Спутник

«Спутник»

* * *
Так прозвали отчаянного драчуна и задиру Сашку Никифорова. После сообщения по радио о запуске первого советского спутника он забирался на верх двухметрового забора и с криком: «Я спутник», расправив в стороны руки-антенны, прыгал с него. Так и получил эту кличку – «Сашка Спутник». Немного я уже рассказал о нём, вспоминая Витьку Скрипку. Но там он описан, как персонаж. В этом повествовании о Сашке, он уже является главным героем. Постараюсь рассказать только то, что знаю о нём. Я не могу быть полностью объективным, если буду рассказывать о нём с рассказов других людей. Поэтому описываю то, что сам видел.
Познакомился я со Спутником в то же время, что и со всеми пацанами, которые жили в одном доме с моей старшей сестрой. Саня жил на одном этаже с ней. Отец его работал сварщиком на механическом заводе, мать – заведующей железнодорожной детской библиотекой. Дома у них был неплохой подбор книг, как детских, так и взрослых. Именно у них прочёл я четырёхтомник А. Гайдара, много других интересных книг. Так как Сашка жил на одной площадке с моей сестрой, а бывал я у неё часто, то в некоторые дни ненастья играли мы с ним вдвоём в баскетбол, используя вместо корзины промежуток между двумя верхними перекладинами лестницы, ведущей на чердак. Спутник часто «фоловал» – бил по рукам, когда мяч был у меня, и ему грозило два очка.
– Персональный, – кричал я.
– Фига, – отвечал Сашка.
Спор превращался в ссору, иногда в драку, победителем в которой постоянно был Спутник. Он был старше меня, крепче, сильней и отчаянней, да и опытнее в драке. Доставалось мне от него сильно. Иногда зять Иван, видя на моей физиономии явные следы последствий этих «ссор», поддавал Сашке за меня. Вскоре у Сани умер отец, и он остался с матерью и сестрой. Если прежде отец всё-таки как-то воздействовал на своенравный характер отпрыска, то теперь Сашка был предоставлен сам себе, и ему стало всё нипочём. К воспитательным потугам матери относился Спутник наплевательски. Старшей сестре Тане было не до брата, у неё были свои интересы. Начала уже женихаться. Поэтому Сашка оказался предоставлен сам себе. Вот здесь в полной мере стал проявляться его сильный, но в то же время упрямый, злопамятный характер. Не мог Спутник забыть ни одного случая, в котором его каким-либо образом унизили, оскорбили или наказали.
Около каждого из трёх, стоявших в ряд заводских двухэтажных домов, располагались небольшие скверики, в которых росли различные деревья. Но если около двух домов росли в основном ранетницы, то в сквере 105-го дома, где жил Спутник, было больше яблонь. Весной, когда они распускались, по округе распространялся дурманящий аромат яблоневого цвета. Ранетки ребятишки рвали ещё не созревшими, зелёными для стрельбы из трубок. Трубки делались из пустотелого стебля «пучек», так мы называли особый вид папоротника. Ранетка бралась в рот и через трубку силой воздуха лёгких «выстреливалась» в противника. А вот яблок с деревьев сквера ребятишкам попробовать так и не удавалось. Их рьяно охранял старик Кузьмин. Этот «Цербер» постоянно сидел на скамейке около своего сарая и немедленно пресекал малейшее, как ему казалось, покушение на урожай. Окна его комнаты и балкон тоже выходили на садик, в котором росли яблони. Старик Кузьмин был пенсионером, жена – тоже, поэтому наблюдение в период созревания яблок велось практически круглосуточно. Когда яблоки поспевали, дед их стряхивал, собирал и отдавал поросёнку, которого выращивал в сарае. Ребятишек очень возмущало такое поведение старика. Нам казалось оно чудовищно несправедливым. Садик, вроде, принадлежал всем жителям дома, а его дарами пользовался один человек, вернее поросёнок. Поэтому, несмотря на то, что в одно время в местной газете была опубликована статья о достойной службе деда во время Великой Отечественной войны, все пацаны его не то что недолюбливали, а откровенно ненавидели, хотя и побаивались. Дед неоднократно вставлял в свои окна, выбитые ребятишками, стёкла, злился и «шугал» всех пацанов за малейшие прегрешения. Понятно, что ребятишки платили ему неувядающей ненавистью. Сашка Спутник ненавидел деда люто, а после одного случая объявил ему партизанскую войну. Это произошло, когда Кузьмин «застукал» несколько ребятишек на чердаке, где они ловили голубей, чтобы потом выпустить их на школьном празднике.
