыло дело тому, кто видел подобные картины каждый день...
 Иногда попадались пространственно-временные искажения, выкидывающие случайным образом отрывки прошлого или будущего в сознание или материю, а иногда и поглощающие тех кто их вовремя не успел узреть. От них следовало ожидать что угодно от временного портала в неизвестное и нахождения забытых технологий, до верной гибели. Даже сильные мира сего могли от этого погибнуть. Те кто считал что эти поля пространственно-временного хаоса обладали разумом сильно ошибались, за что платили жизнями, в попытках наладить контакт с ними. Ведь то что в них творилось не поддавалось никакой логике. Поэтому нельзя было написать какого-либа учения по противоборству. Как можно бороться с чем-то постоянно меняющимся, не имеющим правил? Многие, просто лишались всякого здравомыслия узрев весь бред искажений в собственной голове.

Стимуляторы поддерживали тело на ходу даже круглые сутки если надо. А сейчас это было нужно как никогда. (Но чрезмерное их использование грозило разрушить тело, а этого пока нельзя было допускать, поскольку другово носителя сознания на замену поблизости не наблюдалось.) Сзади всё время были охотники за головами. Точное число не ясно. Им был нужен он, “Номер 47” из Людей-Капюшонов. Лысая голова, пережившая вживление нескольких чипов с целью обеспечения максимального контроля разума над телом, некоторых дополнительных сенсоров и енергия , излучаемая его душой. Но самое главное, чтобы его деятельность не мешала плану какого-то кукловода, заправляющего толпами. Долгие годы травли дали свой успех и вот он был почти пойман. Если же сейчас удасться ускользнуть то все труды врага пойдут прахом. Вопрос лишь в том, кто именно был натравлени и сколько? Они всегда были незримыми тенями, до того как приходили накрывать. Неизветсный противник. Впрочем также и враг видел его самого. Не стоило бояться. Псы чуят это на большом расстоянии побуждают ускорять темп преследования....

Вывеска “La Glamur” висела совсем некстати над обшарпанной дверью дома собранного из изписаных всяким бредом кусков развалин кое-как закрепленных особо крепким разтвором. Насыпи из раздробленного кирпича, мусора и костей образовывали фундамеент. Стены были собраны неумело из всего что попалось под руки. Металолом, куски стен доски и даже целая машина. Старая погнутая пожарная лестница вела на крыльцо, находящееся примерно на четырёхметровой высоте, которое раньше было балконом. Нужно было карапкаться, чтобы туда попасть.
“Сорок семь” обратил внимание на это строение. До этого он успел обследовать не одну сотню различных военных сооружений, подземных коммуникаций, старых заводов и могильников – инстинкт исследователя сработал и на это странное здение, хоть оно и не походила на обычно интересовашие его объекты . Быть может там удасться пополнить запасы или найти что-то действенное на случай прямого столкновения с погоней. Сам себе удивишись постучал в дверь. Она отворилась. Вошёл внутрь. Перед ним открылся тёмный коридор гораздо большей протяжностью, чем здание было снаружи. Очередное поганое искажение пространства. Сорок Семь глянул на кольцо чувствительное к аномалиям. Серебрянный крест на нём не покрылся кровью – значит это не была очередная брешь в пространстве-времени. Вот уже год носил этот артефакт не снимая, с тех пор как нашёл в одной из гробниц. Тогда он помог обрести покой нескольким душам павших нв ыойне героев, взамен чего одна из них открыла место расположения этого артефакта. Это небыло подвигом воимя добра, а просто сделка. Добро никак не являлось целью того механизма, частью которого он был, скорее временным средством там где это допустимо. Что касаеться вторжения в гробницу это было нарушением правил установленных одним из их противников. Под маской блюстителей порядка “КОНТРОЛЬ” пытался сам прибрать к рукам всю мощь погребённых вещей древности и использовать их скорее всего для установления своей диктатуры, даже если это пошатнёт и без того шаткое мироздание. Эти твердолобые могли вызвать глобальное расширение областей искажения, воимя своей “экстерминации аморально-анархических формирований терористов”. (Если конечно эта знаменитая теория конца вселенной описанная в книге неизвестного мылителя верна). Слуги бездушной системы регулярно делали вещи, последствия которых просчитывали задним числом...
Принял решение продолжить обследование. Достал фонарь и зажёг его. Лучь света вполне нормально освещал путь. Шаги тяжёлых армейских ботинок Сорок Седьмого разливались по помещению то неимоверно громко, то почти беззвучно, в то время как стены трепыхались подобно полотну на ветру, вдруг потеряв постояннну форму. Это всё не смущало его. Например, на заброшенной военной базе, где он взял те ботинки , что сейчас были на ногах, творились вещи гораздо более жуткие. И ничего, остался жив. В результате приобрёл высококачественную обувь с кованной сталью внутри и каким-то веществом блокирующим большинство ловушек разума. (Что также могло спасти при попадании в зону искажения). Эта вещь была сделанна почти в самом конце войны и поэтому как нельзя кстати годилась для нынешних условий. Примерно пол часа ходьбы по коридору позволили продвинуться всего на десять метров (всего лишь очередное искажение) он шёл и видел как шаги почти не перемещали с места. Скорее всего снаружи прошло ровно столько времени сколько на самом деле требовалось для того чтобы сдвинуться на это небольшое растояние. Просто нельзя было верить в реальность некоторых вещей. Наконец побравшись до поворота, он аккуратно выглянул. Там оказалось продолжение хода с рядом дверей по бокам. Чуяло же его сердце, что это не обычное место. Готовый к любому подвоху, Сорок Семь открыл первую дверь слева и тутже услышал визг вперемешку с криками про его грубейший недостаток воспитания. Затем дверь тутже захлопнулась. На какой-то миг он внутри увидел обнажённое женское тело, моющееся в душе, только вместо головы почему-то был покрытый гноящиемися ранами глобус и все слова произносимые этой тварью звучали из музыкальных колонок стоящих над душем. “Проехали” – решил он , подходя к другой двери. Там оказалась табурека и петля висевшая над ней. Сорок Семь почувствовал как его ботинки еле заметно завибрировали. Это очередная ловушка разума. Назад! Преодолев лёгкую тягу войти внутрь он захлопнув дверь. Если учесть то что действие этой вещи было сильно ослабленно его защитой, то много кто бы туда зашёл и попав под контроль разума повесился, сам не соображая почему это делает. Благо всё обошлось. Сорок Семь подошёл к очередной двери но тут пришло в голову, что впрядли с этого будет толк. Вероятнее всего каждая из этих дверей готовила неприятные сюрпризы. Интуиция подсказывала, что где-то должен был быть какой-то другой проход, возможно замаскированный и выглядящий совершенно нелогичным. Обернувшись назад он обнаружил на стене переключатель. Нажал на него, и когда снова посмотрел в сторону протяжного коридора то там такового не оказалось....

