Глок

Для тех, кто не знаком с современными системами оружия: Глок (точнее, Глок-17) – это пистолет. Огнестрельное оружие ближнего боя. Разработан и производится в Австрии, но используется полицейскими и военными, а также гражданскими лицами по всему миру (в том числе – и в США). Глок – пожалуй, самый совершенный пистолет ХХ столетия (хотя, возможно, некоторые знатоки оружия со мной и не согласятся).

Но я – не профессионал; оружие нужно мне лишь для того, чтобы защитить себя, своих родных и близких, тех кто мне дорог и мне для этого нужен самый эффективный с моей точки зрения инструмент – который удобно носить скрытым - под пиджаком или легкой курткой – в мягкой кожаной кобуре; который прост и удобен в обслуживании, безопасен в обращении, надежен и убойно эффективен в использовании. Это – Глок.

В отличие от большинства (подавляющего большинства) пистолетов и револьверов, Глок почти весь сделан из твердой и прочной, но удивительно легкой пластмассы – за исключением ствола, выполненного из высокопрочной вороненой стали. Так что террористам пронести его на борт самолета не удастся – металлодетектор исправно зазвенит, точнее, заорет, да так, что мало не покажется.

Но мне и не нужно проносить мой верный Глок на борт самолета – там мою безопасность (хочется надеяться) обеспечат сотрудники службы безопасности American Airlines, Delta, Southwest или какой-либо другой авиакомпании, которой мне заблагорассудится лететь. И, возможно, еще и специальные агенты ФБР (кто знает, какие дополнительные меры безопасности предприняло правительство США после страшных событий 11 сентября 2001 года).

Мне нужна лишь кучность боя, удобство прицеливания, защита от случайного выстрела – и, на всякий случай, большая емкость магазина. Несмотря на множество достоинств спокойной и сытой жизни в США, вероятность нарваться на малолетнего (или не очень) бандита с полуавтоматом ТЕС-9 или ТЕС-10 с 50-зарядным магазином или даже AR-15 (полуавтоматическим или просто автоматическим карабином – «гражданским» вариантом стандартной армейской винтовки М-16) все же гораздо выше, чем хотелось бы. Поэтому 18-зарядный магазин Глока приходится весьма и весьма кстати (и, несомненно, является одним из важнейших его «конкурентных преимуществ» с моей, любительской, точки зрения).

Как и отличная центровка (благодаря пластиковой рукоятке), обеспечивающая прекрасную кучность боя, и уникальная система из трех (!) предохранителей и футуристический – в стиле наступившего века – дизайн, и многое, многое другое. В общем, люблю я свой милый моему сердцу Глок – и все тут.

Кому-то больше по душе классический армейский Кольт М1911А1, кому-то – более современная армейская «Беретта» 92F, кто-то не хочет знать ничего, кроме «Вальтера» Р38 – пожалуй, лучшего пистолета Второй Мировой, кто-то сходит с ума по советскому (теперь, впрочем, скорее, китайскому) ТТ, а мне ближе и дороже всего современный надежный австрийский Глок.

Может быть, еще и потому, что, в свое время отпахал я пять лет в австрийском инвестиционном банке с длинным, типично немецким названием «Кредитанштальт» и Вену изучил, пожалуй, не хуже, чем Петербург и почти так же хорошо, как свою родную Москву. Впрочем, любовь к Глоку у меня давно – еще задолго до того, как я поступил на работу аналитиком в отдел корпоративных финансов «Кредитанштальта».

Вообще-то к оружию у меня довольно странное и неоднозначное отношение. С одной стороны, я человек глубоко верующий и обеспечение своей безопасности возлагаю скорее на всемогущего Всевышнего, чем на себя или на «правоохранительные органы» - будь то в Челябинске, Петрозаводске, Лондоне, Париже, Берлине или, как сейчас, в Сиэтле (точнее, одном из пригородов этого удивительно прекрасного города в северо-восточном американском штате Вашингтон).

С другой… кто-то же должен «стать у Зла на пути», даже если (или «особенно если») это Зло вооружено полуавтоматическим (и тем более, если автоматическим) оружием. У меня всегда было предчувствие, что, несмотря на мою абсолютно мирную профессию – тренера-консультанта по информационным системам – и глубокое миролюбие (а также недюжинные и отлаженные в течение многих лет способности по предотвращению и урегулированию конфликтов) все же настанет день, когда я буду стоять на своем «Куликовом поле», и наступит мой, и только мой «момент истины», и будет передо мной стоять вооруженное Зло, а за мной – мирные, беззащитные, безоружные люди и только я смогу их спасти и защитить и сие Зло остановить, и не просто остановить, а отправить туда, где Злу этому только и место – в самые темные глубины Ада.

