БВР

БВР (бар, вечер, разговоры)

- Мой сын … как его…. Ми, Михаил, Миша, Мишель … принес вчера домой подружку.
- Принес? Ты хотел сказать привел, ну или привез, да?
- В том-то и дело – принес! Она была в отключке. Он, мой сын то есть, собственно говоря, тоже был в отключке, но … смог ее принести, тем не менее. Тем не менее.
- И … что он сказал?
- Он сказал: «Я свободен как птица».
- И все?
- Да. Сказал и потом упал. И подружку уронил.
- Как птица? Почему, как птица? Почему не барс или, на худой конец, барсук какой-нибудь? Как птица – слишком примитивно. Да?
- Нет ты только подумай – «он свободен». Пф. Засранец.
- Да ладно тебе. Подумаешь. Они же все такие. Наслушаются всяких там «беков», «трики» и давай отключаться и перетаскивать отключенных подруг. Кстати, а девушка то хоть симпатичная?
- Да! И это хуже всего! Я ж блин отец. Папа!
- И…
- Она такая …, такая хрупкая, легкая, и пахнет таким нежным нежным перегаром. Такая … такая извинительная девушка.
- Ты хотел сказать, изумительная?
- Да нет же. Извинительная. Понимаешь, ее сразу хочется за все извинить, милашку.
- Ну …, она тебе сказала что-нибудь? Типа – «Привееет, я Тииина».
- В эту холодную холодную ночь …. Да ни хрена она мне не сказала. Если не считать храпа. Так напевно храпела, бедняжка. Полная отключка.
- Но ты же старый и еще куча всего, дерьма всякого?
- Спасибо. Утешил.
- Как это грустно и … понятно.
- Слишком понятно.
- Ну ладно. Не будь кретином.
- А кем мне еще быть.
- Значит, ты влюбился. Круто.
- Круче не бывает.




Сильвия:
- Не в этом месте и не в это время. Как с листа прочитала.
Брина:
- Господи, я уволена!
Надья:
- И в какое место ты хочешь?
Брина:
- Блин, безработная! Охренеть!
Сильвия:
- Да остынь ты.
 В каком месте? Аруба – место №1. Лежать на Арубе – без вариантов. Это – мечта!
Надья:
- Аруба? Это случаем не та сисястая телка, с пирсингом, из парикмахерской, где тебя обрили?
Сильвия:
- Дура, Аруба – остров в Карибском море. Пляж, белый песочек, небо-море, коктейли и я. Но я не я, а дизайнер-японка, хорошо одеваюсь и на гитаре играю.
Надья:
- Пф. Японкой хочешь быть?
Сильвия:
- Ну так, на пару дней или не месяц.
Брина:
- Давайте Марку позвоним. Блин! Вам что, насрать, что я уволена?!
Надья:
- Марк – гавнюк жирный. Он палец о палец не ударит, чтоб тебя спасти.
Сильвия:
- Жирные пальцы Марка. Вя-я. Они труться друг о друга – и ты генеральный директор.
Брина:
- Он должен быть во мне заинтересован. Ведь я … я его клиентка. Ну типа того, да?
Надья:
- Какая там клиентка. Если позвонить, он нас достанет потом всех троих. Да и бесполезно это.
Сильвия:
- Хватит паниковать. Ну подумаешь, ты плюнула в рожу начальнику. Ерунда. Штраф какой-нибудь и все.
Это все текила виновата. Ее пить надо на Арубе, в баре под пальмовым навесом, а не на гнилых корпоративных вечеринках
Брина:
- Я же на работу завтра не пойду! Вот блин, дерьмо!
Надья:
- Тоже мне работа – улыбку на ресэпшене давить. Не работа, а процедура какая-то. Спасать вселенную – вот работа!
Сильвия:
- Спасать вселенную, валяясь на пляже!
Надья:
- На Арубе?
Сильвия:
- Где ж еще.
Брина:
- Идиотки!
       



- Клара, что я тебе плохого сделал? Зачем ножом меня пырнула? Я в твои дела не лез. Ты же давала клятву Гипократа!
- Ты не понимаешь, Бенедикт. И не ори так, люди кругом! Есть причины и ты здесь ни при чем. А клятву я конечно давала, но под ней не подписывалась.
- Ни при чем?!!
- Слушай, ну потерял ты немного крови, я ведь промахнулась. Но мой эмоциональный порыв не заслуживает истеричных криков. Подумай, как я рисковала. А если бы ты умер? Меня бы тогда поймали и посадили в тюрьму. Не будь эгоистом, Патрик!
- Не называй меня Патриком! Время ирландских игр прошло! Я Бенедикт и точка!
- Подумаешь! Еще вчера ты был Джорджем и я это терпела.
- Да уж,терпела. Нож в твоей руке не дрогнул, то есть рука с ножом в руке. О, Господи, я опять становлюсь Станиславом.
- Только не это, Фредерик! Станислав не может вернуться. Он убил мою кошку!
- Кошка была плюшевая и у нее воняло изо рта. А ее ирландский акцент напоминал мне Патрика. Что мне еще оставалось? Подожди. Ты назвала меня Фредериком?.
- Да, прости.
- А знаешь, мне нравится. Фредерик звучит. Я представляю узкие улочки саксонского города, ноябрьский дождь и одинокую фигуру. Пальто, поднятый воротник, шарф …. надо подумать, какого он должен быть цвета. Фредерик спешит в маленькую комнату под крышей старинного дома на площади 16 апреля. Кстати, а что было 16 апреля?
- Здорово! И у Фредерика есть возлюбленная. Синтия!
- Ты что, издеваешься? Если ты Синтия, то я не могу быть Фредериком. Ты должна быть белокурой. А как Синтия может быть блондинкой? Люсия больше подходит.
- Ладно. Мы же не какие-нибудь мещане. Давай не будем терять время. Надо лететь в Ганновер. Ведь это Саксония, да?
- Да, Нижняя Саксония. И какой город надо будет выбрать?
- Фф. Кажется я слышу что-то дребезжащее в твоем голосе? Надеюсь, следующий вопрос не «а на что мы будем жить?» или я ошибаюсь?!
- Люсия, опусти нож! У меня и в мыслях не было!
- Кровь, мммммм. Ты не представляешь, Фредерик, какое это удовольствие видеть страх в твоих глазах.
- Ну знаешь. Ты становишься просто Брунгильдой, когда так говоришь. Будь осторожна!
- Осторожность для послушных разведчиков. А мы фантазийные метафористы. Мы не должны бояться.
- Подожди, а разве мы не фармакологические сандерленцы?
- Ой. Господи! Мы теряем себя, Дик! Как же я хочу голубые глаза.
- Все, Джованна, нельзя терять ни минуты. Мы должны срочно лететь в Мюнхен!
- Не успеем, так что давай еще выпьем. И Мюнхен – это не Саксония. Это Ломбардия.