Это была довольно уютная квартирка, если не считать постоянно ревущей серены, предупреждающей о бомбандировке. Завидев Сорок Семь, её хозяин, седой бородатый мужичёк лет сорока-пятидесети, попросил снять капюшон и маску, что тот сдела весьма настороженно (В маске был фильтр воздуха , к которому также можно было подключить кислородный балон, в случае полного отсутвия кислорода. А в капюшоне была запрятана особая проволка из метала защищающего от воздействия на психику). Оставались ещё очки , нейтрализующие обман зрения и защищающие глаза от газов. Мужичок неимоверно обрадовался когда увидел лицо Сорок Семь, глаза заблестели, словно увидел старого друга.
“Я уже думал что ты погиб. Столько лет тебя небыло. Так рад снова с тобой встретитьсяю Ты же мне как брат. Проходи же. Не стой на пороге! Дай я принесу тебе что-нибудь поесть. Устраивайся поудобнее.” – сказал тот с дрожью в голосе, указывая на диван.
Сорок Семь сел и судорожно начал вспоминать, где видел этого человека. Ему показался очень знакомым этот голос, мимика и жесты. Когда-то давно.... Кто же это был? Почему он не мог вспомнить? Да потому, что прошёл через многое что уничтожало память. Само прекращение человека в нём , которое было необходимой мерой, стёрло практически всю память о прежней жизни. Он не помнил, когда родился, кем был раньше. Не помнил никого с того времени, будто бы он всегда был в лоне мистического братства, отличительной чертой которого был чёрный капюшон. Но раз когда-то пошёл на эту меру, вполне осознавая поседствия – значит это было нужно и не стоило об этом жалеть. Кем же был тот дружелюбный человек?...
“Надеюсь я не заставил долго ждать!” – сказал бородачь, заходя в комнату. В его руках был поднос с едой – хорошо прожаренная фаршированая сочным перчиком упитанная крыса мясной породы, приправленная отборной плесенью и настоящей картошкой из стаых консервов на гарнир. Ещё был разтворимый суп из старых военных запасов и даже кетчуп из пост-военных томатов (которые являлись растениями лишь наполовину). В общем еда неожиданно высокого качества. В своих походах Сорок Семь давно такого не ел.
“Не напрягайся! Я знаю, что ты совершенно не помнишь, кто я. Многие, кого ты любил при жизни когда-то сочли твоё вступление в братсво предательством и теперь тебя ненавидят. Они думают, что убив свою прежнюю личность ты отказался от них, но я то знаю как ты боялся за них и хотел спасти таким способом. Они глупы, так и не поняли. Ненавидели и считали тебя очередным трупом со стеклянными глазами из капюшончатых ублюдков. Большинство из них уже давно мертво и уже нкиогда тебя не поймут... Хотя зачем я всё это говорю? Тебе же наверняка всёравно? Впрочем, твоё безразличие делает из тебя неплохого слушателя. Ты не перебиваешь. И уже это плюс. Как же я рад тому, что ты всётаки ещё не исчез! Ты словно призрак из прошлого. Столько всего хочеться рассказать, да некому. Я тут один живу уже четырнадцать лет. Единственные существа рядом это альбиносы, прорывшие ход к моему подвалу. С ними и торгую, меняя полезные им вещи, которые нахожу среди наземных развалин на еду, которые они выращивают сами или подбирают из подземных бункеров. Откуда бы ещё я раздобыл такую вкусную крыску и консервы... ” – рассказывал гостеприимных хозяин во время еды.
Сорок Семь не раз сталкивался с представителями рассы альбиносов. Обитали они в довоенных канализациях, военных подземных комуникациях, гробницах или собственновырытых ходах. В общем в любом месте ниже уровня земли чувствовали себя как дома Когда-то это были люди, спрятавшиеся в подземных убежищах от войны. Потом, по пока неустановленным причинам, их тела в ходе смен поколений сильно изменились. Глаза пропали, но вместо них сильно обострились слух и чувствительность к вибрациям. Руки и ноги стали с когтями и по форме изменились так , чтобы было удобно было прокапываться под землёй. Они словно крысы ходят, порой на четырёх лапах Они забыли кем когда-то были и многие из них до сих пор считают, что нет мира кроме подземных катакомб. Часть их настолько деградировала, что превратилась в стадных животных. Есть среди них и поганые культы демонопоклонников, с которыми приходилось сталкиваться в вылазках под землю. Но попадались и мирные земледельческо-скотоводские общины. Которые под культивировали под землёй различные грибы, разводили крыс мясных, молочных пород и бойцовых пород и даже владели некоторыми секретами древности. С мирными разумными общинами было поистинне приятно иметь дело – потому что для них слово значило гораздо больше чем для кого-либо на поверхности. Ещё у альбиносов порой можно было найти давно утерянные артефакты так как их ходы были едва ли не всеобъятными.