Сегодня, похоже, и есть такой День (точнее, пока еще утро). 20 апреля 2004 года – день рождения Гитлера. В такой же весенний день, во вторник, 20 апреля 1999 года, в 11:35 утра в средней школе Колумбайн в тихом городке Литтлтон, что в горном штате Колорадо, загремели выстрелы. Дети стреляли в детей. Бойня продолжалась целый час – до половины первого дня…

Тринадцать убитых (включая двоих юных террористов), двадцать один раненый (многие - тяжело) – жуткий итог страшной бойни, устроенной двумя «тихими троечниками» в тихом, сытном, благополучном городе в самой сытой и процветающей стране мира…

Только потом стало известно, что Эрик Харрис и Дилан Клеболд – вроде бы обычные, средние, незаметные, ничем не выделявшиеся американские тинейджеры, коих в современной «земле Обетованной» миллионы – особо-то и не скрывали своих планов… просто их никто не принимал всерьез. «У нас в городе такого случиться не может» - вот лейтмотив действий (точнее, бездействия) всех тех, кто «по долгу службы» не должен был проморгать трагедию. А проморгал…

Нет, все-таки удивительный народ эти американцы (при всем моем к ним уважении). Редкостные разгильдяи и, как у нас говорят в России, «пофигисты». Сказал бы грубее, да воспитание не позволяет. Великие фразы – «История учит тому, что она ничему не учит» и «История повторяется два раза – один раз – в виде трагедии, другой – для особо тупых» - это про них.

Сначала был Перл-Харбор (название-то какое – «Жемчужная гавань», просто-таки расслабуха полная). Вот и дорасслаблялись… 7 декабря 1941 года. Ведь ежу было понятно, что япошки идут, даже в докладе разведслужбы черным по белому было написано – что удар будет нанесен на рассвете в воскресенье, что будет задействовано шесть авианосцев в режиме полного радиомолчания. Всё вроде бы знали – да так ничего и не предприняли. Ежу, наверное, было понятно, а вот военным и гражданским властям в США, похоже, нет. «Авось, пронесет» (прямо, как в России!). Не пронесло…

Результат – три потопленных линкора, три поврежденных и почти три тысячи погибших. И еще Бог знает сколько раненых и искалеченных. А ведь каждый из них – Человек, Личность, каждый из них – бесценен и потому – огромная потеря для Человечества; у каждого есть мама, отец, у многих – братья, сестры, любимые, жены, дети… Сколько горя в семьях по всей благословенной Америке – и все потому, что кто-то не должным образом выполнял свои прямые обязанности. Нарушая тем самым, между прочим, Присягу – «служить и защищать». И никто – (никто!) за это толком не ответил.

Затем взрыв в Всемирном Торговом Центре – 26 февраля 1993 года. Шесть погибших и более тысячи раненых. Я тогда сказал своим американским знакомым (я жил тогда в США) – «Это еще цветочки, не примете меры – будет хуже. Много хуже». Надо мной посмеялись – а зря. Не люблю быть Кассандрой, но все же какие-то паранормальные способности у меня, похоже, есть – и иногда «обостряются» и я «вижу», «чувствую» приближающуюся трагедию. Для человека или для страны. Пока что – не промахивался.

Два года спустя – Оклахома-Сити. Тимоти МакВей (ныне покойный – после казни путем смертельной инъекции) сотоварищи закладывают бомбы в государственное учреждение. 19 апреля 1995 года – еще один черный день в истории Америки. 9:02 утра – через несколько мгновений федеральное здание превращается в груду развалин, унеся жизни уже почти двухсот человек, включая десятки детей. Куда смотрело ФБР? Не слишком ли высокая цена за «неприкосновенность личной жизни» и (на мой взгляд, явно чрезмерные) «права и свободы граждан»? И опять моя первая реакция – «Дальше будет хуже». И опять надо мной смеются. И опять зря.

Шесть быстрых лет спустя апофеоз – 11 сентября 2001 года. Самолеты, пилотируемые исламскими фанатиками-камикадзе врезаются в тот же злополучный Всемирный Торговый Центр. «Перл-Харбор XXI века» состоялся. Четыре тысячи погибших. И все тот же пофигизм государственной машины и простых граждан США.

Прошло три года (пять, если отсчитывать время с «колумбайнской трагедии»). Американской трагедии. Что-нибудь изменилось? Ничего. Как и пять лет назад в Колумбайне, в школе имени Эйзенхауэра в тихом городке Ричардсон – пригороде Сиэтла, удивительно похожем на Колумбайн – нет металлодетекторов. Сначала их вроде бы поставили, а через пару лет сняли – по решению местного суда - старшеклассникам, видите ли, неудобно, да и «гражданские права» их нарушаются (по их разумеется, мнению).

Охрана в школе никакая – то есть невооруженная ничем, кроме примитивных резиновых дубинок. Время реакции местной полиции – три минуты. По российским меркам (да и по американским тоже) вроде бы неплохо. Совсем неплохо. Одна беда – практическая скорострельность маленьких полуавтоматов ТЕС-9 или ТЕС-10 – 60-70 выстрелов в минуту. Так что за три минуты, даже в полуавтоматическом режиме «детки» способны выпустить около двухсот пуль. А если эти «красавцы» разобрались, как из полуавтомата сделать «полный автомат», скорострельность повышается в три-четыре раза. Так что тут уже счет убитым и раненым может пойти на сотни…если спятивших детишек никто не остановит.

