Главный урок

Сергей Трунов


ГЛАВНЫЙ УРОК



Сразу за стуком, ради приличия видимо, в класс по хозяйски ввалился скалящийся Петров. И, нарочито надсадно дыша, поплёл небылицу о причине опоздания. Семён автоматически бросил взгляд на наручные часы, прошло уже 7 минут урока.»Вот ОНО, началось», - опустошённо подумал он и сердце бешено заколотилось. Это был вызов, его проверка. И от его действий сейчас зависели взаимоотношения с этим классом, а в конечном итоге и его педагогическая судьба!

Конечно, его предупреждали, что тут есть троица ребят, портящих учителям кровь. Но первые несколько уроков они себя никак не проявляли. Присматривались, видимо. И вот теперь, Семён видел это боковым зрением, с «камчатки» на него с гримасой любопытства смотрела четвёрка глаз. Да и другие ученики оживились, предвкушая весёлый «спектакль», на какие троица была великими мастерами.как то отреагирует преподаватель? Выгонит? Будет ругаться? Поволокёт к директору? Сделает вид, что ничего не случилось? На все подобные реакции у шкодников были выработаны противоядия. И все эти ситуации они умели обратить себе в выгоду. Либо они страдальцы от несправедливости, либо оскорблённые невинности. Либо преподаватель переставал для них представлять авторитет и тогда жизнь его в школе текла безрадостно.

Чуть растерявшийся от неожиданного начала учитель тем не менее быстро оправился и вызов принял. Незадолго до окончания института в общежитие наведывался его приятель, на год постарше и уже год проработавший по специальности. Вечером, на традиционном для таковых событий возлиянии, важный от собственной значимости и лёгкого подпития вещал он о пере питиях трудовых будней «простого работника народного образования». Новый, явно непривычный ему, костюм-тройка и, кажется доставляющий массу неудобств и топорщился ещё местами, тем не менее не снимался, не смотря на тесноту и духоту. А то как же отличат студента от него, человека серьёзного!? В числе прочих были затронуты и подобные случаи, служащие исконными страшилками их сословию. «Вот был у меня один пакостник, - начал рассказчик, напустив в голос дрожи и драмматизма, - ничего, кроме ручки, да и той порой негодной, и общей тетради. Одной «на всё про всё» в школу не носил! И хоть ты кол ему на голове теши, никакой управы на него найти не могли! Все педагоги плакали от него!» - последовала театральная пауза и очередная рюмка. Кто-то поддержал игру: «Ну? А ты?» - «а я чего? Смотреть на него буду? Давай дневник! Нету? Тогда буду двойки в журнал ставить, покуда учебник и тетрадь с дневником ко мне на урок носить не будешь! Права не имею? А пусть потом какая угодно комиссия проверяет нас, всегда найду, за что двойку по любой теме тебе поставить!» «так и сошло?» - «не совсем, - как от зубной боли поморщился гость, - мать его, доярка, потом приходила, плакала. Директор уговаривал, чтоб не портить лицо коллектива перед РайОНО. Мол, на осень давайте, но двойку за год не ставьте. И этот хлыщ приходил, каялся, с тем же намерением. Видно, директор втолковал ему, что к чему. Только я ни в какую! Буду я ещё и отпуск свой на это дерьмо гробить!» - «но ведь это как-то некрасиво, - усомнился тогда Семён, - он хоть и оболтус, а всё же моложе тебя. Ты заведомо сильней. К тому же тебя учили. Да и деньги ты получаешь за его образование. Значит, научить его должон!» - «Да!? – закипятился раздражённо приятель, - нечестно, говоришь? А с ними иначе нельзя! Сожрут! Сам увидишь скоро!»- «Ну и?» - теперь уже заинтересованно загалдели собравшиеся, -«всё стал носить! И не только на мои уроки! А вот к осени уже приехал он сам, нашёл, и хоть и плохонько, но на троечку рассказал. Да я у него и не проверял особо, сам факт важен – человек одумался!»»

