Политический ликбез

- И как же ты думаешь это сделать? Организовать политическую партию?
- Где же ты такие бабки найдёшь! Пристанем к кому-нибудь.
На другой день мы отправились искать. Первым нам попалась вывеска городского комитета рабочей партии.
- Ну, у этих, конечно, взять нечего, но пойдём заглянем на всякий случай, - сказал Вован.
Мы вошли в тесное помещение, заставленное красными флагами, книжными шкафами с теснящимися на полках бумагами, портретами пролетарских вождей. Среди всей этой музейной обстановки за столом сидел седой старичок в чёрном, не по погоде, костюме с галстуком, с орденскими планками на лацкане пиджака. Он обрадовано поднялся навстречу и жестом пригласил нас присесть:
- Рад видеть молодёжь! С чем пожаловали?
- Да вот хотели узнать как вступить в вашу партию, - поправляя под собой шаткое и скрипучее кресло, сказал Вован.
- Очень просто – принимать активное участие в наших мероприятиях, получить две рекомендации для вступления…
- А что имеют члены партии?
- Обязанности по Уставу… За вами будущее, и вы должны за него бороться.
- В материальном плане что имеют, - уточнил Вован.
- Взносы, один процент от доходов, и пожертвования на всякие мероприятия…
- За выход на митинг, например, сколько платите? – ещё более конкретизировал вопрос Вован.
- Нисколько! – удивился старик.
- Да? То-то так мало народу на ваши митинги ходит.
- У нас по убеждению… Труд – основа нашего благосостояния, и даже существования…
- Если у вас нет денег, папаша, то из этой конюшни вы никогда не выедете, – поднимаясь, Вован обвёл взглядом помещение.
- Куда же вы?
- Спасибо, папаша! Нам с вами не по пути.
- Тоже мне… революционеры! Убеждения - хорошо, а деньги лучше! – добавил Вован, когда мы вышли. – Тут недалеко ещё какая-то организация была, пойдём заглянем.
- Штаб регионального отделения партии «ГРУША», - прочитал я вывеску.
- А это ещё что за фрукт на политическом поприще?
- Насколько я знаю, по первым буквам фамилии лидера название составлено.
- А, припоминаю! Это они поспособствовали продаже янки наших сахалинских месторождений. Да так, что мы ещё и должны тем оказались. О, бабки у них должны быть немалые. В «зелёных»…
Мы вошли в комнату, где за столом с компьютером сидел представитель этой партии, черноволосый мужчина лет сорока в белой рубашке с галстуком.
- Можно?
- Заходите! – предложил он, не отрывая взгляд от экрана компьютера. – Что у вас?
- Да вот записаться в партию хотим.
- А! – взглянул он на нас с любопытством. - Нет проблем! Ваши фамилии? – взялся он лист бумаги и ручку.
Мы назвались.
- Считайте, что приняты, - он снова взялся за клавиатуру компьютера мужчина..
- А… какие условия? Что нам за это?
- Что вам? Можно получить какой-нибудь грант от зарубежных организаций. – Он открыл папку, полистал бумаги. – Вот, например, от Дании - на внедрение демократических принципов управления, от Бельгии – на развитие массового движения…
- А… почему в долларах? – взглянув на лист, поинтересовался Вован.
- А вы что, в гульденах нуждаетесь? Так их уже не существует.
- Можно и в «евро»…
- Кто заказывает музыку, тот и платит! Если дело пойдёт, возьмут на учёбу за рубеж.
- Да?
- Стипендию дадут, - обрисовал он перспективу. - Вернетесь совсем другими людьми!
- Другими? Спасибо, мы подумаем.
- Заходите!
- Темнят что-то о своих доходах, не хотят делиться, - прокомментировал этот визит Вован, когда мы вышли. – Да и кто же сразу... Вчера по местному телевидению сообщали о сборе молодёжной организации «Молодая Россия». Может заглянем?
- Туда и зайдём! – сказал Вован. – Это же организация при правящей партии, так что у них уж точно должны быть хорошие бабки.
Когда мы подошли к Центру культуры, там уже толпилась молодёжь: молодые бизнесмены, студенты и старшие школьники, завсегдаи различных презентаций и светских тусовок. Простые на первый взгляд, но модные и дорогие одежды, лоснящиеся от кремов и помад лица девушек, не по возрасту холёные лица и круглые щёки парней, полные собственного достоинства оценивающие взгляды, которыми они обменивались, сдержанность в общении выдавали ориентированную на жизненный успех и уже преуспевающую молодую поросль. «Слетелись как мухи на мёд! – сказал шепотом Вован, и добавил: - Чтоб украсть немного России и после свалить в Париж или Лондон. Но и конкуренция, видать, тоже немалая». Когда по приглашению вслед за всеми мы подались в зал заседаний, мест для нас там не оказалось, пришлось стать у входа. В президиум сели какой-то толстощёкий молодой человек в официальном костюме и мужчина лет пятидесяти, представитель руководящей партии – координатор молодёжи. Начались какие-то выступления, довольно вялые и непонятные – каждый старался непременно блеснуть новой мыслью, и вдруг в паузе Вован поднял руку и пошёл к трибуне. Ведущий собрание уставился на него с удивлением и собрался было остановить, но мужчина придержал его.
- Господа! – начал свою речь Вован. – Да, правильно заметили выступающие - подавление малого бизнеса и свободного предпринимательства, коррупция и так далее… Есть такое, и во многом мы ещё отстаём от Запада. Но, преодолевая доставшееся нам тяжёлое наследие тоталитаризма, мы идём своим, быть может окольным путём, быть может спотыкаясь, но туда, куда идёт вся мировая цивилизация…
Вот уж не ожидал, что в Воване прятался талант оратора! Правда, ведущий, понимая, что одна была у него песенка, да и ту переняли, всё ещё порывался его остановить, но куратор сдерживал – пусть кроме заготовленных выступлений прозвучит голос из народа. А когда Вован завершил свой яркоэмоциональный спич тем, что он готов в рядах современной молодёжи двигать страну по пути мирового прогресса, но места в зале чтоб сесть со всеми вместе нет, тронутый его непосредственностью куратор даже пригласил остаться в президиуме; по скисшей физиономии ведущего было видно, что такой быстрый прогресс в продвижении самозванца тому очень не понравился, но пришлось подвинуться.
- Ну, как? – спросил потом моё впечатление от своего выступления Вован.
- Насказал семь четвергов, и все кряду.
- Не бывает поле без ржи, а слово без лжи.