цикл рассказов Медвяное небо

«Кузнечик»

Небо было медвяное, бесконечное, с проблесками розовой пенки. У Тимки дух захватывало, когда он смотрел, запрокинувшись, на спешащие по своим неведомым делам облака. И думал…Он любил думать. Убегал, зарывался в полынные травы и отдавался этим думкам, словно подставлял лицо под горячее солнце. Хотя нет, «думать» скучное слово перед тем восторгом, который охватывал его каждый раз, когда что-то великое и в то же время простое вдруг оживало в его сердце. Больше всего ему нравилось перешагивать эту границу, вот еще ничего нет, он маленький Тимка смотрит на этот огромный мир. Вот травинка зеленая и жухлая рядышком, вот камешки, облизанные речной водой, и шершавый бок сосенки, пустившей в каменистый берег свои корни, а потом это все сливается в единую картину, намного-намного больше и глубже той, что он видит перед собой, только и скажешь «Эвон, оно как…все устроено». Как будто некто щедрый на секунду раздвигал перед ним шторку Большой Тайны. На краткий миг, но Тимке и этого хватало надолго. А ведь и не расскажешь никому словами об этом чуде, если только на время дать свое сердце, которое колотится где-то в животе и в ушах одновременно. Особенно крылатым оно становилось, когда бабы, что стирали белье на речке, затягивали песню. Сначала одна, почти неслышно, затем подхватывали остальные и уносятся их голоса вслед облакам, в выси запредельные и сердце силится убежать вслед за ними, да полнится печалью и радостью слезной. А как песня обрывается на полустоне-полувздохе, так и хочется Тимке сделать что-то такое героическое, сказать –выплеснуть эту свою щемь сердечную недетскую, а не получается и бежит он со всех ног к дому, изо всех силеночек, вдалбливая пятками пыль шелковистую в дорожку. Чтоб изнемочь, задохнуться, да и повалиться на крылечко нагретое, уткнуться лицом в мягкое собачье брюхо Росянки, и надышаться ее шерстистым теплым запахом, вернуться в свой привычный домашний мирок.
А сейчас Тимке легко думалось. Может оттого, что рядом сидел дед, с прищуром глядя на пробчатый поплавок, да подымая брови вроде как в удивлении. Невесомый сероватый кузнечик прыгнул на Тимкину коленку, поводил окулярами, словно выбирая площадку для прыжка.
 - Дед, а отчего это люди города придумали, вот жили бы себе на природе, как вы с бабушкой, да радовались.
Дед молчал, разглядывая поплавок, покачал головой каким-то своим мыслям…
-Почему, говоришь…
Он оглянулся вкруг себя, взял стеклянную банку, неспешным, но метким движением подхватил кузнечика с Тимкиной ноги и посадил в банку. Накрыл банку сверху своей коричневой в растресках рукой и показал Тимке. Кузнечик прыгал, но привыкший к вольному размаху не рассчитывал высоту и, столкнувшись со стеклом, падал на дно. Дед тоже смотрел на кузнечика, а затем, вздохнув, открыл руку, кузнечик прыгнул и пропал в травяном лесу.
-Ну, как, понял?
-Чего «понял» - удивился Тимка
-Ну, зачем люди города построили
-Так ты ж не город, а тюрьму показал
- Ну, тюрьму не тюрьму, а как думаешь, обрадовался кузнечик, когда из банки выбрался?
- Еще бы! Вон как улепетывал.
- Так и люди, построили себе такие банки, а на природу поедут и радуются, что из города вырвались, надышатся, цветов нарвут, и в город снова едут – вспоминать, как хорошо было.

Дед покивал сам себе и снова стал смотреть на поплавок. Тимка же глядел на низкое лохматое облако, так похожее на кудлатую Росянку и думал, что в городе ему тоже нравится. Смотреть с каменного моста на далекую темную воду и проплывающие по ней катерки. Нравятся блестящие бока ворчащих машин, замерших на светофоре, и выискивать свой дом с огромного колеса обозрения Тимке тоже нравилось.
- Только кузнечик, он умнее, и в банку возвращаться не спешит… - подытожил дед.
Но Тимка его уже не слышал, он смотрел на облако и думал – вот было бы здорово, если бы оно опустилось и потерлось о его ногу, а еще лучше лизнуло в щеку, как это делает Росянка, когда ей удается до него дотянуться. А он бы обнял его, сжал бы не сильно, а чтобы почувствовать, что они одно и поплыть вместе. И может даже поплакать дождиком над тем еловым лесом, что тянется синей полосой за речным поворотом…