 “...Ничего тут не останеться потом. Только эти психопаты поклоняющиеся демонам, КОНТРОЛЬ ну и ваши... мертвячки, по другому не назвать. Уходить надо к альбиносам. Они пожалуй единственные , кто осталься людьми... Ветер. За окном опять снег. Может хоть ты скажешь, почему это проклятое окно показывает мне войну, хотя она давно уже кончилась? Проклятое стекло наверное. Чего я только с ним не делал. И эта сирена. Я то уже привык , а ты как? Тоже доноситься неведомо откуда.... Некоторые вещи навсегда отпечатались на тех стенах , вернее обломках из которых построен этот дом... Всё больше и дольше...” – доноисились отдельные обрывки фраз, к которым Сорок Семь уже не прислушивался из-за того, что неожиденно погрузился в сильное рахдумие и в мыслях своих был совсем в другом месте. Даже не в этом мире...
Только в мыслях можно было быть свободным от всего того кошмара, которым явлась действительность. В них можно было представить себя кем угодно. Подумать как бы жил, если бы всё сложилось иначе. Наверное в сдуше каждого таиться добрый мир, где все не стремяться впиться друг другу в глотку. Где не надо бояться. Даж у поганых служаков системы и демонопоклонников...
Прощался он со странным ощущением. Было некое подобие желаия остаться. Выяснить, кем был этот человек для него когда-то. Но это было невозможно. Хоть добродушный мужичок и очень хотел чтобы Сорок Семь остался. Если бы он так сделал, то незачто бы подставил граждаского под удар. Укрывать у себя терроста также каралось как и сам терроризм. Хотя кто ещё наводил терор? Скорее они сам КОНТРОЛЬ. Хотябы тем , что толком не боролись с демонопоклонниками...

На удивление Сорок Семь, перед отходом ему бородачь протянул шкатулочку и маленький ключик от неё. Тот сказал, что это какая-то особая вещь, переданная ему альбиносами в знак благодарности за то, что в своё время спас одну их разведывательную группу от верной смерти. (Собственно с чего и началось сотрудничество). Содержимое этой коробочки было неизвестно. Но судя по всему, её замок следовало отпирать и саму шкатулку метать врага. При этом малейшая задержка грозила смертью или чем-то гораздо худшим. Поблагодарив за тёплый приём и подарок, он продолжил дорогу. Выйдя из дома сконцентрировался, чтобы запутать след. Очень не зотелось, чтобы этот человек пострадал за проявленное к нему гостеприимство. Потратив солидную часть сил, ему похоже удалось сделать видимость того, что он прошёл мимо дома. Впрочем не факт что они и без этого полезли туда внутрь. В этой погоне каждая секунда могла стать решающей и гораздо важнее было идти по следу, чем прослеживать его кратковременные отклонения с пути...

Прошло около десяти часов с того моента, как Сорок Семь вышел из того домика. Он всё шёл и шёл, убегая от неведомой погони. Он не знал кто это, но чувтвовал
Осознание того, что тело лишь скафандр добавляло безразличия. В нём ютилась душа, и именно её нужно было спасать. Этот мир был полем боя , на котором сталкивались все противоборствующие силы. Искуственное пространство, основные правила и законы которого были извращенны эксперементальным оружием великой войны, уже давно. Цивилизация сама себя уничтожила. Остались лишь развалины и горстки существ, считающие их своим домом. Уже не убеждёненые в собственном превосходстве. Среди таких развалин и пролегал путь. Небольшая дорога, справа и слева полуразваленные многоэтажки, когда-то составлявшие жилой район. Скелеты, плоть которых была соженна химческой бомбандировкой выглядывали из окон , даже в этих останках передавалась агония жуткой муки предшествовашей смерти, когда их кожа и мясо просто сползли вниз и сгорели. Это было лишь одно из оружий Великой Войны. Потеряный мёртвый город. Никому не нужный. Сорок Семь был один в этом воплощении запустеия. Он ощущал там полное отсутсвие жизни и сильный отпечаток негативной енергии оставшийся от гибели сотни тысячь мирных людей. Быть может их души до сих пор бродили по улицам неспособные обрести покой. Неожиданно он почувствовал что-то неладное. Остановился и вслушался. Могильная тишина повисшая над этими местами ничем не нарушалась. Но что-то явно было не так. Взгляд метнулся на кольцо. Крест на нём был красноватым. ПРОКЛЯТИЕ! Только пространственно-временной пропасти ему тут и нехватало! Она явно была где-то в этом городе. Следовало передвигаться осторожнее , чтобы не попасть под её влияние. Иначе может случиться что угодно...
