Белое на Белом

Ирина, 37,ведущий менеджер отдела продаж.
20/03/2006
-Привет! Пишу тебе, мой новый дневник. Пишу тебе, чтобы не сойти с ума, поделиться хотя бы с тобой моими мыслями, рассказать хоть кому – то о том, что творится сейчас вокруг меня. Я буду писать тебе обо всем, и буду по утрам все перечитывать, чтобы доказать себе, что я все еще в здравом уме.
Все началось недавно. Я очнулась ЗДЕСЬ 2 дня назад. Первое чувство – страшная головная боль, пронзающая и беспощадная. Последний раз такое пробуждение застало меня летом у Серёгина на даче, когда я с ужасом вспомнила, как мы всю ночь орали песни под гитару и пили водку, периодически лакируя это дело с помощью Crystal.
Очнувшись, и с трудом открыв глаза, я чуть не ослепла - все кругом было БЕЛОЕ- БЕЛОЕ, потрясающе белое. Я нахожусь в этаком белом плену, которому конца- края не видать, и длится это уже целых 2 дня.
Осмотрев белые просторы, окружающие меня со всех сторон, я устремила взгляд вверх. Уже не удивилась - небо сплошь затянуто перистыми облаками. Естественно, ослепительно белыми.
Возможно, все это сон. Ущипнула себя за локоть, но не проснулась. Решила осмотреть себя, и по возможности выяснить причину головной боли, которая буквально рвала мой мозг на части.
С удивлением обнаружила, что я нахожусь в абсолютно обнаженном состоянии. Почему - то мне совсем не было холодно. Где же мои вещи? Меня что, раздели? И кто это сделал, если в этой белой пустыне ни души не видать? Совсем без одежды мне было неуютно в незнакомом месте, мне бы не помешал хотя бы мой домашний розовый халат с надписью Glam во весь левый бок, в нем мне всегда тепло и уютно.
Посмотрев вниз, я обнаружила, что сижу в красном круге. Просто красный круг, нарисованный краской прямо на земле, единственное красное пятно в этом белом, кем- то придуманном мире.
Рядом со мной я обнаружила кем – то аккуратно сложенные вещи – белые брюки и белая майка. Вещи женские. Мой размер. Может это мои? Нет, я сроду так аккуратно не сложу, при всем желании. А кто сложил? Боже, сколько вопросов в этой больной голове!
А еще в красном круге я нашла тебя – новенький ноутбук в белом корпусе. Открыв тебя, с удивлением обнаружила на рабочем столе только одну иконку- Word. Что же, хоть так, ведь именно тебя я использую как Мой Дневник.
Я сижу в красном круге уже 2 дня, и никуда не выхожу, жду, когда за мной кто – нибудь придет, ведь меня наверняка ищут. Я пыталась позвать на помощь, но даже на это пока нет сил, не то что бы куда – то выйти из красного круга. Есть совершенно не хочется, потому что от головной боли все время тошнит. Поэтому я нацепила найденные мной вещи, обнялась с ноутбуком, легла прямо на землю и посмотрела в небо. Облака сложились в слово START.

21/03/2006
Ирина.
Вчера все – таки был сделан мой первый шаг за очертания круга. С удивлением обнаружила, что все это белое великолепие вокруг имеет вязкую структуру, но к телу не прилипает. Интуитивно решила попробовать окружающий мир на вкус. Это - сахарная вата. К концу вечера обожралась так, что снова тошнит, на этот раз точно понятно, от чего.

20/03/2006
Артур, 24, сотрудник торговой компании
Привет тому, кто будет это читать когда – нибудь. Пишу так, без особой надежды, просто нашел ноутбук, и страдаю фигней, заняться реально нечем.
Два дня назад я очнулся здесь, на этом острове, или как там его лучше назвать, короче в белом аду, я бы сказал. Здесь все белым – бело, как - будто прошла снежная лавина. Я обошел окрестности в районе километра, здесь ничего нет, одна сахарная вата под ногами, представляешь, вата, то есть весь этот мир состоит из сахарной ваты. Жесть. Кажется, я окончательно тронулся, я ничего, ровным счетом ничего не понимаю, и не помню, как я сюда попал. Все время болит голова. Может, кстати, в этом все дело. По ходу, этот новый друг Алины, кажется Слава, все – таки уговорил меня разнюхаться тогда, в клубе, а сейчас у меня, наверно, последствия. Что ж, буду ждать, когда отпустит, и есть вату. Здесь ее тонны, чувствую себя королем сахарной ваты. Интересно, столько сладкого меня не убьет?