А по всему выходит, что остановить их может только ваш покорный слуга. И Дженнифер. Дженнифер… Если все закончится благополучно (в чем я, честно говоря, совсем не уверен), именно ей (хотя и мне, конечно), школьники и учителя будут обязаны своим спасением. Здоровьем и жизнью…

Дженнифер… Ну что такого я в ней нашел? Рыжая, веснушчатая училка географии из довольно средней государственной (даже не частной) американской школы. Типичная американочка, каких миллионы. Вкуса особого нет: кроссовки с деловым костюмом – это у нее в порядке вещей, а домашняя одежда… такое ощущение, что она участвует в конкурсе (причем с немалыми шансами на победу) – кто эффективнее всего «изуродует» свою фигуру наименее подходящей одеждой.

Не красавица (ну явно не Николь Кидман и даже не Джиллиан Андерсон), хотя фигурка неплохая. Совсем неплохая… если снять с нее эту дурацкую повседневную одежду (включая нижнее белье, разумеется). Что я и проделал на втором свидании (при этом она, надо сказать, была совсем даже не против). А когда я сделал ей эротический массаж на ее письменном столе (освобожденном для этой цели от разных ненужных вещей типа компьютера, бумаг, настольной лампы и т.д.) и она «улетела»… в общем, влюбилась в меня девушка «по самые уши».

Интересно, что каким-то образом она тоже умудрилась «тронуть мое сердце». Каким – до сих пор не понимаю. То ли это ее улыбка – пресловутая American Smile, то ли смех – искренний и звонкий, то ли необычайно притягательный тембр ее голоса с приятным южным произношением (она родом из штата Нью-Мексико), то ли ее смешные веснушки, то ли ее внутренняя сила, уверенность и надежность (увы, не знакомые ни одной из русских женщин, с которыми мне приходилось встречаться)…

В общем, как бы там ни было, сейчас Дженнифер спит рядом со мной, свернувшись калачиком. И пусть спит. Мы договорились (точнее, я настоял на этом), что сегодня она останется дома. Как говорится, береженого Бог бережет. Ведь это только я знаю, что должно произойти сегодня. И больше никто. Это для меня сегодня Момент Истины, для всех остальных – обычный рабочий день.

Почему я это знаю – неизвестно мне самому. Дар предвидения, способность «читать из астрала»? Может быть, но механизм знания меня не интересует. Я просто знаю – и все.

Знаю, что только от меня зависит, будут или не будут жить десятки детей и учителей в школе имени Эйзенхауэра, будут ли еще десятки здоровы или останутся калеками на всю жизнь и для кого это утро станет последним – только ли для двух террористов-недорослей (тут уж «без вариантов», придется стрелять на поражение) или еще для десятков беззащитных и безоружных американцев – детей и взрослых – виновных лишь в том, что они оказались «там, где не надо тогда, когда не надо»…

Поэтому мне пора одеваться. Быстро проглатываю завтрак, состоящий из обогащенной витаминами овсяной каши на обезжиренном молоке (к которой я пристрастился еще в России), джема на фруктозе и зеленого чая (ну не могу я себя заставить пить кофе, даже без кофеина) и иду к машине, не забывая, разумеется, захватить с собой верный Глок с парочкой запасных магазинов.

Хотя… они вряд ли понадобятся. Все, скорее всего, произойдет очень быстро (два, максимум три выстрела)… если вообще произойдет. Ведь, как сказали бы в суде, объективные доказательства того, что ЭТО вообще произойдет и произойдет именно сегодня очень и очень слабы. И, тем не менее, «береженого Бог бережет».

Поэтому я и еду сегодня не в свой кабинет преуспевающего президента преуспевающей компании Knowledge Engineering Solutions (что на русский язык переводится примерно как «решения по управлению знаниями»), а в школу имени Эйзенхауэра и на мне не строгий деловой костюм, а удобные брюки цвета хаки и легкая удобная куртка, под которой в черной кожаной кобуре на моем плоском от постоянных занятий в спортклубе животе уютно устроился готовый к бою «Глок». Патрон в стволе, осталось только снять с предохранителей…

Куртку я купил только вчера. Она на размер больше обычного, потому что сегодня под ней не только фланелевая рубашка в клетку («ковбойский стиль», к которому я привык еще во время жизни в жарком южном Техасе), но и бронежилет с титановыми пластинами. Только такой сможет остановить 9-миллиметровую пулю, выпущенную из ТЕС-9 или ТЕС-10 – именно такие «игрушки», вероятнее всего, «находятся на вооружении» новоявленных камикадзе.

Удивительно, но я совершенно не ощущаю страха. То ли за свои неполные сорок лет я настолько научился доверять себе и Всевышнему, что считаю себя в любой ситуации «в надежных руках», то ли просто недооцениваю опасность (что, впрочем, не так уж и плохо), то ли просто не боюсь смерти (в отличие от большинства людей, я очень хорошо представляю себе, что находится «там», за рубежом, откуда нет возврата в наш мир и совершенно не боюсь встречи со Всевышним – я знаю, как Ему ответить и что спросить)… в общем, я совершенно спокоен, хотя, разумеется, если начнется «серьезная стрельба», то… можно и сыграть в ящик. Деревянный дубовый ящик (или из чего они там делают гробы в славном штате Вашингтон)…

Тем не менее, я просто знаю, что я должен быть там, в школе имени Эйзенхауэра, в 9:30 утра (именно в это время в школе первый большой перерыв и кафетерий заполняется максимальным количеством людей). Прямо, как в Колумбайне, даже сценарий тот же. Правда, на этот раз (если, разумеется, я правильно «прочитал» информацию из астрала), как говорится, «в сценарий будут внесены существенные изменения»… Очень существенные.