Также наличие этой дряни неподалёку свидельствовало о том, что сюда могли проникнуть выродки демоноидов или какие-нибудь твари неподдающиеся определению. Вместе с этим передвижение по городу становилось гораздо опаснее.. Вперёд, вперёд! Толпы бойцов бежали на верную смерть под очередями турелей. У них небыло ни малейшего шанса, но их всёравно гнали. Они падали один за другим, образуя горы трупов, которые никто не убирал. Вонь разложения опарыши жрущие гнилое мясо того, что когда-то было людьми. Никто не убирал их, страшась в это время быть убитым врагом. И завалы гнили росли непереставая, пока на город не обрушилась химическая бомбандировка, разтворившая все живые организмы в нём.... Сорок Семь передёргнулся после жуткого видения. Все событие последнего дня этого города пронеслись перед ним. Он видел всё и это не могло не вывести из равновесия. Частица громадного потока ужаса пережитого всмеми этими несчастными людьми ударила в голову. Столько загубленных судеб без какой-либо на то причины. Необоснованная бойня. Младенцев рубили головами об ещё тёплые после бомбандировок стены, чтобы добраться до их мяса. Это ещё во время осады. Потом то трупов стало достаточно много , чтобы прокормить немнгих остающихся в живых. Этот город не имел особого стратегического значения, просто принципиально хотели чтобы он поскорее пал наряду с отсальными. От того здесь и решили впервые применить этот ранее не использованный препарат. Всё по сути было эксперементом больших дюдей, над горсткой кучей маленьких и незначимых. Результаты превзошли все ожидания. Выжгло даже больше нужного радиуса, в том и многих своих солдат. Так образовалась местность на котороый потом десятки лет не могло находиться ничего живое. Когда химикаты окончательно прекратили своё действие, это место всёравно осталось мёртвой зоной...
Нельзя было на это уделять слишком много внимания этому проклятому месту, нельзя о нём думать, или это обратит его внимание на тебя. Сорок Семь это прекрасно понимал и переводил свои мысли на главную цель, стараясь следить за дорогой, но в то же время не фокусировать взгляда и мыслей на подробностях. В таком месте нельзя было давать волю воображению, тут оно вполне может убить своего обладателя. Где-то вдали раздался звук движущейся техники на гусеничном ходе, сминаяющей на своём пути обломки. Первым делом Сорок Семь глянул на кольцо. Красново цвета в нём не прибавилось, значит в зону сильного искажения он не попал. Но что же тогда это был за звук? Кто мог тут ехать, когда он ясно чувствовал, что никого живого во всём городе нету. (Чутьём или как это ещё назвать? Просто знал, что в этих развалинах он единственный кто жив это он.). Звук приближался. Кто-то почуял его и теперь искал. Чтож, наверное следовало занять удобную для обороны позицию и позаботиться о тёплом приёме...
 Вскоре показался внушительных размеров броневик, вернее то что им когда-то было. По сути это была уже просто быстро передвигающаяся платформа на металических гусеницах без крыши и стенок. Управляла ей рослая фигура, которая бы не уместилась бы там, если бы крыша всё-таки присутствовала. Около четырёх метров груды железяк сросщихся с оживлёнными остатками тела. Один вид ЭТОГО вызывал ужас. Естественно, что Сорок Семь не ошибся, оно не было живым...
Метилические ноги , снятые с робота последних военных лет были покрыты живущим мясом и частично даже обросли кожей. Часть внетренних органов крепилась среди взятых с различных машин запчастей. Одна рука была человеческой и держала кислотный пистолет, вторая была замененна масивной пилой. На вершине всего этого взгромоздилась голова с улыбкой убийцы-психопата потерявщего всё человеческое. Исходяший от неё позвонок был встроен механическое тело. А сама голова в основном крепилась на нескольких металических трубках, исходящих из подвижных шарниров под ней.
Это было одно из самых опасных творений демоноидов, именнованное “Изверг”. Душа павшего в борьбе с демонами истинного героя подвергалась вечным мукам и заключалось в его мёртвое тело, в котром все изъяны и повреждения были устраненны за счёт техники. Не хватало руки – брали ставили протез. Нехватало ног – находились механическикие, заменялись паучъими лапами или могли хоть даже пристроить его к небольшому транспорту (Порой она даже делало его гораздо сильнее чем оно было бы само по себе). Также было с глазами, ушами и всем прочим. После чего это всё оживлялось , воплощаясь в неудержимую машину смерти. Тогда тело оживало и окончательно срасталось с машиной, образуя единое целое. Порой даже всего весь метал обрастал кожей, кровяносными сосудами, мясом и мышцами. (Хотя чаще всего это был бессистемный уродливый нарост живых тканей, если и фнкционирующий каким-либо образом, то всёравно не приносящий какой-либо практической пользы). Еды этой тваре не требовалось, её заменяла негативная енергия. Единственным способом остановить неимоверную боль для такого существа был ощущать боль, ужас и смерть вокруг себя –особенно если именно оно это доставляло. Иначе адские муки были неминуемы. Либо оно истязало кого-то другово, либо было истязаемо само. Неудивительно, что оно выбрало своим местом обиталща этот город, ведь в нём наверняка становилось гораздо легче. Они всеьма уютно чувствуют себя радом с полями искажения, а неимоверная боль , навеки отпечатвшаяся в этом гореде подобным монстрам особенно по душе. Благо, что далеко не всегда при смерти бравых войнов им удавалось поймать душу и сохранить тело, чтобы дать подобие жизни таким монстрам...