22/03
Ирина.
Наконец – то здесь что – то происходит. Вчера видела в небе неизвестную птицу. Такая необычная, серебристого цвета, похожа на маленький самолет, я стояла в своем красном круге, смотрела на нее, и орала, задрав голову вверх. Так мы делали в детском саду, когда видели пролетающий над нами ТУ – 134, она улетела, а я осталась. По крайней мере, здесь есть жизнь. Теперь это понятно, и вселяет надежду.
23/03
Ирина.
Тогда я все – таки пошла за этой птицей. Туда, в ту сторону, куда она полетела. Через полчаса ходьбы я увидела, как она вспорхнула с небольшого дерева, под которым красовалась небольшая деревянная табличка, на которой было написано слово «JOY!». Боже мой, тут есть деревья! Подойдя ближе, я осмотрела дерево. Что – то вроде сливы на моей даче, только плодов нет, и листья маленькие, сплошь покрытые чем – то вроде снега, такое бывает на городской траве утром, когда зима вступает в свои права. Взяла в руку лист, растерла его между пальцами. Снег оказался сухим. Облизнула руку. Это был кокс. Съела три листочка, целый день провалялась под деревом. Мне почему – то снилась машина, летящая с моста, и какой – то мальчик с перекошенным лицом все время орал мне в ухо «Что ты делаешь?!» А мне было все равно, потому что волшебные листочки унесли меня далеко – далеко, туда, за серебряной птичкой. Ха- ха! Как хорошо! Я снова почувствовала себя маленькой девочкой, а вокруг облака, облака, и чьи – то серые глаза сквозь время смотрят на меня так влюбленно, не могу понять, чьи, но мне от этого так тепло…

22/03
Артур.
Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе… Тут жизнь однозначно присутствует – во время ее поисков я наткнулся на растительность. Здоровый такой куст, или даже дерево, листья облеплены чем – то вроде снега. От сахарной ваты во рту просто пустыня, поэтому я решил пожевать один листочек, как мы делали в школе, во время кроссов по лесу, или как в старших классах, чтобы срочно отбить запах сигарет. Да, пожалуй, этот вкус ни с чем не спутаешь, десны привычно занемели. Не может быть, этого не может быть… Я съел еще три листочка, и рухнул как подкошенный прямо здесь. Голова кружилась, как на самой крутой карусели, по телу разливался жар, как при болезни, но в целом это было состояние безграничного счастья. Пропало отчаяние от того, что я здесь, в этой дыре, один, теперь хочется здесь остаться.
Лежа под деревом с полузакрытыми глазами, подогнув одну ногу под себя, я смотрел вперед, ожидая, когда рассеется туман в голове после этих листьев. Блин, я так травоядным стану здесь. Наркоманом – то не назовешь.
Мимо меня что – то мелькнуло белым пятном. Это оказалась кошка белоснежного окраса, пробежавшая мимо. Она играла с клубком, и чем дальше она играла, тем дальше он разматывался. Нитки в клубке были розового цвета, очень удобно следить, как розовый след тянется вдаль. Кошка продолжала задорно бежать вперед, и мне стало интересно, куда она бежит, и куда ее приведет этот клубок. Решил проследить. Побежал тоже. Ноги заплетались и не слушались, но я все равно бежал и бежал. В конце концов, я семь лет в футболе, неужели не догоню какую – то кошку.
Кошка размотала клубок до конца, и так же задорно убежала в неизвестном направлении. Клубок закончился возле еще одного дерева с волшебными листочками. На его стволе было нацарапано ножичком слово «JOY!». На одной из веток висел пакет с надписью OFFICIAL. Сорвав его, я обнаружил в нем свои любимые джинсы с подтяжками, 2 бутылки Cinzano Asti, и пачка Virginia Slims. Как будто передачка чья – то. Джинсы я тут же надел, наконец – то, скинув с себя нелепые белые штаны, найденные, кстати, в этой белой пустыне. Еще бы узнать, откуда они здесь.