И вот теперь Семён попал именно в аналогичную ситуацию. Конечно, он много думал о подобном раньше бессонными ночами. И так и эдак представлял себе все возможные варианты и сценарии. Но вот началось и началось неожиданно! «ну, что ж! Бой так бой!» - подумал он решительно и внутренне подобрался, сгруппировался. Сразу пришло спокойствие, уверенность в себе и небывалая прозрачность, чеканность мыслей. Даже сердце заработало на общую задачу ритмично, напористо. «что ж! Вы привыкли к игре на своём поле? У вас слаженная команда болельщиков? Все ваши действия отработаны и, по вашему, результат предсказуем? Ну-ну!а мы не побежим по той дорожке, куда вы меня гоните!» - и он, выдержав паузу, прервал балаган Петрова:
Ты всё сказал? – максимально жёстким голосом спросил он, чем немного обескуражил ученика.
- а? – не сразу понял тот и, уже менее уверенно добавил, ища глазами поддержку в классе, - всё.
- - тогда выйди, постучи как следует и попроси разрешения войти! – Петров помялся в явном замешательстве и что-то начал говорить опять, - Выйди! – напористо и с угадываемой угрозой в голосе повторил учитель. Тот растерянно попятился к двери. Класс, заворожённый, безмолствовал. Первая, небольшая, но очень важная, победа была одержана. Требовалось закрепить успех. Но это была уже чисто техническая задача. Инициатива-то перехвачена!

Петров сконфуженно и робко вышел и через десяток секунд неуверенно постучал. Семён никак не реагировал, заставляя нарушителя дисциплины нервничать. Чуть погодя раздался более нетерпеливый стук. И тогда, решив, что палку перегибать не стоит, Семён не терпящим возражения тоном произнёс: - войдите! – Петров бочком протиснулся в приоткрывшуюся щель. семён вопросительно воззрился на вошедшего и, после наэлектризованного молчания спросил: - ну, и? – тот, ещё пыжась, начал повторять свой рассказ. Но совсем уже неуверенно, сбивчиво, краснея и всё более волнуясь. В классе начали легонько, шепотком, посмеиваться. Это и был момент истины. Переломный момент. Симпатии класса уже не принадлежали этому шалопаю! Семён их тоже пока не завоевал, но первый шаг в нужном направлении сделал. Требовалось закрепить успех и учитель, весело рассмеявшись со всеми вместе, перебил Петрова: - ты сам-то веришь тому, что плетёшь? – и тот, поняв, что игра проиграна и оценив дружеский жест педагога, засмеялся и сам: - ну-у, немного!
- молодец что признал! А теперь ты и вы, ребята, послушайте, продолжил он, вновь серьёзно и ученики присмирели, внимательно ловя его слова, - вы вот думали урок сорвать, ребят повеселить. Так? А того не понимаете, что хуже-то и им и себе делаете! Мне-то что? Научитесь вы или нет, зарплата идёт одна! Вот тебе, Петров, этот предмет, может и действительно вовсе не нужен. А с чего ты решил, что и всем остальным тоже? Ты их друзьями числишь, а свинью такую подкладываешь! Ведь не объясни я, человек специально обученный этому, они могут и не понять! Наука-то нынче сложная сплошь пошла. Эту тему не поймут, значит и в следующей без неё не разберутся! Это ж как цепь. Выкинь звено и цепь никуда не годна! И ведь и сам знаешь, что коли не разъяснят или не покажут, то и дома в чужих похоронках редко чего без шишек сыщешь! А? – ученик, удручённый и смущённо улыбающийся, согласно кивнул, - Ладно. Иди, садись, - и, поворотившись к классу, продолжил: - Ну, сегодня наша тема…

домой Семён возращался разбитым. Будто весь день не языком молол, а мешки разгружал!и вообще учительский хлеб нелёгок. Кто бы там чего не говорил! Это сами того хлеба не пробовавшие так по глупому завидуют. Умный так никогда не скажет. Но сегодня Семён провёл не просто уроки. Он провёл, возможно, свой самый важный, самый ГЛАВНЫЙ урок своей жизни. Будут, будут и потом ситуации, подобные нынешней. Может и посерьёзнее. Но никогда более его авторитет не будет в такой опасности! И оттого дался ему этот урок с величайшим напряжением и душевных, да и физических сил! Хотя внешне ни один лишний мускул не дрогнул. И потому возвращался с работы, шёл поприятно пахнущей радостно шуршащей осенней листве усталый, но счастливейший ЧЕЛОВЕК!