Сорок Семь наблюдал приближение изверга через окно пятого этажа (ставшего последним в результате бомбёжки). Оно чувствовало жизнь и принялось её искать, чтобы уничтожить наиболее болезненным способом. Он не мог применить каких либо своих особых способостей, за которые был так всеми гоним - силы были почти что на исходе, потому что он уже давно не отдыхал. Но кроме как принять бой, выбора небыло. Когда платформа приблизилась достаточно близко, Сорок Семь спрятался за стенку, хотя знал что это особо не поможет. Тварь слезала с транспорта и двинулась какраз по направлению к тому дому, где он сидел. Скорее всего этот вид чувствовал страх, подобно цепным псам. Скоро он подниметься сюда. Сорокь Семь имел с собой шкатулку (Свойство которой он не знал даже примерно и не хотел рисковать её применяя в такой ситвации), мачете (сделанное из весьма хорошей стали, но почти не пригодное в борьбе с его теперешним врагом), двухствольный обрез (мог помочь, если бы были с собой были особы заряды, потраченные ещё месяц назад на “Земле Тоскующих Метвецов”), старинный довоенный крестик (Выторговал у одного поселения альбиносов. Вещь обладала поистинне значимой силой против злых душь, неупокоенных мертевецов, бесов, демоноидных выродков и прочей твари от которой разило тёмной енергетикой... Но проблема вся в том, что для его применения была необходима концентрация, которая занимала определённое время. Тут его было некому прикрыть и поэтому пока он бы концентрировался, тварь бы его спокойно разпилила пилой напопалам) и импульсная граната (Вещь выводила из строя технику и могла в данной ситвации выручить. Но если монстр был достаточно сильным, то на негог эта вещь не подействовала бы)...
Громыхание говорило о том, что оно поднималось по лестнице. Всё ближе. Наиболее уязвимый он будет именно там, в силу своих громоздких размеров и непредназначенности для таковых людской лестницы. Оно едва ли не продиралось сквозь стены. Сорок Семь активировал гранату. Дождавшись когда шаги будут достаточно близко, выскочил - метнул её на лестицу и тутже скрылся обратно, уворачиваясь от капсулы с кислотой, выстреленной из пистолета твари разом с его броском. Капсула разилась об стену чуть далше, разплескав свою кислоту. Повезло что ни капли ни задело, иначе бы прожгло всё тело насквозь, при этом доставляя массу неприятных ощущений и придавая силы его врагу...
Сорок Семь услышал звук детонации гранаты, но не был укверен, что она подейстовала. Это была последняя в его арсенале. Сейчас или никогда! Он выбежал вниз держа в левой руке обрез, в правой крестик. К его радости механическая часть твари застыла, но телесная оставалась подвижной, хоть тоже испытывала неский шок в силу того что была единым целым с механникой. На доли сеунду опередив, он выстрелил обоими стволами обреза по руке из плоти и выбил оттуда кислотный пистолет. Еслиб не шок вызванный импульсом, то очень наврядли бы такое прошло. Оружее выстрелило куда-то в строну, так как изверг таки успел нажать курок, и улетело вниз, за перила лестницы. Голова с бессильной яростью молча уставилась на него, не в силах дотянуться живой рукой или расшевелить своё тело на время превратившееся в груду металолома. Можно было приставить к ней дробовик и вышибить мозг. Только это бы ничего не дало. Остальное тело после такого осавалось жить и регинировало бы всё заново. Главое было справиться с душой...
Сорок Семь сжал крестик в руках и смотрел прямо в глаза изверга. “Сейчас он вновь сможет двигаться и разворотит меня своей пилой.” – мелькнуло в голове. – “Нет. Этого не будет. Я смогу. Нужно концентрироваться и нельзя думать о времени.”
Закрыл глаза и пытался ощутить душу в плеу и уродливого тела перед ним. Нужно было чтобы все ощущения пропали, кроме этого. Крестик нагревался приятным теплом в руках и головова прояснялась. Где-то там была эта душа кричащая в агонии. Нужно было её нащупать своим высшим чувством. Совсем близко... Ещё чуть-чуть... Вот она! Он мог даже дотронуться до неё. Это словно пульсирующий тёплотой светящийся шарик, сковыанный цепями заговоров демонопоклонников. Было необходимо эти цепи разрушить. В этом ему был помошником излучатель света теплящийся в руках и навевающий умиротворённую радость своим присутствием. Сорок Семь направил часть этой теплоты на цепи, пытаясь и разтворить. Они сопротивлялись. Они явно были живые. Ненавидели его. Концентрирующийся поток света-тепла пытался развеять эту тьму. Они началит постепенно ослабевать в своей хватке. Мерзкие наговоры сошедших с ума культистов-демонопоклонников, он ощущал как слова их теряли свою значимость. Да сгинут они! Сила его разума разрушала темницу. Рушилась холодная бетонная стена. Цепкие паучьи лапы из чёрного железа ослабевали свою хватку. Ещё последний рывок...
Сорок Семь почувствовал, как цепи зашевелились. Где-то там пробуждалось механическое тело, но до этого небыло дела. Нужен сильный поток силы!...
Цепь разорвалась на множество частей и разлетелась в последний момент под напором луча. Скверна, почти ставшая частью души была изгнана вместе с этими цепями. Частично и сама душа, почувствовавшая стремление спасти её, помогла. Теперь этот тёплый сгусток летал рядом. Был свободным! Сорок Семь притянул его чуть поближе к себе. Дотронулся рукой. Почувствал – эта сущность была благодарна, за то что избавил от мук и изцелил от безумия.. Просилась пойти с ним. Чтож, пусть. Он подставил вторую руку , к запастью которой был привязан браслет, в состав которого входило семь кроваво-красных колдовских рубинов. Оно втянулось в один из них и там впало в некое подобие сна. В этом городе нельзя было оставлять. А там душе будет хорошо. Быть может по пути найдёт какой-нибудь носитель или подходящее место для полного освобождения. “Так или иначе, теперь всё в порядке. Можно постепенно приходить в себя и открывать глаза.” – подумал Сорок Семь.
 Первое что он увидел была ещё не успевшая остановиться цепь пилы, находящаяся в нескольких сантиматрах от головы. Дауж, действительно в последний момент. Если бы концентрация сбилась хоть на секунду, то глаза бы он уже никогда не открыл. А вообще это был относительно слабый изверг, иначе бы оклемался гораздо раньше и тогда всё. По слухам, существовали даже такие оэкземпляры, у которых был полный имунитет или моментальная ликвидация действия таких гранат. Но стоило надеяться, что это были просто слухи.