Насчет напитка я тоже долго думать не стал, к тому же так мучила жажда. Насладившись своим любимым вином, (вот это подарок! Спасибо кошке!) я не удержался, и съел еще листочек джой – дерева. Такого прилива сил я не испытывал никогда. Я бегал и смеялся, кидался сахарной ватой. Кстати, я заметил, что из нее можно даже что – то лепить, как из снега в теплую погоду зимой, только она не тает. В порыве веселья я упал на колени, и руки как- то сами собой начали что – то лепить из ваты. Я лепил и лепил, не отдавая себе отчет, что именно делаю. Минут через 20 я обессилено повалился на спину и закурил. Голова приятно кружилась. Пролетавшая в небе птица с серебряными крыльями покосилась вниз и как- то удивленно вскрикнула. На земле из сахарной ваты метровыми буквами было выложено имя ИРИНА. Я лежал и довольно улыбался, еще даже не зная, что я там вылепил.
Ночью приснился сон. Как будто я сижу в каком – то ресторане летом, а справа от меня сидит она. Очень красивая. И улыбается. Сидит одна, в своих мыслях, и улыбается так, что светится изнутри. Я написал ей что – то на салфетке, и передал с официантом. Она прочитала, засмеялась, сожгла салфетку в пепельнице, закурила, и написала что – то в ответ. Официант услужливо притащил такую же салфетку, на которой аккуратным почерком было написано только одно слово – НИКОГДА. Причем, я из – за этого так расстроился, как будто это решало мою жизнь.

24/03
Ирина.
Проклятые листья! Как хочется пить после них! Хорошо, что с утра на них собирается что – то вроде росы, которую можно аккуратно слизать и немного утолить жажду. Одна беда – от этой росы тоже эффект кокса. Такими темпами я скоро перестану попадать в клавиши, и не смогу тебе писать, дорогой ты мой дневник. Или вообще стану заядлой наркоманкой, а когда съем все чудо – листочки, умру, или сойду с ума. Или уже сошла. Наверное, да, уже сошла, потому что вчера под вечер, немного отойдя от JOY, я открыла глаза, и увидела ЕГО. Даже не знаю, как сказать. Это был огромный розовый кролик. Интересно, это типичный сдвиг по фазе, или у меня уникальный случай? Жаль, рядом нет моего психотерапевта Виталика, он бы сейчас блеснул знаниями! Блин, говорил же он, что нельзя мне столько работать, крыша поедет, а я не слушала, и все просила рассказать побольше про Фрейда.
Так вот, это действительно кролик. Реальный, огромный розовый кролик, в нелепом цилиндре на голове и ношеном пиджаке! Прямо Алиса в стране чудес! Проклятые листья! Он стоял метрах в трех от меня, и смотрел, как я валяюсь под деревом. Смотрел очень внимательно, а я боялась пошевелиться, хотя волосы мои ничего не боялись, и шевелились во всю, по крайней мере, мне так показалось. По всему телу пробежал слабый электрический ток, Господи, неужели мне это не сниться? Сделай так, чтобы это был сон, и я проснулась бы на своей любимой кровати, в своей двушке, где полы с подогревом, и чувствуешь себя всегда под защитой.
Но, чуда не случилось, и немая сцена у дерева продолжалась. У кролика дергалась верхняя губа, когда он дышал. Как у моей подруги Виктории, когда она хотела сказать что – то смешное. Чертов кокс, подумав про Вику, я прыснула со смеху, закрывая рот руками. Кролик как – то странно дернулся влево, а потом рванул с места большими прыжками.
Я с трудом поднялась с земли, твердо решив догнать его, ведь это единственное проявление жизни здесь. Кроме меня, и этой птицы – наркодилера. Я бросилась в погоню за кроликом. Через секунду вернулась, съела листочек с дерева, и побежала снова.
 Кролик передвигался прыжками, метра по три каждый. Я бежала позади него и орала « Стой!». Метров через сто к слову «стой» я уже прибавила слово «сука», потому как, несмотря на спортивное прошлое, в 37 лет бегать уже не так легко, как в 18, правда, чудо – листочки давали удивительный прилив сил, но кролик прыгал очень быстро.