И внесет их милый моему сердцу Глок. Я купил его месяц назад – как только получил разрешение на постоянное ношение оружия. Сколько головных болей мне это стоило – тема отдельная (вообще-то, не имея американского гражданства, получить такое разрешение практически невозможно), но, как не устает повторять моя духовная мама Цинтия Ван Хален – «все возможно». Разумеется, при наличии денег, юристов, а также оказании небольших услуг местному полицейскому управлению.

А до этого тренировался – в хорошем тире у профессиональных инструкторов – бывших спецназовцев, прошедших Панаму, Гренаду, «Бурю в Пустыне» и все такое. Учился просто стрельбе, скоростной стрельбе, стрельбе в сложных погодных условиях, правилам безопасного обращения с оружием…

Зачем так сложно? Просто я привык все делать хорошо… если уж делать. Английскую спецшколу закончил с золотой медалью, МИФИ – с «красным дипломом», Техасский Университет – с отличием, работал в лучшем инвестиционном банке Восточной Европы, признан одним из лучших бизнес-тренеров России, теперь – человек года в информационных технологиях.

Так что нужно было «держать марку». В общем, все экзамены в школе современно стрельбы я сдал с отличием… даже удостоился похвалы старшего инструктора школы – бывшего сержанта «зеленых беретов». Если ему верить (а не верить ему у меня оснований не было), то в десятку лучших выпускников школы за всю ее десятилетнюю историю я все-таки попал (разумеется, в школе этой обучаются только гражданские лица – с профессионалами мне не тягаться).

Может быть, мне спокойно и поэтому тоже. Потому, что я знаю, что с момента возникновения «ситуации боя» рациональное мышление уступит место автоматизму, ладонь сама ляжет на рукоятку, палец – на спусковой крючок, рука взметнется вперед и вверх, глаз сам найдет цель в прицеле Глока, палец нажмет на гашетку – и тяжелая пуля 45-го калибра (я выбрал именно этот – самый дорогой – почти штука баксов - но и самый эффективный вариант Глока – на случай, если «детишки» будут одеты в кевларовые бронежилеты – титановые, к счастью, им не по карману) найдет и поразит свою цель.

Мне, к счастью, никогда не приходилось убивать людей – минула меня чаша сия. Бог миловал – не попал я ни в Афган, ни в Чечню, ни в другие горячие точки. И бандитом не стал (впрочем, не стал ни чекистом, ни ментом – что, наверное, тоже хорошо). Но сегодня, боюсь, придется.

Странно, но к этому тоже я отношусь совершенно спокойно. Хотя, вроде бы, грех на душу… Хотя какой там грех? Или я их, или они – десятки, сотню своих беззащитных одноклассников, учителей. Мальчиков, девочек, мужчин, женщин – всех, кто попадется «под стреляющую руку» убийц. Массовых убийц.

Я еду в машине и думаю, что я еду на рандеву. Как будто злой Рок, Демон Кармы сводит нас вместе – меня и «этих двоих» - Джона Уэстбриджа и Итана Соммера. Я изучаю их вот уже пятый день – с тех пор, как Дженнифер поделилась со мной своими страхами о том, что Колумбайн может повториться и у них… И чем больше изучаю, тем больше крепнет во мне уверенность, что ЭТО произойдет, именно сегодня, именно в 9:30 утра. Значит, я должен ТАМ быть. И я буду…

Может быть, у нее тоже предчувствие? Может быть… Никто ее не хотел слушать – ни родители этих детей (да, все еще детей), ни полиция, ни администрация школы, ни психологи… никто, кроме «сумасшедшего русского» с «достаточной степенью паранойи». Нет, все-таки правильно говорят, что залог безопасности жизни – в оптимальном сочетании пофигизма и паранойи. Сегодня паранойи должно быть больше. Много больше. Сегодня – День Паранойи. Спасительной Паранойи…

Вообще, интересно, как все складывается. Я давно знаю, что ничто на этом свете не происходит «просто так», случайностей не бывает – все делается исключительно по воле Божией. Вот и с Дженнифер… Не поругайся я в тот вечер с моей подружкой Мелани – не поехал бы я в бар «У Якоря», не обратил бы внимания на девчушку, одиноко сидевшую за столиком, не пригласил бы ее на танец, не купил бы ей цветы… и не ехал бы сейчас на смертельное рандеву… и о трагедии в школе Эйзенхауэра узнал бы по CNN… Хотя, кто знает, может быть, у Всевышнего на этот счет был запасной вариант… «План Б», как любят говорить в Америке («План А», стало быть, это я).

