вероника

«…вероника, больные каталепсией не должны играть в прятки - движимые желанием отыграться они прячутся там, где некому их разбудить, где ты, вероника, я брожу по городу и всматриваюсь в лица идущих навстречу женщин, они проходят мимо и в каждой второй есть что-то, от чего почти уже выдохнешь «вот!» ты прошла мимо меня десять тысяч раз, вероника, довольно, прекрати это, появись наконец или оставь меня навсегда… иногда моя левая рука спрашивает меня о том, что делает правая, но я не могу ей ответить, потому что у меня загорается лицо, позови меня, вероника, забери меня на свои невинные жестяные небеса, покрытые лиловой эмалью, мы будем смешивать азот и целлюлозу и дарить человечеству весенние громы и молнии, вероника, моя жизнь и смерть на кончиках твоих пальцев, слышишь сухой шорох статического электричества, ты ведь тоже носишь эти ужасные синтетические вещи? там наверху, рожденные друг другом через кровь и спазмы, через крик до хрипоты, мы будем держаться за руки, как сестры-близнецы, и сам господь бог не сможет с уверенностью указать кто из нас ты, а кто я, проявись же наконец на смазанном кадре моей объективной реальности тревожным роршаховым пятном, войди со мной в один троллейбус, сядь за соседний столик в кафе, подай мне знак, что это ты – я так давно тебя знаю, что уже не представляю, какая ты теперь, твой голос в моей крови всё тише, скоро он совсем замолчит, скоро я забуду твоё имя, вероника, вероника, вероника…»
Она закончила свою странную молитву и открыла глаза. Пожилая медсестра жалостливо вздохнула и поставила на капельницу новый флакон.