Пупсин-Мопсина

- «Смерть на троих», «Смертельный визит», «Она заказала убийство» двести двадцатая серия… - читал программу телевидения Вован. – «Время убивать»… Что будем смотреть?
- Ничего!
- Э, так тут все программы поменяли! Какой канал ни включишь - кандидаты лапшу на уши вешают.
- Избирательная кампания!
- Эй, вы там! Есть кто-нибудь? – раздался мужской голос сверху, люк заскрипел и слегка приоткрылся.
- Это ещё что за урод у божьих ворот? – удивился Вован и ответил громко: - Есть! Заходите.
- Нет уж, спасибо! Лучше вы выходите наверх.
- А чего надо?
- На митинг приходите!
- Какой ещё митинг!? – удивились мы, и Вован полез наверх первым.
- А вы что, не знаете, что кампания выборная началась? В городское собрание. Митинг демократических сил.
Перед нами стоял молодой человек в чёрной фуражке и длинном чёрном пальто, перехваченном поясом в узел, в галстуке, смотревший на нас с некоторым пренебрежением.
- Ну и что? – недружелюбно рассмотрев его, спросил Вован.
- Как что? Демократия в опасности! Вы должны бороться за вашу свободу, за свободу частной жизни и частной собственности, за которую стоит наша партия во главе с Пупсиным.
- С кем бороться?
- С левыми, само собой разумеется, и с партией Либеральных демократов.
- А что, на нашу свободу кто-то из них покушается? – испугались мы.
- Да! Если придут к власти левые, то вытащат вас отсюда и работать заставят.
Такая перспектива нам явно не понравилась и мы насупились.
- Но cамый реальный наш враг Мопсина, - успокоил нас агитатор, – которая хочет захватить власть в городе.
Мы удивились – что это за средневековое нашествие завоевателей на город ожидается, но не подали виду:
- Гм! Ну, а нам то что до всего этого? Пусть бодаются…
- Как что? Заработать хотите?
- Это как же? – сменил тон Вован.
- Один доллар за участие, полтора – тому, кто лозунг понесёт, два – если при этом ещё и наши лозунги скандировать будет.
- Что скандировать?
- Что скажем! «Долой Мопсину», например, «Да здравствует Пупсин»…
- А деньги… вперёд?
Э, нет! Оказывается, нам, как бомжам, только там.
- И куда приходить?
- На площадь перед мэрией. Завтра к десяти.
 Добычка невеличка, но денег у нас на тот момент не было вовсе, так что пришлось согласиться. Лёжа на своих продавленных скрипучих диванах, мысленно мы уже представляли как будем завтра кричать «Долой Мопсину» и «Да здравствует Пупсин», чтоб заработать по два доллара.
- И что этому Пупсину, владельцу ликеро-водочного завода, цветными плакатами с круглой физиономией которого оклеены все столбы и заборы, в городском собрании делать? – пытался рассуждать Вован. – Как и Мопсиной, владелице кирпично-цементного завода? Физиономия которой, с накладной копной-причёской, красуется на перегородивших все улицы баннерах. Им что, своих забот мало?
- Тёмный ты человек, как всякий с незаконченным образованием, - сказал я.
- Незаконченным высшим! – поправил меня Вован, но разговор наш прервали – вдруг снаружи раздался женский голос, и довольно приятный:
- Есть кто-нибудь?
- Есть! – отозвался удивлённый Вован. – А чего надо?
- На митинг приходите!
- Какой ещё митинг? – несказанно удивились мы и мигом выскочили наверх.
- А вы что, не знаете, что кампания выборная началась? В городское собрание.
Перед нами стояла модно одетая молодая стройная особа в полупрозрачных очках на половину лица – самая настоящая английская лэди, которую случайно занесло в наши края.
- А вы какие силы представляете? – рассмотрев её, поинтересовался Вован.
- Партия Либеральных демократов во главе с Мопсиной, - пояснила она. – Которая борется за полную свободу …
- И… кто самый большой её враг?