Как бы то ни было, я еду. Еду на рандеву. Машина идет ровно и плавно – дороги в Ричардсоне ухоженные, не то, что в Москве (не говоря уже о Питере или Воронеже) Машина моя - обычный подержанный джип («паркетный внедорожник») «Шевроле - Блейзер» - типичная машина «среднего американца». Нет, я могу купить себе практически любую машину – бизнес мой процветает, а я в нем – единоличный хозяин, но… почему-то я не хочу выделяться.

Не хочу я быть похожим на «нового русского», поэтому не стал покупать ни «Мерседес», ни «Гранд Чероки», ни «Лексус», ни БМВ – а купил простой шестицилиндровый «Блейзер», выразив тем самым свой глубокий патриотизм по отношению к своей новой родине («Блейзеры» собирают в Америке, в штате Невада, а принадлежит завод американской компании Дженерал Моторс).

Я еду по тихому, благословенному утреннему Ричардсону, еще не ведающему своей участи и думаю, зачем им все это? Зачем, почему эти два вроде совершенно нормальных подростка вдруг решили уйти из жизни, да не просто уйти, а «прихватить с собой» как можно больше одноклассников, учителей, других учащихся? Откуда в них столько ненависти, злобы, столько Зла? Ведь им едва стукнуло шестнадцать – вся жизнь впереди. Казалось бы – они живут в сильной, спокойной, сытой, процветающей стране, учатся в весьма неплохой школе, да и относятся к ним очень и очень недурно – и дома, и в школе, и вне ее.

Почему они выбрали Путь Зла, Путь Смерти – ведь при любом раскладе это утро станет для них последним? Ведь им светит Ад, только Ад – столетия страданий (по земному времени). Почему они не хотят Любить, Жить, быть счастливыми… Ведь это в их (скоро, впрочем, и в моей) Конституции записано (и во первых строках): «Каждый человек имеет право на жизнь, свободу и стремление к счастью»…

Почему он хотят убивать и умирать, почему они выбирают Боль, Страдания и Смерть, а не Радость, Любовь и Жизнь, на которых, казалось бы, построена вся идеология, да просто вся жизнь в благословенной Америке, этой «земли обетованной» двадцатого, да и двадцать первого столетия? С жиру, что ли, бесятся? Их бы в Россию-матушку, в глушь, в Усть-Каменодырск, глядишь, и наступит «просветление в уму»….

И почему остановить их должен именно я? И почему пулями из своего верного Глока? Неужели все зашло так далеко, что я, новоиспеченный иммигрант из России, бесконечно далекий от этих «правоохранительных проблем» и «школьных заморочек» (у меня и детей-то нет ни своих, ни приемных, как, впрочем, и жены) и есть последняя надежда школы имени Эйзенхауэра и города Ричардсон, штат Вашингтон?

Почему я в единственном числе (и мужском роде) должен «подчищать» за полицией, школой, семьями, церковью (вон их тут сколько – на каждом углу, больше, чем банков и автозаправочных станций), всевозможными общественными и благотворительными организациями, коих в Америке – «как грязи» (по меткому русскому выражению).

Где же они были, когда ЭТО готовилось? Где они сейчас, когда дети – их дети – снаряжают оружие, готовясь убить, лишить жизни (или, в лучшем случае, здоровья) своих одноклассников, отобрать у них самое святое – право Жить, Любить, быть Счастливыми, искусственно прервать их очередные инкарнации? Когда я, вооруженный до зубов, еду, чтобы остановить бойню – ценой жизни Их детей… Да, преступников, массовых убийц, но все же – детей… Несчастных детей с покалеченной судьбой. Или не ценой…

Я еду и понимаю, что я совершенно не хочу их убивать (они же дети, и мне безумно хочется обнять их, согреть, приласкать, защитить – от самих себя). Да, с точки зрения «здравого смысла» у меня нет другого выхода (и то дай Бог чтобы я успел их перехватить ДО того момента, когда они начнут стрелять по безоружным детям и взрослым). Но, кроме здравого смысла человеческого, есть, хвала Всевышнему, здравый смысл Божественный, согласно которому… все возможно. Все, в том числе, и «мирное разрешение конфликта».

Теперь все понятно – почему именно я. Потому, что я не буду стрелять (или, по крайней мере, не буду убивать), я НАЙДУ мирное решение проблемы. Да, это кажется невозможным, уже 8:30 утра, у меня остается всего час, но… мало ли я решил на своем веку невозможных задач? В 22 года меня «приговорили» врачи, сказав, что я не доживу до 30, а я взял – и совершил чудо. И теперь мне уже 38, но я совершенно здоров – как бык. Так что справимся и с этой задачей, какой бы сложной и даже невозможной она ни казалась на первый взгляд.

Но как? Как остановить их, не убивая? Ведь я – не «волкодав» из романа Богомолова «В августе 44-го» (который, по иронии судьбы, имеет и другое название – «Момент истины») у меня нет навыков силового задержания до зубов вооруженных преступников, а ситуация такова, что… малейшая ошибка – и они «прихлопнут» и меня тоже – а потом начнут бойню. Точнее, Бойню… Может быть все-таки пулей… По крайней мере, надежнее…

Нет, давай-ка я все-таки попробую «решить конфликт мирно» и спасти ВСЕ жизни, а не «все минус две». Господи, помоги мне… (обычно, кстати, действительно помогает)…

Итак, они подъедут к школе отдельно, каждый на своей машине (эту рутину я уже успел изучить) – с интервалом в одну-две минуты – и припаркуются рядом. Очень важно – где их оружие. Скорее всего, уже под плащом – на сиденье его возить слишком стремно – могут увидеть, когда будет под плащ запихивать.