Кролик неожиданно остановился, и с немым вопросом в глазах смотрел на меня. Я тоже остановилась, согнувшись пополам, и тяжело дыша. Изо рта капала слюна, а голова кружилась. Сильно закололо в боку. Да, надо бы почаще бывать в спортзале. Интересно, он тоже выдохся? Кролик стоял и смотрел. Отдышавшись, я услышала какой – то слабый шум. Я поняла. Это была речка, какая – то речка, из – за которой он не мог бежать дальше вперед. Кролик засунул лапу под пиджак, и бросил на землю что – то розовое. Потом злобно фыркнул, и перемахнул речку одним прыжком. В ширину она была метров десять, наверно. Кролик попрыгал дальше по своим наркоманским делам, а я смотрела ему вслед. Посмотрела, что он там выкинул, и не поверила своим глазам. Это была моя сумка, моя любимая сумка! Розовая, с желтыми и голубыми кругляшками сбоку! Ура!

24/03
Джек Скролл.
Розовый Кролик.
Черт! Сегодня еле удрал от этой Иры! От JOY она бегает, как собака.
Эти двое уже скоро неделю как здесь, но после того, как они нашли деревья, они совсем не ищут выход отсюда, проклятые наркоманы! Даже Артур, тот, второй, который живет на другом берегу, и тот сдался. Я наблюдал за ним сегодня, как он обожрался листьев и лепил из ваты что – то невообразимое и грандиозное. А потом опять спал. Они все спят и спят, и ничего не хотят делать сами. Так и придется таскать им их вещи. Сегодня вот отдал ей ее сумку. Наверно, она была очень рада.

24/03
Ирина.
Так, осмотрим содержимое сумки.
Цитрамон. Всегда пригодится, надо, кстати, съесть пару таблеточек, голова все еще побаливает.
Ключи от дома с брелоком в виде надписи Famous. Серебро.
Сигареты Uno, зажигалка Dupont. Подарил директор на корпоративе. Действительно, понт.
Записная книжка. На первой странице написано « Hello!». Ну, да, муж написал, чтобы я его вспоминала всегда, когда хочу записать что – то важное.
Остальные страницы исписаны мелким почерком. Цены, имена менеджеров и закупщиков, номера машин, важные встречи. Последние записи: 10.30 – офис, 11.20 – позвонить Вике, 15.00 – Атриум, 16.00 – АВ. Трейдинг, 18.00 – на стоянке возле «Мега Трейд». И нарисована ромашка. Вместо последней страницы вклеено фото. В груди что – то шевельнулось. Мальчик лет двадцати на берегу моря. Солнце слепит ему глаза, и он зажмурился. Он улыбается. На обратной стороне памятная надпись – « Ирине. Посмотри на фото, чтобы увидеть, кто тебя действительно любит. Никто не думает о тебе столько.» И подпись – неразборчиво. Интересно. Я только что вспомнила, как меня зовут, что уж говорить о нем. Кто это? Покурим, подумаем, кто это меня так любит.
Затяжка. Джой. Снова затяжка, и снова джой. В голове пронеслись миллионы мыслей. Настоящая карусель из когда – то сказанных слов: « Ты приедешь сегодня? Нет. Я так хочу тебя обнять. Мне нельзя, здесь очень много народу. Ты такой красивый в этом пиджаке! Завтра он уезжает в командировку, и я хотела бы пригласить тебя. Я тебя всегда жду, ты же знаешь, и еще – я всегда буду тебя любить.»
Блин, это он! Да, это он, конечно! Память возвращается, но какими – то отрывками. Артур, мой Артур, где ты сейчас, мне так нужен именно ты сейчас, твоя поддержка и умение расставить мысли по местам, где ты, мой самый верный помощник?
Я смотрела на фото, и рыдала, слезы капали прямо Артур на лицо. Как мне его не хватает. От воспоминаний и беспомощности стало больно в груди. Вспомнилось все. Все, что с ним связано. Начиная от самой первой, связавшей нас навсегда фразы одного начальника отдела: « Артур, вот, познакомься – это Ирина.» И первый взгляд на него, молодого скромнягу, с печальными серыми глазами и руками, испачканными чернилами. А так же все остальное – поездки по вечернему городу, посиделки в ресторанах, встречи у меня дома, его влюбленные взгляды, и его книги, которые он дарил мне. Он сам писал их, много писал, а я читала и грустила.