- Левые, конечно, и Демократическая партия с Пупсиным во главе, который хочет захватить власть в городе.
- А кто сейчас у власти в городе? – поинтересовался Вован.
- Партия «Наш город», - подивилась нашей политической дремучести молодая особа и решила, по-видимому, нас слегка просветить. – Которая развалила городское хозяйство, довела его до банкротства и теперь по дешёвке готова присвоить всё себе.
- Гм! Ну, а нам то что до всего этого? – спросил Вован, так и не сумевший разобраться в городском политическом спектре.
- Заработать хотите? – И наша собеседница огласила на удивление схожий с прежним прейскурант: один доллар за участие, полтора – кто лозунг понесёт, два – если ещё и скандировать будет.
- В Белоруссии оппозиции по десять долларов за выход дают! – проявил свою осведомленность Вован; не зря, видать, с утра листал подобранные где-то газеты.
- Так то ж американского Конгресса доллары! – тут же нашлась с ответом особа. – Не жалко, а у нас свои…
- А деньги у вас как… вперёд?
- Только на месте.
- Жаль! И что скандировать? – перестав торговаться, чтоб не остаться ни с чем, спросили мы, хотя уже догадывались.
- «Долой Пупсина», или «Да здравствует Мопсина»…
- И куда приходить?
- На площадь перед мэрией. Завтра к одиннадцати. Ну как, согласны?
- Конечно! – воскликнули мы почти одновремённо, быстро сообразив, что за два часа мы сможем заработать по четыре доллара. Где ещё такая дармовщина встретится – поорал, и получай больше чем по сотне наших родных рубликов на нос! Хотя жмоты, конечно, эти Пупсины и Мопсины, не могут устроить на площади палатки на месяц-другой, как «оранжевые» братья-хохлы на майдане в Киеве. С кормёжкой и выпивкой.
- Да, но как же так – сначала за одного, и почти тут же за другого? – высказал я сомнение. – Могут опознать и даже побить…
- Не узнают! Поменяемся с тобой фуражками, - Вован нахлобучил на свою голову мою клетчатую кепку с прожжённым следом утюга, взглянул на меня – как, мол. Отложил её и добавил: - Да и народу там знаешь сколько будет!
- Сколько?
- Много!
- С чего ты взял, что много?
- Догадываюсь! Главное – не перепутать когда кричать а Пупсина, когда за Мопсину. А то и в самом деле побьют.
Народу на площади перед мэрией действительно собралось немало – студенты и школьники, поблекшие интеллигенты и домохозяйки… Кто каждый вечер сидел у телевизоров и слушал байки демократических либералов и либеральных демократов о всеобщем «нашем» процветании, заботе о будущем «наших» детей, наивно полагая, что слово «наше» имеет отношение и к ним, а не только к «пупсиковым» и «мопсиковым» и их наследникам. Была здесь и милиция, недавно безжалостно и грубо вышвыривавшая отсюда пенсионеров, но сейчас «менты» стояли в стороне и как будто не замечали собравшихся. Мы взяли по плакату и заорали: «Долой Мопсину!», «Да здравствует Пупсин!». Послушали какого-то оратора, получили у вчерашнего агитатора свои денежки и, завернув после митинга за угол, поменялись фуражками и вернулись. Очень удивились, обнаружив на площади тех, с кем только что стояли рядом – студентов и школьников, потрёпанных интеллигентов и домохозяек, бомжей, которые никуда даже и не уходили и в нетерпении уже выкрикивали: «Долой Пупсина!», «Да здравствует Мопсина!». Поражённый столь быстрой переменой настроений толпы агитатор в пальто, с опустевшим портфелем, покидал место сбора, не менее удивлённая такой самодеятельной инициативой особа в очках, с тяжёлой сумкой, приближалась к ней.
 Итоги тех выборов, как мы узнали из газет, всё же оказались неожиданными для всех – по их результатом был полностью переизбран городской избирком.