0. Признание

       Признание / Пролог
       Сердитый этюд

       

       
  Мне надоел театр!
  Когда-то я его очень хотел.  Даже признался вслух.
  И вдруг Некто невидимый, прикрыв мне глаза своей всемогущей рукой, ввёл меня в Святилище моих грёз. Но.
  Мне надоел театр.
  Спектакли, премьеры, гастроли, шум вокруг них - внешняя напыщенность и внутренняя, дошедшая до последней стадии неврастения; глобальное мышление на мелкотемье и неумение просто разобраться в элементарной жизненной задаче. У-у-у-а! На-до-о-ел! Прости, Покровитель!
  Надоели вахтёры, подсказывающие, как играть роль, беспомощные режиссёры, отстаивающие в репетиционных залах свою обязательную почасовую вахту, не произнося за всё время ни одного вразумительного слова.
  Надоели актёры. Особенно молодые, с демоническим презрением отзывающиеся обо всём и всех, не замечая, что сами порой убоги до безобразия.
  Надоели постоянно курящие на лестничных площадках, над чем-то судорожно, дружно смеющиеся, над чем? - Записные и неожиданные остроты, часто напоминающие по смыслу старую фразу актёрской массовки: “Что говорить, когда говорить не о чем?”
  Надоели тихие, скрытные и откровенные пьяницы мужского и женского пола.
  Ух, как невыносимы разговоры об искусствах, искусниках, удачах, провалах, о своих претензиях к миру, в котором за всю жизнь многие так и не побывали. Что ни слово - глыба, мнение - глубина! Откуда уверенность в своей значимости? Бравада. Снобизм. Надменность в суждении, безаппеляционность в оценке. И страх!
  Страх потерять право быть этаким бесшабашным, весёлым, нарочито серьёзным или раздражённым?
  Страх быть ненужным!
  Боже, прости. Я не люблю тебя, театр!
  Не люблю за то, что от тебя ждут того, чего ты никогда не сможешь дать - ты ведь действительно не скажешь правды.
  Я не люблю тебя, Храм, фундамент которого давно подмыт холодным, бурлящим потоком подлинной реальности, Колосс, который вопреки логике всё также возвышается не то волей высшей, не то на горбах энтузиастов.
  Господи! Мне надоело всё это!
  Надоел себе и я сам, крутящийся, мелькающий в пёстрой толчее толи настоящего,
толь придуманного, будто сплетающегося в общую неразрывную нить, не имеющую ни начала, ни конца, тянущуюся куда-то в вечность, горделиво именуясь сутью!
  Как хотел бы я переделать всё, очистить, отладить, уравновесить - жаль, не в моих это силах. И я служу тебе такому, какой ты есть.
  Служу лишь потому, что однажды почувствовал: в предвкушении чуда наивно замер зал.

_______ ^
 1986