Футбол - моя вера

Футбол.

Для любого бразильца - это не просто игра, это его жизнь, его вера. И для меня - это игра, определившая всю мою жизнь.

Я никогда не забуду 16 июля 1950 года, тот день, когда умер мой отец...

Мир недавно оправился после самой страшной войны в истории, но до нашей страны донеслось лишь ее отдаленное эхо. Отец был одним из немногочисленных счастливцев, кому довелось покинуть Европу до того, как там началась бойня. Он родился в Германии, но уехал из нее еще в 1934 году, и очень не любил вспоминать о своей родине. "Моя родина - Бразилия, - говорил он.

Отец обладал изрядной жизненной мудростью, и быстро понял, что Германия втянет в войну всю Европу, в тот год, когда фашистское безумие только начиналось, еще напоминало лишь опасную игру. . . Вот поэтому он и решил уехать сюда, в Бразилию. Мать рассказывала, что в Германии у него осталась жена. Отец предлагал ей поехать с ним, но она верила в идеалы Третьего Рейха и даже собиралась сдать его гестапо как изменника. Отец с божьей помощью избежал застенков, выбрался из страны и после полугода скитаний по Европе сумел взять билет на спасительный пароход в Южную Америку.

Первое время было очень трудно, пока отцу не повезло: его инженерные навыки позволили устроиться в автомастерскую в районе Копакабаны. Первое время отец работал как проклятый, днями и ночами, но потом дело пошло на лад, и он даже смог купить свою собственную мастерскую. Вскоре он женился на моей матери, они обзавелись детьми...

Жили мы небогато, но на еду хватало. Я помогал отцу в мастерской, но меня манили пляжи Копакабаны, ведь где Копакабана, там и футбол! Мать считала, что я должен больше времени проводить в мастерской, но отец, был истинным болельщиком, поэтому сам всегда водил меня на большие матчи. А матери он то ли в шутку, то ли всерьез, крепко обнимая ее, говорил: "Если не любить футбол и не верить в свою команду, то во что же тогда верить?".

В тот год чемпионат мира по футболу проводили у нас. Вся Бразилия жила и дышала только футболом. Отец как истинный знаток, мог лучше тренера сборной сказать, почему на левом фланге защиты должен играть Бигоде, а не Фриаса... В его мастерской постоянно сидели такие же сумасшедшие любители футбола, обсуждая игру. Я тоже любил слушать их разговоры, хотя играть в футбол мне нравилось намного больше. Я и сейчас помню состав нашей блестящей сборной: Барбоса, Бауэр, Зизинью, Шико, наш великий капитан Аугушту, и конечно же, неподражаемый Адемир!

И вот в тот день мы должны были стать чемпионами (кто бы сомневался!), остался пустяк - в последнем матче не проиграть Уругваю. Отец неведомо где раздобыл два билета на матч, и я в день матча был самым счастливым человеком на свете. Разноцветная толпа уже до матча устроила карнавал, славя чемпионов мира, конечно же, самую сильную команду на свете.

Конечно же, нашу. И только отец был несколько хмур.

"Папа, - спросил я, - мы станем чемпионами?"

"Обязательно, - ответил он, - для этого нам надо не проиграть этот матч".

Про ту игру написано много, и она действительно достойна того, чтобы ее помнили. Наша непобедимая команда атаковала непрерывно, но уругвайцы отбивались весь первый тайм. Отец мрачнел с каждой минутой и в перерыве на все мои вопросы произнес только: "Наши слишком рано посчитали себя чемпионами".

После перерыва наши забили почти сразу, но отец все равно не спешил радоваться: "Игра длится 90 минут, а не 50. И не надо заранее считать себя победителем".

Когда уругвайский форвард после навеса сравнял счет, я спросил: "Папа, это же случайно?", он ответил: "Игра, она же как и жизнь. Если ее не уважать и относиться к ней без почтения, то она непременно ответит тебе неприятностями".

И вдруг, когда до нашего чемпионства оставалось 10 минут, случилось событие, разделившее мою жизнь на две части. Уругвайский нападающий забил гол, и я услышал тишину.

Представляете: 200 тысяч человек замолчали в одно мгновение. Я посмотрел на отца, он ответил мне: "Еще ничего не потеряно, пока не раздался финальный свисток, у нас есть надежда!".

После финального свистка я плакал в голос, а отец не смог встать со своего места и только внезапно посиневшими губами прошептал мне: "Запомни, сынок, надежда есть всегда, но, чтобы быть ее достойным, нужно бороться". . .

После похорон отца нам с матерью было очень тяжело, мы продали автомастерскую. . . Но я постоянно повторял его слова, работал, стиснув зубы, и день, и ночь, и мы сумели через несколько трудных лет вновь ее выкупить.

А футбол не ушел из моей жизни: мой младший брат стал известным футболистом, играл за "Сантос", его даже несколько раз приглашали в сборную. Я горжусь моим братом, он возродил мою веру. И пускай моя команда в 1950 году и не стала чемпионом, но я все равно за нее всегда страстно болею, потому что если не верить в свою команду, то во что же тогда верить?