Бомж

Уважаемый читатель!
Если Вы являетесь впечатлительным, в данный момент принимаете пищу или просто не переносите “чернуху”, то рекомендую Вам не читать этот рассказ т.к. он из той части моего творчества , которую психически здоровому человеку не всегда дано понять. Если же Вы всё-таки выпустили джина из бутылки, прочитав это, и данный рассказ не вызвал у Вас ничего кроме омерзения, то я прискорбно прошу меня за это простить.
Искренни Ваш Тотенкопф

Первые лучи летнего солнца забили в глаза, предвещая рождения ещё одного дня. Каждный день жизни праздник. Если не верите посмотрите как прекрасен восход. Тогда Вы ощутите это, то что нельзя выразить словами...
Он знал это как никто другой. Свет пробудил его. Филип Иванович проснулся с улыбкой на лице. Был приятный сон, из которого он плавно вышел в действительность, что наделило его этим утром хорошим настроением.
Он открыл глаза и увидел обшарпанную кирпичную стену. Под боком была уютная подстилка картонок, отломанных от коробок дорогостоящих телевизоров, взятых из мусорника за его спиной. От улыбки было больно, из-за гноящейся язвы , поглотившей часть левой щеки и уголок рта. Там где была язва – вывылилась покрытые калунами грязные волоски бороды и усы. Таких язв на теле Филипа Ивановича было много, но та на лице пожалуй была самой большой. Но это не мешало его ощущать себя свободным и счастливым. Также как не мешало бельмо на правом глазу, жутко чешущаяся сыпь на спине, временами парализующий болью геморой и туберкулёз заставляющий его кашлять кровью и отхаркивать частички своих лёгких. Со временем ко всему можно было привыкнуть, словно к вони давно немытого нижнего белья, и не обращать внимания. Он же успел привыкнуть и не аспектировал своё внимания на подобных мелочах жизни. Да и зачем на этом зацикливаться, когда есть полная свобода и мир вокруг столь прекрасен?
Филип Иванович никому не был ничем обязан , мог пойти куда угодно и когда угодно, лишь бы было желание. Он мог целый день смотреть за спокойным течением городской реки, примостившись на причале в раздумьи. В такие моменты он думал о том, что в этом спокойном и неторопливом течении и есть высшая гармония мира. Вид воды имеет свойство успокаивать, как ничто другое. Порой ему хотелось провести целую вечность так – просто сидя на берегу и наблюдая за красотой бесконечно текущей реки. Также ему нравилось слоняться по различным заброшенным местам в поисках цветного метала. Пару раз удавалось находить настоящие золотые жилы и денег хватало на его скромные потребности с лихвой…
Филип Иванович потянулся, проганяя прочь остатки сонливости и неторопливо поднявшись направился прочь. У него был целый город выбора куда идти и тёплый солнца свет вызывал положительные эмоции. Он отправился вперёд, сам не зная куда...

В течении нескольких часов на сборе стеклотары удалось собрать достаточно денег чтобы купить дешёвого низкокачественного самогона с точки, но он предпочёл ещё раз прошвырнуться в поисках бутылок, чтобы хватило ещё и на батон хлеба. Он подошёл к мусорным бакам на окраине своей територии и увидел нарушителей ворующих стеклотару из ЕГО мусорников. Очень хорошо, что он там оказался какраз вовремя. Филип Иванович сразу же узнал своих старых знакомых - Гошу и Степаныча. Это были люди с заброшенных дачь, лежащих в северной части города. Их сборище регулярно наглело, за что и получали.
Он подошёл к ним, по дороге прихватив валяющуюся на земле доску из которой торчали гвозди. Ублюдочные наглецы поняли, что сейчас будет и похватали из контенейра орудия обороны.
“Суки! Это мой мусор!” – проорал Филип набегая на врагов. Гоша свалился в самом начале от прямого попадания сапогом в промежность. После нескольких ударов по голове Степаныча, доска сломалась. На его бошке болтался обломок деревяшки, закрепишися на ней гвоздём при мощном ударе Филипа Ивановича. Из-под торчащего гвоздя лилась кровь и враг уже почти не сопротивлялся, лишь пытался прикрыть голову от не прекращающихся ударов кулаков. Гоша тем временем кое как поднялся и поспешил прочь, оставляя своего соратника на произвол жестокой расправы. Когда Филип закончил наказание, Степаныч валялся на земле и лицо было сплошным кровавым месивом. Он ревел что-то нечленораздельное и держался за голову руками. Филип на последок со всей души пнул обмякшее тело и пошёл прочь...

