Квартиры

Квартиры

В нашей квартире родители сдали комнату молодому черноволосому мужчине. Он что-то писал за столом в пустующей комнате, когда я подглядывал в щёлочку. Он жил тихо и рассказывал мне истории. Мастырил из бумаги свиную голову, которую можно было надуть через специальную дырочку. В комнате со светлыми обоями большую часть дня светило солнце. Мужчина был учёным, и я не помню, чтоб он разговаривал по телефону. Он прожил в той нашей квартире недолго. Приехала бабушка и несколько дней варила на самом медленном огне холодец. Давала мне обсасывать косточки. Вкусно. Отец боялся её как землетрясения, говорил, что после того, как она наводит «в доме порядок», он не может отыскать ни одной вещи. Бабушка была старенькая и страдала алкоголизмом. Отец на время её приездов впадал в глубочайший запой. Взаимное непонимание привело к тому, что он переселился в отдельную комнату и перестал заниматься с матушкой любовью. Ей пришлось завести любовника. Им оказался сосед, угощавший меня китайским пивом, работающий врачом, водящий нашу семью в неполном составе по субботам в бассейн и носящий давидову звезду на шее. Бабушка пыталась поговорить с отцом, она хотела, чтоб он принял её подарок в виде норковой шапки, но он не принял. Она оказалась мала и не по статусу. У отца в тумбочке на кухне был припрятан коньяк, и когда он мирился с матушкой и шёл на кухню «что-нибудь приготовить», то неизменно был в приподнятом настроении. Матушка обнимала его, сцепив руки замком, целовала его в лоб и говорила, что «вот такой он ей нравится, почему бы ему не быть таким всегда?!» На что отец дышал в сторону от её уха и отвечал что-то находчивое, поскольку она заливалась смехом. На следующее утро он пнул пластиковый ящик для овощей и пробил дыру. На что матушка кинула тупой нож с грохотом на стол, не сумев им отрезать ломтик лимона для чая. Ножи в нашей теперь уже другой квартире всегда были тупыми. Я к этому времени уже пробовал курить и запирался на балконе или в туалете для этого интимного удовольствия. А потом узнал от учителя логики, что курят для того, чтобы не отличаться от других, и пробовал бросить, но не получилось. Я выбрасывал начатую пачку из окна, зарывал в снег, торжественно клянясь перед одноклассниками, но после третьего урока шёл на улицу и откапывал. Учитель литературы ходил зимой без шапки. Прямо в минус тридцать, при том что у него была нулевая стрижка. Повторить этот подвиг мне также не удавалось. Но я уже пивал пиво и дышал теперь сам в сторону от матушкиного уха, когда она в полночь с дикими глазами вопрошала меня, где я был так долго. Отец уехал на другую квартиру, но частенько приходил после работы. Навеселе. Теперь они спали вместе. Я даже видел справку, что матушке сделали аборт. Затем отец перестал приходить и женился на одинокой девственной женщине. Она работала в консерватории. На их свадьбу отец пригласил меня и сестру. Матушка, чувствительная сердцем, билась в истерике, когда мы оба пришли домой, похожие на высокомерных шпионов. К матушке стал наведываться немолодой мужчина и через десять лет они поженились. Жена отца приезжала в Питер, мы сидели в кафе и ели пирожки. Она привезла конверт с деньгами от отца. Вскоре она погибла в автокатастрофе по вине своего сидевшего за рулём отца. Мой судился с её родственниками за квартиру, в которой он с ней жил, и выиграл. Теперь он сдаёт её двум молодым мужчинам за небольшие деньги. А я уехал из Питера и уже два года живу у матушки на квартире с её мужем. Нам там тесно, но мы терпим.





`09 2008 г.