Он такой молодой, но он меня так понимает и чувствует, как будто читает мои мысли, с ним так легко и весело. Но всецело утонуть в его серых глазах я не могла. Не могла рисковать, тем, что имела, не могла рисковать семейной жизнью, боясь проиграть однажды и навсегда. Один раз он перешел невидимую, нарисованную мною границу, и предложил мне выйти за него замуж. Это было очень трогательно, и внутри меня все просто трепетало в этот момент, но необыкновенный цинизм, помноженный на хладнокровие и выдержку, сделал свое дело – в ответ я наговорила такого, что он вылетел в слезах из моей « Тойоты ». Ничего, пострадает, и забудет, думала я. Через месяц инцидент как – то замяли, и началось все заново – встречи в машине у торговых точек, игра в разведчиков – так он это называл. В общем, скоро снова настал момент что – то решать в наших отношениях. Я решила вытащить его за город, там устроить романтический вечер, а потом действовать по ситуации (заранее подготовленной речи, которая не довела бы его до суицида, у меня не было). А что было дальше.… Какой кошмар, нет, это не со мной…Слезы… Прямо на клавиши… НЕТ

23/03
Артур
Сижу и смотрю в одну точку. Сижу уже полдня. Я прочитал слово, которое я вылепил вчера тут под кайфом. Я все вспомнил. Все.
Ирина. Моя первая и последняя настоящая любовь, которая не повторится уже никогда, ни там, в реальном мире, ни здесь, в этом наркотическом бреду.
Все началось сравнительно недавно, и в то же время, как кажется, уже давно.
Первое знакомство, обмен телефонами, первая встреча.… Как это было прекрасно. А я влюбился, влюбился безнадежно, целыми днями витал в облаках, и перемещался по офисам, словно летая на крыльях. Факт ее замужества нисколько не смущал меня в то время, я верил в себя, в нее, в нас.
Она, конечно, не теряла времени, используя, как настоящий продажник, любое знакомство, как возможность заработать. С помощью меня она по – тихому провернула несколько махинаций, которые немного истощили бюджет нашей компании и немного пополнили ее кассу. Мне было не страшно, что нас поймают, ведь такие дела позволяли мне еще немного побыть рядом с ней. Мы успешно разыгрывали в офисе театральные номера под названием «мы почти не знакомы», делали вид, что спорим. Я тряс бумагами у нее перед лицом, и орал, что нас обмануть не удастся. Начальник с уважением смотрел на меня, и кивал головой, одобряя такое рвение к работе, но в глазах у него читалось « я бы так не смог с такой телкой!». Немного поругавшись для вида, мы расходились, я всем рассказывал, какая она сука, незаметно проводил необходимые документы, выходил с работы, и мы с ней с довольным видом ехали в какой – нибудь ресторан, где весело обсуждали очередную аферу. Когда мы целовались вечером на крыше многоэтажки, мне не хотелось даже думать о том, что она со мной только из – за этого, очень хотелось ей верить.
Постепенно она все больше отдалялась от меня, понимая, что игра зашла слишком далеко. Она боялась, что я начну что – то требовать, и говорить о любви, нагружая ее дополнительной ответственностью. Она боялась сама влюбиться, и спалиться потом перед мужем, коммерсантом со связями, который забрал бы у нее все, что было наворовано и заработано нелегким трудом, в общем, боялась рисковать. А я не боялся, и однажды, выслушав ее очередные жалобы на тяготы семейной жизни, предложил ей руку и сердце. Темные очки несколько скрывали ее эмоции, но в ответ она сказала такое, что загнало меня в глубокую депрессию недели на четыре. Я сидел на балконе, и плакался другу о несчастной любви, мы употребляли дикую смесь таблеток и алкоголя, видимо, поэтому он тоже плакал.
 Тяга к приключениям и легкой прибыли в конечном итоге все же привели ее ко мне снова. И опять все закрутилось с новой скоростью, а я уже не мог сопротивляться, окончательно выкинув перед ней белый флаг.
Ее финансовые аппетиты возросли в несколько раз, и я проворачивал, используя сложные схемы, дела, за которые мне светил приличный срок.
Так же она попросила помочь ей с английским, который был ей нужен «для общения с новыми иностранными партнерами». Вечерами мы по часу сидели за книжками, потом она гладила меня по волосам, и говорила, что все будет хорошо, а я ей верил, и был счастлив, даже не смотря на то, что ей периодически звонил ОН, она срывалась с места и уезжала домой. Меня это несколько раздражало, но я воспринимал это, как издержки общения.