Отлично. Оружие под плащом, а руки – на руле. Значит, чтобы выстрелить, нужно распахнуть плащ, снять руки с руля, взяться за рукоятку полуавтомата (или автомата – черт его разберет), снять с предохранителя (у них, конечно, крыша поехала, но не настолько, чтобы возить снятое с предохранителя оружие). И еще поднять ствол и прицелиться – хотя бы «от пояса». А на все это нужно много времени. Очень много – я успею быстрее.

Чудесно. Значит, задачу решаем в четыре шага. Подойти к машине, пока он еще не вышел (а то, не дай Бог, успеет «взяться за ствол»), быстро проверить, если есть ствол. Если есть – обездвижить, нет… разберемся, если нет. В крайнем случае, извинюсь. Но должен быть ствол, просто должен… Я никогда, никогда еще не ошибался, не ошибаюсь и сейчас. Теперь – как обездвижить. Как…

Эфир, конечно же, эфир. Эфир, использующийся при общем наркозе. У кого взять – конечно же, у Ричарда. Владелец местной клиники – и мой хороший друг. Только даст ли? Мне – даст. Даст – и спрашивать не будет, зачем…

Время еще есть. Успею. Итак, эфир в лицо – этого хватит надолго. Минут на двадцать, а то и на полчаса. За это время полиция точно приедет. Теперь второй. Что делать со вторым…А ничего. Он сам ко мне придет. Точнее, приедет. Как только увидит, что его приятелю (точнее, подельнику) угрожает опасность.

Очень важно – что он будет делать, когда увидит мою борьбу с его приятелем. Будет стрелять? Вряд ли. Во-первых, можно и приятеля зацепить. Во-вторых, точность боя у ТЕС, мягко говоря, не очень. Иными словами, из машины черта с два попадешь – даже с небольшого расстояния. А если попадешь… то, скорее в себя. Кроме того, нужно остановиться, распахнуть плащ, прицелиться. Теоретически, можно и на ходу… но это из области Голливуда. Или уличных банд. А при всем моем уважении… до уличных бандитов (в смысле практики стрельбы) Джону и Итану ох как далеко. К счастью…

И последнее. Трусоваты они – оба, что один, что другой. Массовые убийства – это дело трусов. Героям и бесстрашным они без надобности. Не нужно героям убивать безоружных и беззащитных (они скорее их защищать будут). Так что струсит второй (им, скорее всего, будет Итан). Занервничает. Полезет из машины – разбираться. Тут-то я его и возьму – тепленьким. Только бы Ричард был на работе.

Ричард на работе был. И эфир дал без звука. И без вопросов. Да еще и пачку медицинских салфеток присовокупил. Как будто знал, зачем… А может, и знал… У него ведь полно пациентов, дети которых учатся в школе Эйзенхауэра. В общем, снабдил он меня «оружием и боеприпасами» по полной программе.

Я успел. Приехал за несколько минут до появления Джона. Поставил машину в зоне для гостей (неприятности с охраной мне в то утро были ни к чему). К счастью, места для парковки «камикадзе» находились рядом с кустами, в тени которых можно было находиться, не привлекая к себе особого внимания.

Джон подъехал в 9:27. Боковые стекла его «Форд-Мустанга» десятилетней давности, но вполне «на ходу» были полностью опущены вниз, что меня необыкновенно порадовало. «Все-таки Бог есть и Он, похоже, на моей стороне» - подумал я. Дальше все произошло почти автоматически.

Джон остановился всего в нескольких шагах от меня. Он едва успел выключить зажигание, как моя левая рука скользнула вдоль его плаща с правой стороны его довольно хлипкого тела – там, где по моим расчетам, должен был быть Ствол (Джон был правшой). Ствол был там, где и предполагалось. ТЕС-9, судя по ощущению.

Но мне было не до ощущений. Ладонь моей правой руки, заботливо снабженная салфеткой, обильно пропитанной эфиром, наглухо закрыла нос и рот Джона. Прошло секунд десять – не больше – и Джон обмяк, погрузившись в спокойный и безмятежный сон.

К этому времени, как по заказу, подъехал Итан. Он заглушил мотор, но выйти из машины не успел. Успел только приоткрыть дверь своей «Хонды-Прелюд». О чем немедленно пожалел.

Я никогда не считал и не считаю себя мастером боевых искусств - у меня даже и пояса (т.е., спортивного разряда) ни по карате, ни по кун-фу, ни по айкидо (которыми я занимался время от времени) никогда не было. Но прямой проникающий удар ногой (точнее, ступней) майе-гири-ки-коми мне мой первый тренер – Олег – поставил добре. Что Итан получил возможность на себе испытать «на всю катушку».

Я легко обогнул передок «Хонды» Итана и от всей души саданул ступней по открывающейся дверце. Эффект был потрясающий. Тяжелая дверь двухдверного кузова машины Итана от удара отскочила назад, ударив своего хозяина одновременно по голове, плечу, руке, бедру, колену, лодыжке – короче, по всей левой стороне тела.

