Лужа

Лужа.
Забавно.
Раньше я всегда думала, что сидеть в луже это холодно и мокро. А мне сейчас вовсе не холодно. Правда, джинсы явно промокли и на них сейчас разводы, но я этого не чувствую. И в правой кроссовке хлюпает, когда я пытаюсь подняться, а в левой нет, потому что левая нога не шевелиться. Я снова плюхаюсь в лужу и ударяюсь пятой точкой. Из глаз кажется вот-вот потекут слезы, так их печет.
       Великолепно, Феодосия Степанова. Сколько еще людей были настолько удачливы, чтобы упасть по дороге на день рождения к другу и прямо посреди лужи. Ладно бы упасть, это с тобой происходит регулярно, но не смочь подняться? Это уже что-то новенькое, да? Ты определенно можешь собой гордится, Федька.
       Лужа располагалась на тротуаре, рядом дорогой. Эта дорога не была особо популярна, так как не вела никуда кроме как к двору-колодцу откуда я собственно и возвращалась. Края лужи были подпалены ранним горячим солнышком, вчерашний дождь был почти забыт. Остальных следов дождя уже не осталось, но эта луже была особенной. Огромной, мутной и с развода радуги, судя по всему от невесть откуда взявшегося масла.
       Я предприняла еще одну попытку подняться, такую же неудачную как и все предыдущие. Со вздохом вытерла подступающие к глазам слезы и поджала под себя правую ногу. Что ж, надо признать: день не задался с самого начала. Сначала я чуть не почистила зубы кремом для лица, потом чуть не подожгла волосы (немного и долгожданная стрижка длинных патл произошла бы естественным путем), чуть не разбила подарок для Тима и уронила-таки свой старенький CD-плеер. Среди всех этих «чуть» надо было догадаться, что скоро меня ждет что-то очень-очень-очень плохое, похуже почти доломанного плеера. К сожалению, я не слишком догадлива. Зато теперь есть то, что есть. Лужа, мокрые джинсы, недвижимая нога, наверняка сломанная керамическая кошка в моей сумке, саднящие ладони и снова лужа. Боже, она просто огромная, по сравнению с ней я кажусь совсем маленькой, мельче чем обычно.
- Блин, - сказала я.
Ко всему прочему я разговариваю сама с собой.
Надо что-то делать. Самой встать не получается, значит надо чтобы кто-то мне помог. Я огляделась и наконец-то увидела прохожего. Это был серьезный мужчина в костюме и с портфелем. На носу поблескивали очки в позолоченной оправе, и от этого блеска я толком не смогла разглядеть его лица.
- Извините! – крикнула я, когда он был примерно в трех метрах от лужи. – Вы не могли бы мне помочь? Я почему-то не могу встать.
- Извините, я занят, - буркнул мужчина и обошел лужу, и меня заодно с ней, стороной.
- Но!…
- Не приставай!
       Я снова плюхнулась в воду. Вот черт. Черт-черт-черт. Как так можно? Бесчувственный человек. Он бы меня еще перешагнул. Если бы на нем не было этих до блеска начищенных туфель, он бы так и сделал, наверняка. Я показала спине мужчины язык и буркнула: «Дурак».
       Судя по всему, других прохожих пока не предвидится. Я дотянулась до своей сумки, которая приземлилась неподалеку и тоже промокла. В обломках керамической кошки я отыскала свой сотовый. Хорошо, что хоть он цел.
- Данная услуга вами не заказана, - сухо сообщил мне приятный женский голос, окончательно ввергнув меня в отчаяние.
У меня еще и деньги на телефоне закончились. Классно. Классно-классно-классно. Я бы попрыгала от радости, если бы могла. И все равно постараюсь не сдаваться. Надо попробовать позвонить…. Например в скорую помощь. То, что моя нога совсем ничего не чувствует явно не нормально, а насколько я помню звонки в милицию, скорую и пожарным бесплатные.
- Данная услуга вами не заказана.
Проклятые обманщики.
Я бы кинула телефон со злости об асфальт, если бы не понимала, что нового мне никто покупать не собирается, а своих денег на него у меня пока нет. Снова захотелось плакать.
Солнце поднималось выше. Оно ослепило меня на секунду, мелькнув в окошке проезжающей мимо девятки, я зажмурилась. Машина прошелестела шинами об асфальт и скрылась во дворе. Я слишком далеко от двора, чтобы меня оттуда было видно, и прямо под пятиэтажным домом, под его окнами, так что из них меня тоже не увидеть. Через дорогу и еще чуть правее находится продуктовый магазин, он открывается в десять, то есть…десять минут назад. И вот уже какая-то старушка спешит за покупками. Я окликнула ее, но та лишь пригвоздила меня взглядом к асфальту, явно не одобряя мое времяпрепровождение, и хлопнула дверью магазина. Старая гадина.