Потом она заболела гриппом, и лежала дома две недели, а я страдал от того, что не могу ей ничем помочь, и она сейчас не со мной, а с ним. От переживаний (как я думал) мне самому стало нехорошо, и меня увезли в больницу. Пройдя все анализы, я стойко выслушал диагноз, выведенный целой группой врачей. Они вышли из кабинета, а я все сидел на стуле, прокручивая в голове каждую их фразу. Прогнозы были неутешительные, а денег на современное лечение у меня не было, просто не было. Депрессия снова постучалась в мои двери. Буду ждать. Нужно что – то решать.
Контрольным выстрелом в голову стал звонок моей подруги детства Евы, которая была в курсе всех моих дел, а меня использовала, как жилетку для слез и свободные уши. Ее подружка Лена работала в посольстве Великобритании на неведомой должности. Вот зазвонил мой телефон, и Ева шепотом сообщает мне: «Представляешь, я тут к Ленке заскочила на пять минут, а тут твоя эта, ну, которая у тебя по всей квартире на фотографиях висит, Ира эта, со своим папиком, интересуется въездными документами, насчет ПМЖ там, все дела, прикинь? Артурчик, они свалить хотят по ходу, я тебе давно говорила, что эта старая шлюшка…» Дальше я уже не слушал, я уже стоял у кабинета главврача, с заявлением о том, чтобы они немедленно отпустили меня под мою же ответственность.
Вечером следующего дня она сама позвонила, и предложила встретиться, что бы что – то обсудить. Что же, нам есть что обсудить, подумал я, и начал собираться. Посетив душ, надушившись и одевшись, я проверил, все ли я взял с собой:
1. Плеер, сигареты и зажигалка. Они скрасят минуты ожидания, если что.
2. Телефон. Моя Motorola всегда со мной, созвонимся!
3. Ключи от дома, с брелоком моей компании. Я же вернусь!
4. Презервативы. А вдруг повезет!
5. Жевательная резинка. Чтобы хоть как – то скрасить эффект от бутылки Cinzano, выпитой «от нервов» перед выходом.
Все необходимые вещи вроде на месте. Курю на балконе, готовлюсь. Чувствуется небольшой мандраж. Блин, сколько всего нужно сказать! И о моей неизлечимой болезни, и о том, что я знаю об ее скором отъезде, еще тысячу раз сказать, как я ее люблю, как не мыслю жизни своей без нее. На всякий случай, если вдруг она выкинет очередной номер и откажется меня слушать, я приготовил диск с письмом, давным–давно написанным для нее. Я так и не решился отправить его. Моя скромность меня погубит.
Мы встретились у моего подъезда, и направились в ресторан за городом. Она все спрашивала, как у меня дела, а я тупо отвечал, что нормально, оставив основную часть выступления на потом. Она старалась улыбаться, но было видно, что она дергается. Я не спрашивал почему, потому что и так знал, что это из – за него. Когда они ссорились, она становилась просто невменяемой и неузнаваемой, материлась за рулем и грубила мне по поводу и без.
«Послушай, мне нужно тебе кое – что сказать», - первым не выдержал я, убавив музыку. Убийственная клубная музыка обиженно заткнулась.
- Слушай, Артур, подожди секунду, у меня телефон. Алло.
Как обычно. Ненавижу телефоны. Все, кроме моего « мотороллера». Сейчас начнется их обычный диалог. Хотя мне будет слышен только сольный номер Ирины, и, отдаленно, бас в исполнении ее мужа.
-Алло. Да. В « Ленту» еду, а что?
- Да, отгрузки поздно, а ты сам – то где?
- Нет, почему ты мне хамишь, я не понимаю?! А?, - глаза ее стекленеют, лучше с ней в это время не общаться вовсе. Я закуриваю, вырубаю свою мобилу, чтобы какой – нибудь сумасшедший рингтон не выдал Ирку, и отворачиваюсь. Вспоминаю его фотку в журнале « Наш проспект» и хочу блевануть прямо в окно, или вырвать у нее трубку, и сказать ему пару ласковых. Но нельзя, поэтому я просто смотрю на тачки, и улыбаюсь.
- А не можешь нормально сказать? Нет? Ты вообще с кем разговариваешь?, - в это время мы въехали на мост.
- Что?! Ты что, пьяный?, - она заорала так, что затряслись стекла. Я тревожно поглядывал на дорогу. Она отчаянно давила на газ, обгоняя всех.