С воплем раненого зверя (хотя на самом деле, его ушибы были отнюдь не серьезными), Итан свалился на асфальт. Я немедленно схватил его за шиворот, рванул вверх, левой рукой обхватил за торс (с удовлетворением ощутив угловатый металл ТЕС-9), а правой проделав ту же операцию с лицом Итана и эфиром Ричарда, которой за несколько мгновений до того удостоился Джон.

Прошло меньше минуты с момента моей «атаки на террористов», а оба они – «тепленькие» уже лежали – один в машине, другой – на асфальте и видели уже даже и не первые сны. И, возможно, не вторые. Вынув из левого кармана специально приготовленные веревки, я связал им руки за спиной – для надежности, вынул мобильник и набрал 911 (американский эквивалент 02).

Оператор ответила быстро. «911 слушает. Что случилось?»

Я спокойно произнес заранее подготовленную фразу: «Меня зовут Андрей Реутов. Я нахожусь на парковочной площадке школы имени Эйзенхауэра. Только что мной задержаны и обездвижены два ученика этой школы - Джон Уэстбриджа и Итан Соммер, вооруженные полуавтоматическим или, возможно, автоматическим оружием. По-моему, ТЕС-9. Похоже, что они решили повторить Колумбайн.»

«Обездвижены?» - переспросила оператор.

«Да, обездвижены. Считайте, что обезврежены».

«Хорошо, патрульная машина выезжает. Как Вы выглядите?»

«Среднего роста светлые волосы, Брюки цвета хаки, коричневая куртка, серые кроссовки. Не ошибетесь».

«Ждите, патруль скоро будет». В трубке раздались короткие гудки.

На стоянке успела собраться толпа – учащихся и учителей. Появилась и охрана.

«Что здесь происходит?» - осведомился здоровый, мордастый охранник. По-моему, его звали Уолтер.

«Эти два орла» - спокойно ответил я - «решили устроить вам тут Колумбайн часть вторая. Под их плащами – автоматы ТЕС-9. Но не волнуйтесь – они не опасны. Они спокойно спят. А через пару минут подъедет полиция».

Охранник тупо посмотрел на меня, но ни подойти к «орлам», ни спорить не решился. А через пару минут, действительно, подъехала полиция. Симпатичные парень и девушка резво выскочили из машины и, едва взглянув на меня, устремились к «орлам». Быстро и профессионально расстегнули им плащи и извлекли из-под них Стволы. Действительно ТЕС-9. А также пистолеты Глок (такие же, как у меня) и… ручные гранаты. Мне стало не по себе. Как говорится, «об этом я и не подумал».

Подъехала еще одна полицейская машина. Потом еще одна. В них быстро погрузили несостоявшихся террористов, после чего машины немедленно отвалили

Потом – еще одна машина (уже без опознавательных знаков, но с полицейской мигалкой). Из нее вышел усталого вида человек в помятом плаще, почти совсем седой – и с роскошными усами. И направился прямо ко мне.

«Я лейтенант Боэтано. Отдел расследования убийств и борьбы с терроризмом. Вы Андрей Реутов?»

«Я» - отпираться было бесполезно.

«Пойдемте в машину, поговорим» - голос Боэтано был достаточно (и неожиданно) дружелюбным.

Мы сели на заднее сиденье Форда Боэтано.

«Лихой вы парень, Андрей» - без обиняков начал Боэтано. «Настоящий русский. Вообще без башки. Обездвижить… Эфиром медицинским, что ли? Вы сами-то хоть понимали, что делали? И, кстати, как вы об этом узнали? Впрочем, можете не отвечать. Мои ребята проспали да и я сам… » - он махнул рукой. «Вы что – частный детектив? Вроде не похоже».

«Да так» - сказал я «любитель. Что-то вроде хобби»

«Поехали» - сказал лейтенант водителю. «Здесь и без нас разберутся».

Машина тронулась с места.

«Поедем в участок, дадите показания. Можете вызвать адвоката, если хотите. Хотя… если вы не хотите стать местной звездой…»

«Не хочу» - честно признался я.

«Тогда сделаем вид, что это была успешно поведенная полицейская операция. Без вашего участия, разумеется. Не очень гладкая, но успешная. И всем будет хорошо».

«Согласен» - ответил я. Предложение Боэтано полностью отвечало моим интересам. Меньше всего на свете я хотел стать «героем местного масштаба». Геморроя – уйма, пользы – ноль.

«Ладно» - Боэтано заметно повеселел. «Про частного детектива это я так. Я о вас слышал – и немало. Мне рассказывали, что вы – один из крупнейших специалистов по управлению знаниями – и, кроме того, что-то вроде экстрасенса».

«Что-то вроде» - расплывчато подтвердил я.

«В общем, к меня к вам просьба». Боэтано замялся.

«Говорите, чего уж там. Наверняка что-то вроде просьбы выполнить свой гражданский долг. Хотя я – пока – даже не гражданин США».