Пила была достаточно высокого качества, действовала на мозном генираторе берущим енергию из страданий и ярости. Её минусом было то что она была слишком масивная, чтобы Сорок Семь мог тащить с собой. Также, её отсоединение от остальной груды метала могло оказаться проблематичным. Поэтому решил оставить там. А вот кислотный пистолет мог оказаться полезной штукой. По своим габаритом он выглядел не особо тяжёлым. Внизу он валялся. Способный бить весьма точно примерно до тридцати метров. В громоздкой обойме осталось всего три капсулы. Ещё десять штук он нашёл на шусеничной платформе возле дома. Он удивлялся, как эта машина вообще ещё двигалась. Но она оказалась тут как нельзя кстати. Выведя на относительно чистую дорогу, Сорок Седьмой развил почти максимальную скорость, которую могли выжать эти гусеницы. Примерно тридцать километров в час. Быть может повысив скорость передвижения удасться образовать достаточный отрыв от погони, чтобы спастись. А они явно даже не думали поворачивать назад. Им нужен Сорок Семь в мёртвом виде...

Добравшись до крупной магистрали он ехал уже сутки. Стимуляторы продолжали поддерживать тело на ходу. Уже скоро будет неделя, как не спал. Человек бы от такого умер. Сорок Семь мог продержаться ещё примерно сорок восемь часов на этих препаратах. Но это был предел. Потом возможен процесс разрушения тела и психики. Но если план удасться, то столь много времени не потребуеться. Шоссе тянулось бесконечной полосой, в то время как сзади вовсю спешили преследователи....
Вдруг Сорок Семь увидел несколько фур и джипов заграждающих дорогу. Это было по меньшей мере не хорошо. Держа наготове оружее подъехал ближе. К его удивлению, все кто когда-то заграждал эту дорогу были мертвы. Пятнадцать тел валялись на земле бледные как полотно, со странными следами на шее. Похоже кто-то их убил и выкачал всю кровь специальными преборами. Оружий и припасов естественно уже небыло. Застывший на лицах усопших ужас заставлял сильно задумываться на тему того, какой кошмар во плоти стал последний картиной увиденной ими при жизни. Но кому могла потребоваться их кровь? Скорее всего очередной секте психопатов, одержимой демонами из полей изкажения, вечно сующих свои грязные руки людскими душами. Эти поля разлагали реальность, а сумашествие носимое ими разлагало психику. Порой и внешности тоже доставалось...

Сорок Семь открыл двойную дверь и прошёл внутрь...
В помещении трактира небольшого посёлка на руинах города был древний воспроизводитель звуков – магнитафон. Из колонок доносились звуки какой-то спокойной музыки. Немногие посетители (А откуда быть многим в этой пустыне развалин?) сидели за столиками и барной стойкой. Пили что-то. Среди них Сорок Семь с удивлением заметил двух байкеров из отрядов Ночных Ястребов, ценных союзников в непрекращающейся борьбе.
Эти ребята делали прыжки на своих стальных конях и потом мгновенно пропадали туда где их ждали меньше всего, чтобы враг не успел подвести превосходящие числом силы. При наступлении они заглушали все радиоканалы противника своей тяжёлой музыкой и настигали отрезанную цель, появишись словно из неоткуда. Сегодня в одной части мира , а завтра уже в другой. Бешенная скорость и пламе – первые асоциации с ними.
 Конструкция их транспортных средств сильно отличалась от довоенной. Эти байки изрыгали огонь, наберая немыслимую для всех остальных скорость и могли даже взлетать, чтобы преодолевать бездорожье.
С Людьми-Капюшонами их не связывали какие-то военые соглашения и отношения и во многом взаимоотношения были натянуты из-за отличавшихся моральных принципов. Но и те и другие были достаточно умны, чтобы стараться заминать неурядицы и оказывать всевозможную поддержку союзникам. Их объединяли общие враги...
Вскоре эти двое тоже заметили Сорок Семь и подошли. Союзники выразив приветсвия представились и отсели поодаль от остальных посетителей. В ходе беседы выяснилось, что они ехали на слёт своего братства, но по дороге, заскочив в это поселение услышали про нависшее над ним несчатье. Что-то непонятное произошло в другой части города за рекой. В одну ночь все кто там обитали исчезли и с тех пор там никто не осмеливался показаться. Безпричинный страх охватывал любого, кто пересекал реку и вскоре они прибегали назад, не помня себя от ужаса. В сумерках темнота на другом берегу была более густая и одним своим видом навевала мрачные мысли. Люди начали всё чаще просыпаться от собственного крика, видя пугающие, непонятные им кошмары. После исчезновения начали случаться регулярно, хоть и не в таких объёмах как в начале. По четырём-пяти людям пропадали раз в неделю, уже в течении месяца. Некоторые говорили, будто бы видели пропавших через какое-то время, бродящими под своими окнами. Но не решались выёти посмотреть на них. Таким образом из двух сотен рассредоточенных по развалинам города поселенцев оставалось всего семь десятков...
Но бежать было некуда. Дорога в другие населённые пунккты была неясна этим людям и чрезмерно далёка – что означало смерть, как наиболее вероятное завершение пути. В родном посёлке же были старые военные склады, небольшие огороды и крысиные фермы– их единственные источники продовольствия и предметов необходимых в быту. Также сюда раз в пол года приежал торговый караван.
