Маленькая история

Прежде всего хочу сказать, что я люблю выпить.. У меня мама выпивает, её отец тоже пил и, поговаривают, умер от алкоголизма. "Поговаривают" - потому что доподлинно ничего неизвестно: папенька сбежал от любимой, когда моя мама была ещё в утробе.. Это не помешало ей приобрести со временем гнусные привычки отца, хоть и не до такой степени усугубленные, но всё же печально-вредные.
Да, потому я люблю выпить. Но это не единственная причина. Не бывает же такого, что всё у человека хорошо: работа есть, семья есть, достаток, а он - пьёт. Что-то, видимо, всё-таки не так. Вот у меня внешность - не так. Вернее, не такая. А какая не такая? Каждая внешность уникальна и в каждой можно найти интересные, своебразные достоинства. Всё это я знаю и согласна, но только не в моем случае. Если вы можете назвать лицо, осыпанное прыщиками, интересным, могу вас поздравить: вы - единственный в своём роде, а если вы к тому же - привлекательный брюнет, то не хотелось бы выпускать вас из виду в виду отсутствия в моей жизни оных. Теперь вы знаете мою проблему и отчасти можете войти в положение, когда увидете меня под шафе. Постарайтесь меня понять: когда я пью, я забываю о своём лице, и это единственное время, когда я чувствую себя наравне с вами, "чистыми" людьми.
Нет, вру. Было и счастливое время в моей жизни. Его я вспоминаю с улыбкой на моём отвратительном лице. С трудом верится, но и я была когда-то миловидной девочкой, ещё в начальных классах школы. Родители во мне души не чаяли, мама заплетала мне косы и сажала на голову, прямо на макушку, большие банты нежных цветов: розовые, которые я особенно любила; по праздникам - белые, слишком помпезные, как мне казалось. Я принимала как должное свою внешность, смотрелась в зеркало с удовольствием, как все девочки из класса. Сейчас уже не помню, но я уверена, что кожа моя была нежная на ощупь, как у моей племянницы, которой 10 лет. Когда она приходит к нам в гости, я люблю гладить её по щеке, закрывая глаза и получая неимоверное удовольствие от осязания этой бархатной кожи.. После этого ой как не хочется прикасаться к своей, грубой, в рытвинах.. Тогда, в школе, мы оккупировали добротное туалетное зеркало, во весь рост, что сейчас редкость в современных школах. Мы крутились перед ним, поправляя юбочкобантики, толкая друг друга и улыбаясь своему отражению. Кто ж знал, что нужно не фигуру разглядывать, не штанишки и платьеца, а лицо и нежную кожу, ценнейшую материю, дарованную человеку уж не знаю теперь кем. Тогда-то я верила, что Он есть. Сейчас сомневаюсь.
И мальчики за мной бегали. Как же, бегали вприпрыжку. Косички же я носила - что может быть привлекательнее для мальчиков? И банты, чудесные банты за зависть всем, белые, нежно-розовые.. За них тоже пытались дергать, но я рослая, никому не достать было. Так и ходила, гордая, высокая, с пышными бантами на макушке. Многие мальчишки на меня заглядывались, и из параллельного класса тоже. Потом, в девятом классе, точно помню, что тогда, началось это - половое созревание. Оно у многих началось и раньше, но у меня именно в начале девятого класса.
Этот период я не забуду никогда. Я отдыхала в пионерском лагере, и за смену на лице высыпало много мелких прыщиков. Я испугалась, пошла к медсестре, и та меня успокоила: это у всех так, половое созревание называется, созреешь - пройдет. И улыбается так спокойно, как будто ничего не происходит, и всё это в порядке вещей. Ну и я присмирела, на неё глядя, стала выжидать, когда же пройдет. Мазью мазалась специальной, вонючей. Но я терпела: ведь созрею - и опять стану как куколка, с большим бантом на макушке.
Как уродливая гусеница превращается в прекрасную бабочку, стоит прийти подходящему времени, так и я ждала результата своего периода созревания.. превращения в невесомую беззаботную бабочку. Но чуда не случилось: я как была гусеницей, так и осталась. В классе после лета меня не узнали: поглазели любопытствующе, пообсуждали в туалете, всё так же крутясь перед зеркалом в рост, да и забыли. Благо других людей много: кто-то вон за лето в таких впукло-выпуклых бабочек превратился, что дыхание замирает, как мимо пролетают. Где уж мне до таких бабочек.. Банты я с тех пор носить перестала, да и мама не особо настаивала, видя мою кислую мину. Я себя ненавидела за свою внещность, и, казалось, меня и родные перестали любить, и подруги отдалились.. Так оно и было: в этом мире не место уродам.