«Что-то вроде» - усмехнулся Боэтано. «Не гражданин – так будете, куда вы денетесь. Потом – какое это имеет значение. Ведь мы – как вы изволите говорить – прежде всего – люди, а потом уже американцы, русские, немцы…»

«А вы откуда это знаете – что я изволю говорить»

«Слухом земля полнится» - кисло промолвил Боэтано, откидываясь назад. «Ладно, речь не о том»

«Нужно поймать серийного убийцу, а он никак не ловится?» - довольно уверенно осведомился я.

«Прямо в точку попали. Сразу видно – экстрасенс. Или просто неглупый человек. И начитанный» - Боэтано нисколько не удивился. «Мне действительно нужно поймать серийного убийцу и мне действительно нужна ваша помощь».

«Почему именно моя?»

«Потому, что вы – специалист по управлению знаниями. По извлечению, структурированию и использованию. У меня груда фактов – и нет знаний. Я знаю, что убийца где-то там – в этой горе, но никак не могу извлечь то, что мне нужно, чтобы его прижучить. Хвост, так сказать, ему пришпилить. Одна надежда на вас. Я познакомился с вашими технологиями…»

«Познакомились?»

«Да, я читал ваши статьи. И в компаниях был, где ваш софт стоит. В общем, помочь мне сможете только вы».

«Почему вы думаете, что я это смогу сделать? А если смогу – то почему я за это возьмусь? Ведь у меня бизнес, клиенты, личная жизнь, наконец»

«А, Дженнифер…» - протянул Боэтано.

«Слушайте, лейтенант» - излишняя, на мой взгляд, осведомленность Боэтано начала действовать мне на нервы. «Вы бы лучше террористов-камикадзе ловили, чем за честными тружениками подглядывать. А то работу вашу я делаю. Уже. В дополнение к своей»

«Туше» - согласился Боэтано. «Вы правы, правы… Ну да, лопухнулся. Бывает… к сожалению. А Дженнифер… не подглядывал я за вами, просто – моя двоюродная сестра – ее хорошая подруга. А для нас – итальянцев – двоюродная сестра все равно, что родная»

Это меня не удивило. Учителя вообще болтливы, поэтому скоро о моем романе с Дженнифер будет знать весь Ричардсон. Хорошо еще, что не весь Сиэтл. Хотя… ну и черт с ним.

«Ну ладно, отвечу я на ваши вопросы. Справитесь… это мелочи по сравнению с тем, что вы уже сделали. Этих камикадзе же вы вычислили. А это, я думаю, не проще было сделать. Так сделали же».

«Возможно».

«А захотите или нет… я вам дам почитать выжимку из дела. Посмотрите, почитаете… Меня удивит, если вы не согласитесь. Потом… для вас это новый профессиональный вызов. С бизнесом вы уже научились разбираться – теперь – для разнообразия – можно и убийц половить. Опять же, обществу от этого польза. Или я не прав?».

«Правы» - согласился я.

«Ну так что?» - настойчивость Боэтано меня впечатляла. Хотя и не удивляла. Я догадывался о том, что полиция раскручивает какое-то громкое дело. Видимо, крепко ему накрутили хвост. Ладно, попробуем… Где наша не пропадала…

«Пришлите мне завтра дело. Бумаги о конфиденциальности я подпишу. Там посмотрим».

«Ну вот и отлично» Боэтано достал из портфеля конверт и протянул мне.

«Это что?» - удивленно спросил я.

«Дело. Как вы и просили»

«Ну вы и орел…» - я, вообще, многое повидал в своей жизни и думал, что разучился удивляться. Как говорится, век живи, век учись. «Вы что, его из воздуха материализовали?»

«Зачем же из воздуха? Я постоянно ношу копию выжимки с собой – мало ли, какая идея придет в голову. Так что зачем время зря терять?».

Я положил конверт на колени.

«Я не думаю, что вам имеет смысл возвращаться за машиной» спокойно сказал Боэтано. «Дайте мне ключи и сержант пригонит ее вам куда скажете».

«К дому Дженнифер. Естественно. Адрес – 1024 Oak Leaves Drive. Машина – зеленый Блейзер 2000 года. Номерной знак YTR-44P».

«Будет исполнено. Вас подвезти туда же?»

«Разумеется, куда же еще?».

«Ну, мало ли»… протянул Боэтано и, наконец, умолк.

Через несколько минут «Форд» Боэтано мягко остановился у дома Дженнифер. Мы с Боэтано попрощались, договорившись созвониться на следующий день.

Я шел к дому Дженнифер по такой короткой – и такой длинной дорожке из серого гравия. Бесконечно усталый и бесконечно счастливый. Все были целы, все были живы (мелкие травмы Итана не в счет). Правда, в лице Боэтано и его «дела» я получил очередную «головную боль» (как будто без того у меня их было мало). Но ничего, справимся, даже интересно. Не боги горшки обжигают. Как говорят у нас (или, теперь уже «у них») в России, «жизнь без приключений скучна и неинтересна».

В кожаной кобуре на моем животе уютно спал Глок, так и не сделавший сегодня не единого выстрела. Наверное, это самая лучшая судьба пистолета – не быть использованным в бою и не убивать людей. Будем надеяться, что так оно будет и впредь.

Август 2002 года. Москва.