Он сидел на своём любимом месте у берега реки жевал батон и пил самогон, смотря в звёздное небо. Там небыло фонарей от того ничего не затмевало сияние небесных светил, находящихся в неведомой дали. Быть может кто-то там также смотрит в небо и видя их солнце также размышляет что находитья близ него. Только этот кто-то скорее всего совершенно не похожь ни на что, что привыкли видеть люди. Нечто совсем не вписывающееся в их мир от того, что имеет совсем другие формы и образ мышления. Существо из бездны, которая может породить что угодно. Непостижимой бездны чёрного неба...

Допив банку самогона Филип Иванович решил отправиться на поиски какой-нибудь прекрасной дамы, чтобы скоротать ночь. Иногда под мостом собирались неплохой народ. Сидели за костром и кушали найденные на помойках съестные припасы. Иногда пела душа компании – звезда местного маштаба Зина. ( В молодости она была довольно известной певицей, но теперь тоже была вынужденна ютиться по подвалам. Времена меняються). Только она всёже иногда зазнавалась. Помниться, как-то Филип Иванович угостил её целым литром честно заработанного самогона и по неписанным традициям потащил в подвал. А она как возомнила из себя!
“Нет, не дам! Я лучше знаю, кому давать, а кому нет...” – говорит. Так и не удалось её уломать. Толкьо зря вечер потратил. Но это уже у неё звёздная болезнь разыгралась, (в конце концов в их дружном обществе мало звёзд подобного маштаба) в остальном она была прекрасным человеком. В основном она обитала в компании “под мостом”, куда Филип Иванович и направлялся, в надежде , что хоть на этот раз она даст...

Но до планируемой цели Филипу в этот вечер было не сужденно дойти. По дороге случилось ЧП. Он спокойно себе шёл и никого не трогал, как вдруг кампания молодых людей с противоположной стороны улицы начала кричать ему всякие оскорбления. Он ответил им темже, тогда двуногие твари , свято верящие в собственное превосходство пошли в его сторону. Это были два парня и девушка. Парни светились модной одеждой и показушными мускулами из спортзала. Девица также модной одеждой, кучей косметики, крашенными в блондистый цвет волосами и глубоким декольте. Они все хотели увидеть его унижение. Один из парней достав нож (наверняка купленный за деньги папочки, как его одежда и абонимент в спортзале) предложил повторить оскорбления. Фили Иванович это сделал и после краткого противостояния перерезал задаваке глотку его же ножом, второму отрезал нос и хорошенько обработал ботинками. (наверняка осталось пара переломов на рёбрах). Девица попыталась бежать, но подскользнувшись упала. Схватив её за ногу, Фили Иванович затащил её в ближайший канализационный люк. Она всё угрожала ему выским положением в обществе своих родителей...

Спустя примерно три часа, в одном из подземных тоннелей (который служил Филипу Ивановичу убежищем) она упала на землю в бессилии. Насильственный половой акт, который он с ней провёл, длился долго, при этом он заставлял её есть свой кал. Мазал жидковатой поносной массой её лицо, волосы, груди. Она всё плакала и угрожала родителями, не понимая , что потайные закоулки всеобъемлющих подземных коммуникаций не подвластны светской власти. И монстру, являющемся таким же чудовищем, как общество его породившее, богатые господа и дамы не указ. Он заставил её сделать минет, угрожая что иначе исолосует ей всё лицо ножом и оставит жить уродливой. И она подчинилась. Когда всё завершилось , Филип Ифанович зарезал её и расчленил. Оставив часть мясо про запас...
Когда он закончил извлекать потрохи, послышался рёв. Это оно просило поесть. Как же он мог забыть покормить его? На кровати , которую Филип Иванович сделал из пивных ящиков и картонки лежало это существо. По форме это был человек, только у него небыло ни рук ни ног. Лишь небольшие отростки , похожие на обрубки. Лицо у этого существа было одной сплошной гнойной язвой и глаз не было. Его надо было кормить. Иван Филипович кушал внутренности свежеубитой девицы и сблёвывал их на прокормку существа, рот в рот. Он любил это существо. Он должен был о нём заботиться....