-Ты что, совсем охренел? Знаешь, что, пошел ты нахуй вместе с ними со всеми и со своей гребанной Англией, понял?!
Наша шустрая « Тойота» в это время обгоняла фуру, следующую впереди. По встречной двигался « Nissan Navarro». Секунду я не мог вымолвить не слова. Искры от сигареты сыпались мне на джинсы, я открыл рот, набирая воздух в легкие, чтобы заорать. Я понял, что мы НИ ХРЕНА НЕ УСПЕЕМ ПРОСКОЧИТЬ!!! Ирина, не видя уже ничего, гнала по встречке, перебирая все не самые лучшие аспекты русского языка, изливая их в трубку мобильного. Я дернул ее за руку с криком « Ты что, ****ь, делаешь?!», и попытался сам вывернуть руль. Было уже поздно. Последнее, что я увидел – она смотрит на меня с ужасом, в одной руке - мобила, в другой – руль, испуганные глаза под очками « Pierre Cardin», и рот, открывшийся, но так и не успевший издать ни звука.
Последнее, что я успел подумать, так это то, что с открытым ртом она выглядит пошло.
А дальше все такое белое – белое…

Он смотрел на их семейную фотографию. ****ь, какие счастливые все. – Подумал он, переворачивая рамку у себя в руках, и борясь с желанием разбить её об угол кровати. Ира мирно спала в это время.
«Чёрт, как же сильно я тебя люблю…» - Подумал он, поглаживая её по волосам.
 И проснулся.
От жужжания в левом кармане джинсов. «Целуемся на каждом светофоре, со светофором в сговоре…» Забытая уже мелодия мобильного.
-Алло. – Артур ответил неуверенно.
-Алло! Здравствуйте! Пожалуйста, помогите, помогите мне, я умоляю, у меня нет др…
Антон слушал и слушал до боли знакомый голос, который раньше так карамельно переливался из одного уха в другое.
-Ир, Ирин, подожди… ты тоже здесь что ли?
В трубке повисло отчаянное молчание.
-Артур?! Ты?! Ты тоже здесь?!!! Слушай, я тут пом…
Артур не мог поверить ушам.
- Ир, всё в порядке, я с тобой. – Он старался говорить как можно более спокойно. – Не дёргайся. Просто опиши обстановку вокруг себя.
-Чёрт!!! Тут всё белое!!! Тут всё такое белое!!!!
«Удивительно.» – Подумал Артур.
- А поконкретнее?
-А, Точно. Тут берег реки и дерево странное.
-Ясно. Жди меня там.
Он примерно уже знал, где может быть такое сочетание. Далеко. Ну что же. Придётся потерпеть.
И он бежал, бежал босиком по сахарной вате, тяжело дыша, но не чувствуя усталости. Он уже видел её, как она стояла и размахивала руками, прыгала от радости.
На его лице повисла кривая улыбка, и он бессильно опустился вниз, обхватив колени. Да, да, вот она. Вот он. Всё бы хорошо, да если бы не эта река между ними. Та самая. И конца – края ей не видно. И не переплыть её, не перейти. И не вода в ней, а нечто неизведанное и глобальное. Она стояла, опустив руки.
-Как ты?
-Как видишь.
-Что это? Где мы? – Она кричала с того берега.
-Я не знаю.
Они бессильно сидели, глядя друг на друга. Наступал местный вечер. Небо раскрасилось в тёмно – фиолетовый цвет. Что – то сегодня здесь было не так. Артур чувствовал это, но объяснить не мог. Он посмотрел вверх. Он видел это небо, небо видело бездонную серость его глаз. Его передёрнуло.
-Смотри!
Он высунул язык.
-Что? Что там?
На его язык, медленно кружась, опустилась снежинка.
-Снег?! Тут ещё и снег?
Упала ещё одна. И ещё. И вот снег уже хлопьями повалил вниз, на их волосы и лица. Заметно похолодало.
-Здесь не скучно. – Мрачно пошутил Артур, сжавшийся в белый комок.
Наташа подожгла свой ежедневник и грела руки.
-Блин. Мы же замёрзнем здесь.
-Может, обойдётся всё. Прячемся.
Он заполз под небольшой куст джой, и свернулся в клубок. Она села под дерево, натянув майку на лицо. Тяжёлый сон поглотил их обоих.
