От восхода и до Лода - очень жаркая погода

Глава первая
Жил-был еврей с простой русской фамилией Трахтенберг. Герой наш был беден как Лазарь, и не раз вывозило его еврейское счастье, в миру известное, как темная лошадка. Животное на поверку оказалось поганой овцой, но он и сам-то был волком в овечьей шкуре, и хорошо знал, где собака зарыта. В прошлой жизни Лазарь Трахтенберг, по-видимому, был котом, а потому знал чье мясо съел. Хотя, вместо кошерного вполне могли подложить свинью с рыльцем в пуху. Однажды утром, подняв дырявое знамя мятежа на утлой лодчонке судьбы, Лазарь сделал ход конем и сел на валаамову ослицу, давно уже ставшую козлом отпущения, на котором далеко не уедешь. Беда не приходит одна и порося превратилась в карася. Неприятно удивленный, наш герой поседел как лунь, отчего потрясенное животное мгновенно встало как вкопанное, превратившись в буриданова осла. Пришлось оседлать Пегаса, моментально понесшего галопом по Европам, где им и встретился смертельно уставший призрак. Раньше, когда призрак еще был живее всех живых и объявил мир хижинам и войну дворцам, сам он предпочитал жить во дворце. Поэтому хижины войну проиграли. Став бомжем, он решил побродить по Европе. Как в молодости… Увидав Лазаря, пережиток светлой эпохи стал бить челом, хотя больше любил бить баклуши. В ответ Лазарь запел курским соловьем:
- Ах ты, гой еси, - не подозревая, как он прав. Внезапно пошел дождь, и наш путешественник превратился в мокрую курицу, ну да с него, как с гуся вода. Чтобы не попасть как кур в ощип, ему пришлось основательно удариться о землю, и превратиться в Финиста Ясна Сокола, который к тому же был гол как сокол. Бомж-призрак, уже собиравшийся пустить петуха, разочарованно возопил:
- А король-то голый!
На что Лазарь скромно отвечал:
- Я не голый, я - восьмое чудо света.
- Ага… Чудо-юдо…
- Антисемит.
Привидение не отставало:
- А что это у тебя там - сбоку-припека? Гордиев узел что ли?
- Где? На блюдечке с голубой каемочкой? - стеснительно спросил Трахтенберг. И гордо добавил:
- Все свое ношу с собой.
Заподозрив, что его намереваются потянуть за волынку, Лазарь ушел по-английски, под барабанный бой. Музыкальное сопровождение обеспечивал отставной козы барабанщик, Михаил Меченый. Взявшись за руки, призрак и Меченый долго глядели вслед Лазарю, несущему ахинею в заплечной суме.
       Глава вторая
На дворе стоял 90-й год, и хотя Лазарь очень хотел в Нью-Йорк, все дороги вели в Рим, и оттуда, как ни странно, в Лод. По прибытии ему показали Кузькину мать, она скромно сидела на цементном полу в центре абсорбции и курила фимиам или что-то покрепче, поскольку уже была на голубом глазу. Лазарю суженая не глянулась, и он поспешил на молочные реки с кисельными берегами, где давно уже маялся Иван родства не помнящий. Новоприбывшего ждали встречи с интересными людьми: борцом за права сексуальных меньшинств Ясером Горлохфатом, его личным гинекологом Ахмедом и прочими гостеприимными обитателями Гога, Магога, Содома и прочего геморроя…
Близоруко щурясь, Ясер троекратно расцеловал Лазаря, шепелявя при этом:
- Плоть от плоти моей…
Впрочем, после вмешательства наушника Ахмеда, что-то нашептавшего престарелому Горлохфату, тот, вспомнив мельком про казни египетские и избиение младенцев, посоветовал Лазарю удалиться в пустыню, где он мог бы питаться акридами. Затем у них случился спор, старец в запале назвал Трахтенберга котом в мешке, с чем наш герой не согласился, объяснив, что он всего лишь первая ласточка. Несколько мгновений длилось напряженное молчание. Затем, очень кстати, появился худой, высокий бородач в вязаной кипе и с гармонью на плече, ехидно заметивший:
- Карфаген должен быть разрушен.
Ясер увидал небо в алмазах и мгновенно канул в Лету.
Кипатый, странно прищурив глаз, спросил:
- Come together?
Лазарь, по-аглицки не обученный, ответил невпопад:
- С милым рай и в шалаше.
Пустыня дышала гашишем и луной. Черно-синяя ночь была пронзительно прозрачна. Два смутных силуэта, толкая перед собой рояль и шарахаясь от случайных верблюдов, растаяли в предрассветной дымке. Так прекратил существование простой советский еврей, бывший комсомолец и член народной дружины Лазарь Тимофеевич Трахтенберг. Во всяком случае, в архивах ФСБ никакой информации о нем больше нет.
И правильно… Кто старое помянет, тому глаз вон.