***

Было семь часов двадцать минут туманного сентябрьского утра, суббота, немногочисленные машины, рассеивая влажный воздух светом фар, мчались по трассе - кто куда, но пока все вперед и вперед. Ехали и мы. В машине мой брат и его подруга - подремывают на заднем сидении, и я - за рулем, бодрюсь и вглядываюсь вперед, на дорогу, и назад - в зеркало заднего вида, и вправо-влево - дорога, зона повышенной опасности.
Мы слышим эти и подобные им слова очень часто, но задумываемся над их истинным значением гораздо реже, чем следовало бы. Как быстро вы ездите за рулем своей любимой машины?
В то утро я ехала под "сотню", другие машины на дороге не отставали от меня, то опережая, то снова оставаясь немного позади. Раннее утро предполагало полное отсутствие друзей человека гаишников с их нехитрыми (и чаще всего бессовестно врущими) "радарами". Можно было гнать вперед, получая удовольствие от самого ощущения скорости и силы своей машины.
Уже почти рассвело, и видимость стала несколько лучше. Впереди на дороге маячило что-то неясное. Вроде как остановившаяся машина и красный треугольник знака аварийной остановки. Все дружно моргают "поворотниками" и перестраиваются на свободную полосу. Так делаю и я - и по мере приближения к стоящей машине что-то кажется неправильным. Машина одна, второй не видно, а вот впереди нее на асфальте виднеется что-то темное.
Человека сбили.
Эта фраза, сказанная полушепотом, пробуждает от дремы моих пассажиров и они вместе со мной вглядываются в открывшуюся картину происшествия. Я выключаю звук приемника... Мне надо смотреть на дорогу, но вместо этого я почему-то смотрю в полтора глаза направо (и только в полглаза - по ходу движения, именно так). Белая "зебра" пешеходного перехода. Микроавтобус, мигающий "аварийкой" на обочине. Красные стоптанные мокасины, сиротливо лежащие на сером асфальте. И метрах в десяти - сломанная кукла. Вывернутая шея, застывшие глаза невидяще смотрят на проезжающие мимо машины. Руки и ноги раскинуты, будто тряпичные. Жизнь ушла из этого тела, и то, что еще недавно было девушкой, спешившей на работу... или может быть и с ночной работы, какая разница, уже непохоже на человека. Это кукла... лежащая в крови и смотрящая на всех нас, смотрящая на всех...
Я не могу оторвать взгляд и закрываю лицо правой рукой, левой ведя машину. Вырываются какие-то слова, но они скорее бессвязны, чем осмыслены.
Мы едем дальше. Скорость снижена до предела. Все машины вокруг, только что так весело мчавшиеся наперегонки, теперь еле плетутся. Все водители потрясены увиденным, и оглушены осознанием того, как все мимолетно и как все может измениться в один миг. Но это хватит так ненадолго! И снова машины понесутся вперед, груды металла с живой сердцевиной. Жестокой каплей жизни, бездумно мчащейся по серой ленте дороги. Многие прибудут из пункта А в пункт Б. Но сколькие - нет?? И сколько еще жизней они заберут с собой?

Неделей позже я снова ехала по той же трассе. В небольшом магазине у обочины, недалеко от того самого пешеходного перехода, который стал переходом в другую жизнь для молодой девушки, невольно подслушала разговор двух продавщиц...
-Ну а у нее здесь только сестра и была, а она сама из городка N. Там и родители у нее похоронены... А здесь квартиру снимала.
-А сказали, что сама виновата, что не по переходу, мол, шла...
-Дааа... Ну, дела...
-Сейчас что угодно скажут, а у водителя вроде как знакомые в органах, все на нее списали.

Дорога является зоной повышенной опасности. Но жажда скорости превыше всего..?

05.10.2008