Я выпрямила и согнула правую ногу, она начала затекать, а левая все еще была нечувствительна. Меня это беспокоило, но как-то не слишком сильно, и это беспокоило уже больше. Появились какие-то девчонки, обе не старше пятнадцати. Они направлялись к моему двору и о чем-то громко смеялись. Заметили меня и смех прекратился. Я помахала им ручкой. Они снова засмеялись и перешли на другую сторону дороги, подальше от меня.
Старуха вышла из магазина с буханкой хлеба и направилась ко мне. С решительным таким лицом и развивающимися фиолетовыми волосами. Вблизи она чем-то напоминала мопса, такая же страшненькая и суетливая.
Я вдруг подумала, что лучше тут умру от холода (хотя совсем не мерзла) и голода (хотя ела недавно), чем попрошу эту старую мопсиху о помощи.
- Здрасьте, - улыбнулась я ей.
Мопсиха, чуть запыхавшись, остановилась недалеко от лужи.
- А ты че-эта тут расселася? – голос у нее оказался скрипучим и неприятным.
- Солнышко, птички поют, я думаю: дай посижу-ка в луже! Вот и…
Старуха выпучила глаза и топнула ногой.
- Да ты тут надо мной не смейся! Вот, выдумали тоже!… Моду нашли!… Ну-ка поднимайся и проваливай отсюда, нечего!…
Судя по ее лицу она была недалеко от того, чтобы схватить меня и поднять на ноги. Мне это не понравилось. Хотелось, конечно, выбраться из лужи, но… Только не при ее помощи. Нет-нет-нет.
- Нет. Я упала. Я не могу встать. Вызовите мне скорую!
- Щааааас! Мидицию я вызову! – и до этого голос у нее был не тихий, а теперь она вообще заорала – МИЛИЦИЯ!
Раньше я не видела, чтобы кто-то пытался вызвать милицию не по телефону, а вот так – голосом, и меня это позабавило. Я усмехнулась. Мопсиха было кинулась на меня, но лужа ее остановила. Судя по прямо пугающей тишине на улице, милиция не особенно торопилась и старуха, плюнув себе под ноги, убралась восвояси. Я облегченно выдохнула.
Радость моя длилась не долго. Вставать как-то надо было. Я как раз предпринимала очередную попытку по поднятию своего тела из воды, как зазвонил телефон. Я плюхнулась на место и схватила трубку. Боже, благослови разнообразие тарифов.
- Да! – крикнула я в телефон.
- Черт, ты чего так орешь?! – в ответ крикнул Тим, да так, что мне пришлось чуть убрать трубку от уха. – Где ты ходишь, уже как пятнадцать минут у меня должна быть! Мы ни черта не успеем… Ты где?
- В луже.
- ГДЕ?
Я перевела дыхание и объяснила ситуацию со всей точностью на которую была способна:
- Шла к тебе и упала в лужу. И у меня почему-то не выходит встать. Левая нога не шевелиться совсем. Я ее не чувствую.
На том конце связи Тим, кажется, впал в ступор. Повисло молчание. Я поерзала на своем месте и вдруг обнаружила, что на самом деле замерзла.
- Ты где? – он перебил меня прежде, чем я ответила. – В луже-то я понял, но конкретнее?
- Конкретнее? – я огляделась. – У продуктового, куда ты обычно за пельменями гоняешь.
- Я сейчас буду.
Тим отключился и я снова осталась одна. Я только сейчас поняла как еще холодно. И не смотря на то, что на самом деле май месяц. Это не слишком-то помогает, разве что голову напекает солнце.
       Пока я болтала с Тимом, вернулась мопсиха, с подкреплением. К моему счастью – это все же была не милиция, а еще три старухи. У одной из них были розовые волосы, а у двух других на головах потрепанные беретики. Все были в легких пальто и домашних тапочках. Клуб по интересам, надо думать.
       Старухи столпились на углу дома, в котором располагался магазин и сверлили меня оттуда взглядами, переговариваясь. Я помахала им рукой, но эффекта это не возымело.
       Снова зазвонил телефон. Я взяла трубку и ответила на этот раз уже спокойней.
- Да.
- Слушай, а ты ногу вообще не чувствуешь? – без предисловий, сбившимся голосом спросил Тим.
Я потыкала в ногу пальцем.
- Совсем.
- А встать можешь?