Случайно заехавшие бойцы Ночных Ястребов последовали своему кодексу и решили сделать всё что в их силах, чтобы защитить мирное население. Не от КОНТРОЛЯ же народу искать защиту? Эти лицимеры только за захват власти воюют, но не за безопасность мирных людей, как они утверждают. Сорок Семь согласился оказать поддержку в этом деле, но предупредил о идушей за ним погоне. Жители посёлка для него особого значения не представляли, но долг перед соратниками в борьбе значил многое. Пожав руки, они договорились собраться у дверей этого заведения на рассвете...

К рассвету Сорок Семь уже стоял в условленном месте. Соратники также не застаили себя ждать и пришли чуть раньше. Вид транспортного средства Сорок Семь привёл их в веселье, даже несмотря на опасность предстоящей мисии. “Забавный у тебя чоппер!” – проговорил сквозь приступы смеха один из бородатых здоровяков. – “Ничего, вот вернёмся с той стороны реки, я эту тачку малость подремонтирую. А пока что, садись сзади меня и держись покрепче!”
Спустя пару минут уже находились у моста. Обсудили догадки о том, с кем предстоит столкнуться, но ничего путного в голову не приходило, кроме того что для какой-то очередной секты психопатов это было слишком круто. Да и подчерк не похожь. Противника даже никто не видел в лицо. Быть может появилась какая-то новая сторона конфликта?
На мосту снизили скорость, внимательно вглядываясь вперёд. Сорок семь смотрел на своё кольцо с крестом. Перед другим берегом крест начал принимать зелёный оттенок и он веле остановиться. Там была какая-то вещь, служившая психоизлучателем. Особыми волнами , воздействующими на мозг можно вызывать почти любые ощущения. В данном случае страх. Естетственно предположить, что желающие пересечь реку пойдут по единственному сохранившемуся мосту и уж никак не вплавь. Поэтому именно здесь была поставленна эта небольшая ловушка, что создало у местных жителей ощущение, будто бы вся противоположная сторона была затронута каким-то пранормальным явлением. Хитро продуманно, вопрос только кем? Вроде бы , Сорок Семь слышал о истории о трюках подобного характера, только никак не мог вспомнить кто именно был их автором.
У того байкера, который пригласил на своего стального коня Сорок Семь, оказался аппарат, способный их защитить от этого. Когда его врубили – их небольшая группа поехала дальше. Какое-то время подступил непонятный страх, хотелось повернуть назад вопреки всему, без какой-либо причины. Они даже не знали, чего боялись. Потом это прошло. Если бы не частичная блокировка, то это излучение могло бы и оказатсья сильнее их разумов – вот тогда был бы жуткий позор...
За рекой были улицы полные запустелый домов в аварийном состоянии. Но на удивлеие почти ни один из них небыл разрушен бомбадировками. В начале казалось, что враг мог таиться в любом из них и поджидать. Но потом постепенно это ощущение пропало из-за нудности всё ничем не увенчающихся поисков. Улицу за улицей они проежали, ожидая встречи с кем угодно. Но ожидания всё не оправдывались.
Там просто было пусто! И ничего более. Около двух часов потребовалось, чтобы объехать практически все улицы этой части города и ничего. Третий час поисков также ничего не дал. Вопреки всем их стараниям ничего не удавалось обнаружить. Ни их глаза, ни сенсоры движения, ни детекторы живых организмов ничего не обнаруживали. Четвёртый час. Это начинало всё больше действовать на нервы. В тот момент какзалось, что ничто на свете не может так злить, как бессмысленные поиски. Да что же это такое? Сорок Семь регулярно заглядывал но своё кольцо, но никаких аномалий оно не указывало. Даже этого небыло. Нервы были на пределе. Всё чаще начинал глядеть на кольцо, чтобы отвлечся. Сенсоры движения на байке бессмысленно мигали. Пятый час. Начинало действовать на нервы всё вокруг. А ведь за ним следовала погоня, пока он тут искал непонятно чего. Байкеры тоже мягко говоря небыли рады происходящему. Тратили топливо на простое катание, в то время как могли продолжать свой путь на слёт. Обстановку бы хоть немного разрядила возможность развлечся общением между собой, но таковой не было из-за того что враг мог напасть в любую секунду. Но никто не нападал. Был ли там кто-то вообще? Тупость какая-то...
Всё больше и больше хотелось повернуть назад. Байкеров удерживал их кодекс. Сорок Семь не мог возвращаться, пока была потенциальная угроза его союзникам. Злоба копилась...
Когда настал шестой час глупых бессмысленных поисков, они решили сделать привал. Остановились в одном из дворов, чтобы передохнуть и обсудить происходящее. Но ничего кроме ругани в голову не приходило. Если тут кто-то и был, то этот кто-то злобно смеялся над ними из свеого укрытия. Возможно это были тщедушный трусы, поспешиешие сбежать, едва завидев кого-то серьёзно готового к бою. Единственное , что настораживало – это ловушка у моста. Такая вещь врядли могла попасть к кому-то чрезмерно слабому. Скорее к чрезмерно хитрому. Быть может затаившийся враг ожидал, когда они наконец ослабят бдительность, чтобы застать в расплох? Но как тогда его искать? Решили что ни в коем случае нельзя расслабляться...
 
Они выскочили ровно тогда, когда внимание искателей наконец ослабло, но несмотря на это засада не сработала в полной мере. Когда долгие годы живёшь в сплошной войне – ты привыкаешь быть готовым. В результате вышла патовая ситвация – они застыли наставив друг на друга оружия и ждали, так как понимали, что в случае столкновения потери неминуемы с обоих сторон. Странно получилось, что никто сразу же не спустил курок. Сорок Семь и его соратники столкнулись с непонятными существами, облачёнными в маски. Этих существ было порядка десяти. Секунды ожидания тянулись словно минуты. Обе стороны молча стояли смотря друг другу в дуло. Любое движение могло начать пальбу. Тут вышло существо, являющиеся их предводителям и ситвация прояснилась. Это был отряд Вампиров-расистов. Они свято верили в превосходство своей рассы над другими и как правило не допускали компромисов, дочиста зачищая взятые под контроль земли. Но их владения были вдалеке от этих мест. Очень далеко. Зачем им понадобилось проделать столь далёкий путь было непонятно...