Дед был не один. В помощь он позвал, или произошло всё спонтанно, но в одно время с дедом появился сосед, высокий, больше двух метров роста мужчина. На чердаке были Спутник, Сашка Безхлебнов, Гешка и я. Увлёкшись ловлей голубей, мы забылись и допустили излишний шум, который и привлёк внимание деда Кузьмина и Виктора Марковича, того самого высокого соседа. Не знаю, договаривались ли они захватить ребятишек с флангов, но мы вдруг услышали, как открывается люк, ведущий на чердак, и из него появляется очкастая голова деда Кузьмина. Пацаны постарались скрыться, кто куда успел. Мы с Гешкой спрятались за одну из прямоугольных труб, проходящую через чердачное помещение и покрытие крыши снаружи. Сашка Безхлебнов спрятался за соседнюю, а Спутник за деревянную продольную балку, проходящую внизу каркаса стропил. Затихли. Отчаянно бухало сердце, и казалось, что его стук может услышать дед, который с кряхтеньем стал карабкаться на чердак. Спутник не стал ложиться на шлак, сплошь покрытый засохшим голубиным помётом, а встал на четвереньки и его «корма» чуть приподнималась над балкой. Всё его внимание сосредоточилось на вылезающем из люка деде Кузьмине. Поэтому не видел он, как неслышно открылся соседний, находящийся за Сашкой люк, из которого осторожно выбрался длинный Маркыч, так его звали просто по отчеству. Мы с Гешкой видели, что сосед заметил зад Спутника и тихо подкрадывается к нему. Сашка не видел нависшей над ним опасности, а мы с Гешкой были в растерянности и не знали, как дать ему знать о ней. Маркыч неслышно приблизился к Спутнику и со всего маху поддел ногой по его торчащей заднице с такой силой, что тот перелетел через балку. На какую-то долю секунды Сашка ошалел от неожиданности, но быстро пришёл в себя и ринулся к слуховому окну, ведущему на крышу дома. Теперь ему были отрезаны все пути отхода. Маркыч вылез на крышу и медленно приближался к Сашке.
– Не подходи, а то прыгну, – прокричал Спутник приближающемуся дядьке.
– Я те счас прыгну, прыгун, – грозно ответил сосед.
Однако было видно, что он боится, что Сашка просто может упасть с крыши, и поэтому уже более миролюбиво и успокаивающе начал уговаривать пацана не дурить. Нет, не знал Маркыч характера Спутника. Как только он подвинулся ещё на один шаг к Сашке, тот подошёл к краю крыши и с ненавистью сказал, обращаясь вовсе не к нему, а к выглядывающему из слухового окна Кузьмину:
– Ну, дед, получишь ты у меня, – после этих слов подошёл к краю крыши и прыгнул.
Прыжок закончился благополучно, так как был выполнен с расчётом, и приземление завершилось на кучу мелких веток и осенних листьев. Виктор Маркович был напуган отчаянным поступком Сашки, а мы не стали ждать дальнейшего развития событий и ринулись к открытому люку. Мы нисколько не удивились тому, что хотя в большей степени досталось Сашке от Маркыча, но злость затаил он на деда Кузьмина. Да и было за что. Старик «достал» уже всех пацанов со своими чрезмерными притязаниями и гонениями. Вот тут Спутник и открыл «партизанскую войну». Он не стал размениваться на мелкие пакости. Сашка долго тренировался в точности бросков. Бросал он резиновый мячик в нарисованную мелом на заборе мишень, если его не было, то мог, походя, бросить во что-нибудь поднятым камнем. Сашка оттачивал меткость постоянно. И вот когда он понял, что тренировки принесли желаемые результаты, началось отслеживание деда, и выбор удобного момента. Наконец, он настал. Дед Кузьмин сидел, прикрыв глаза, дремота сморила, на любимой своей лавочке. Очки сползли на кончик носа, а старческие губы пустили детскую слюну. Спутник, как охотник, подкрался к жертве как можно ближе, метров на семь – восемь, вытащил из кармана постоянно носимый им в последнее время твёрдый плетёный, хоккейный мяч и «зафитиленил» деду прямо в левый глаз. Хорошо, что очки Кузьмина были на кончике носа, а то осколки стёкол непременно нанесли бы значительный ущерб, а то и увечье, оказавшись в глазнице. Дед «зауююйкал», зажав глаз ладонями, долго вертелся вокруг своей оси и матерился. Потом он ходил к Сашкиной матери с жалобой на него.
– Вы видели, что Сашка кинул? – резонно спросила мать.
– Нет. Но я точно знаю, что кроме него некому, – настаивал дед.
– А не видели, так и нечего ходить жаловаться, – отрезала тётя Аня, тоже недолюбливавшая старика Кузьмина.
После этого случая агрессивности у деда поубавилось, он стал относиться к ребятишкам более добродушно, а однажды попытался угостить нас яблочками, но мы от них принципиально отказались.
– Кислятина, – заявили те несколько пацанов, которые всё-таки решились их испробовать.