Во сне он увидел маму. Они сидели на дачной веранде. Он смачно опустил рюмку на стол.
-Ты пить перестанешь когда – нибудь, или нет?
-Мам, одну. – Он улыбнулся, и двумя пальцами изобразил, сколько именно он выпил. – Неделю не пил уже.
-Эх ты… - Она покачала головой. – Закуси хоть. Что дальше делать собираешься?
-Не знаю. Я не знаю, правда. Мне кажется, что я просто замёрзну здесь и сдохну. Чёртов снег этот… у меня всё перемешалось… сон, реальность, жизнь, смерть…
-Потому что ты живёшь нерационально всегда, не думаешь, когда делаешь. Тебе любая сучка хвостом махнёт, ты вон как… среди ночи аж срываешься. И что? Видишь, где можно оказаться?
-Вижу. – Он посмотрел в окно. Там валил снег.
-Вот. Может, хоть теперь дойдёт до тебя. А ещё, ты смотри на ситуацию с двух сторон, постарайся. У тебя же всю жизнь всё либо белое, либо чёрное. Третьего не дано.
- Здесь белое всё.
- Не умничай. Во всём есть свои плюсы.
- Какие? Кресты что ль?
- Сам ты кресты. – Она зарядила ему лёгкий подзатыльник. Пододвинулась ближе, и тихо сказала на ухо – Просыпайся. Просыпайся, очнись. Река замёрзла.
От этой фразы его как – будто толкнули. Он проснулся, согнувшийся в три погибели, замёрзший насквозь, до костей. Он потёр руки. Изо рта шёл пар.
Река замёрзла. Ира сидела, обхватив ноги руками. Её трясло от холода.
-Река! Река замёрзла!!!
Зеркально – чёрная поверхность была неподвижна. Она стояли на разных берегах, держа руки на груди.
-Давай, это наш шанс. Мы… мы будем вдвоём… здесь. – он говорил срывающимся голосом.
-А почему я? –Ира не теряла присутствия духа.
-Блин. В тебе 45 килограмм, во мне 65. Разница есть?
-Ладно. – Она осторожно подошла и потрогала лёд ногой.
-Ну же, давай. Не бойся! – Он тоже подошёл к самому краю, и поставил ногу на лёд. Расстояние между ними было небольшим. В ушах свистел ветер.
Она сделала первый шаг, смешно балансируя, как канатоходец в цирке. Потом осторожно второй. И третий. Артур стоял, протянув руку ей навстречу, готовясь в любой момент её подхватить. Она уже прошла середину, расставив руки в стороны. На губах была счастливая улыбка. Артур тоже улыбался, забыв про холод, и стоял, как бегун в ожидании эстафетной палочки, вытянувшись вперёд.
Кракс! Это лёд лопнул под её ногами, на две большие тонкие плитки. Одна из них краем разрезала ей шею в кровь, и она моментально ушла вниз, под лёд.
-Чёрт!!! – Артур рванул вперёд, не чуя ног под собой. Прыжок вперёд, всем телом. До места разлома он докатился уже на животе, успев схватить руку в серебряных кольцах, торчащую наверх. Он вцепился ей в запястье двумя руками, привстав на локтях. Ему хорошо видна была трещинка во льду, которая быстро – быстро, ртутной ящеркой, разделила его тень на 2 равные половины.
 С громким всплеском он тоже ушёл вниз.
Это нереальная временная эмульсия поглотила их. Без шансов.
Два доктора стояли на крыльце и курили.
-Представляешь, эти двое, на машине разбились которые… Ну, из сорок седьмой и сорок восьмой…
-Ну.
-У них сегодня кардиограммы одновременно распрямились, представляешь. Первый раз такое вижу. И поступили вместе, и вместе…
Его слова оборвали подошедшие посетители. Мужчина лет сорока в дорогом костюме, и девочка с вычурно – красными волосами, мявшая в руке салфетку.
После короткого разговора мужчина снял очки и закурил, девочка закусила губу до крови. Неприятный, но всегда неотвратимый момент.
А где – то там, далеко – далеко, они кружились в танце, вместе со снежинками, целовались до одурения, гуляли по облакам, падали вниз, со смехом поднимались, дарили друг другу себя…
Только так они смогли соединиться. Только так. Умерев дважды.