Специфика этой стороны конфликта была во всяческого рода хитростях и чрезвычайно развитом умении скрываться и (или) маскироваться. Не раз случалось, что они наводили такого шума, что создавалось впечатление, что речь шла о целой армии. Но они как правило не вылазили из своих владений, кои чтились у них святая земля. Исключения бывали в случае надобности возмездия за вторжение (а таких глупцов находилось мало так как их земля была МЁРТВОЙ в самом ужасном смысле этого слова), в поисках святых реликвий или для предотвращения какого-либо предполагаемого вторжения, путём опережения. Некоторые из них всёже когда-то были людьми, только попали под влияния вируса разработанного в секретных лабораториях в военные годы. Этот вирус предполагался как оружее массового поражения, но побочный еффект не смогли предусмотреть. Чуть меньше одного процента заражённых оказались достаточно сильными, чтобы пережить заболевание. После этого на них проявлялось второе воздествие вируса. Их организм мутировал до неузноваимости, после чего их уровень развития во всех областях превшал человеческий. У них открывались некоторые (ещё до конца не изученные) необычные способности. Фактически после этого появился новый вид так как первородные вампиры могли размножаться, наподобии всем остальным. Поэтому многие из них счиатают этот вирус чем-то священным и жаждут найти его образец в первичном виде, чтобы вызвать всепоглощающую эпидемию. Но к счастью для всех остальных, они пока не преуспели в своих поисках...
Этот вирус в несколько изменённой форме находиться в организме всех вампиров, только уже в плане симбиода, уничтожающего вредящие бактерии и помогающего в кратчайшие сроки залечивать раны. В случае укуса, он попадает в кровь жертвы, что вызывает в 99% случаев смерть. ( В остальных же, жертва как и в своё время первородные вампиры, терпит мутации). Но проблемя вся в том, что эта изменённая форма вируса не может быть переданна водушно-капельным путём, а только рановым. Поэтому они так и стремяться найти его начальную форму.
Что же касаеться крови – она была им нужна как носитель питательной енергии для их способностей и не более. Питались они обычной пищей, правда она им не была неоходима для существования. (так как могла быть замененна энергитической субстенцией из крови) А главное их целью всегда была душа...

Сорок Семь смотрел на представительницу рода вампиров, возглавляющую данную группу. За спиной её был неплохой магический посох, (весьма ценный трофей, в случае если схватка всётаки состоиться удача не подведёт), на плечах плащь способный давать временную невидимость, и в левой руке атопушка стреляющая маленькими ракетами. (с ходу было проблематично определить какого именно типа). “Зачем Вы пришли сюда?” – произнесла она. “Ночные Ястребы” перезярядили дробовики. Судя по отблескам где-то на крышев доме напротив сидел снайпер. Сорок Семь и его союзники понимали, что в случае сражения – скорее всего все погибнут, но также понимали, что успеют нанести существенные потери, крайне нежелательные их врагу. (Благодаря чему у них ещё были какие-то рычаги для мирного урегулирования конфликта). “Мы пришли, чтобы расследовать геноцид, происходящий в этом поселении” – сказал один из байкеров злобно скалясь. “Неужели Вы хотите умереть из-за этого сброда?” – ответила предводительница врага.. Несмотря на злобные взгляды с обеих сторон, никто не спешил жать на курок....
В ходе переговоров выяснилось, что этому отряду вампиров была необходима подпитка для выполнения поставленной перед ними задачи и именно поэтому они сочли себя вправе нападть на это поселение. (в силу малонаселённости этого региона они не могли использовать случайных грабителей нападающих на дорогах или каких-либо животных)
Но помогло то, что за Сорок Семь следовало немалое множество охотников за голвами и бойцов контроля. Он предложил использовать это как источник пропитания для вампиров. (Чтобы те используя свои иллюзии заманивали часть преследователей и набрали нужное количество енергии из их крови и душь). На удивление Сорок Семь, Вампиры на это предложение согласились. (видимо предвкушаю также добычу в виде оружия и возможных артефактов преследователей). Всёже они ненавидели КОНТРОЛЬ больше чем Сорок Семь и его союзников. Тем самым конфликт был разрешён без кровопролития....

Байкеры продожили свой путь спокойно т.к. войны вампиров имели кодекс чести не допускающий нарушения данных ими слов. Сорок Семь также направился своей дорогой, на своём улучшенном транспортном средстве. Оно получило сиденье лучший двигатель у ууправление. Часть преследователей будет перехваченна и у него появлялся шанс. В безумных глазах блестели отблески ядерного взрыва, который помимо уничтожения базы “КОНТРОЛЯ” унёс жизни сотен тысяч мирных жителей. Взрыва устроенного им, за который его и искали. Силы, которые он представлял были готовы пойти на любые методы ради своей борьбы, только они предпочитали, чтобы эти методы не становились известны их союзникам. Ядерный взрыв отражался в глазах безумца. Война началась с появлением людей и она не закончилась даже после того, как человечество было на грани вымирания. Человечество ничему не научилось и не научиться никогда. Нашлись умники, (в виде "КОНТРОЛЯ") которые начали заново изготавливать ядерное оружее. Он лишь использовал его против них, активировав, пока они его ешё держали у себя...