Мы знали это, потому что, конечно, умудрялись рвать их, несмотря на постоянное сторожение. Так было даже интереснее.
Сашка Спутник отличался от всех наших пацанов своей злопамятностью. На улице, параллельной нашей, стояло несколько частных домов, огороды которых соседствовали с нашими дворами. Мальчишки постоянно лазили в эти огороды, чаще вечером, когда смеркалось, а иногда даже днём. Привлекали нас не только огурцы и яблочки, которые росли в них, а то чувство риска, отчаянности, которые влекут большинство пацанов нашего возраста. Хозяева огородов по мере своих сил и возможностей старались бороться с набегами мальчишек, применяя для этого различные технические приспособления и ухищрения, начиная с колючей проволоки, что было, наверное, самым простым способом, до применения различных сигнальных приспособлений, а однажды один из хозяев настроил на ночных «огородных разбойников» обыкновенный капкан, в который и попала нога Сашки Спутника, пожелавшего в очередной раз полакомиться соседскими яблочками. Боль и обида настолько пронзили Сашку, что когда с трудом он освободил из стальных челюстей свою ногу, долго хромал, и когда рана немного поджила, выбрал однажды момент и в отместку разрушил хозяину огорода всю теплицу до основания.
Знаком был Спутник со многими хулиганистыми компаниями и их лидерами, но друзей не имел. Вёл себя как волк-одиночка. Но не волком-изгоем, отринутым от стаи. Он вообще не входил и не хотел входить ни в какую «стаю». Сашка был сам по себе. У него были школьные товарищи, приятели в разных компаниях, но друзей не было, да и не могло быть, так как в конечном итоге был Сашка эгоистом. Вероятно, это качество выручает в зоне, в которой он скоро оказался. Не успел Спутник окончить десять классов, как совершенно без всякой причины и повода, так мне впоследствии рассказывали, «порезал» школьного товарища – Тольку Ерофеева. Пацаны говорили, что между Саней и Ерофеем не было никакой ссоры. Я, зная Спутника, не очень-то верил этому, что-то было между ними раньше такое, что задело Сашку, что-то затаил он против Тольки. Как это так, относительно мирно беседуя с товарищем, вдруг достаёт Спутник «пёрышко» и «мирно» втыкает ему в брюхо пару раз. Правда, раны оказались не опасными для Толькиной жизни, ну а Сашка получил три года, как говорили сведущие люди, относительно небольшой срок, при отбывании которого приобрёл специальность электрика. Откинулся, немного поработал и опять сел. В зоне, по словам знакомых, сидевших с ним, жил без «семьи», одиночкой. Был волчонок – одиночка, стал волк-одиночка. Его в зоне не трогали – не любили, но уважали за умение постоять за себя, за отчаянность и злость. По рассказам очевидцев, произошла у него там стычка с Боцманом – земляком, пытавшимся «наехать» на Спутника. После второй отсидки, когда оба оказались на воле в родном городе, вскоре нашли Боцмана с раскроенным черепом недалеко от своего дома. Знающие Сашку люди видели, что он постоянно ходит с небольшим топориком, догадывались, чьих это рук дело, но доказать не смогли. Сашку в день убийства Боцмана посещал участковый, проверял, так как был Спутник под административным надзором. Сделал отметку, что дома поднадзорный. Мать заверила, что Сашка никуда не выходил. Алиби.
Устроился работать Сашка на наш механический завод. Познакомился с молодой женщиной, матерью-одиночкой, ушедшей от первого мужа. В общем, стал Спутник оказывать ей знаки внимания. Отметить надо, что домогался этой женщины в то время один очень любивший «потискать» женщин мужичонка. Звали его все Семечка. Был он невысокого росточка, пузатенький и наглый. Очень премерзкий тип. Женщины про таких говорят: «Бр-р-р», но такие типы о себе очень большого мнения и думают, что нравятся женщинам. На заводе его не уважали и относились наплевательски, как к семечке. Не знал этот Семечка, что женщина, которую он старался то притиснуть где-нибудь, то щипнуть, нравится Сашке Спутнику. Если бы знал, то бежал бы от неё куда подальше. Многие знали, что Семечка пристаёт к Людмиле, так звали женщину, но не говорили ему о том, что Сашка отметил её своим вниманием. Ждали, когда Спутник узнает об этих домогательствах. Он и узнал. И «начистил»-таки морду этому низкому, липкому «пузатику», который при этом показал всю свою низость, ползая перед Спутником на коленях и моля его о прощении.
Вскоре Сашка женился на этой женщине, родился у них сын. Семья образовалась. Но стал Саня попивать, затем перешёл на «колёса» (таблетки, приносящие кайф). Однажды принял он порцию таких «колёс», уснул, а очнулся на том свете. Причиной смерти записали, что захлебнулся Спутник рвотными массами. А сын его, по слухам, сейчас в зоне.