Еще раз вставать я решила не пробовать, попа и так болела невыносимо.
- Нет.
Тим резко вдохнул воздух, так что даже я это услышала и выдохнул:
- У тебя перелом, а не чувствуешь, потому что шок. Сиди там и не двигайся. Я вызвал скорую.
- Как будто у меня выход есть, - сказала я гудкам в сотовом.
       С другой стороны дороги снова наблюдалось оживление. Появилась дворничиха с метлой и те самые девчонки шли обратно, в сопровождении женщины. Она была высокой и плотной, крепко сбитой, толстой короче. Передвигалась словно утка, переваливаясь с ноги на ногу. Поэтому мне особенно весело было наблюдать, как она торопится, почти бежит, проходя мимо.
       Время тянулось, тянулось и тянулось. В ожидании Тима я успела заплести свои выжженные перекисью волосы в косу, испачкав их при этом в грязи и крови. Я ободрала ладони сильнее чем думала.
       Он что там – застрял?
       Или даже лучше – тоже упал там где-нибудь и деньги на телефоне у него закончились, сидит себе, ждет скорую… Ничего не скажешь, отметили день рождения.
       Я предавалась невеселым мыслям, а Тим почти бегом вырулил из-за поворота и приближался ко мне.
- Ох, черт, - сказал он, запыхавшись и вытирая со лба капельки пота.
- И тебе привет, - мрачно отозвалась я.
Тим выглядел невероятно уставшим, взъерошенным и совсем не таким как обычно. Когда ситуация выходит из-под его контроля, Тим просто не может взять себя в руки, расслабиться и найти какое-то решение. Он суетится, волнуется, но правда и решение находит. Так что думаю, как он к этому приходит совсем не важно, даже если при этом выматывает нервы себе и всем окружающим.
       Тим присел рядом со мной на корточки.
- И давно ты так сидишь?
- Минут пятнадцать.
Он устало выдохнул.
- Федька, ну ты и дура… - тянет задумчиво.
- Сам дурак! На тебя бы я посмотрела, если…
- Да я не об этом. Ты могла хотя бы отползти из лужи.
- А…Ой.
Тим рассмеялся, коротко и не зло, но мне все равно стало обидно. И правда, чего это я не додумалась? Это было так просто! Я могла бы не мокнуть… не то чтобы все это время я чувствовала себя промокшей, но все же.
       Тим помог мне приподняться, а потом и встать на здоровую ногу. Спину тут же заломило, а с джинс потекло. Жалко же я сейчас выгля…Черт! Я зашипела через сжатые зубы.
- Ты чего?
- Ногааа, - простонала я. – Черт-черт-черт, как больнооо!
Тим фыркнул и оттащил меня к стеночке, продолжая обнимать за талию. Боль пронзила сначала мою ногу, а потом как будто бы перекинулась на все мое тело, и, наконец, вдарила по мозгу. Оказывается, если промочишь ноги, то можешь простыть, а если их сломаешь – заработать себе головную боль.
       Блин-блин-блин, боооольно!
- Федька, ну Федька, прекрати кривится и вообще… ты тяжелая! Жрать меньше надо! – зло бросил Тим, поудобнее меня перехватывая.
- Что? Это я тяжелая?! На себя посмотри!
Боль тут же отошла на задний план. Да как он смеет обзывать меня толстой? Меня!
- Ну, тихо-тихо, - Тим облокотился о стену и прижал меня к себе.
- Руки не распускай, - устало сказала я, чувствуя, что боль потихоньку успокаивается.
Тим послушно вернул ладони на уровень моей спины и я уткнулась ему куда-то в шею, мечтая только об одном – о ванной.
- Пошли домой, а?
- Нельзя, сюда сейчас скорая приедет, - я заскулила и он погладил меня по грязным волосам. – Слушай, а ты в курсе что тут целое собрание и все на нас как на не знай что пялятся.
- Ага.
- Тогда ладно.
Мы простояли так еще долго, а может и нет, но для меня время мучительно растянулось, отдаваясь каждой секундой, каждой долей секунды болью в разных участках ноги и головы.
       Потом приехала скорая. Хмурая раздражительная врачиха усадила меня в машину, наскоро наложила шину, дала обезболивающее. Потом мы поехали в больницу. Я прижималась к теплому, хотя и мокрому (по моей же вине), боку Тима, смотрела в окно и думала. Думала о том, что сейчас мы уедем, уйдет дворничиха, наругаются и разбредутся старухи, а люди все так же будут идти-бежать по своим делам, и никому не будет дела, если ты упадешь в грязь, в прямом или переносном смысле.
       Забавно?