У уродов ничего не случается, никаких интересных событий: кому они нужны? Если они говорят глупости, то сразу же вызывают отвращение: урод, да и ещё и тупой. Нет к ним снисхождения ни от красивых, ни от таких же уродов, как они. Потому что когда некрасивый видит некрасивого, он не хочет единения с ним, он хочет побыстрее удалиться. Что может быть хуже концентрации некрасивого?
Поэтому я порой выпиваю. Мне становится легче. Я могу прямо смотреть в глаза интересным мне мужчинам. Пусть они скоро отворачиваются, "налюбовавшись" на моё "прекрасное" лицо - мне плевать. Главное - я преодолеваю свои страхи и становлюсь немного собой, той, кем я была изначально - маленькой беззаботной девочкой, кокетничающей с зеркалом.

Моя внешность научила меня радоваться вещам, которые у обычных людей вызывают неприятие. Вот скажите мне: почему все так презирают толпу? Лучше бы её не было, лучше бы мы жили в пустом городе, где людей с огнем не сыщещь?! Красивые люди этого не ценят - наличие других людей. А это же настоящий клад! Клад в каждом из встречаемых, целый мир, бескрайний и неизведанный.. В какую брезгливую закогулину складываются пухлые губы красотки, занявшей удобное место у дверей вагона метро! Это же настоящее произведение искусства, это стоит снимать скрытой камерой и потом показывать ей самой, когда она подправляет макияж перед зеркалом. Вот только вряд ли она сама себя узнает на этом видео.. Ведь она же - та, что в зеркале, а не брезгливая тварь, выставившая острые локоточки в качестве защиты от напора тел, втиснувшихся в вагон метро.
А я люблю такую толпу! Иногда я выхожу на работу раньше времени и выбираю самый туго набитый вагон. Обычно это первый или последний. Я бросаюсь в самую гущу толпы и прижимаюсь к большой спине какого-нибудь мужчины (когда ещё я так прижмусь?), или встаю грудь к груди с симпатичной девушкой. Я тогда вглядываюсь ей в глаза, рассматриваю её брови и ресницы, её кожу.. Мне нравится, что в метро так много красивых девушек. Я действительно рада за них, за их красоту. Важно, чтобы они ценили то, что им досталось, просто так, без усилий и напряга.. дар от бога. Если девушка замечает мой пристальный взгляд, она смущается и сразу отводит глаза в сторону, дурочка. Я знаю, что и ей интересно было бы меня рассмотреть. А я не была бы против. Прикрыла бы глаза и пусть смотрит, не стесняясь. Ведь я не такая, как она. Я с дефектом.
Вот когда один мужчина подтыкает меня коленкой в голень, другой держит руку прямо вдоль моей головы, а некая полная женщина упирается в мой выпирающий позвоночник богатой грудью - тогда я чувствую, что я с ними, я не одна, а часть. Чего-то большого и важного.. И тогда-то я счастлива.
Не могу сказать, что я всегда была одинока. Был у меня мужчина. Невысокий, скромный-скромный, такой застенчивый, что даже и меня, дурнушку, боялся за талию обнять. Но и я не могу похвастаться смелостью в отношении мужчин. Алкоголь меня и здесь спасал: мы часто встречались с ним на выходных, и распивали бутылочку-другую вина. Ну душе становилось тепло и спокойно, мы мило общались и расходились, забыв сделать кое-что поважнее. Да хоть бы до поцелуя дошло, я ничего большего и не желала.
Однажды мы пошли на концерт Макса Леонидова. Напились больше меры и поехали куда-то, я и не знала, куда. Мне было так хорошо, как никогда, как даже в бантиках хорошо не было. Я поняла, что мы едем к нему, и возликовала: наконец-то свершится. В поезде меня укочало, и неожиданно стошнило прямо на коленки и сиденье. Стошнило самым постыдным образом, при людях, при нем, в такой-то решающий вечер.. Макдональдсной картошкой и крепким джином Бифитер, употребленном в клубе в больших количествах.
Я сидела, не в силах открыть глаза. Я представляла себя со стороны: красная, обезображенная, с кусочками слизистой картошки, полупереваренными, вонючими.. Вот же людям "приятное" зрелище! Мой бедный ухажер не произнес ни слова. На следующей остановке я выбежала из вагона.
В эту ночь мне снились кошмары. Я убеждена, что не только мне, но и свидетелям той отвратительной сцены в метро..
Ведь что может быть кошмарнее пьяной обблеваной девушки с обезображенным лицом?