Карающая медицина

Анна Степановна уже почти две недели пролежала в больнице скорой медицинской помощи, которую горожане между собой называли «крематорием», за особое отношение к пациентам со стороны медперсонала от гардеробщицы до врача, за то, что везде нужно было давать и давать деньги, за почти полное отсутствие лекарств, за дранные и плохо постиранные наволочки и простыни, за то, что на седьмой этаж, где лежат сердечники и инфарктники лифт для посетителей не ходит, хотя он есть, за то, что два года три пациентки больницы вышли на балкон подышать воздухом и рухнули вместе с балконом вниз. И т.д и т.п.
Суть не в том. Вот две недели здесь и до того две недели Анна Степановна чувствовала себя все хуже и хуже. Сначала доктора определили у нее просто простуду, потом сказали, что воспаление легких. Вот с этим диагнозом ее сын еле-еле и поместил в эту боль-ничку. Трудностей с этим было немало.
Когда ее привезли на карете скорой помощи в приемный покой и, наконец, заполнили карту и все что положено, дали отмашку пожилой толстой усатой санитарке, и та поволокла бедную Анну Степановну в коляске по холодному мрачному коридору к лифту. Но, провезя ее метров пять-шесть от кабинета приемного покоя, санитарка остановились, и мрачно посмотрев на больную и невестку ее сопровождавшую, брякнула
- Ну что же это я за так Вас буду везти?
Невестка недоуменно посмотрела на санитарку. А та продолжала
- Ну, хоть на бутылку сока я же заслужила?
Невестка поняла, суетливо посмотрела на свекровь в коляске, потом похлопала себя по бокам и вспоминала, что кошелек в куртке, а та осталась в машине. Санитарка терпеливо ждала и, похоже не собиралась трогаться с места. Невестка Наташа поняла, что без «смазки» дела не будет, громко сказала я сейчас и метнулась назад в холодную морозную ночную тьму, где стояла автомашина с сыном. Минут через 5 она запыхавшаяся уже неслась обратно по бетонному коридору. Коляска с поникшей свекровью и застывшей неподвижно санитаркой стояли на том же месте. Сунув ей три десятки, бросила нетерпеливо
- Ну поехали, здесь же холодно.
- Не торопи, милая - буркнула усатая, не спеша, пересчитывая деньги. А потом, сунув их в необъятный карман своего булыжного цвета халата, мерно покатила коляску.
На следующий день, пролежав ночь в семиместной палате, в народе называемой «братской могилой», Анна Степановна поняла, что здесь к ней никто не подойдет, пока не сунуть деньги сестре, врачу и т.д. и когда утром примчался сын, она ему с порога четко сказала
- Миша, нужно дать иначе хана.
Мише не нужно было повторять дважды. Он быстро обскакал дежурную сестру протянув с нежной почти виноватой улыбкой сотенную, заглянув в кабинет к лечащему врачу и мягко опустил ей в карман халата две пятисотки и между ними состоялся короткий разговор на тему - что и зачем, потом рысью промчался в процедурный кабинет и перехватил широченную процедурную сестру Шуру и сказав, что маму зовут Анна Степановна, положил ей на стол две по сто. Теперь нужно было резво метнуться на первый этаж и здесь в аптеке, принадлежавшей по слухам первому заму мэра господину Черному, и прикупить там шприцы, лекарства, выписанные докторицей, вату и еще что-то по списку. И опять же бегом вернуться по лестнице на седьмой этаж, ибо лифт для посетителей не работал. Когда он все сгрузил в тумбочку маме, и тяжело дыша, и вытирая взмокший лоб, спросил
- Ну как ты, мама?
Мама глянула на загнанного Мишу и тихо сказала
- Ничего, Мишенька…
Нужно сказать, что Миша был очень хороший, совсем не современный 40 летний мужчина. Он каждый день приходил к маме, преодолевая, лестничные марши. Приносил ей еду, а сестрам - шоколадки, апельсины, бананы и прочую снедь, и в январские морозы надо сказать они шли очень хорошо.
Итак, прошло две недели. Анне Степановне было то получше, по похуже, но на поправку дело как-то не шло.
И вот сегодня с утра Миша, как всегда был уже в коридоре под дверью врача, чтобы узнать новости о маме. Он поскребся в дверь, потом заглянул, врачиха писала что-то, старательно и неторопливо, Потом повернулась и, увидев Мишу, поманила его рукой.
- Вы знаете что я Вам скажу, - она, перестав писать, смотрела на него спокойно и даже ласково. – у Вашей мамы рак легкого, - и помолчав добавила – В третьей стадии.
Миша сел, ошеломленный на стул, и не мог выговорить ни слова. Потом, словно приходя в сознание он тихо спросил
- Как же так, Вы же говорили что воспаление легких?-
-Что поделаешь, то было вчера, а сейчас вот так. –
- Так как же быть?- ошарашено протянул Миша, все еще не веря жуткой новости.
- Ничего. Придется ее забрать домой, рак это не наш профиль. Нужно обращаться в онкологическую больницу. – и встав, докторица почти весело брякнула направляясь к выходу – я думаю, что мы завтра ее и выпишем.
Доктор вышла, а Миша сидел как в ступоре. Рак в последней стадии? Как же так? Куда смотрели? Как лечили? Мысли роились в голове, и голова шла кругом. Он встал, вышел из кабинета и машинально пошел по коридору, потом понял, что идет в другую сторону. Остановился, повернулся и пошел к палату к маме.
Мама лежала в переполненной палате бледная как мел. Ей докторица только что сказала
 – У Вас рак легких милая, в четвертой стадии. Вот так-то – и разведя церемонно руками, она покинула палату.
Мать и сын сидели рядышком на ее постели и ничего, не говоря друг другу, тяжело молчали. Новость такая могла убить кого угодно. В глазах обоих застыл страх, ужас и полное недоумение.
- Как же так? –
На следующий день Миша, забирал маму из больницы. Он как-то весь съежился, посерел, и всегда бойкий и веселый, был как заведенный манекен. В голове его эти сутки все время билась одна мысль.
- Что же делать? Как спасти маму? Неужели это приговор?!
Через два дня пробегав по разным больницам и врачам и нигде не встречая не то, что поддержки, даже элементарного сочувствия. Ибо все на вопрос - А сколько ей лет? В ответ слышали - 69! – Так что же Вы хотите, любезный? Время! - И выразительно крутили пальцем в небо. Тут он вспомнил, как недавно ему рассказали историю. Пожилая женщина вызвала врача на дом. Тот пришел, посмотрел, что-то буркнул, выписал какие-то таблетки и на вопрос больной женщины – Доктор, так что ту меня?
Доктор, огромного роста, пятидесятилетний здоровяк, весело посмотрел на нее и с улыбкой сказал – А Вы давно в свой паспорт смотрели? – А что? – Да, ничего! Я могу Вам выписать путевку лишь на Мариупольское шоссе. (Это место, где расположилось новое городское кладбище).
Вечером, сидя у постели больной Анны Степановны, Миша вдруг вспомнил.
– Мама, ты же ведь майор милиции в отставке?! Ты же имеешь право лечь в окружной госпиталь МВД?
И завертелось. Через несколько дней, Анну Степановну отвезли в Ростовский госпиталь, а через три недели она уже была дома. Недолеченное воспаление легких успешно вылечили, и Анна Степановна продолжает жить, отпраздновала в мае свой 70-летний юбилей, летом съездила с сыном и внуком в Белоруссию к родственникам, а сейчас гостит у подруги в Туапсе. Ну, а «крематорий» и весь его постоянный контингент работает, а что ж им будет. Все продолжается.